В воскресенье, 25 марта, почти с месячным опозданием от «Смоленска», пароход «Совет» отчалил от берега Владивостока...
 
На этом «Совете» вымотало все кишки, шторм был непрекращающимся. Пароход шел как черепаха Тортилла - не более 5-6 узлов (это 9-11 км/ч!) При такой болтанке играть в любимое домино было невозможно, зато слушать попутчиков - одно удовольствие.
 
Именно здесь Светогоров познакомился с «королем репортеров» - собкором «Правды» Львом Хватом, который с радиорубки всегда приносил интересные известия. Он говорил: там были «его уши походного корреспондентского пункта»! (В своей книге «Три путешествия к Берингову проливу», Хват первым, в 1949 году, напишет о гибели своего друга Светогорова...[1])
 
Уже 3 апреля в Петропавловске, команда вместе с капитаном «Совета» Сидневым[2], «угрюмым стариком», как его прозвали моряки, сменили корабль. Дело в том, что на «Совете» вышла из строя силовая установка, и судно встало на рейд. А с Севера как раз возвращался побитый льдами «Сталинград» и капитан Каргальсков уступил свой командирский мостик Сидневу. Для Светогорова там был подарок - голубая мечта - голубая лодка - гидросамолет «Савоя С-62бис»[3] Камчатского пограничного авиаотряда, на котором никто из местных летчиков летать не мог...[4]
 
9 апреля «Сталинград» вновь пошел на Север, во льды...
 
«Легких льдов!», «Возвращайтесь с челюскинцами!» - были напутствия провожающих.
 
 
...Подтянутый и элегантный, с приятными чертами лица, Александр Светогоров ходил в любимчиках у девушек. Не зря, спустя годы и расстояния, Герой Советского Союза Нина Распопова[5] - ночная ведьма, как прозвали ее немцы во время Великой Отечественной войны, с теплотой вспоминала свой первый выпуск в полет в Хабаровском краевом аэроклубе (тогда он назывался Школой гражданских пилотов Уншлихта) и наставления инструктора Светогорова. Его крепкие руки и карие глаза. Без него - исключили бы из школы. А было-то это аж в 1933-м!
 
В Хабаровск Светогоров попал в 1930 году за выкрутасы в московском небе. А тут, думаете читатель, исправился?
 
Вряд ли найдете свидетелей тех его проходов на «Фоккере»[6] над улицей Карла Маркса на малой высоте. Такой воздушный вихрь над главной дорогой города вызывал восторг у мужчин и страх у женщин.
 
А его эксперимент - пройти двойкой между фермой моста над Амуром. И ведь «пролезли» с неразливным другом Московдовым[7], правда, чиркнули друг друга крыльями, так было плотно. Опять влетело!
 
Кровь кипела и двигала Светогоровым на разные дела. Больше было хороших.
 
 
...В десять растолкали. На рейде четко просматривались суда. Туман немного разбрелся, было пасмурно, кидало морось. Тот кунгас[8], что пару дней назад, в ночь с 22 на 23 июня 1935 года, в шторм, влетел в «Савою С.55П» (самолет забыли огородить на воде, в итоге у гидроплана оказалась погнута рулевая балка), стоял рядом - вытащили на берег от греха подальше.
 
Придется лететь в Хабаровск сегодня. В самолет уже грузили с лодки почту, на берегу стояли немногочисленные пассажиры. Это был бухгалтер «Сахлестреста» Грановский и супруга сотрудника областного земельного управления Докучаева, а также одна женщина, похоже, провожающая, без вещей. «Будя в Хабаровске, гроши не сорь, - доносились слова провожатой. - Осенью хату делать, у тебя ведь семья...»
 
Светогорова в аэропорту просили немного задержаться. В Тымовской МТС (машинно-тракторная станция) собрались сдавать кассу в Хабаровск, - получилась немаленькая сумма, под миллион рублей. Упаковки денег кроме главбуха Щетинина, сопровождал директор станции Антон Шереметьев (он взял свой именной ТК[9], так, на всякий случай) и два сотрудника НКВД: Корнышен и Меднис. С боку у них грозно виднелись кобуры с ТТ.
 
В отпуск собрался главный механик Тымовской МТС Вараксин. В Хабаровск он летел с женой (Ильинской) и ребенком. Антон Васильевич обещал его тоже захватить, заехать за ними из конторы домой, а там, сразу на берег, к самолету.
 
Итальянский катамаран, хоть с виду и был несуразным, но внутри вполне просторный, и даже уютный. В каждой из двух лодок, размещалось по 6 мягких кресел, у каждого был свой иллюминатор. Здесь же, в пассажирских салонах стояли импортные беспламенные печи, зимой во время полета они работали и грели воздух.
 
В 10.40 к полету готовы! Со второго раза запустили двигатели, подняли якорь и вперед, по волне, на взлет. Самолет легко оторвался от воды, немного качнуло влево (рулевая балка так и оставалась с дефектом из-за того злополучного кунгаса), взяли курс на север! Клонило в сон...
 
Заход в «ворота на материк»: слева - поселок Де-Кастри, впереди - озеро Кизи, дальше, на Софийск, и по Амуру - прямо до Хабаровска!
 
По этому маршруту самолет летал сто раз, а тут почему-то отвернул с курса. Он полетел дальше на север, и больше его никто не видел...
 
 
...Лед, как куски сухаря, хрустел и ломался. Он шел навалом с берега в южной части Берингова пролива. Кругом были ропаки - ледяные горы и торосы. Южный ветер шептал об угрозе отхода сплошного поля гранитного - тяжелого льда. А «Сталинград» уже вкололся в ледовую кромку поля и стоял без якоря.
 
