 |
| Председатель Сахалинского областного суда Михаил Король |
| |
Президент ассоциации рыбопромышленных предприятий Сахалинской области Максим Козлов от имени рыбацкого сообщества направил письмо председателю областного суда о крушении БАТМ «Дальний Восток». Рыбацкое сообщество считает, что осуждены невиновные люди.
Из ответа председателя Сахалинского областного суда М. Н. Короля президенту ассоциации М. Г. Козлову:
«Согласно п. 1 ст. 10 Закона Российской Федерации от 26.06.1992 № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации» не допускается внепроцессуальное обращение к судье по делу, находящемуся в его производстве, либо к председателю суда, его заместителю, председателю судебного состава или председателю судебной коллегии по делам, находящимся в производстве суда.
Под внепроцессуальным обращением понимается поступившее судье по делу, находящемуся в его производстве, либо председателю суда, его заместителю, председателю судебного состава или председателю судебной коллегии по делам, находящимся в производстве суда, обращение в письменной или устной форме не являющихся участниками судебного разбирательства государственного органа, органа местного самоуправления, иного органа, организации, должностного лица или гражданина в случаях, не предусмотренных законодательством Российской Федерации либо обращение в не предусмотренной процессуальным законодательством форме участников судебного разбирательства.
Информация о внепроцессуальных обращениях, поступивших судье по делам, находящимся в его производстве, либо председателю суда, его заместителю, председателю судебного состава или председателю судебной коллегии по делам, находящимся в производстве суда, подлежит преданию гласности и доведению до сведения участников судебного разбирательства путем размещения данной информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет.
Такие меры направлены на обеспечение прозрачности осуществления правосудия и доведения таких обращений до сведения участников судебного разбирательства».
- Мы донесли позицию рыбаков, - говорит Максим Козлов. - Считаем, что были исследованы не до конца все материалы. Большое количество экспертиз, заключений и ходатайств, представленных в ходе процесса, суд не стал рассматривать и отклонил. Думаю, что если бы суд более внимательно отнесся к этим документам, то это могло бы повлиять на принятое им решение.
По мнению президента АРСО, создан негативный прецедент - сегодня никто не застрахован от подобной ситуации, когда могут осудить за действия, которые человек не совершал.
Море - это стихия, где даже при принятых мерах безопасности всякое может случиться. Корабль, прежде чем выйти в море, проходит через контроль большого количества государственных служб, которые дают на это свое разрешение. Поэтому рыбацкая ассоциация намерена поднять данный вопрос перед руководством отрасли.
Этот трагический случай, кроме всего прочего, еще больше снижает престиж рыбацкой профессии. Из уважаемой специальности сделали изгоя. В итоге Россия может потерять важную сферу деятельности. Мы и так по сравнению с СССР почти в два раза снизили объем добычи рыбы. Хотя страна обладает огромным ресурсным потенциалом и является великой морской державой.
Комментарий адвоката Евгения Ефимчука, защитника Алексея Васина:
Для начала я хотел бы процитировать отрывок из постановления Конституционного суда РФ от 18 июля 2012 г. № 19-П.
«В целях обеспечения участия граждан Российской Федерации в управлении делами государства, а также следуя необходимости создания гарантий защиты прав личности в ее взаимоотношениях с государством в лице носителей публичной власти, Конституция Российской Федерации закрепляет право граждан Российской Федерации обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления, что позволяет гражданам выразить свое отношение к деятельности публичной власти, выступает средством осуществления и охраны прав и свобод граждан и одновременно - через выявление конкретных проблем и возможных путей их решения - способом оптимизации деятельности органов публичной власти.
Таким образом, закрепленное в статье 33 Конституции Российской Федерации и отвечающее международно-правовым стандартам право граждан Российской Федерации на обращение в государственные органы является важным средством осуществления и защиты прав, свобод и законных интересов граждан, одной из форм их участия в управлении делами государства, инструментом взаимодействия личности и публичной власти и потому в силу статей 2, 15, 17, 18 и 45 Конституции Российской Федерации должно обеспечиваться законодателем, который обязан установить эффективный механизм его реализации и защиты».
В данном случае Конституционный суд указывает на необходимость использования эффективного механизма взаимодействия личности и публичной власти. Если же мы обратимся к ответу председателя Сахалинского областного суда, то увидим, что в целях обеспечения прозрачности осуществления правосудия и доведения таких обращений до сведения участников судебного разбирательства обращение общественной организации размещено на официальном сайте Сахалинского областного суда в соответствующем разделе «Внепроцессуальные обращения».
