2 декабря, по заявлению председателя избирательной комиссии 120-го участка Меньшиковой, ее заместителя Козловой и секретаря комиссии Габовой был задержан и подвергнут допросу член УИК с правом решающего голоса от КПРФ Виктор Строкач. Был также препровожден в отделение милиции и его сообщник – первый секретарь Индустриального райкома КПРФ Петр Хлыстов.
Телеканал «Губерния» быстро отреагировал на ЧП местного масштаба - сюжетом о «красных фальсификаторах», укравших избирательные документы и чуть не сорвавших голосование. Если и были у кого сомнения в правдивости информации, то они были рассеяны заявлением прокурорского работника: «задержанный с поличным Строкач, скрывая следы своего преступления, пытался съесть неопровержимые улики».
Неопровержимые улики – 24 листа с заявлениями граждан на голосование вне помещения - Строкач съесть никак не мог: передав их Хлыстову, он больше эти документы в руках не держал. А держали их в руках вероятнее всего чины из силовых структур во главе с генерал-майором милиции Алексеем Лапиным. А потом, судя по всему, «вещдоки» были переданы в руки трех руководителей УИК. Меньшикова, Козлова и Габова быстренько провели заседание комиссии, на котором «Строкач был лишен своего права» и выдворен из помещения. Теперь у «ревтройки» не было никаких помех, чтобы завершить намеченную «операцию». За развитием сюжета мы проследим по материалам следственной проверки, которая последовала после обращения Виктора Строкача и крайкома КПРФ в прокуратуру.
В ходе проверки следственным отделом городской прокуратуры утверждений Виктора Строкача о фальсификациях с заявлениями избирателей «члены УИК А.А. Меньшикова, М.В. Козлова и Л.Л. Габова сознались в фальсификации заявлений граждан о предоставлении возможности проголосовать вне помещения для голосования, при этом данные лица пояснили, что в день выборов, то есть 02.12. 2007 г. в период времени с 17 ч. 00 мин. до 18 ч. 00 мин. они, используя обязанности по проведению выборов депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации пятого созыва, в помещении указанного избирательного участка, желая создать видимость высокой явки избирателей на данный избирательный участок, сфальсифицировали (собственноручно составили и подписали) от имени граждан, не принявших участие в голосовании, заявления о предоставлении возможности проголосовать вне помещения для голосования».
К иному выводу следствие и не могло прийти, ибо избиратели В.П. Журавлев, Е.В. Котельников, А.Н. Буглак и В.И. Харевич категорически заявили, что участия в голосовании не принимали, никаких заявлений не подписывали. Не писали и не подписывали заявления избиратели Н.И. Ходаков, И.В. Молдавский и В.И. Жарников по причине слепоты. Тем более не могли написать заявления и поставить свою подпись недоступные для контактов душевнобольные избиратели В.И. Мышляков, Е.И. Авсейко, В.А. Гапонюк, С.Г. Ерлина, А.П. Сидорова, Р.М. Ноздровская и В.П. Шергина. И даже теоретически не мог написать заявление и принять участия в выборах А.Г. Кузьменко, скончавшийся за день до выборов в 11-й горбольнице.
Почему же отсутствующих в интернате, душевнобольных и умершего все же «заставили» реализовать свое избирательное право и именно после 17 часов? Да потому что в это время, обычно, в руководящих инстанциях производится «прикидка» итогов явки. 120-й участок до заданной планки не дотягивал. Требования на другом конце провода были жесткими, и «ревтройка» никакого другого метода улучшить показатель не придумала, как превратиться в писарей. Занятие по чистописанию прервал Строкач, решивший посвятить в тайны дома-интерната для инвалидов своего партийного руководителя. Но последовал звонок в милицию, член избиркома был задержан, изолирован, и лишен права быть полпредом партии на участке.
Развязав руки, «ревтройка» - Меньшикова, Габова и Козлова - «на основе этих заявлений они получили бюллетени для голосования и незаполненными скорее всего опустили их в переносной ящик для голосования, предназначенный для реализации выборного права вне помещения для голосования». Но незаполненных бюллетеней при вскрытии переносного ящика для голосования обнаружено не было: в нужных квадратиках крестики стояли, поставленные «неизвестной» рукой. Согласно заявлению кандидата в депутаты Государственной Думы В.Д. Пинчука и заявления наблюдателя от партии «Справедливая Россия» А.А. Ноговицыной, при подсчете голосов в переносном ящике оказалось 119, а в реестре заявлений зарегистрировано 118 заявлений.
Как проконсультировала следователя по особо важным делам Р.А. Исайкина председатель терризбиркома С.В. Прибыткова, количество поданных заявлений должно совпадать с количеством бюллетеней в переносной урне. В случае, если эти величины не совпадут, в частности, количество бюллетеней будет больше, чем поданных заявлений, то все бюллетени в этой урне признаются недействительными. Но комиссия 120-го участка эти бюллетени признала действительными, а несоответствие устранила просто: в итоговом протоколе один «лишний» бюллетень исчез.
Устранена была и другая нестыковка: хоть в стационарной урне оказалось на один бюллетень меньше, чем должно быть согласно списка проголосовавших, в протоколе все сошлось тютелька в тютельку. И третья нестыковка не повергла «усеченную» комиссию в трепет: один неизвестно откуда взявшийся голос, поданный за «Демократическую партию России», отмеченный сначала в итоговом протоколе, по пути в территориальный избирком куда-то испарился.
Голоса следователь по особо важным делам Р.А. Исайкин, вероятнее всего, не считал. Не анализировал он и случаи нарушения выборного законодательства при признании действительными недействительных бюллетеней. Хватило и фактов с манипуляциями вокруг заявлений избирателей. И следствие посчитало, что собрано достаточно данных, свидетельствующих «о наличии в деяниях членов УИК 120-го участка Меньшиковой А.А., Габовой Л.Л., Козловой М.В., признаков преступления, предусмотренных ч. 1 ст. 142 УК РФ – фальсификация избирательных документов, совершенная членом избирательной комиссии».
В прокуратуру Хабаровского края сообщение о преступлении было направлено 14 декабря. Вот только в надзорном органе, имеющем право возбудить уголовное дело, поспешали не торопясь. Из краевой прокуратуры в следственное управление оно возвратилось 25 декабря, а в следственный отдел прокуратуры города Хабаровска - 27 декабря. Вердикт заместителя краевого прокурора был ожидаем в нынешних реальных условиях: «данных, объективно свидетельствующих о преступных действиях названных лиц, достаточных для возбуждения уголовного дела заместитель краевого прокурора не усмотрел и в возбуждении уголовного дела отказал».
И хоть заявление Виктора Строкача о фальсификации членами участковой избирательной комиссии вроде как нашло свое подтверждение.., а действия «ревтройки» подходят под определение «заведомо ложный донос», дело, как говорится, спущено на тормозах.
Что ж, теперь заявления председателя крайизбиркома Виктора Цырфы и полпреда президента по ДФО Олега Сафонова не подлежат сомнению: в крае избирательная кампания прошла без нарушений выборного законодательства. Ни одного замечания, без сучка и задоринки.
А Виктору Строкачу даже положенное денежное вознаграждение за работу не выплатили. Наверное, победители его деньги сочли своим военным трофеем.
Роман Перцевой,
«Хабаровская правда»
См. Нелегитимные выборы?.
