 |
| |
«Приморский город Уссурийск давно обладает «криминальным авторитетом»: в «лихие девяностые» он пережил настоящую «гангстерскую войну» - со взрывами, стрельбой, безвестным исчезновением людей и не раскрытыми убийствами. Дело об одном из таких «заказных» убийств, совершенном в 2003 году, сейчас считается раскрытым и слушается в городском суде Уссурийска.
Но по мере развития судебного процесса возникает все больше вопросов вместо ответов на них: у подсудимого Армана Айрапетяна, обвиняемого в организации убийства, не просматривается никакого мотива для расправы над потерпевшим - Андреем Смолдыревым, рецидивистом по кличке Швиля, застреленным днем 30 октября 2003 года прямо у городской доски почета.
Вся доступная общественности информация уместилась в скупых строках официального сообщения Следственного комитета России по Приморскому краю от 21 июня 2013 года:
«В Приморском крае на основании собранных краевыми ведомствами УФСБ, УМВД и ГУ МВД России по ДВФО оперативных данных следственными органами Следственного комитета Российской Федерации по Приморскому краю возобновлены производства по нескольким уголовным делам о преступлениях прошлых лет - по фактам убийств на территории города Уссурийска.
По подозрению в совершении данных преступлений задержано и взято под стражу несколько жителей указанного города. Всем им предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ст. 105 УК РФ (убийство)…»
Следствие в обвинительном заключении сформулировало свою позицию, которую более не комментирует. Заключается эта позиция в том, что подсудимый «заказал» физическое устранение потерпевшего, чтобы лишить его возможности через суд вернуть себе землю, арендованную им у городских властей. Фактически же земельный участок, находившийся в аренде у фирмы Смолдырева ООО «Патриот-плюс» (которую Андрей Смолдырев сам «отжал» у ее законных учредителей), был изъят администрацией города, однако ни одной из фирм Айрапетяна он не передавался.
То есть у Айрапетяна и Смолдырева отсутствовал предмет для конфликта, между их компаниями не было судебных споров. Смолдырев судился с администрацией Уссурийска - и проиграл. Подал иск в краевой арбитражный суд - иск вернули без рассмотрения. Но в распоряжении Армана Айрапетяна не имелось земли или имущества, на которое претендовал бы Андрей Смолдырев, и наоборот.
При этом в судебном процессе даже свидетели обвинения характеризовали Айрапетяна как спокойного человека, улаживавшего миром любые спорные моменты, и как мецената, редкого для нашего времени.
Отмечался его вклад в развитие спорта в Уссурийске, также открытие детской поликлиники и магазина с социальными ценами. И непосредственно по данному делу свидетели показывали, что никаких угроз в адрес Смолдырева подсудимый никогда не высказывал, что подтвердила даже вдова убитого, Юлия Смолдырева.
При этом в протоколах ее допросов от 2003 года Айрапетян вообще не упоминался, там идет речь о конфликтах ее супруга с другими людьми. Зато в протоколах 2013 года говорится об угрозах ей со стороны Айрапетяна, но вот незадача: в суде потерпевшая от этих слов отказалась, заявив, что следователь вписал это сам, а на самом деле она с подсудимым встречалась лишь случайно в общественных местах, и при этом они просто здоровались.
Помимо отсутствия у обвинения внятного мотива преступления его совершение вопросов вызывает не меньше. Так, исходя из материалов дела, выходит, что потерпевший застрелен из неустановленного пистолета, который убийце, по версии обвинения, дал неизвестно где и когда, но именно подсудимый. Который неизвестно, когда и где этот пистолет приобрел или, возможно, сам смастерил. При этом сейф в доме Армана Айрапетяна, опечатанный 2 года назад, до сих пор не вскрыт и не осмотрен. Следствию все было ясно заранее?
Автомобиль, на котором приехал и уехал убийца, тоже не установлен. Да и изначально обвинение в убийстве предъявляли другому подсудимому, Дмитрию Гагарину, хотя, по новой версии следствия, он не стрелял, а лишь привез и увез киллера, Дмитрия Махненко.