С одной стороны, это может показаться правильным, ведь не может же ассоциация рекомендовать суду, какие решения необходимо принимать, но это лишь по одной из версий восприятия ситуации.
Давайте вспомним, что помимо обращения общественной организации еще раньше было обращение капитанов морских судов, под которым поставили подписи более 2000 моряков-дальневосточников. В судебном заседании защитник Степан Сорокин поднимал данный вопрос, и выяснилось, что такое обращение в суд поступало, но до материалов дела тоже не дошло. Но если ассоциация получила ответ, то сын капитана Борисова, который направлял письмо председателю суда, ответа на него не получил вовсе. Основная проблема здесь лежит не в ответах, а в игнорировании судом сведений, которые сообщают граждане по данному делу. И такую позицию нельзя назвать эффективным механизмом взаимодействия личности и публичной власти.
В судебном заседании адвокат Сорокин заявлял ходатайства о приобщении обращения капитанов судов с подписями моряков к материалам дела в качестве сведений, характеризующих личность капитана Борисова. Но получил на это отказ по формальным основаниям.
Суд сослался на то, что нельзя проверить подлинность подписей тех, чьи фамилии указаны под обращением. Однако суд при этом без всяких сомнений принимал заявления и иные документы, направленные почтой, от потерпевших, которые ни разу не участвовали в судебном заседании, просили признать осужденных виновными. В этом случае подписи у суда сомнений не вызывали и проверки не требовали.
Я абсолютно уверен, что все поступившие по данному делу обращения общественности суд должен был по собственной инициативе приобщить к материалам дела и дать им правовую оценку в качестве характеризующего материала либо иных документов. Общество выразило поддержку и доверие конкретным лицам, а такие обстоятельства заслуживают внимания.
В качестве данных, характеризующих личность, в суде принимаются характеристики от трудовых коллективов, общественных организаций, соседей по месту проживания, и т. д. А тут открыто в СМИ моряки заявляют, что знают осужденных капитанов как почетных тружеников моря. Но указанная информация в дело судом самостоятельно не приобщается, а защитнику капитана Борисова прямо отказано в приобщении такой информации к материалам дела.
Напомню, что в открытом письме моряки характеризовали Борисова, Кудрицкого и Харченко как достойных и опытных капитанов. В обращении АРСО говорится о невозможности осужденных капитанов повлиять на действия тех, кто действительно управлял судном.
Указанная позиция суда не может свидетельствовать о соблюдении конституционных и уголовно-процессуальных прав граждан. Таким способом суд по ставшей традицией привычке блокировал стороне защиты возможность представить доказательства даже в виде положительного характеризующего материала. Думаю, суд также не хочет, чтобы в Верховном суде при рассмотрении жалоб увидели в уголовном деле информацию об обращении общественных организаций и граждан в адрес суда, и это, на мой взгляд, может являться одной из самостоятельных причин, по которым ни одно обращение не приобщено к материалам дела.
Но что говорить об обращениях, если в уголовном деле даже письменное мнение потерпевших, которые встали на защиту осужденных, ликвидировали с глаз долой, чтобы в будущем никто не читал их мнение. И это не преувеличение.
Во время апелляционного процесса и в ходе подготовки к нему в суд поступили возражения от потерпевших Кауза, Куденко и Бондарюка, в которых они выражали свое несогласие с принятым судом первой инстанции решением и выражали мнение о невиновности осужденных. Так вот, суд признал эти возражения апелляционными жалобами, а в связи с поздним их поступлением направил в суд первой инстанции, где в их принятии было отказано в связи с пропуском сроков подачи апелляционных жалоб.
Происходят необъяснимые вещи, когда с помощью своих полномочий суд лишает участников процесса возможности выразить неугодное стороне обвинения мнение. Ведь потерпевшие прислали свои возражения, а не апелляционные жалобы. Это их право - возражать и выражать свое отношение к судебному решению!
Еще в 2010 году о существовании больших проблем в судебной системе и необходимости реформ писала Тамара Георгиевна Морщакова, профессор, судья конституционного суда в отставке, советник председателя конституционного суда РФ.
«О независимости суда и судей. Когда российский гражданин оказывается в суде, ему зачастую приходится бороться сразу со всеми госорганами, которые выступают против него монолитом. Почему это происходит? С давних советских времен пошло, что суды попросту одобряют то, что сделано прокуратурой, милицией, наркоконтролем и так далее.
Почему? Да потому что если судья начинает противиться позиции других госорганов, его «съедают». Поэтому главная цель судебной реформы - отделить, оторвать суд от других представителей власти. Только тогда он сможет вести процессы непредвзято. В нашей стране такая независимость судебной власти по-прежнему не обеспечена.
