 |
| |
В качестве эксперта в просветительском событии принял участие председатель общественной организации по изучению и сохранению исторического и культурного наследия ЕАО «Наследие Еврейской автономной области» Валерий Гуревич.
Хронологические рамки для беседы определены не случайно. Именно в первой половине XX века произошел переломный момент в архитектуре. Это время связывают с масштабной работой по проектированию новых городов.
Из авангардных 1920-х страна переходит к академической традиции, и в среду архитекторов входит выражение «архитектура должна быть национальной по форме, но социалистической по содержанию». Для Биробиджана сделали исключение.
В 1929 году появляется Гипрогор - Государственный трест по планировке населенных мест и гражданскому проектированию НКВД РСФСР. При нем был создан отдел застройки Дальнего Востока и Восточной Сибири. Вскоре стало понятно, что планировать города Дальнего Востока из Москвы невозможно, архитекторам необходимо было находиться на месте строительства. В связи с этим проектный институт был создан в Хабаровске.
Возглавили Дальпрогор Дмитрий Бабенков и его помощник Евгений Васильев. Эти люди занимались планированием крупных дальневосточных городов. В дальнейшем Васильев был направлен на планирование Владивостока, там и остался. А Бабенков уехал в Новосибирск (город был спланирован им).
Биробиджан должен был стать изюминкой дальневосточной земли. На первой в истории выставке ВДНХ в 1939 году работал павильон Дальнего Востока. Именно там именитые московские архитекторы поняли, что для нашего города нужно искать новые решения, и рассматривать архитектуру уже с точки зрения национального компонента. Было только два варианта: русская национальная архитектура либо еврейская, которую мало кто мог себе представить.
С этой непростой задачей сумел справиться Ханнес Майер. Он возглавлял отдел Гипрогора по Дальнему Востоку и Восточной Сибири. В работе с Биробиджаном ему выпала непростая задача - успеть исправить то, что уже построено, и правильно построить новое. Изучив грунт территорий, швейцарский архитектор начал планировать строительство за рекой, в районе сопки Тихонькой. Реализовать план не удалось. Территория приглянулась военному ведомству. Там построили военную часть и госпиталь.
Под руководством Майера было спланировано здание типографии и жилье для ее сотрудников. Был построен еврейский театр и застроена часть основных улиц города. В строительстве принимал участие Эммануил Казакевич.
Напоследок несколько интересных фактов. Ханнес Майер, по данным архивных документов, планировал не только Биробиджан. В его списке было еще 9 населенных пунктов: Ин, Биракан, Соцгородок (ИКОР), Бира, Тунгуска, Лондоко, Сталинфельд, Хинган, Кульдур.
Изначально все строения были на печном отоплении, проект ТЭЦ был утвержден еще в 1934 году, начались работы. Но их остановили. Стройка возобновилась только в 1954 году, а в 1958 был запущен первый котлоагрегат. А бираканский мрамор использовался при строительстве станций «Октябрьская» и «Белорусская» московского метрополитена.
Несмотря на «архивные» интонации, разговор получился более чем актуальным. Современная концепция развития Биробиджана через мастер-план, грядущая газификация области с реформой системы городского теплоснабжения и перспективное строительство «Дальневосточного квартала» на территории микрорайона Сопка - все это сейчас на слуху.