Так прошло несколько недель. Светогоров слонялся по судну, не находил себе места. Даже любимую забаву в домино, где ему не было равных, забросил, - проиграв судовому штурману...
 
Раз все равно не пускает «Сталинград» ледяной панцирь, летчики Светогоров и Болотов задумали собирать самолеты у американского острова Матвея, где стояли, прямо на льду, и оттуда - лететь в Провидения - это до 425 км над ледяной шугой в океане... Горючки должно было хватить хотя бы до Лаврентия...
 
Светогоров пошел в радиорубку, надиктовал радиограмму[10] Куйбышеву - главе правительственной комиссии по спасению челюскинцев[11]: «Молния. Москва. Совнарком. Куйбышеву. (Радио[12]). Прошу разрешения собрать самолет ледяном аэродроме Берингова моря. Лететь Провидения. Светогоров».
 
Разрешение пришло через сутки.
 
Самолет Светогорова[13] собирали всем пароходом. 30 апреля можно было лететь!
 
Константин Пронякин
Продолжение следует.
Отрывок из книги «Красный сон Светогорова: документально-историческое повествование».
[1]              Хват Л. Б. Три путешествия к Берингову проливу. Записки журналиста. - М.; - Л.: Главсевморпути, 1949. - 280 с., стр. 52: «…Саша Свя[е]тогоров погиб в глухой тайге. Он летел из Александровска-на-Сахалине в Хабаровск. В тумане летчик потерял ориентировку. Десять самолетов и много пешеходных партий несколько недель тщетно разыскивали пропавший самолет. Лишь через полгода таежные охотники [Владимиров и Краснов. - Авт.] далеко за Амуром случайно набрели на обломки машины, под которыми и был погребен этот превосходный морской летчик, наш общий друг и любимец».
[2]              Василий Петрович Сиднев (1883-1938), капитан судов Амурского пароходства, с 1927 года - капитан морских судов «Добрфлота» и «Совторгфлота». Аттестовался как «старый опытный полярник, неоднократно участвовавший в арктических экспедициях, инициативен, настойчив, требователен, должности капитана соответствует на судне любого тоннажа и плавания». Арестован в 1937 году, обвинен в том, «что он в составе правотроцкистской контрреволюционной организации вел по заданию германского разведчика диверсионно-вредительскую работу на территории СССР», в 1938 году расстрелян во Владивостоке.
[3]              «Савоя С.62бис» - «Savoia-Marchetti S.62bis» (в СССР их собирали по лицензии с обозначением С-62ЭКС/МБР-4) - трехместная итальянская летающая лодка, летчики ее прозвали «гитара» - за мелодичный звук двигателя. Куплено 24 машины в Италии, выпущено 29 по лицензии на Таганрогском авиазаводе (авиационный завод №31).
[4]              У Светогорова налет был под 1200 ч. (допуск к управлению типов самолетов: Р-1, Р-3 (АНТ-3), Р-5, У-2, Ш-2 (АШ-2), ФД-11 - Fokker D.XI (И-3), Ю-21 - Junkers Ju.21 (T.21), ПС-4 (Junkers W33), Савоя-С.62бис).
[5]              Нина Максимовна Распопова (1913-2009), Герой Советского Союза, с 1932-1933 гг. училась в Хабаровской краевой школе гражданских пилотов (ШГП) им. И.С. Уншлихта Далькрайсовета Осоавиахима.
[6]              Немецкий самолет «Fokker D.XI» (ФД-11) - одномоторный одноместный легкий маневренный истребитель, использовалась как учебный и тренировочный в авиационных школах СССР после 1929 года. Применялся во время конфликта на КВЖД в 1929 году.
[7]              Петр Игнатьевич Московдов в Хабаровское краевой школе пилотов работал младшим инструктором-летчиком с 14 июля 1931 года по 25 апреля 1932 года, муж ученицы Светогорова - Анны Федоровны Кирюхиной (1912-2010), умер в 1967 году в Хабаровске.
[8]              Грузовое судно-лодка.
[9]              Пистолет Коровина (Тульский), первый советский серийный самозарядный пистолет с патроном 6,35×15 мм Браунинг в качестве гражданского оружия самообороны. В 2006 году лесорубы на месте катастрофы нашли именную табличку от пистолета: «Первачу к-[расно]ф[лот]цу Шереметьеву А. от личного состава Мор-авиа-парка».
[10]             По радиосети ОГПУ: Уэлен - Владивосток - Москва; радио­мост «Лагерь Шмидта - Москва» - действовал через полярные станции Главсевморпути и Наркомсвязи: мыс Северный (ныне Отто Шмидта, Чукотка) - мыс Челюскин (Таймыр) - о. Диксон - п. Югор­ский Шар - Архангельск - Москва.
[11]             В состав правительственной комиссии, учреждённой постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 14 февраля 1934 года наряду с Куйбышевым вошли нарком водного транспорта Н.М. Янсон, заместитель наркома по военным и морским делам С.С. Каменев, начальник Главного управления гражданского воздушного флота И.С. Уншлихт и заместитель начальника Главного управления Северного морского пути С.С. Иоффе.
[12]             Кодом Морзе («морзянка») - знаковая передача информации с помощью сигналов: длинных («тире») и коротких («точек»).
[13]             Штурман отряда Тесаков, летчик-наблюдатель Падалко, авиатехники Юрченко и Лукичев, моторист Жук (вместо Тесакова полетел Старокадомский).