Бывает так, что, несмотря на давление, оказываемое на суд и судей, в суде вскрываются нелицеприятные для органов государства (прокуратуры, милиции и так далее) факты. Даже в таком случае часто ничего не происходит».
- Мне кажется, что такая ситуация очень похожа на нашу, когда суд отказался выяснять причины, по которым следователем были искажены показания потерпевших в ходе их допроса, - отметил адвокат Ефимчук.
«Такое положение дел еще хуже, чем в советские времена, где следили за тем, чтобы марафет был наведен и чтобы власть себя хотя бы публично не компрометировала. Сегодня же любое начальство чувствует себя в абсолютной безопасности и не считает нужным даже отвечать на критику.
Не верю, что сами судьи, выносящие несправедливые приговоры, могут начать ориентироваться на некий исторический стыд и бояться, что их имя будет опозорено в глазах потомков. Изучение причин судебных ошибок, которым мне пришлось заниматься достаточно долго, позволяет сказать, что одна из главных - боязнь давления на суд со стороны власти. Так было в советское время, так остается и сейчас, хотя мотивация такого незаконного влияния может выглядеть по-разному».
Полагаю, что с 2010 года по сегодняшний день в судебной системе не произошло каких-либо глобальных изменений в лучшую сторону. Вот вам и причины, по которым оставлены без внимания коллективные письма рыбаков на имя председателя суда и обращение общественной организации.
Как уже сообщалось, областной суд оставил в силе приговор южно-сахалинского городского суда. Первый заместитель гендиректора ООО «Магеллан» А. Васин осужден к 6 годам и 6 месяцам, капитан А. Борисов - 5 годам и 8 месяцам, начальник службы безопасности мореплавания и сертификации при ФГБУ «Сахалинрыбвод» Н. Харченко - 5 годам и 8 месяцам, госинспектор морского отдела ТУ Росрыболовства А. Никодименко - к 6 годам, заместитель гендиректора по безопасности мореплавания ООО «Магеллан» А. Кудрицкий был осужден к 6 годам, апелляция снизила до 5 лет и применила амнистию.
Игорь Панин.
«Советский Сахалин», 14.8.18
Завершился судебный процесс по делу о крушении БАТМ «Дальний Восток»
Процесс по делу гибели траулера «Дальний Восток» завершился 2 августа 2018 года, озвученное апелляционным судом решение вступило в законную силу с момента его провозглашения. Одновременно закончилось юридическое сражение обвинения и защиты, или, вернее сказать, индивидуальный бой защиты за невиновность осужденных, который можно было наблюдать со страниц газет, с телеэкранов и из интернет-изданий. Еще до провозглашения решения адвокаты высказали свое мнение о том, что обязаны будут принять любое решение суда, но не обязаны с ним соглашаться, поскольку закон предусматривает еще немало способов отстаивания интересов тех, кто считает себя невиновным.
Областной суд решил практически все оставить так, как было постановлено судом первой инстанции. Исключение было сделано только в отношении осужденного Александра Кудрицкого, которому в апелляции снизили наказание до 5 лет лишения свободы и применили в отношении его амнистию. Это означает, что Кудрицкий освобожден от наказания, но не освобождается от выплат компенсаций по гражданским искам.
С учетом того, что ранее Кудрицкого освободили из-под стражи в связи с заболеванием, которое не позволяет содержать его в местах лишения свободы, такой итог был продиктован скорее необходимостью, нежели снисходительностью суда. Решение суда апелляционной инстанции означает, что ни один довод стороны защиты не был принят во внимание, и это очень похоже на крушение справедливости, которая погибла вместе с «Дальним Востоком».
Такое окончание вряд ли можно назвать финалом, как, впрочем, и проигрышем тех, кто достойно отстаивал свою позицию. Подобный натиск со стороны защиты еще никогда не демонстрировался для широкой аудитории. Нам неизвестно, каким образом проходят иные судебные тяжбы, не подверженные всеобщему вниманию зрителей, но в данном случае формально проигравшие остались фактически непобежденными. Неизвестно, какие мотивы принятого решения будут указаны судом официально, и неизвестно, смогут ли они хоть как-то пошатнуть позицию осужденных. Но горький осадок остался.
Откровенно говоря, мало кто из наблюдавших за судебным процессом сомневался, каким будет решение областного суда, но они не теряли надежды на справедливость. Многие были уверены в обвинительном вердикте. Уверены не потому, что позиция обвинения была сильна и убедительна, как раз нет. Такие предположения базируются на общем впечатлении от процесса, и главное из них то, что убедительность доказательств и обоснованность в нем почему-то были сведены на нет. То, с какой легкостью суд отказывал в удовлетворении ходатайств защиты, оставляет именно такое ощущение.
