 |
| Автор статьи у останков «Бойсманского человека» в музее ДВГУ, Владивосток, 2010 год. Пращур был рослым и с амераконидными признаками. Короче, приморский индеец. |
| |
Об одной из таких интересных поездок хотелось бы рассказать на сайте «Дебри ДВ», где о краеведении и археологии, в отличие от других СМИ, сообщается регулярно. Тем и интересен сайт, ставший виртуальной энциклопедией региона.
Тема древних миграций - одна из самых интригующих в археологии. Изучается она в основном по следам материальной культуры, а вот костные останки пращуров встречаются очень редко и преподносят удивительные результаты.
Так, антропологическая экспертиза найденных в Приморье черепов более «молодых», по сравнению с палеолитом, пращуров, живших в регионе «всего-то» пять тысячелетий назад, буквально ошеломляет: хотя эти люди и относились к монголоидной расе, черепа их заметно отличаются от нынешних, так называемых коренных народностей, и напоминают… североамериканский, индейский тип!
Как тут не вспомнить хлесткие газетные и журнальные заголовки конца семидесятых годов, особенно в период проходившего в 1979 году в Хабаровске ХIV Тихоокеанского научного конгресса, вроде таких: «Индейцы… родом с Амура!», «Погибшая земля Охотия», «Где искать таежную Атлантиду?».
Действительно, для человека несведущего в археологии любая смелая гипотеза, а тем более находки, свидетельствующие о миграции древних жителей Сибири на американский континент, а иногда и обратно, звучат как откровение, как новоиспеченная сенсация.
Между тем, теории о северном, берингийском пути первоначального заселения Америки (выдвинутой, кстати, американскими исследователями, а не советскими, иначе россиян тут же бы обвинили в предвзятости) уже около восьмидесяти лет, и за это время ученые разных стран накопили огромный археологический материал.
Так что утверждение будто «индейцы родом с Амура», не лишено смысла: прежде чем придти в Берингию, соединявшую в эпоху палеолита Чукотку с Аляской, наши пращуры тысячелетиями мигрировали по необъятным просторам Сибири, и южный, Амуро-Охотский путь, был одной из составляющих этого древнейшего миграционного процесса.
Об этом говорил и академик Алексей Павлович Окладников, с которым я впервые беседовал осенью 1973 года в археологической экспедиции на острове Сучу, что у села Мариинского в Ульчском районе. Он так и сказал: «Остров Сучу - один из центров расселения древних племен, первооткрывателей Японии и Америки».
И таких удобных для поселений мест, находившихся на перекрестке миграционных путей, на древнем Амуре было немало. Окладников даже обозначил один из возможных «маршрутов», начинавшийся на Амуре и уходивший на север по рекам Горин, Девятка, Амгунь, Нимелен, Тугур и далее, в Приохотье, Камчатку, древнюю Берингию…
Об одной из находок, хотя и не очень древней, но удивительной и свидетельствующей о миграции предков, автор поведал в книге «Путь к сердцу дракона», опубликованной в 2004 году. Очерк назывался «Тайна сопки Немуйкан».
В. Иванов-Ардашев, историк и публицист.
* * *
«Тайна сопки Немуйкан»
Если бы снимался не научно-популярный фильм, а боевик, наша четырехдневная поездка в верховья реки Маи вполне бы сгодилась для лихо закрученной погони, где перебежки на таежных аэродромах с одного самолета на другой чередовались с быстрой ездой на джипе по горным дорогам и вертолетным десантированием в глухие распадки...
А причиной тому стало вырезанное на камне изображение, похожее на лабиринт и морские волны, фрагмент которого геологи старательской артели «Амур» передали в Хабаровский краеведческий музей.
Находка оказалась древней, загадочной, и музейные специалисты долго ломали голову, что же это такое, выдвигали разные версии.
Обратились еще раз в артель «Амур» и... получили в подарок экспедицию, что по нынешним временам большая удача. Отправились же в экспедицию трое - археолог, кандидат исторических наук Игорь Шевкомуд, кинооператор Анатолий Игнаков и автор этих строк, представлявший журнал «Дальний Восток» и частенько бывавший в археологических экспедициях.
Несколько дней спустя, в поселке Нелькан, генеральный директор старательской артели «Амур» В.А. Лопатюк пошутил, что «археологи свалились... как снег на голову».
