Поздним вечером 14 ноября мне неожиданно позвонил журналист одного из информагентств. "Завтра в 12 часов заместитель прокурора Железнодорожного района Хабаровска Татьяна Ламаш собирает экстренную пресс-конференцию", - проинформировал коллега, не вдаваясь в подробности. Однако сам факт такого звонка почти не вызывал сомнений, что вызрел какой-то прокурорский скандал. А коль скоро экстренный сбор СМИ проводится в обход выше стоящего начальства, то в скандале, видимо, замешена краевая прокуратура…

И действительно: в Хабаровске на минувшей неделе разразился большой прокурорский скандал. Возмутителем спокойствия стала Татьяна Ламаш. В сентябре этого года она обратилась в Администрацию Президента России с заявлением. В нем зампрокурора Ламаш сообщила о противодействии со стороны ее руководителей в расследовании уголовного дела о коррупции в УВД края.

Экстренная пресс-конференция, которую назначила на 15 ноября Татьяна Ламаш, не состоялась. За пять минут до начала конференции Ламаш срочно вызвали в прокуратуру края. Уже вернувшись оттуда, Татьяна Георгиевна дала интервью, где сообщила всё то, что она собиралась рассказать на пресс-конференции.

- Обратиться в средства массовой информации с просьбой, чтобы они провели журналистское расследование, меня вынуждают следующие обстоятельства.

Около 6 часов вечера 14 ноября в УВД Железнодорожного района Хабаровска проводилось совещание руководителей районного управления внутренних дел. На это совещание приехал прокурор Железнодорожного района Константин Букреев и его заместитель Григормй Капанадзе, которые потребовали от присутствующих на совещании подписать якобы коллективное заявление против меня. Суть заявления: в прокуратуре Железнодорожного района у одного из следователей был проведен обыск, при котором было изъято какое-то уголовное дело с каким-то нарушениями, и сейчас московская комиссия проводит проверку в отношении Ламаш. Мол, она больше не будет работать в прокуратуре, поэтому подписывайте эту бумагу все, у кого с Ламаш были по работе негативные моменты.

- Вы видели эту "телегу" на вас?

- Нет, я не видела, но мне позвонили те, кто был на том совещании, и сказали: "Тут на вас такая грязь..." Насколько я знаю, никто из присутствующих на совещании сотрудников милиции не читал это заявление. На стол перед ними был положен только последний лист этого заявления, на котором стояли подписи некоторых сотрудников прокуратуры. То есть "бумагу" преподнесли как коллективное заявление.

- Даже если предположить, что вы не справляетесь с работой, подобные методы вызывают удивление, если не брезгливость...

- Самое удивительное, что Букреев и Капанадзе выдали это заявление за свою инициативу. Меня возмущает, что руководители районной прокуратуры обращаются к органу, который они контролируют! А возьмите форму, в которой это было преподнесено. На совещании было заявлено, что те сотрудники милиции, кто подпишет это заявление, потом не будут иметь никаких проблем с прокуратурой края.

- Не иметь проблем с тем, от кого зависишь, с контролирующим органом - перспектива для милиционера очень заманчивая...

- И, несмотря на это, большинство сотрудников следствия отказались подписывать это заявление, посчитав его инсинуацией. Но четверо или пятеро руководителей милиции подписались под этой бумагой.

- Вы сказали, что на милицейском совещании прокурор Букреев говорил о "московской проверке в отношении Ламаш&quot. Что за проверка?

- Я обратилась в Администрацию Президента России с  заявлением о ненадлежащем расследовании уголовного дела, которое здесь сейчас пытаются прекратить. И в связи с этим моим письмом в Хабаровске сейчас находится московская комиссия, которая проводит проверку. И хотя результатов этой проверки пока нет, на совещании в РУВД было заявлено, что я в прокуратуре якобы уже не работаю. Я считаю, эти действия моих непосредственных руководителей направлены на то, чтобы меня дискредитировать и заставить уволится из прокуратуры. Всё это, думаю, говорит об уровне нынешних руководителей районной прокуратуры. Но такую кадровую политику я оставляю на совести руководителей краевой прокуратуре. Меня не могут не возмущать те действия, которые с их стороны проделываются.