Судебный процесс по делу «Дальнего Востока» продолжил то, что начал суд над Александром Хорошавиным, - возрождение судебной журналистики. Мы не сравниваем эти процессы, а говорим лишь о возбуждении общественного интереса. О том, как не тревожившее раньше людей судебное производство стало вызывать большой интерес общества и во многом удивлять. За ходом разбирательства по делу «Дальнего Востока» следили журналисты разных СМИ, и картина складывалась вполне отчетливая.
Журналисты фиксировали удивительные логические загогулины. Вот, например, заместитель генерального директора ООО «Магеллан» Алексей Васин признан виновным в совершении конструктивных изменений на судне. Суд первой инстанции приговорил его к 6 годам и 6 месяцам колонии общего режима.
Васин устроился в ООО «Магеллан» на должность заместителя генерального директора 27 января 2015 года, когда «Дальний Восток» уже 23 дня был на промысле. Васин не видел судно, не бывал на нем, не контролировал ход ремонтных работ. До конца января 2015 года он жил на Камчатке, а когда приехал на Сахалин, БАТМ «Дальний Восток» уже был на промысле. Но, по логике обвинения, он знал о конструктивных изменениях судна и не прекратил его эксплуатацию. Откуда Васин знал о конструктивных изменениях, нигде не указывается, но он признан виновным. То есть Васин, который судно в глаза не видел, по мнению стороны обвинения, знал, а капитан Притоцкий, который принимал судно под роспись у Борисова и после этого три месяца управлял им в сложнейших условиях зимнего Охотского моря, не знал. Поэтому в крушении судна виновным признан капитан Борисов.
Вот такие сложные и не возможные для нормального восприятия логические этюды.
Знания Васина о конструктивных изменениях суд первой инстанции логически описал в приговоре следующим образом. Поскольку ООО «Магеллан» зарегистрировано по адресу, по которому в Южно-Сахалинске жил Васин, а сам он работал в структурах, родственных «Магеллану», и ему было известно о покупке судна «Стенде», которое потом было переименовано в «Дальний Восток», то он был осведомлен и о конструктивных изменениях на судне, сделанных после его покупки. Как опишет это в своем решении суд второй инстанции, сейчас неизвестно, но понятно, что нового ничего в отношении Васина в апелляционном суде установлено не было. Ничего нового не было установлено и ничего нового не было постановлено.
Очень странно, но, собственно, это все доказательства вины Васина. Даже в заключительной речи апелляционного суда прокурор рассказал о вине всех обвиняемых, а про Васина практически не упомянул. И тем не менее.
В этом процессе вообще многое вызывало вопросы. Например, почему без внимания осталась фото- и видеосъемка судна. Обвинение строится на том, что в корпусе судна во время ремонта в Корее сделали вырезы, из-за которых судно и затонуло. Есть 95 фотографий огромного разрешения, которые сделаны в тот момент, когда БАТМ выходил из Владивостока на промысел. Корпус можно на них рассмотреть буквально по сантиметру. Никаких вырезов. Эти снимки предоставили суду. Но экспертам их не показали, прокурор о них молчит, и судья никаких оценок фотографиям не дал. Алексей Васин просил в последнем слове суд апелляционной инстанции не умалчивать об этих фотографиях, не поступить так, как поступил с этими неопровержимыми доказательствами суд первой инстанции. Теперь осталось узнать, какую оценку они заслужили в решении второго суда.
Фотографии могли вызвать у суда сомнения, но тогда можно было провести экспертизу и доказать, что снимки подлинные, монтажу не подвергались. Но фото просто везде игнорировали. Их словно нет. Как нет и 30 часов подводной съемки затонувшего судна. Следственный комитет заказал это исследование, «Магеллан» заплатил за него 33 млн. рублей, но следователи не стали предоставлять видео экспертам, видимо, потому, что вместо доказательства вины получили доказательство невиновности - никаких нештатных вырезов в корпусе судна нет.
Вот еще вопрос, который остался без ответа: если в корпусе судна были вырезы, через которые его затопила вода, то почему судно не погибло ранее, во время трехдневного шторма, в который БАТМ попал во время перехода из Владивостока к месту промысла? Управлявший в тот момент «Дальним Востоком» капитан Борисов прятал судно под берегом, волны выбили три иллюминатора на левом борту, но БАТМ пережил эту трепку и воды внутри судна не было. Так почему вырезы, которых нет на фото, погубили его во время относительно спокойной погоды и были ли эти вырезы?