Впрочем, интерес к истории края у Виктора Андреевича давний: лет тридцать назад, работая в геологии, он обнаружил в районе Аима на реке Мая покрытую мхом каменную плиту с выбитой старинной надписью: «Да упокоится раба Божия... двадцати шести лет от роду...», и грустная надпись эта запала ему в душу, словно невидимая спутница оберегала в таежных скитаниях...
Да и поселок Белькачи, где находится одна из баз артели, дал название археологической культуре позднего неолита, существовавшей некогда на юге Якутии. Так что к археологии старатели, можно сказать, привязаны, и лучшего спонсора, чем артель «Амур», для таежной экспедиции не найти.
И уж коль речь зашла о спонсорах, упомяну уральских заводчиков Демидовых, щедро одаривавших российскую науку, и фабриканта Владимира Рябушинского, прожившего всего двадцать пять лет, но успевшего пожертвовать на камчатские экспедиции двести тысяч рублей золотом - больше, чем знаменитый лорд Карнарвон, на чьи деньги была исследована пирамида фараона Тутанхамона. Просто английскому лорду повезло, что экспедиция в Египет оказалась такой удачной, а вот нашим, российским покровителям археологии еще предстоит воздать должное.
В лагерь геологов мы попали на исходе северных белых ночей, когда в аянской тайге темнеет на час позже, чем в Хабаровске, и в памяти собеседников еще свежи эпизоды недавних медвежьих свадеб - а это полдюжины мишек, ежедневно наведывающихся к палаткам!
Разумеется, у геологов для таких незваных гостей припасена не только сгущенка, но и оружие. А бывалый разведчик земных недр Павел Ясудис к тому же обзавелся отличной оптикой к карабину и при желании может подстрелить косолапого метров с двухсот. Но стрелять просто так, ради забавы, он не станет, а вот о своей неустроенной городской жизни расскажет охотно и даже... с матерком, как того заслуживает повествование.
Оказывается, уже который полевой сезон Павел уходит в тайгу, чтобы «залатать дыры» в семейном бюджете, поскольку его барачную квартирку в пригороде Хабаровска уже грабили. Обращался к участковому, но тот разводит руками, мол, а я что могу поделать?! Так и вкалывает Павел на таежных маршрутах, а жена тем временем с малыми детьми стережет барачный угол, надеясь, что когда-нибудь муж заработает на квартиру, но за инфляцией, понятное дело, трудно угнаться.
И все же заработки у геологов артели «Амур» покруче, чем у полунищих бюджетников из геологоуправления, к которым Павел однажды сунулся, так кадровичка выхватила у него трудовую книжку и долго умоляла, чтобы повкалывал он за... пятьсот рубликов в месяц!
Лагерь у разведчиков недр тоже отличается от увиденных прежде. Добротный такой, с рубленой банькой, палатками и... множеством проводов, натянутых меж сосен. Это геофизики подвесили свою «паутину», подключили компьютер, прощупывают недра. И еще бродят по окрестным сопкам не хуже геологов, таская на спине приборы и зондируя землю.
Дружная такая троица - Андрей Склярчук, Андрей Гужик и Владимир Алексеевич, все - инженеры-геофизики. А возглавляет отряд геолог Александр Свищ - бородатый, неутомимый и гораздый на шутки. У него есть даже свое «средство» против медведей, как почувствует запах шкуры с гнильцой или столкнется на тропе с косолапым, так замрет и давай бормотать: ты, миша, ходи стороной, а то Паша с карабином придет, плохо будет...
Да, Павел Ясудис для медведей... что шаман со снайперским стволом. Побаиваются однако! Впрочем, в здешних диких местах с косолапыми что-то непонятное творится: вроде, как побаиваются человека, не наглеют, а если что и утащат из продуктов - так поделом, не будут использовать ручей, как холодильник! «Не пойму, в чем дело, - признается Павел. - Охотников здесь нет и в помине, а мишки не такие наглые, как вблизи поселков. Может, их чучуна гоняет?»
