 |
| Георгий Пермяков |
| |
«Жорж подарил мне десять своих детективов. За каждую главу он ставил самому себе оценку и был к себе строг. Постоянно закалялся и мог в любую погоду спать на балконе...», - в кадре телепрограммы к 90-летию со дня рождения Георгия Георгиевича Пермякова (1917-2005) - говорила его вдова Анна Павловна - женщина на вид явно моложе писателя. Она сообщила, что собирается писать о покойном муже книгу... И вот уже подходит столетний юбилей писателя... До этой даты, к сожалению, вдова не дожила, она ушла в 2010-м... Книга не вышла...
В архивных кадрах видеосъемки все ещё живы. Помню, показали стройного пожилого (но никак не выглядевшего старым!) человека, он делает восточную гимнастику.
Смотрела я - и приходили ко мне воспоминания об очень-очень далёких событиях.
Я была тогда школьницей то ли пятого, то ли шестого класса. Родители работали в хабаровских вузах: отец возглавлял кафедру в педагогическом институте, мама преподавала в медицинском. Оба нередко брали меня на экскурсии в свои вузы - вероятно, пытались тем самым привить любовь к постижению знаний.
Должна сказать, что проблема эта в то время была для меня довольно острой. Прежде, когда училась в хабаровской начальной школе №9 (та была тогда ещё четырёхлетней и располагалась по улице Дзержинского), считалась я одной из лучших учениц и окончила школу с Похвальной грамотой. Обожала свою учительницу Марию Филипповну Фисан, которая подопечных своих холила и лелеяла, старалась быть каждому как бы «второй мамой».
Но вот начальная школа окончена, весь наш класс переведён в пятую среднюю школу, которую хабаровчане знают теперь как гимназию №5. Появилось много новых учебных предметов и столько же новых педагогов. И ни одна из наших новых учительниц не собиралась стать для нас «второй мамой». Учиться стало трудно и не очень-то интересно. В моём дневнике появились первые «тройки», и со временем число их увеличивалось. В школу я ходила теперь с явной неохотой...
И вот однажды в это сложное для меня моя время мама сказала, что к нам придёт сегодня очень интересный человек. Он - писатель, был во многих странах и знает 15 языков. Это меня совершенно поразило: в школе мы недавно начали изучать английский, что казалось для меня невероятно трудным. Но чтобы 15!.. Кстати, какой-то из этих языков Георгий Георгиевич и преподавал в мединституте: то ли немецкий, то ли английский, а, может быть, и оба.
Разумеется, тогда мне и в голову прийти не могло, что визит это предназначался больше всего именно для меня - чтобы вернуть мне, одуревшей от обилия школьных предметов и перенасыщенности программ, интерес к постижению знаний.
Тогда меня лишь удивило (и смутило), что обращался гость преимущественно именно ко мне и называл меня на «вы». Пожалуй, можно считать, что цель моей матери в значительной мере была достигнута, если теперь, более чем через полвека, я живо помню приход в нашу квартиру поджарого человека, на теле которого не было ни капли жира, а мышцы были молодыми и сильными. Да и учёба в школе стала мне тогда казаться чуть-чуть менее тягостной.
Георгий Георгиевич Пермяков рассказал, как ему в течение нескольких лет, с 1945-го по 1950 год, довелось работать в Хабаровске переводчиком у находившегося в заточении последнего китайского императора Пу И.
Говорил Пермяков и о своём пребывании в Японии. В 1946 году, в качестве старшего переводчика, он принимал участие в Токийском процессе.
Когда писатель рассказывал об особенностях восточного характера, в том числе японского, было похоже, что он ожидал моей реакции. О странах Востока я имела весьма смутное представление, но решилась рассказать об одном случае из давно прошедшего времени. После окончание войны с Японией в Хабаровске несколько лет находились в плену бывшие солдаты разгромленной японской армии. Они свободно ходили по городу, и мне часто приходилось видеть их - в поношенной форме, почти потерявшей цвет от стирок.