И таких несостыковок в ходе судебных заседаний было выявлено много, но они не явились препятствием для вынесения обвинительного приговора в декабре 2017 года, не явились препятствием и сейчас. Провозгласив решение, апелляционный суд оставил загадку неразрешенной, сохранив тайну оценки доказательств до изготовления мотивированного решения. Так предусматривает уголовно-процессуальный закон.
Обвинитель попросил суд удовлетворить исковые требования потерпевших по компенсации морального вреда в результате гибели капитана Притоцкого и старшего помощника Желомеева. Поддержала это требование и представитель потерпевших. Но капитан и старпом признаны виновными в крушении судна. Если бы они выжили, то сидели бы на скамье подсудимых. По одному и тому же событию Желомеев и Притоцкий признаны и виновными, и потерпевшими. Это совсем уж удивительный юридический факт. По логике следствия, те виновные, кто выжил, виновнее тех виновных, что погибли и должны выплатить в их адрес компенсацию.
Неизвестно, какую оценку получили и эти доводы судебной коллегии, поскольку адвокат Евгений Ефимчук заявлял о невозможности представителя потерпевших по делу одновременно представлять интересы тех, кто погиб, и тех, кто виновен в гибели этих потерпевших. И эти доводы были логичны, налицо конфликт интересов пострадавших и виновных. И даже если сами пострадавшие об этом не задумываются, то выглядит такое явление неэтично и, судя по доводам защиты, абсолютно незаконно.
Были основания полагать, что следователи подтасовали показания нескольких свидетелей. Например, член экипажа Дмитриевич утверждал, что никогда не сообщал о вырезах в борту судна, но в протоколе записано именно так. Защита просила вызвать и допросить следователя, но суд отказал. Обвинение ссылалось на показания другого моряка «Дальнего Востока» - Полищука. Его показания из предварительного расследования были использованы в приговоре, но сам Полищук на суде утверждал вовсе не то, что цитировал прокурор. Полищук пояснил, что во время нахождения судна на промысле на момент его крушения все шпигаты имели механизм закрытия, двери находились на своих местах, а вырезов в корпусе судна никаких не было. Однако об этом государственный обвинитель умолчал в своем финальном выступлении. Что скажет судебная коллегия? Об этом мы узнаем позже.
- Предположим, что на чаше весов справедливости соотношение показаний свидетелей со стороны защиты и со стороны обвинения составляет определенное равновесие. Со своей стороны я могу положить на чашу весов защиты фотографии судна, о которых в своей речи не упомянуло государственное обвинение. Такое доказательство нельзя сравнить с показаниями свидетелей, поскольку фотографии мы видим лично и можем убедиться в отсутствии вырезов, а показаниям свидетелей мы можем верить или не верить. Но данные фотографии как раз и определяют, каким показаниям свидетелей можно верить, а каким нет. И теперь я могу смело заявить, что чаша весов доказательств стороны защиты о невиновности осужденных резко опустилась вниз, перевесив доказательства стороны обвинения, - заявлял в суде апелляционной инстанции Евгений Ефимчук. - А теперь добавим на воображаемые весы справедливости результаты подводного осмотра затонувшего судна, в ходе которого в корпусе БАТМ «Дальний Восток» не было обнаружено никаких не предусмотренных конструкцией вырезов. В данном случае общий суммарный перевес доказательств со стороны защиты настолько очевиден, что свидетельские показания, на которые обвинение ссылается, кажутся пушинкой и полностью опровергаются.
Как оценила судебная коллегия показания старшего помощника БАТМ «Дальний Восток» Томме и других потерпевших, которые ему вторят? Все это пока только оставило множественные знаки вопроса.
Эти странности, возможно, самые бросающиеся в глаза, но вовсе не единственные. Возможно, подсудимые действительно виновны, но почему тогда суд так явно и недвусмысленно игнорировал встававшие вопросы? Процесс открыт для всех желающих, и если вина осужденных доказана, то должно быть видно и понято, на чем это базируется.
Сегодня общество стало огромной коллегией присяжных заседателей, и подобное решение суда требует необходимых разъяснений. Но во всей этой истории видно только, как веские аргументы защиты вызывали интерес только у зрителей, а не у тех, кого они действительно должны интересовать. Ведь даже одно сомнение в компетентности и непредвзятости экспертов ставило под сомнение весь приговор суда первой инстанции.
Найдутся ли у суда весомые доводы объяснить свои выводы, покажет время. Однако сам судебный процесс по делу о крушении БАТМ «Дальний Восток» и гибели экипажа оставит глубокий след в истории, как и сама эта ужасная трагедия.
Игорь Панин.
«Советский Сахалин», 3.8.18
