В 1948 году на Корейском полуострове образовалось два государства - Республика Корея и Корейская Народно-Демократическая Республика. Этой дате была посвящена прошедшая в Институте Дальнего Востока РАН конференция корееведов России и СНГ. На основе представленных докладов издана коллективная монография «КНДР и РК - 70 лет». Вопросы, поставленные в ней, касаются не только прошлого, но настоящего и будущего, что делает сборник интересным самому широкому кругу. «Новая во Владивостоке» цитирует доклады, касающиеся сегодняшнего положения и перспектив Корейского полуострова.

 

 

«В 2017 году Корейский полуостров оказался на грани катастрофы, которая… вполне могла перерасти в мировую войну. Главными причинами этого стали, с одной стороны, качественный скачок в развитии ракетно-ядерной программы КНДР, а с другой - крайне обостренная реакция президента США Д. Трампа на эти успехи», - пишет руководитель Центра корейских исследований ИДВ РАН кандидат политических наук Александр Жебин. Война стала бы катастрофой не только для обеих Корей, но и для соседних государств. Однако вскоре наступило беспрецедентное потепление: в апреле-сентябре 2018 года прошли три встречи президентов Северной и Южной Корей Ким Чен Ына и Мун Чжэ Ина, в июне в Сингапуре провели переговоры лидеры США и КНДР.

 

Переоценивать итоги последней встречи не стоит: ни одна сторона до конца не поверит другой. «Особенно это касается северокорейцев, для которых исход данного спора - вопрос жизни и смерти. Может быть, они захотят дополнительных гарантий безопасности. Односторонние обязательства США, как показывает их поведение даже в отношениях со старыми союзниками, оказались ненадежными», - указывает Жебин.

 

Интересно то, что роль посредника между КНДР и США перешла от Китая к Республике Корея. Жебин предполагает: это может быть связано с недовольством Пхеньяна действиями Пекина, голосовавшего в ООН за санкции против КНДР. В «Пханмунджомской декларации о мире, процветании и объединении Корейского полуострова», принятой в апреле 2018 года, главы обоих корейских государств заявляют: на полуострове больше не будет войны. «Политическое значение этого обязательства состоит в том, что оно фактически выводит Республику Корея из военно-политического альянса с США в том случае, если последние захотят применить силу против КНДР. Если следовать букве и духу декларации, то Республика Корея должна не только отказаться от военных акций против КНДР, но и принимать необходимые меры, чтобы не допустить их со стороны иностранных сил, дислоцированных на территории южной части полуострова», - пишет Жебин.

 

Нельзя исключать, что политический расклад в АТР серьезно изменится. «Некоторые американские аналитики строят планы превращения КНДР… во второй Вьетнам с точки зрения нынешних отношений этой страны с Китаем… Вьетнам, как и КНДР в свое время, американцы жестоко бомбили, война принесла этой стране много жертв и разрушений. А сейчас у Ханоя очень хорошие отношения с Вашингтоном на антикитайской основе, - пишет Жебин. - Попытки сближения США с КНДР на такой же платформе вполне возможны. Для американцев стало бы самым большим успехом в Азии включение КНДР в некий «санитарный кордон», формируемый США по периметру китайских границ с целью сдерживания «экспансионизма» Китая».

 

 

История поставила на Корейском полуострове самый протяженный и еще не завершившийся эксперимент противостояния двух систем в рамках одной нации.

 

Главный научный сотрудник Центра корейских исследований ИДВ РАН доктор экономических наук Светлана Суслина, признавая, что по количественным параметрам измерения экономических достижений Северная Корея серьезно отстает от Южной, тем не менее ставит вопрос: «Как, имея вполовину меньшее население и немного большую по площади территорию <…>, Северная Корея в условиях ожесточенного санкционного режима смогла так долго просуществовать, осуществить свою ядерно-ракетную программу и продемонстрировать положительную динамику экономического роста? Только ли значительная помощь со стороны КНР дала КНДР такую мощную поддержку и стимул развития и своей модернизации?»

 

1990-е для Севера стали периодом «выживания и лишений». Распад мировой социалистической системы привел к тому, что КНДР лишилась поддержки - и постепенно стала меняться. Сегодня, по данным Суслиной, частный сектор, появившийся в КНДР во второй половине 1990-х, производит от 30 до 60 % всего ВВП. Частичное реформирование экономики, включая попытки привлекать иностранный капитал, шло еще при жизни Ким Ир Сена. При Ким Чен Ире были реализованы «меры 1 июля 2002 года», усилившие рыночные элементы. В 2009 году прошла денежная реформа, целью которой стало, напротив, сдерживание капиталистических элементов.

 

Позже уже Ким Чен Ын ввел новую форму хозяйствования - семейную аренду, ставшую причиной рывка в сельском хозяйстве. В 2012 году согласно директиве Ким Чен Ына «Об установлении новой системы экономического управления нашего образца» ряд заводов, предприятий и колхозов стали осуществлять «независимое и творческое управление в качестве пилотной программы» при сохранении госсобственности на средства производства, кадрового контроля со стороны Трудовой партии Кореи и обязательной передачи государству части прибыли. Сегодня, пишет Суслина, КНДР продолжает политику по расширению внешнеэкономических связей и привлечению иностранных инвестиций. Так, в мае 2013 года был принят закон о зонах экономического развития с преференциями для инвесторов.