- Что, по вашему мнению, стало причиной таких действий?

- Считаю, это связано с расследованием уголовного дела, которое я возбудила 16 мая этого года. Дело было возбуждено по факту вымогательства взятки двумя сотрудниками правоохранительных органов Хабаровского края у двух коммерсантов, занимающихся экспортом леса.

- На каких должностях эти сотрудники?

- Оба - заместители начальников отделов УВД края. Один работает в УБОП, другой - в УБЭП.

- Их поймали с поличным? Каковы размеры вымогаемой взятки?

- Около сорока пяти тысяч долларов. А момент задержания даже был показан в местной новостной телепрограмме.

- Предприниматели - хабаровские?

- Да. По их деятельности расследуется дело природоохранной прокуратуре. Это уголовное дело я так и не увидела, хотя оно как бы является вещественным доказательством по нашему уголовному делу.

- Мне не совсем понятно, каким образом возбужденное вами уголовное дело связано с тем, что вы попали в опалу?

- По данному делу я встала на позицию сотрудников ФСБ, которые проводили оперативные мероприятия. Мои подчинённые, следователи железнодорожной прокуратуры, которые расследовали это дело, тоже не могли поступить по-другому, поскольку это касается чести и достоинства прокуратуры в целом. Однако, расследуя это дело, мы столкнулись с серьезным противодействием со стороны руководства прокуратуры края. Те действия, которые следовали со стороны руководства, дают основания нам полагать, что это уголовное дело пытаются прекратить.

- Почему?

- Да потому что материалы дела указывают на то, что между сотрудниками УВД, которые привлекаются по данному уголовному делу, и некоторыми сотрудниками прокуратуры - существует коррупция.

- Как вы прогнозируете дальнейшее развитие событий?

- Не хотелось бы делать прогнозы. Но меня возмутил тот факт, что московская проверка по моему письму президенту еще не закончилась, а меня уже как бы "увольняют" с работы. Я очень люблю свою работу, и, к сожалению, следствие - это смысл моей жизни.

Также я хочу подчеркнуть, что и в прокуратуре, и в милиции очень много порядочных людей. Но, к сожалению, жизнь подчас расставляет акценты таким образом, что люди, которых и близко нельзя допускать до работы в прокуратуре, не только здесь работают, но и даже занимают высокие руководящие должности! Сотрудники прокуратуры это видят, но молчат, потому что боятся последствий.

Кроме того, чтобы пойти на открытый принципиальный конфликт с руководством, надо иметь не только смелость, но и жизненный опыт.

Хотя, признаться, я очень опасаюсь всего того, что сейчас вокруг меня происходит. Во-первых, я столкнулась с прямыми угрозами: мол, не уйдешь сама, уберут другим способом. Хуже того, пытаясь развалить то уголовное дело о взятке, сейчас "морщат" не только меня, но и следователей, которые со мной работали.  Во-вторых, что касается моего заявления в Администрацию Президента России, жизнь, увы, показывает, что подобные обращения обычно не заканчивались ничем хорошим для заявителя.

- А что с делом?

- Сразу после возбуждения этого дела, его расследованием занимался следователь нашей Железнодорожной прокуратуры Лобода, но вскоре у него дело забрали и расследование поручили Капанадзе. Сейчас дело находиться в прокуратуре края. О его дальнейшей судьбе мне ничего не известно.

- Григорий Капанадзе сейчас первый заместитель прокурора Железнодорожного района Константина Букреева, которому всего 27 лет и который был назначен на эту должность в ноябре этого года. По-моему, слишком стремительная карьера.

