К нам в редакцию пришло тревожное письмо от президента Нотариальной палаты Хабаровского края Таисии Брыкиной. Она пишет, что в последнее время им стали известны случаи обращения неизвестных лиц в типографии города с заявкой якобы от палаты, отпечатать бланки, по которым работают нотариусы.

Между тем,  такие бланки имеют строгую отчетность — номерные, и печатает их только московская корпорация «Знак». Однако, хабаровских мошенников, которые уже пошли с подложными бланками оформлять недвижимость и другие сделки, ловить, похоже, никто не собирается.

Ранее нам был уже известен один факт попытки мошенничества. О нем мы писали в статье «Два завещания бабы Маши» (см. «ХабЭкс» № 49 от 02.12.09). Напомним, в прошлом году в управление Федеральной регистрационной службы по Хабаровскому краю и ЕАО неожиданно пришел «владелец» арестованной по суду квартиры № 18 по ул. Шеронова, 68 с полным набором нотариально заверенных документов. Некий Клоцбихер предъявил свидетельство «О праве на наследство по закону» и заявил, что он наследник квартиры (внук!), и попросил оформить квартиру в его частную собственность.

При правовой экспертизе, когда сделали запрос нотариусу, оказалось, никакого свидетельства  не выписывалось и сам Клоцбихер даже и близко не является наследником. Получается, он предъявил фальшивку, которую могли отпечатать в типографии Хабаровска? Оперативники из ОБЭП края документы арестовали. На этом все…

Первый зампрокурора Центрального района Хабаровска В. В. Демидовский констатирует: 8 декабря и.о. дознавателя старшим оперуполномоченным ОБЭП УВД по Хабаровску А.Н. Пимовым было отказано заявителю в возбуждении уголовного дела по факту мошеннических действий в отношении Клоцбихера. Прокуратура проверила факты, постановление признало незаконным и отменило его.

И вот 6 марта 2010 года (дата по штемпелю) заявителям пришел еще один ответ. Уже старший оперуполномоченный ОБЭП УВД Хабаровска А.Н. Пимов пишет: «в рамках проверки, установить местонахождении и опросить гр. Клоцбихера А. В. не представилось возможным», а значит и «установить факт совершения мошеннических действий». И дата: 8 декабря (!) 2009 года.

Удивили в этих действиях городской милиции всего два факта. Но каких! Как возможно вести проверку в феврале, при этом отказать в возбуждении уголовного дела еще два месяца назад. И, во-вторых, кто запрещает возбудить дело по факту мошенничества и объявить главного фигуранта, который приходил с фальшивым нотариальным свидетельством и называл себя Клоцбихером в розыск?

На эти вопросы пока нет ответов. Как нет и гарантий, что тот же самых Клоцбихер не придет снова в регистрационную службу оформлять уже вашу недвижимость.

Константин Пронякин,

«Хабаровский Экспресс», № 15

------

------

-------

-------

---------

Архив:

Завещания после смерти

Хабаровск, ул. Шеронова, 68 - НЕЗАСТЕКЛЕННЫЙ БАЛКОН - нехорошая квартира № 18

Когда в Москве в управлении президента РФ по обращениям граждан пристально пригляделись к решениям суда, то подивились оперативности и категоричности. Тем временем Фокин успел продать одну квартиру за 120 тысяч… рублей. Законным претендентам на это жилье, указанным в завещании, в поисках правды пришлось обращаться в Страсбург. Поквартирными документами занялся ОБЭП, а на вторую квартиру наложили арест - от греха подальше. Ведь Фокин после сделки пропал, в суде не появлялся...

Два завещания

Составляя завещание, Мария Федоровна Сысоева в свои 93 года и не предполагала, что вокруг ее наследства развернется самая настоящая судебная война - перессорятся знакомые и новоявленные родственники, которые будут оговаривать не только друг друга, но и саму владелицу, которой уже не будет в живых. Бабу Машу, как звали ее друзья и близкие, даже признают задним числом чуть ли не сумасшедшей, – чтобы признать документ недействительным.

Правда, завещаний от Сысоевой было два. Первое – на Андрея Фокина, сожителя ее внучки, второе – на бывшего соседа, друга семьи, Станислава Кобляева, знакомство с которым длилось аж с 1942 года. Это второе завещание и стало, по велению неожиданно отыскавшихся родственников и врачей, незаконным.

