В марте в Москве на Саммите России и Евросоюза один из западных участников дискуссии пошутил: если бы сегодня во главе государства стоял Петр Первый, он бы перенес столицу во Владивосток… При этом европейские партнеры убеждали российскую сторону не предпринимать столь решительного шага. Они упирали на то, что трудности, с которыми сталкивается Европа, носят временный характер. Говорилось, что Россия - европейская страна, что Европе будет сложно без российского сырья, российского интеллекта, российского стремления развивать отдаленные территории. Единая Европа от Лиссабона до Владивостока - вот идеал политической элиты Старого Света.

 

Но очевидно, что в ближайшие пять-десять лет Западную Европу ожидает стагнация. Задача, которую там без утайки заявляют, - понижение жизненного уровня на 25-30 процентов. Вместе с тем планируется поднять производительность труда, фактически сменив технологический уклад. Скорей всего, Европу ждет дальнейшее объединение, причем, даже не в конфедерацию, а в федеративное государство. На этом фоне Российская Федерация будет терять там свои доходы. Потребность в товарах, которые она производит, снижается, к тому же европейцы стремятся всячески диверсифицировать рынки поставок.

 

России придется сложно. Ей для развития нужны деньги. Без какого-либо отлагательства, обусловленного европейской стагнацией. Где их взять? На рынках Юго-Восточной Азии, в которой сосредоточено более половины мирового капитала и промышленного производства. Что мешает это сделать? Неразвитость инфраструктуры - автомобильных и железных дорог, портов. К тому же численность населении, в первую очередь трудоспособного, на Дальнем Востоке снижается. Есть оплаченный спрос, есть товар, а движения нет.

 

Валовой внутренний продукт (ВВП) Российской Федерации при анализе являет из себя примечательную картину. Население от Урала и дальше к Тихому океану - порядка сорока миллионов. Эти территории производят больше половины ВВП. Европейская часть, где проживает сто миллионов человек, где жизненный уровень выше и климатические условия лучше, дает меньше половины ВВП. Урал, Сибирь, Дальний Восток по сути кормят европейскую Россию, и эта диспропорция обостряется.

 

Недавно отмечалось 1150-летие российской государственности. Современные историки объясняют образование славянского государства, которое располагалось на территории России, Украины, Беларуси, прежде всего экономическими факторами. Через земли славян проходили торговые пути из Скандинавии в Византию, Персию, Китай. Киевская Русь консолидировала финансовые потоки, которых прежде не было, как и самого древнерусского государства.

 

Через два с лишним столетия ослабла Византия, арабы разгромили Персию, началась гражданская война в Китае. Упал товарный поток. К тому же датчане и немцы оттеснили русичей с Балтики. Русь обеднела, киевский князь ослаб, он был не в состоянии содержать сильную дружину. Началась дележка того, что осталось, монголы и татары пришли на разрушенную территорию.

 

Вывод напрашивается сам: товарные потоки иссякнут, если мы замкнемся на Европу, не будем ориентироваться на Азию. Мы не сможем развиваться…

 

 

За полтора века присутствия русских на Тихом океане принималось немало программ, каждая из которых была призвана активизировать развитие окраинных земель. Можно вспомнить действия царских сановников во главе с министром финансов Сергеем Витте. Это он был инициатором строительства Транссиба, полагая, что возить товары из Европы в Китай, Японию, Корею по железной дороге выгоднее, чем доставлять их морским путем.

 

Правда, это не совпадало с торговыми интересами Британии, которая держала в своих руках Суэцкий канал. Англичан и американцев не устраивало, что Российская империя получила выход в мировой океан. Они помогли Японии поднять экономику и вооружиться, разразилась русско-японская война 1905-1906 годов, ставшая катализатором революционных потрясений. И все же благодаря Транссибу Россия обрела единое экономическое пространство, а усилиями Петра Столыпина в Сибирь и на Дальний Восток были переселены сотни тысяч крестьян с Нечерноземья, Украины, Белоруссии.

 

Экономическая программа, неотъемлемой частью которой стало строительство Байкало-Амурской магистрали, отличалась непривычной для советского периода особенностью. Программа была разработана академиком Абелом Аганбегяном. Точнее, возглавляемым им Институтом экономических исследований Сибирского отделения АН СССР, и после этого труд ученых трансформировался в постановление ЦК и Совмина. Было запланировано создать сотни предприятий, сориентированных на внутренний рынок.

 

Ожидалось, что в 2000 году на Дальнем Востоке будет проживать 20 миллионов человек. В том числе в Советской Гавани, где приступили к возведению гигантского судостроительного завода, - полмиллиона. В Комсомольске-на-Амуре, в котором завод «Парус» был первым в планах брежневской индустриализации, - миллион. Поселок Новый Ургал, ставший центром восточного участка БАМа, должен был стать городом с населением в четверть миллиона. Для реализации грандиозной программы было создано Министерство строительства в восточных районах СССР.