- Согласна с вами. Практика показывает, что на должность прокурора района, как правило, назначается человек, имеющий жизненный опыт. И у многих сотрудников прокуратуры вызывает большое удивление такой стремительный взлет Букреева.

- Насколько мне известно, именно Букреев участвовал в расследовании дела в отношении так называемых "оборотней в пиджаках", чиновников Минприроды Сергея Крупецкого и Виталия Севрина, которые, по версии следствия, вымогали взятку в миллион долларов у артели старателей "Амур". Думаю, это резонансное дело и послужило Букрееву трамплином для взлета. С чего начал свою деятельность Букреев на посту прокурора района?

- Вскоре после того, как его назначили прокурором, он пришел ко мне и сказал, что хочет разобраться с тем майским делом, о взятке. После чего как бы невзначай спрашивает: "У тебя есть по этому делу какие-то еще дополнительные оперативные документы?" Как в таких случаях люди говорят, прикинулся "овцой&quot. Говорю: ты же прекрасно знаешь, что материалы дела у меня забрали, они теперь у Капанадзе. Он все время сидел у тебя в кабинете, и вы вместе вычитывали это дело.

- А для чего это надо было Букрееву?

- Очевидно, предполагал, что у нас есть еще какие-то дополнительные материалы, которые мы не передали на блюдечке его заму Капанадзе. И правильно предполагал...

- Татьяна Георгиевна, вы уже 16 лет работаете в прокуратуре, из которых три года - заместителем прокурора. За это время у вас были какие-то нарекания?

- Рабочие моменты у меня, как и у всех, конечно же, были. Но мне стыдиться нечего. Меня невозможно обвинить в ненадлежащем контроле за деятельностью следователей. А "инциденты", которые здесь у нас прокуратуре происходили, они были в основном связаны с высокой нагрузкой. Повторяю, это были чисто рабочие моменты, направленные на то, чтобы улучшить качество расследования, улучшить качество проверок.

- А вы не поспешили с этой пресс-конференцией? Может, надо было дождаться результатов проверки, которую проводит по вашему письму московская комиссия?

- Я не вижу иного способа защиты своих четси и достоинства. Поверьте, я не играю на публику. Я считаю, что руководя три года следствием, я исполняла свои обязанности честно и добросовестно. Об этом, по-моему, говорят и те уголовные дела, которые расследовала Железнодорожная прокуратура. Ведь мы брались за многие из тех дел, за которые не бралась ни одна из прокуратур. Я могу долго рассказывать, с чем мы столкнулись, когда расследовали дело о продаже хабаровчанок за границу, где их заставляли заниматься проституцией.

- Согласна, это дело - достаточно громкое даже для федерального уровня.

- Это дело будет включено в национальный доклад. Из Генеральной прокуратуры приходил запрос. Информацию туда направили. Но мою фамилию везде вычеркнули.

- Кто вместо вас будет пожинать лавры?

- Я не знаю, кто, но знаю, что моей фамилии там почему-то нет. Хотя именно я взяла на себя ответственность по возбуждению этого дела. Было также громкое дело по ПВС, где выдавали липовые паспорта. Или, возьмем, к примеру, уголовное дело по факту избиения водителя, в котором участвовали пятнадцать сотрудников ГИБДД. По этому делу нам тоже пришлось столкнуться с таким противодействием, что не приведи господь. А вспомните дело по пересадке почек. Его у нас потом тоже забрала краевая прокуратура. И я только сегодня я узнала, что это дело прекращено.

- А чем был вызван сегодняшний срочный вызов вас в прокуратуру края?

- В краевой прокуратуре меня попросили не проводить пресс-конференцию. Сказали, если я ее проведу, то в адрес прокуратуры потом все будут тыкать пальцем.

- И что вы ответили?

- Я ответила, что в адрес прокуратуры все уже плюют, а вы боитесь, что будут тыкать пальцем.