Год отработал Василий в Дормидонтовском леспромхозе Вяземского района. Тайга напоминала ему брянские леса, ставшие партизанским краем в гитлеровскую оккупацию. Правда, сам Вася, которому в 1941 году исполнилось семь лет, немцев не видел: они промаршировали мимо села Дубрава, в котором он жил с мамой, тремя братьями и сестрой. Пожалуй, самым впечатляющим событием первого года войны стало пребывание в лесу, где жители Дубравы прятали скотину. Следили за буренками денно и нощно ребятишки…

 

В пионеры Василия Сковпеня не приняли: его мать считалась баптисткой. Но если бы не вера во Христа, смогла ли бы найти в себе силы женщина с пятью детьми, оставшись без мужа, который был арестован за религиозные убеждения и сгинул на лагерной голгофе?..

 

 

В Вяземском, где Василий устроился землекопом, ему понравилась девушка. Чтобы найти повод для разговора, он останавливался возле ее дома и просил воды. Мая Рассказова, которой не исполнилось шестнадцати лет, поила чубатого парня дождевой водой. И, похоже, приворожила… Поклонник Есенина, который считался почти запрещенным поэтом, Василий прочел ей собственное четверостишие. «Маечка, не стой на льду,/ Маечка, провалишься./ Маечка, тебя люблю./ Чего же ты ломаешься?..»

 

В центре Хабаровска в «сталинке» на улице Серышева, наискосок от института инженеров железнодорожного транспорта, в однокомнатной квартире с коммунальными удобствами поселился землекоп Сковпень с молодой женой. На первом этаже этого же дома размещался трест «Дальтрансстрой», куда он устроился.

 

Позже Василий Степанович с женой, тещей и тремя детьми получил трехкомнатную квартиру в новом доме на улице Первомайской. В цокольный этаж этой пятиэтажки перебрался «Дальтрансстрой». Как будто трест не желал отпускать от себя Сковпеня, который получил среднее специальное образование без отрыва от производства, был переведен в мастера, а потом в прорабы!.. Хотя понятно, что в тресте Василий Степанович почти не появлялся, а его работа начиналась и заканчивалась на стройплощадках в разных концах города, а то и за пределами его.

 

«Дальтрансстрой» возводил дома на Втором Хабаровске, расширял «железку» - институт инженеров железнодорожного транспорта, сооружал корпуса локомотивного депо. Трудовая книжка Василия Степановича - поразительное свидетельство эпохи.

 

В последний день 1958 года «за достигнутые успехи в соцсоревновании» ему выдана премия в сто рублей. Вроде как подарок к новому году, но если вспомнить, что это происходило до денежной реформы 1961 года, то сотня скукоживается до десятки, хотя и с ней отправлялись в ресторан.

 

В 1970 году, когда страна отмечала вековой юбилей создателя коммунистической партии и советского государства, машинист башенного крана Сковпень был награжден медалью «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина». А еще он получал денежные вознаграждения за рационализаторские предложения.

 

Поездка на Черное море в Дом отдыха - тоже примета времени. Проезд в плацкартном вагоне через всю страну был бесплатным: он полагался всем работникам транспортного строительства. В Доме отдыха Василий Степанович, деликатно выражаясь, поиздержался. До Москвы ехал с пустым желудком. В столице явился в Минтрансстрой: в министерстве с пониманием отнеслись к нужде своего работника, выписали ему аванс, и покатил Василий Степанович в Хабаровск довольным и сытым.

 

 

Всеволод Петрович Сысоев в книге «Путешествия по музею» так написал о нем: «...Вглядываюсь в улыбчивое лицо Василия Степановича и вспоминаю, что знаком с ним давно. Это он, обнаружив на Батуевской ветке во время прокладки траншеи трехтонную старинную пушку, не сдал ее в зачет металлолома, а привез в краеведческий музей. Как хорошо, когда люди, подобные Василию Степановичу, интересуются историей своего Отечества и стремятся сохранить для потомков предметы древности».

 

Эту пушку вместе с другими артиллерийскими орудиями первой половины XIX века и сегодня можно видеть у краеведческого музея имени Н.И. Гродекова. По словам главного научного сотрудника музея Дениса Ляхова, когда на стыке XIX и XX веков музей обустраивался, Приамурский военный округ передал ему орудия, которые уже не использовались. Это были как относительно легкие полевые пушки, так и осадные орудия большого калибра, доставленные из Николаевска-на-Амуре, Де-Кастри, Мариинского, где они находились на каких-то укреплениях.

 

Откуда взялось на Батуевской ветке, неподалеку от железнодорожного вокзала в Хабаровске, осадное орудие, которое попало на глаза Сковпеню? Можно предположить, что оно было доставлено из владивостокской крепости, однако в силу каких-либо обстоятельств в музей не попало. Кстати, в этом году музею передали артиллерийскую бомбу середины XIX века, которая подходит по калибру крепостному орудию, обнаруженному Сковпенем. Бомба найдена при проведении строительных работ в районе улицы Шеронова, хотя в дореволюционное время там не располагались ни воинские части, ни артиллерийские склады. Прошлое полно неожиданностей…

 

О найденной отцом пушке дочери и сын узнали из книги Сысоева. Василий Степанович дома не говорил о работе, но к каждому из наследников имел подход. Старшей дочери Надежде помог сшить фартук к уроку домоводства, когда Мая Алексеевна, работавшая в столовой, совмещала две смены. Дочь Татьяну он взял в село Красицкое Вяземского района, куда был командирован в пору электрификации ДВЖД, и городская девчонка окунулась в деревенскую жизнь. С сыном Сергеем, еще дошкольником, он распевал «Врагу не сдается наш гордый «Варяг», маршируя из комнаты в комнату.