Однажды, когда я, дошкольница, гуляла рядом с нашим домом, ко мне подошёл молодой японский солдат и с улыбкой протянул конфету. Я, воспитанная родителями, что никогда ничего нельзя брать от чужих людей, швырнула конфету на землю и убежала. Теперь я поделилась с писателем этим воспоминанием, и он предположил, что, возможно, вид маленькой темноволосой девочки напомнил солдату собственного, оставленного в его стране ребёнка...
От писателя Пермякова я впервые услышала название японской борьбы джиу-джитсу. Он предложил... ударить его в брюшной пресс. Я отказывалась, но гость настаивал, и я легонько стукнула его кулаком в живот, чем вызвала только насмешку. И тогда я со страхом, перемешанным с любопытством, размахнулась и уже со всей силы ударила его в указанное место. И тут же отдёрнула руку... от боли: ощущение было такое, словно бы удар мой пришёлся на камень или что-то, не менее твёрдое.
Много позже мне доводилось бывать в гостях у А.А. Пономарёвой - заместителя директора Хабаровского краевого краеведческого музея. И однажды я стала свидетелем, как вошедшая в кабинет Анны Александровны сотрудница положила ей на стол небольшую посылку с написанным на английском языке обратным адресом. Это Г.Г. Пермяков в ответ на просьбу расширить музейную экспозиции прислал какие-то личные вещи и несколько рукописей своих книг.
В 60-е годы прошлого столетия газета «Молодой дальневосточник» почти полгода из номера в номер публиковала повесть «Синий тарантул», подписанную псевдонимом Георгий Ланин. Настоящей своей фамилии Георгий Георгиевич указывать не мог, т.к. был связан подпиской о неразглашении гостайны. Это одна из версий. А герои его книг - легендарный полковник Язин, начальник БОРа - Бюро особых расследований при УКГБ СССР, и его коллеги.
Нынешним молодым читателям трудно представить, что книги в то время были дефицитом и приобретались, в основном, по большому блату, а изданий детективного жанра выпускалось вообще крайне мало. Существовало Общество любителей книги, членам которого (и мне среди них) ещё предоставлялась какая-то возможность что-то приобретать. И ещё мы сдавали макулатуру: принесёшь в специальный киоск пачку из 20 килограммов старых газет - и чего-то тебе «отломится»...
Кинофильмы с этой тематикой также были наперечёт, а телеэкраны в домах хабаровчан только-только начинали зажигаться. А уж то, что слов «компьютер», «ноутбук», «интернет» в русской лексике вообще попросту не существовало, нынешней молодёжи, вероятно, и вообще представить невозможно...
Неудивительно, что номера «Молодого дальневосточника» с детективом прекрасно в киосках раскупались, а тиражи - росли. Помню, как я сама вырезала и складывала в папку длинные столбцы с «Синим тарантулом».
Ещё деталь, которая теперь многих может удивить: в 1958 г. сатирический журнал «Крокодил» буквально разгромил и повесть, и её автора. Приказом Амурского обллита (ЛИТом именовалась организация, осуществлявшая в советское время цензуру печатных изданий) книгу изъяли из обращения. Из состава спецхрана она была исключена лишь в 1999 году.
Ещё несколько парадоксов. В конце 90-х годов прошлого века, когда Советского Союза уже не существовало, другая газета - «Хабаровский экспресс» (в это время я как раз там работала) решила поднять собственные тиражи перепечаткой «Синего тарантула». Однако не зря говорят, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Читателей, избалованных переизбытком в книжных магазинах любой литературы, газетный вариант повести об идеально положительных советских чекистах уже не заинтересовал...
Прошла ещё пара десятилетий. И вот, уже в наше время, московское издательство осуществляет публикацию практически всех «шпионских» романов Георгия Пермякова. И (в чём я убедилась из сообщений, публикуемых в интернете торговыми организациями) книги эти, превосходно изданные и проиллюстрированные народным художником России Василием Романовым, прекрасно расходятся. Книги талантливого автора нашли своих читателей.
Алла Голубева.
ВИДЕО: Последнее видеоинтервью Алексея Колесникова с переводчиком и литератором Г.Г. Пермяковым. Хабаровск, 2005.
