У Жванецкого несколько лет назад была миниатюра, где речь шла о том, что каждый в нашей стране может стать героем, «если прикажут». Эта мысль о «героях» навещает меня все чаще в последнее время, когда узнаю об очередном громком расследовании или приговоре у нас в Приморье.

Причем, «героями» все чаще становятся сотрудники правоохранительных органов, которые довольно своеобразно, но, видимо, вполне сообразуясь с сегодняшними суровыми реалиями, принимают решения о возбуждении уголовного дела, аресте или даже том или ином судебном приговоре.

Примечательно, что принятые решения также все чаще, к сожалению, идут вразрез не только с общественными ожиданиями, но и требованиями Закона. Но зато они вполне, похоже, согласуются с некими командами сверху.

Не секрет: сегодняшняя основная «болячка» наших правоохранительных органов (помимо коррумпированности) – это т.н. «командное право». Закон исполняется не сам по себе, не как данность, а лишь по особому указанию, причем, в среде исполнителей «от мала до велика» очень сильно чинопочитание, что усугубляет проблему.

Если правоохранителям дали команду свыше поступить незаконно, боюсь, что они так и поступят. На вопросы, почему не привлекают к ответственности того или иного явного преступника, отвечают: «Не было команды фас».

За примерами далеко ходить не надо. В числе самых свежих – уголовное дело генерала Бахшецяна, бывшего начальника Дальневосточного таможенного управления. Если бы у нас господствовала диктатура закона, то и дела, уверен, не возникло бы.

Насколько я знаком с материалами дела, мне представлялось, что приговор должен быть оправдательным. Суд исключил из обвинения почти все, что вменялось следствием, оставив лишь пресловутое превышение власти. Однако версия Бахшецяна, озвученная в свое оправдание, судом практически не была опровергнута.

Более того, как известно, Генеральной прокуратурой продолжается расследование громкого контрабандного дела, связанного с китайским ширпотребом, которое теснейшим образом связано с «делом» Бахшецяна. Именно лица, разыскиваемые по расследуемому делу (а также стоящие негласно за ним), инициировали дело против генерала.

Но, тем не менее, суровый приговор, связанный с реальным лишением свободы, всем известен, хотя он и не вступил еще в законную силу (ожидается его кассационное рассмотрение). И он не мог быть иным по той причине, что оправдание после затяжного скандального расследования стало бы, по сути, прямым приговором тем, кто это дело инициировал и организовал.

И тогда встал бы вопрос об их ответственности, вплоть до уголовной (если будет доказано, что дело было сфабриковано), а это в принципе нереально.

Трудно исключить, что дело Бахшецяна – заказное, и скорее всего, не обошлось без прямых команд из Москвы. Увы, командное право все больше вытесняет у нас право писаное, вертикаль власти оказалась сильнее диктатуры закона. И результат: сегодня мы видим уже переход от заказных убийств к заказным уголовным делам.

Возможен и противоположный вариант: увод от ответственности лиц из категории «неприкасаемых». У нас в Приморье, как известно, весной 2008 года прошли обыски у губернатора. Однако вскоре в материалах одного интересного, еще не законченного уголовного дела вдруг появилось «неустановленное следствием лицо», которое, однако, на с. 35 одного из процессуальных документов вдруг нечаянно обрело Ф.И.О. Оказалось, что оно все-таки было установлено, а потом задним числом, вероятно, по окрику начальства, перешло в разряд «неустановленных».

Мне рассказывали, что когда в 2004 году накануне выборов мэра В. Николаева готовилось снятие его по суду за многочисленные нарушения избирательного законодательства, из Москвы был звонок в хабаровское полпредство с требованием «не трогать». И все послушно «построились».

Даже когда в другого кандидата в мэры В. Черепкова метнули гранату и она взорвалась в опасной близости и лишь чудом не убила, содеянное списали под «хулиганку», а бывший начальник УВД Васильев заявил, что это проделки самого Черепкова…

Вот свежий пример еще одного «странного» дела. За сбор денег с родителей на ремонт здания осуждена директор одного из лицеев Владивостока. Содеянное расценили как злоупотребление должностными полномочиями. При этом деньги собирал не директор, а родительский комитет, все до копейки истрачено по назначению, никакой корыстной или иной личной заинтересованности не установлено. Тем не менее, есть приговор, оставленный в силе даже кассационной инстанцией.

Я обратил внимание на то, что первоначально по этому дело совершенно законно и обоснованно было отказано в уголовном преследовании за отсутствием состава преступления. Что же изменилось вдруг? А всего-то, говорят, была проверка отказных материалов вышестоящими прокурорами, которые потребовали «возбудиться». В принципе, страшного в этом ничего нет, если бы суды не были столь послушными прокурорам и поправляли бы их в необходимых случаях. Но увы…

Еще один свежий пример, который обозначает опасную тенденцию: арест летом этого года начальника Центра государственной защиты УВД края полковника Александра Астафьева. В дальнейшем, надеюсь, мы еще вернемся к этой теме. Но сейчас обращает на себя внимание поразительное сходство этого дела с делом Бахшецяна. И здесь, похоже, лица, вовлеченные в преступную деятельность и имеющие коррупционные связи в верхах, диктуют правоохранительным органам правила игры.

Фабула дела проста, как три рубля: за получение трех кондиционеров и компьютера от спонсоров, которые были оформлены надлежащим образом и приняты на баланс УВД края, полковника арестовали (после странного ночного обыска) и обвинили в мошенничестве(!). Даже слабому студенту третьего курса юрфака видно, что никакого мошенничества здесь нет. Однако за простой фабулой дела скрывается сложная многоходовая комбинация, цель которой – любыми путями упрятать подальше и обязательно наказать опасного противника.

Иначе как объяснить появление в этом деле некоего Сорокина, находящегося по документам в международном розыске за совершение тяжкого преступления и преспокойно приезжающего из США для дачи показаний по искусственно реанимируемому старому делу многолетней давности, связанному с непокорным полковником. Частные охранники Сорокина публично угрожают Астафьеву расправой, но никто не торопится задержать ни угрожающих, ни их патрона. Иначе, как объяснить странную завесу секретности вокруг этого дела, попытки припугнуть журналистов за разглашение «тайны следствия».

Сам Астафьев в своих обращениях на имя министра внутренних дел и даже президента обоснованно связывает происходящее с ним с компрометирующими материалами, которые он получил и направил своему руководству.

Фигуранты, обозначенные в этих материалах, мгновенно активизировались и перешли в контратаку. Она оказалась эффективней нашей прокуратуры и суда: невиновному человеку второй раз продляют сроки следствия по делу, не стоящему и выеденного яйца. Но как быть с неуклонно падающим престижем наших правоохранительных органов, которыми неофициально все активнее рулят преступники?

Виталий Номоконов, директор ВЦИОП, профессор ДВГУ,

«Арсеньевские вести», № 44.