 

Давно взрослые дети вспоминают, что отец не без азарта брался за приготовление обедов, когда мать была на работе. Особенно ему удавались драники - оладьи из картошки, вероятно, любимое лакомство его детства. Он мастерски подшивал валенки. А в день выборов отправлялся на избирательный участок к шести утра, после голосования заходил в буфет, где продавались всякие вкусности, бывшие тогда дефицитом. Вернувшись, выставлял их на стол к неописуемому восторгу детей.

 

Сковпень был членом КПСС, на партийных собраниях в стройуправлении поднимал острые вопросы производства. Но когда умерла Ирина Ивановна Рассказова, теща, на отпевании, как она завещала, в Христорождественской церкви у железнодорожного вокзала отстоял с начала до конца, хотя знающие товарищи не советовали участвовать в церковном мероприятии.

 

 

В 1975 году при строительстве водонапорной станции на улице Промывочной механизаторы «Дальтрансстроя» увидели необычный корень. Пробовали его жечь, но мастер генподрядного стройуправления Сковпень, руководивший работами, осмотрел то ли корень, то ли кость, после чего распорядился отнести закругленный диковинный предмет на склад.

 

Поскольку Василий Степанович был уже знаком с Всеволодом Петровичем, который директорствовал в краеведческом музее, он знал, куда общаться. Сообщение о находке на восьмиметровой глубине подтолкнуло музейщиков к мысли, что на стройплощадке обнаружен бивень мамонта. Так считает старший научный сотрудник музея Светлана Каткова.

 

«Мы тепло поздоровались и направились к котловану, - писал Сысоев в книге «Путешествия по музею» о встрече с мастером Сковпенем на улице Промывочной, что на Втором Хабаровске.

 

 

 

 

 

 

 

Я дал согласие. И вот через неделю приехал на стройку снова…»

 

Дочери Василия Степановича, работавшие в магазине «Книжный мир», вспоминают, что отец был заядлым книгочеем. С удовольствием читал классиков и современников, научно-популярную литературу и мемуары. Но сухарем он не был… Ловил рыбу удочкой, побеждал в шахматных турнирах, не чурался забить козла во дворе. Нередко доминошную игру дополняла купленная вскладчину перцовка. Но главным делом жизни Сковпеня была, конечно же, стройка. Он вставал в шесть утра, когда динамик на кухне начинал транслировать гимн. Пил крепкий чай, слушая последние известия. И уходил в темень, снег, дождь, благодатную свежесть раннего утра палящих летних дней.

 

В 1981 году Сковпень участвовал в грандиозной стройке, развернувшейся в крае, - прокладке линии электропередачи мощностью 220 киловольт от Хабаровска до Комсомольска-на-Амуре. Есть смысл напомнить, что тогда энергетика не успевала за развитием промышленности в индустриальной столице края. Хотя уже давала ток Зейская гидроэлектростанция в Амурской области откуда электроэнергия поступала в Хабаровский край, и важно было обеспечить ее транспортировку в Комсомольск-на-Амуре, где страдала экономика и люди, уставшие от веерных отключений, переноса выходных.

 

Василий Степанович возглавил отряд Железнодорожного района Хабаровска. Такие отряды формировались в районах краевого центра, самом Комсомольске-на-Амуре для помощи энергостроителям. Это делалось для того, что не растягивать время прокладки 220-километровой ЛЭП на два года, как было спланировано свыше, а уложиться в один год. Отряду Сковпеня, как и другим отрядам, досталась, наверное, самая тяжелая работа - установка железобетонных фундаментов для опор в холода, когда мари и болота левого берега Амура скованы морозом, монтаж этих самых опор, доставляемых вертолетами с мест сборки.

 

Итак, зимой холода и ветра, летом - жара, гнус, ливни, непроезжие дороги… Поддержать людей, добровольно поменявших благополучную жизнь на тяжелый труд и неизмеримые лишения, прилетал первый секретарь крайкома Черный, медики, артисты. За ЛЭП-220 Сковпень получил ордер Трудового Красного Знамени. А дети рассказывали знакомым, как отец и мать ходили в универмаг, откуда принесли одеяло и ковер. В пору дефицита это тоже были награды за ЛЭП, хотя за них надо было выкладывать наличные.

 

Он тихо ушел на пенсию по инвалидности в 1989 году. «Дальтрансстрой» уже лихорадило, и трест ненадолго пережил мастера, которого знал и ценил писатель Сысоев, даривший ему свои книги.

 

Жизнь изменилась на глазах. Второй Хабаровск уже не прирастает домами, локомотивное депо - корпусами. ХабИИЖТ переименовали в ДВГУПС, выросли и обзаводятся семьями внуки Василия Степановича. Но найденная им пушка первой половины XIX века надраена и выглядит как новенькая на постаменте у краеведческого музея. Бивень мамонта с улицы Промывочной можно видеть рядом с симпатичной копией мамонта на первом этаже нового корпуса краеведческого музея. Находки строителя Сковпеня интересны в наступившем веке, в наступившем тысячелетии...

 

Михаил Карпач.

«Приамурские ведомости», 10.08.2016