Вот уж Александру Колесову с его эрудицией не надо вводить в заблуждение читателей, ибо тот же Пермяков всучил ему сомнительные копии императорских рисунков и автографов, а потом эти якобы оригиналы всплыли в мешке макулатуры, выданной за архив и проданной Хабаровскому краеведческому музею самим Пермяковым, а потом эти же рисунки, и снова "оригинальные", всплыли в выставках, подготовленных дочерью Пермякова. Похоже на конвейер халтуры, как бывало еще во времена Венецианской республики, когда предприимчивые жулики тиражировали якобы античные рукописи. Стыдно за приморских, да и хабаровских тоже, популяризаторов всевозможных "подвигов" Пермякова, человека, конечно, небезынтересного, но помешанного на своей "гениальности".

Написать на обратной стороне своей фотографии можно все что угодно, но я хорошо помню свидетельства бывших харбинцев и архивные материалы, где Пермяков нигде и никогда не упоминался, как спортсмен, тем более "чемпион". Ну да, был домашним культуристом, что тоже неплохо, но зачем же врать? А русские спортсмены в Харбине были весьма неплохими, и даже старшеклассники гимназии имени Достоевского, лучшей в городе, побеждали японских солдат, а ведь это были взрослые люди и неплохо тренированные, лишь в дзюдо какой-то японский солдат побеждал наших ребят, пока один "русский" серб, о чем есть публикации, не осерчал и уложил японца на лопатки. Но сам Пермяков об это не рассказывал, упоминал лишь о своих заслугах, реальных и вымышленных.

Еще нужно было размер "хрена" упомянуть, что Пермяков и делал, правда в описании экс-императора Пуи в том опусе, что опубликовал в альманахе "Рубеж", редактируемом Александром Колесовым. Жаль, редактор не поведал об этом в приведенной выше публикации.

Да, хрен императора, за которым так прилежно подглядывал Пермяков, это круто, но меня больше интересует вопрос, как имея неплохую шевелюру, наш славный чувак подстригся под Котовского, ведь это плагиат, и теперь Фантомасы всего мира того и гляди его зверски добреют.

Вот именно "фонтанировал", то есть врал, придумывал байки о своем общении, да еще "тесном", с харбинскими литераторами Несмеловым, Перелешиным и Юльским. Ведь кем был в то время Пермяков - да никем, юношей на подхвате при советском генконсульстве, сборщиком местных сплетен. А Бориса Юльского вообще не мог видеть, поскольку того, опийного наркомана и талантливого писателя, друзья "упекли" на Мулинские угольные копи, держа взаперти, чтобы не погиб. И Борис Юльский погиб позже, уже в сталинском Гулаге - вот об этом нужно говорить Александру Колесову, а не лепить слащавый портрет Пермякова, записки которого тоже сыграли свою зловещую роль в судьбе многих харбинцев.