История эта началась в декабре 2005 года. Скоропостижно умирает Татьяна Ефременко, внучка бабы Маши. Они жили рядом в двух однокомнатных квартирах новой десятиэтажки на ул. Шеронова. Свою квартиру Татьяна приватизировать не успела. Жила она с гражданским мужем Андреем Фокиным, но тот даже не был у нее прописан. Так что по всем законам выходило, что со смертью Татьяны ее жилье должно было перейти в собственность города, а Фокин - остаться на улице.

Сжалилась баба Маша — завещала ему свою квартиру. Запомним дату – случилось это 16 января 2006 года. Но спустя месяц, узнав, что из квартиры внучки, где до сих пор и проживал Фокин, пропали многие вещи, а сам он продолжал кутить, написала новое завещание – на друга семьи Станислава Кобляева. Было это 17 февраля 2006 года.

Тем временем городская администрация подала заявление в суд о принудительном выселении Андрея Фокина. Тот в свою очередь заявил встречный иск. Его представитель И.Г. Барсукова на суде утверждала, что отсутствие регистрации у Фокина в спорной квартире не является основанием для отказа в удовлетворении иска, поскольку регистрация носит уведомительный характер. К тому же с Татьяной Ефременко они вели общее хозяйство, он даже купил в дом видеомагнитофон, мебель на кухню, стиральную машинку и телевизор. На этом основании судья Центрального района Хабаровска И.В. Журавлева отвергла доводы, что Фокин проживал в квартире временно, признала его членом семьи Татьяны Ефременко (нанимателя квартиры), а значит, ему и перешло право нанимателя после ее смерти.

Итак, человек с легкостью приобрел в свою собственность муниципальную квартиру, не имея практически на нее никаких прав: ни прописки, ни родственных отношений с нанимателем, ни даже заключенного брака! Это прецедент.

Тем временем (26 февраля 2007 года) умирает баба Маша. Единственный наследник второй квартиры – бывший сосед Станислав Кобляев. Казалось бы, в этой ситуации никаких споров быть не должно. Однако наследнику вдруг приходит повестка в тот же самый суд. Оказалось, что у бабы Маши появились родственники. Некая Елена Ефременко подала «иск об установлении факта родственных отношений с усопшей». С ее слов, она оказывала бабе Маше помощь «в приобретении лекарственных средств, покупала продукты питания, ухаживала за ней, а потом и похоронила».

В суде пришлось рисовать родословное древо, чтобы вывести по нему, что истец - «дочь брата зятя Сысоевой М.Ф.»... Из заключения судьи Н. Л. Коваленко выходит, что по ст. 1145 ГК РФ даже в качестве наследников седьмой очереди (пасынки, падчерицы, отчим и мачеха наследодателя) Елена Ефременко не подходит. А посему ей было отказано.

Странный диагноз

Тогда в спор вступил Андрей Фокин. В суде он не показывался, тем не менее за его подписью без конца появлялись заявления, которые передавала его представитель Г.А.Слипченко. В очередном дополнении к иску Фокин пишет, что обратился к нотариусу для оформления наследства по второй квартире, а ему отказали, и тогда-то он узнал, что есть второе завещание и в этом случае первое автоматически аннулируется. Он пишет: «в силу своего возраста МФ.Сысоева (1913 года рождения) часто болела, страдала психическими расстройствами, сосудистыми заболеваниями, у нее имелось нарушение мозгового кровообращения, отмечалась потеря памяти на текущие события, она заговаривалась, не помнила, где живет и как ее зовут, наблюдалась у невролога и психиатра. А поэтому второе завещание в здравом уме написать не могла».

Поразительно, но целый завкафедрой психиатрии и медицинской психологии ДВГМУ, д.м.н. Геннадий Колотилин (преемник знаменитого доктора И.Б.Галанта) в суде под присягой подтвердил слова Фокина посмертной судебной психолого-психиатрической экспертизой. А по ней выходило, что через два дня после написания первого завещания баба Маша стала страдать, как записано в материалах дела, «деменцией – слабоумием, и не могла в дальнейшем давать оценку сути и последствиям своих действий».

В судебном заседании от матери Фокина, Любови Николаевны, участники дела узнали, что ее сын продал первую отсуженную квартиру «за 120 тысяч рублей какому-то мужику», а сам  переселился к родителям. На тот момент он «делал рыбацкие снасти и продавал их на Центральном рынке», а чтобы не ездить из Южного микрорайона, где живут родители, на эту работу, жил чаще у друзей». Кроме того, стало известно, что «Андрей Фокин часто выпивает, но алкоголиком не является».