Свидетель обвинения Титоренко, бывший сотрудник МВД, отбывавший срок в колонии-поселении за смертельное ДТП (об этой истории уже рассказывала «Новая газета во Владивостоке, № 276 от 25.02.2015 г.), «детально вспоминает», как в 2003-м он служил в ДПС и останавливал машину под управлением Гагарина, похожую на ту, что видели на месте убийства.
Он также помнит, что Гагарин тогда работал у Айрапетяна, но вот никаких других событий тех времен свидетель вспомнить не может, ни других машин, ни других водителей. Десять лет спустя он помнит лишь подсудимых… Может, потому, что к нему перед судом захаживал в СИЗО бывший начальник «убойного отдела» полковник Шашков - обелявший Титоренко после ДТП и являющийся лицом, заинтересованным в исходе дела об убийстве?
Когда обвинение в особо тяжком преступлении строится на такого рода доказательствах, не стоит удивляться тому, что многие процессуальные документы суду приходится из дела исключать. В их числе было несколько протоколов, включая протокол осмотра тела потерпевшего, справки из ФСБ, показания некоторых свидетелей, другие процессуальные документы, хотя суд удовлетворяет далеко не все ходатайства защиты о признании доказательств недопустимыми.
Поэтому обвинению приходится подкреплять позиции показаниями свидетелей, которых доставляют на процесс из мест лишения свободы.
И так показательно совпало, что вышеупомянутый свидетель Титоренко после выступления в судебном процессе попал под амнистию, другой свидетель, Оттенко, после показаний в суде освобождается по УДО (причем решением не того суда, где находится колония, а Уссурийского суда в другом регионе), а свидетельница Юлия Лузанчук (она 12-летним ребенком видела момент убийства Смолдырева), осужденная в 2011-м за грабеж, также оказывается «на свободе с чистой совестью».
Все это, конечно, может быть совпадениями - как и то, что за выступлениями свидетелей в зале суда следят сотрудники ФСБ.
Присутствие оперативников спецслужбы не случайно: роль местного отдела ФСБ в этом деле прослеживается, что называется, «красной нитью». Семья Айрапетянов в Уссурийске живет и занимается предпринимательством с восьмидесятых годов, начав с кооператива по пошиву обуви. Позднее семейный бизнес разросся: в нем теперь и цех по производству мебели, и строительство, и крупный супермаркет.
Но ни в каком криминальном бизнесе из типичных для Уссурийска контрабанды ширпотреба из Китая или вывоза в Китай леса, металла, биоресурсов никто из членов семьи не был замечен, хотя в городе за эти годы не раз менялись руководители всех силовых ведомств - МВД, ФСБ, прокуратуры и СКР.
Ситуация изменилась с появлением в отделе ФСБ подполковника Александра Златкина, начавшего поиск и сбор «компромата» на Армана Айрапетяна, которому приписывались все происшествия с участием выходцев с Кавказа, даже если на поверку это оказывались азербайджанцы, грузины, чеченцы или дагестанцы.
По словам подсудимого, накануне ареста его приглашали на «беседу по душам», где речь шла об участке земли в соседнем Михайловском районе Приморья, взятом Айрапетяном в долгосрочную аренду. Участок этот было предложено уступить «важным людям для серьезного дела», а после отказа последовали уголовное дело и арест.
Примечательно, что с первой попытки следователь СК России Евгений Тархов посчитал представленные оперативниками МВД материалы не убедительными. Зато позднее на основании тех же материалов тот же следователь СКР уголовное дело возбудил. Что это? Одновременное озарение оперативников и следователя из трех разных силовых структур? Или за подоплекой уголовного дела кроются иные мотивы?
Арман Айрапетян уже провел за решеткой 28 месяцев - «за себя и за того парня». И не потому ли, что какому-то «тому парню» приглянулся участок земли рядом с нынешней территорией опережающего социально-экономического развития «Михайловская»? Притом что роль отдельных правоохранителей в этом деле насколько очевидна, настолько же и сомнительна с позиций закона. Но по ходу суда одни, уже осужденные, освобождаются, а другие, еще не осужденные, остаются в тюрьме».
Оксана Петренко,
ст. «За того парня»
«Новая газета во Владивостоке», №309, 15.10.15