 

Что помешало реализации программы Аганбегяна-Брежнева? Афганская война, опустошавшая союзный бюджет с 1979 года, горбачевская перестройка. Хотя главное было сделано: от Байкала до Амура, в необжитой территории и сложных климатических условиях, построили железнодорожную магистраль. Тем самым страна обрела второй выход к Тихому океану. В наши дни БАМ пропускает 19 миллионов тонн грузов в год. Потребность - 120 миллионов.

 

Не менее впечатляющая работа, чем БАМ, - геологоразведка территорий, примыкающих к магистрали. Были открыты колоссальные месторождения железной руды и угля, цветных и драгоценных металлов, всевозможного химического сырья. Это богатство, большей частью не используемое до сих пор, по самым скромным подсчетам, равняется двум ВВП самой богатой страны мира - США. При этом геологическая изученность Дальневосточного федерального округа не превышает пяти процентов.

 

 

Принятая в марте российским правительством программа развития Дальнего Востока уступает как царской программе, которую реализовывал Витте, так и советской, выдвинутой Аганбегяном и поддержанной Брежневым. Упоминаемые в новоявленной программе 350 миллиардов долларов, которые составляют ее инвестиционный потенциал, - в общем-то, небольшие деньги, если учитывать инфляционную составляющую.

 

Российская программа напоминает нам о несметных богатствах Дальнего Востока - миллиардах тонн железной руды и угля, миллионах тонн меди и олова, тысячах тонн золота и платины. Однако мы не найдем ответа, за счет каких источников планируется осваивать эти действительно колоссальные месторождения. Как не сказано о том, откуда возьмутся средства на строительство и реконструкцию портов, автомобильных и железных дорог. Сплошные декларации о намерениях!..

 

Через всю программу красной нитью проходит мысль о привлечении населения на Дальний Восток. Между тем разрыв между богатыми и бедными регионами, по словам федерального министра финансов Антона Силуанова, достиг восьмикратного размера. При такой диспропорции программное обещание на треть поднять зарплату дальневосточникам вряд ли кого-то из областей центральной России подвигнет на переезд к нам. Наверняка продолжится отток населения из Приморья и Приамурья, не говоря про Камчатку и Колыму. Кстати, в советское время магаданцы получали в два с половиной раза больше москвичей. Теперь же Москва и Московская область по зарплатам впереди России всей!..

 

Тот же Силуанов всячески уходит от острых вопросов. Откуда придут ресурсы для реализации намеченного правительством? Куда они будут направлены?.. Намерение оттянуть финансирование к более поздним срокам, на 2018-2025 годы, чревато срывом программы.

 

Привлечение частного инвестора - хорошая идея, и она заложена в программу. Вновь создаваемые предприятия с вложением в 300-500 миллионов рублей планируется освобождать от налога на прибыль в первые десять лет работы. Но эта мера совершено не компенсирует затрат, что подтвердят экономисты любого из дальневосточных регионов. Значит, частный инвестор, в том числе иностранный, не станет активно вкладывать деньги.

 

Будут ли эффективно использованы средства, которые выделит бюджет?.. Подготовка к саммиту АТЭС и сочинской олимпиаде показала, что далеко не все средства доходят до конкретного строительного объекта. А ведь хорошо известно, что деньгами распоряжаются чиновники, которые живут в Москве. У них вряд ли появится мотивация развивать Дальний Восток. У них другие намерения: сесть на финансовые потоки, чтобы решить личные вопросы.

 

А частный инвестор?.. Значительное количество дальневосточных месторождений куплено нашими олигархами. Удоканское - Алишером Усмановым. Другие месторождения меди - Михаилом Прохоровым. И не особенно заметно, чтобы там кипела работа.

 

Позиция Минфина озвучена: денег на развитие Дальнего Востока почти нет. Однако нужно ли добиваться баснословных сумм из бюджета, когда полно активов в виде природных ресурсов, под которые всегда найдутся деньги, если использовать залог, другие давно известные в мире финансовые инструменты? Казалось бы, чего проще - отдать в управление природные ресурсы и под жестким общественным контролем выстроить экономику с такой эффективностью, которой будут завидовать в любом другом регионе России? Но при таком раскладе задеваются интересы крупных бизнесменов и крупных чиновников.

 

Не секрет, что страна третье десятилетие живет по переходным правилам, поскольку первоначальное накопление капитала не закончилось. Отсюда во многом неправовая система накопления средств. Элита еще не поделила между собой государственную собственность. И не может остановиться в своих амбициях, демонстрируя бурную жадность, что стало тормозом развития не только Дальнего Востока, но и всей России.

 

Примечательно поведение политических сил. Исполнительные и представительные органы будто в рот воды набрали. Ни одного сообщения о том, что депутаты где-нибудь обсуждали программу. А как ведут себя партии? Звучат бодрые заявления из уст лидеров парламентских партий, что Дальний Восток нужно развивать. При этом ни одна из партий не дала оценки программе, не внесла замечания и дополнения, не предложила каких-либо мер для продвижения программы. Налицо полная атрофия. Дальний Восток политикам не нужен?..

 

Михаил Карпач,

«Приамурские ведомости», 22.04.13