 

Суслина считает: однозначно ответить на вопрос, кто выиграл в 70-летнем соревновании, нельзя, поскольку «неизвестно, какой бы получился результат, если бы обе страны были поставлены в равные условия».

 

«Нельзя не признать отмечаемую в последние годы в КНДР стабилизацию в политической и экономической сферах, что было достигнуто в непростых условиях обострения внешнеполитической обстановки на Корейском полуострове, ужесточения международных санкций, которые значительно сужали и без того небогатые возможности КНДР», - пишет Суслина. Усиление санкций не вызвало в КНДР ни социально-экономической нестабильности, ни политических волнений. С Пхеньяном, считает Суслина, необходимо развивать отношения на основе диалога и сотрудничества.

 

 

Заведующий Центром российской стратегии в Азии Института экономики РАН доктор экономических наук Георгий Толорая и научный сотрудник того же центра Любовь Яковлева пишут об истоках пхеньянской ядерной программы: «Ким Ир Сен уже после первой встречи с М. С. Горбачевым в Москве в 1985 году отнесся к его линии настороженно… Именно тогда была активизирована ядерная программа КНДР как запасная гарантия безопасности в случае отказа СССР от союзнических обязательств… В сентябре 1990 года, через два месяца после встречи М. С. Горбачева и южнокорейского президента Ро Дэ У в Сан-Франциско, Э. А. Шеварднадзе отправился в КНДР, чтобы сообщить о готовности СССР установить дипломатические отношения с Южной Кореей. Это решение вызвало острую реакцию северокорейского руководства: Ким Ир Сен отказался принять советскую делегацию, а занимавший тогда пост министра иностранных дел КНДР Ким Ён Нам заявил прямым текстом: «Вы нас бросаете, а раз так, мы будем создавать ядерное оружие».

 

После запуска 4 июля 2017 года жидкостной двухступенчатой баллистической ракеты «Хвасон-14» в Вашингтоне заявили о возникновении угрозы не только для военной базы на Гуаме, но и для Аляски. Запуск «Хвасона-14» 28 июля того же года показал: ракета может долететь до Гавайев. 29 ноября 2017 года КНДР провела запуск ракеты «Хвасон-15», в качестве двигателя первой ступени которой был использован аналог советского двигателя «РД-250». Заместитель директора Института стран СНГ кандидат технических наук Владимир Евсеев не исключает, что в 2014–2016 гг. КНДР получила как минимум техническую документацию изготовления «РД-250», причем утечка могла произойти с украинского Южмаша.

 

Сегодня КНДР, пишет Евсеев, имеет технические возможности по доставке с помощью баллистической ракеты «Хвасон-15» ядерного боезаряда только на Тихоокеанское побережье США, и то, если головная часть ракеты не разрушится в плотных слоях атмосферы. К тому же боевое применение ядерного оружия в Пхеньяне рассматривается лишь как «последняя возможность сохранения собственного суверенитета».

 

Но даже такая постановка вопроса, указывает Евсеев, подталкивает США к нанесению по КНДР превентивного ракетно-ядерного удара с непредсказуемыми последствиями. Дело не только в возможной ядерной войне. Опасность, считает Евсеев, представляет диверсионная деятельность КНДР против предприятий атомной и химической промышленности Южной Кореи (демилитаризованная зона на 38-й параллели «достаточно проницаема» для северокорейского спецназа). Выход - в развитии переговорного процесса, в поиске компромисса. «Многое зависит от Вашингтона, где должны отказаться от самой идеи нанесения превентивного ракетно-ядерного удара по КНДР», - убежден Евсеев.

 

Вопрос денуклеаризации Корейского полуострова касается не только КНДР, но и Южной Кореи, где действует сеть АЭС, куда заходят атомные подлодки и авианосцы США. «Важно, как будет контролироваться процесс денуклеаризации не только в Северной, но и в Южной Корее… Вполне вероятно, что в Пхеньяне также захотят убедиться в отсутствии ядерного оружия на Юге, в том числе на американских военных базах», - пишет Александр Жебин. Удастся ли всем сторонам прийти к взаимоприемлемому решению - вопрос.

 

Более того, кандидат исторических наук Олег Кирьянов не исключает, что созданием собственного атомного оружия теоретически может заняться и Южная Корея: «В среде экспертов, различных политических сил и СМИ уже выдвинут и широко обсуждается ряд вариантов того, что должна предпринять Южная Корея с точки зрения формирования своего ядерного ответа». Самый радикальный вариант - выход Южной Кореи из Договора о нераспространении ядерного оружия. Другой вариант - возвращение в республику тактического ядерного оружия США, которое было размещено в Корее до 1991 года. «Создать собственное ядерное оружие и довести его до уровня принятия на вооружение не так просто, - пишет Кирьянов. - Тем не менее в настоящий момент мы столкнулись с ситуацией, когда речь может идти о ядерном вооружении уже Южной Кореи, а не только Северной. Учитывая вес и авторитет Сеула, а также расклад сил в регионе, это чревато крайне негативными последствиями не только регионального, но и международного масштаба в плане реализации сценария «ядерного домино» и расползания ядерного оружия».

 

Василий Макаров,

«Новая газета во Владивостоке», №469, 29.11.18