 |
| Выпусти их сейчас - затеряются в толпе, не отличишь |
| |
Нет смысла пересказывать все, что звучало в суде. Главное - то, что присяжные признали подсудимых виновными практически по всем эпизодам. Это относится и к наиболее тяжким из инкриминированных преступлений - убийствам двоих милиционеров во Владивостоке и Ракитном и четверых «наркобарыг» в Кировском районе, ранениям нескольких милиционеров, грабежам, угонам машин и т. д. Членами банды признаны все, кроме Вадима Ковтуна. Участником или соучастником тех или иных убийств назван каждый из подсудимых.
Остальное - детали: кто-то в чем-то не участвовал, кто-то заслуживает снисхождения по какому-то эпизодов… Если у кого-то и были иллюзии, вердикт присяжных показал: «казус Засулич» не повторится. Хотя в «последнем слове» никто из шестерых подсудимых не признал своей вины в убийствах. Да и адвокаты, уже заявляющие об обжаловании, имеют массу вопросов: по их словам, доказательства вины не носят неопровержимого характера, так как часто построены лишь на показаниях самих подзащитных. Перед началом оглашения вердикта один из «партизан» - Алексей Никитин - сказал, что у него сегодня день рождения и годовщина свадьбы, в связи с чем он надеется выйти на свободу. Понятно, что суд присяжных был последней надеждой «партизан» хоть на что-то, но надежды вскоре исчезли.
Похоже, больше всех получат Александр Ковтун, признанный соорганизатором банды (вместе с погибшим Андреем Сухорадой), и Роман Савченко, чья роль в убийстве милиционера во Владивостоке названа основной. О том, сколько получат остальные, можно спорить, но ясно, что много. Процесс продолжится 27 февраля, после отпуска председательствующего судьи Дмитрия Грищенко.
Принято говорить «суд покажет». В данном случае суд лишь решит судьбы шестерых подсудимых, но не расставит всех точек над i - слишком запутанна и противоречива история «приморских партизан». В расколотом обществе сформировано несколько мифов о «партизанах», каждый из которых по-своему убедителен. Есть версия ортодоксально-полицейская, есть версия антиполицейская, есть несколько промежуточных. Каким бы ни был итоговый приговор (хотя уже, в общем, понятно, каким он будет), все эти мифы будут жить, как постмодернистский роман с несколькими взаимоотрицающими вариантами сюжета. Всех обстоятельств дела мы, похоже, не узнаем никогда. Поэтому каждый волен выбирать, кому верить - обвинению, присяжным, адвокатам, «партизанам» и их родственникам (тот случай, когда хочется поверить сразу всем).
Хотим мы того или нет, но история останется до предела политизированной. Неизбежно и вписывание «кировской банды» в историко-литературный контекст: хотя отряд фадеевского Левинсона (при всех исторических различиях между Левинсоном и Сухорадой) мог действовать хоть в Анучино, хоть в Сучане, он почему-то ходил ровно теми же тропами, что сегодняшние подсудимые: Кировский (бывшая Успенка, в окрестностях которой Левинсон стоит вначале), Марьяновка, долина Тудо-Ваки (Малиновки), Ракитное… «Разгром» Фадеева и песня про «лихие эскадроны приамурских партизан» теперь не могут не восприниматься по-новому. Московские поэты уже пишут про «приморских партизан» стихи. Говорят - «не надо делать из них героев», но какое время, такие и герои.
…Самое, может быть, сильное впечатление от присутствия в судебном заседании: в клетке сидят обычные пацаны с улицы, ничем не выделяются. Шутят, улыбаются, говорят вполне адекватно. Выпусти их сейчас - затеряются в толпе, не отличишь.
Авченко Василий,
«Новая газета во Владивостоке», №223, 06.02.14