Но судья И.Г.Мороз признала второе завещание (на г-на Кобляева) недействительным. Андрея Фокина заочно поздравили с наследством – второй квартирой. К тому времени он уже куда-то запропастился.

Станислав Кобляев, пройдя все судебные инстанции, обратился с жалобой в Европейский суд. Защищал он уже не столько свои права, сколько честь и память бабы Маши.

Он привел те доводы, которым российский суд почему-то не внял. К примеру, что на учете у психиатра на момент составления завещания она не значилась. Участковый терапевт Л.И.Богуш подтвердила, что «Сысоева сама себя обслуживала, никаких нарушений психики ею, врачом, замечено не было, а перенесенный через год после написания завещания ишемический инсульт не был связан с расстройством психики». Но самое главное, ответчики смогли получить заключение из Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им В.П.Сербского, где говорится, что «вся вышеуказанная экспертиза позволяет усомниться в полноте и научной обоснованности посмертной судебной комплексной психолого-неврологической комиссии экспертов». Кроме того, нотариус Н.И.Мизина, которая оформляла завещание, заявляет, что видела, как себя чувствовала и вела клиентка: «никаких отклонений в поведении не было, свободно ориентировалась в пространстве, адекватно отвечала на все вопросы».

Никто не обратил внимания и на слова врача-невролога городской поликлиники № 3 М.В.Агафоновой, которая в судебном заседании пояснила, что «диагноза, связанного с расстройством психики, у Сысоевой при жизни установлено не было». Хотя именно она через год после смерти Сысоевой и установила диагноз «сосудистая деменция». Подлинник медицинской карты не нашли, в суде был представлен дубликат, где указаны реквизиты страхового полиса, который появился у нее лишь к моменту смерти. Но по этому самому полису врач М.В.Агафонова якобы успела принять пациентку девять (!) раз. Притом, когда стали разбираться, то в поликлинике № 3 не обнаружили записей обращений М.Ф.Сысоевой на прием к врачу, а в ФОМСе не подтвердили сдачу статистических талонов врачом, якобы осуществлявшим прием. Выходит, либо Агафонова вела прием пациента тайно, либо тот диагноз – форменный подлог.

Нехорошая квартира

Кроме всего прочего, Кобляев подал встречное исковое заявление в Центральный районный суд о признании первого завещания (на Фокина) недействительным. Ведь Фокин обратился за наследством не через полгода, как того требует закон, а гораздо позже.

Судебная тяжба еще не завершена, на квартиру наложен арест. Хотя в управление Федеральной регистрационной службы по Хабаровскому краю и ЕАО уже приходили «владельцы» этой квартиры. С поддельным свидетельством № 27 АА 415485 «О праве на наследство по закону» за подписью нотариуса Н.И.Мизиной и с поддельным судебным решением Центрального районного суда Хабаровска заявился, цитирую: «внук М.Ф.Сысоевой - Клоцбихер Александр Васильевич». Правда, в ФРС сразу разобрались — нотариус ответила чиновникам, что никакого свидетельства не удостоверяла. По словам ответчиков, никакого внука у бабы Маши быть не может, в решении суда перепутаны даты его вынесения, а значит, оно тоже поддельное.

Между тем, в квартире № 18 появилась новая железная дверь, которую поставила Елена Ефременко, объявившая себя родственницей Сысоевой. Но когда туда пришел участковый, дверь ему открыл мужчина, заявивший, что он «зашел на минутку лишь полить бабушкины цветы». Как сказали соседи, у бабы Маши была одна герань, и та давно завяла. Так кто живет в «нехорошей квартире» № 18 по ул. Шеронова, 68? И куда делись несостоявшийся муж внучки Андрей Фокин и самозванец-внук Александр Клоцбихер?

Думается, точку в этой истории ставить рано. Хотя на этом примере, зная все нюансы, себя от подобных темных историй можно застраховать. Как? Хотя бы при оформлении сделки прикладывать медицинскую справку, что здоров.

В любом случае, отныне подобные неприятные истории могут грозить многим владельцам и получателям имущества. Ведь мы столкнулись с прецедентом не только в практике оформления наследства, но и при передаче наследства в отсутствие завещания.

Константин Пронякин,

Ирина Харитонова,

«Хабаровский Экспресс», № 49, 2009

-----

-----

.