О чучуне, то бишь «снежном человеке» с Колымы и Якутии, бывалый геолог Ясудис рассуждает на полном серьезе. Да и я, говоря по правде, допускаю такую возможность, поскольку наслышан о многочисленных встречах местных жителей и геологов с косматыми и загадочными таежными существами, напоминающими палеоантропов - человекоподобных увальней, живших в эпоху неандертальцев. Может, какой-нибудь косматый верзила облюбовал и здешние распадки?
Когда речь заходит о наскальном изображении, точнее - каменном фрагменте с загадочной резьбой, найденном здесь же, на ручье Айля, в предыдущем полевом сезоне, Павел показывает и свою находку - продолговатую гальку с четкими выбитыми углублениями.
У археолога Игоря Шевкомуда эта находка большого интереса не вызвала, хотя он и не зачислил ее безоговорочно в разряд природных курьезов. Геолога Ясудиса, понятное дело, это слегка обидело и он махнул рукой: эх вы, а еще археологи и будто не знаете, что такие меченые камни использовались, как долговые расписки...
Верно! В старину у бесписьменных народов, в том числе таежных аборигенов, насечки на камнях и прочие «зарубки на память» были тверже слова купеческого, и мы посоветовали Павлу и впредь хранить сию «расписку», глядишь, когда-нибудь косматый пращур явится к нему в палатку, швырнет к ногам связку соболей и хмыкнет: ну вот, паря, и мой должок, а ты, стало быть, вертай мою каменюгу с отметинами!
Да, заниматься поиском и расшифровкой древних находок-артефактов дело увлекательное. Ради этого мы с утра и до вечера лазали по сопкам и чащобе, вдоль и поперек обследовали курумник - каменный поток, где в прошлом полевом сезоне геологи обнаружили загадочное изображение на камне и неопытный практикант, студент-палеонтолог... долбанул по нему молотком, видно посчитав за отпечаток древних водорослей или моллюсков.
Конечно, студента этого мы за глаза матюгнули, ведь это все равно, что... отколоть образец, скажем, от неизвестного петроглифа в Сикачи-Аляне и наморщить в задумчивости лоб, дескать, что же это за хреновина такая?!
Но, к чести геологов, они тут же сообразили, что прятать раритет негоже, и, хотя были измотаны трудным полевым сезоном, нашли время упаковать фрагмент изображения весом в несколько килограммов, привезти в Хабаровск и передать в краеведческий музей. А фрагменты помельче целый год пролежали возле баньки на завалинке, благо ни «снежный человек» - чучуна, ни медведи на них не позарились.
Замечу, что авторство находки по праву принадлежит старшему геологу ГРЭ артели старателей «Амур» Алексею Олеговичу Морину, который первым догадался о научной ценности находки, а затем подробно проинформировал о ней музейных работников.
Так что же это за изображение? Первоначальная версия, что это - петроглиф, то бишь статичное наскальное изображение, как вид древнего монументального искусства, не подтвердилась, поскольку изображение волн и чего-то, смутно напоминающего рыбью голову, было выполнено не на скале и не на валуне, а на каменной пластине, сползавшей вместе с осыпью-курумником вниз по распадку.
Читателям это, конечно, без разницы - покоилось ли изображение в одном месте или «дрейфовало» вместе с ледяной мешаниной, главное - кто, когда и с какой целью вырезал на камне этот загадочный знак! Именно вырезал и, скорее всего, металлическим предметом, что, конечно, умаляет возраст находки. И все же не спешите вздыхать разочарованно - изображение достаточно древнее! Так, весьма осторожный в оценках археолог Игорь Шевкомуд датировал находку периодом от пятисот до тысячи лет, когда здесь мигрировали праэвенки-тунгусы.
По мнению археолога, во время кочевья безвестный «оленный человек» подобрал на курумнике обломок камня с необычным, но естественным рисунком и дополнил его резьбой, символизировав «большую воду» Приохотья, куда он шел, либо откуда возвращался. Такие изображения-граффити на гальках, каменных плитках, кости и других материалах широко известны по всей Евразии - от Британии до Чукотки, начиная от палеолита и вплоть до этнографической современности, то есть последних двух-трех столетий.
На соседней Колыме подобные изображения хорошо изучены известным археологом Николаем Диковым, который связывает их с культурой праюкагиров и праэвенков, а смысловое значение может быть самым разным - от охотничьих и бытовых сцен до шаманских мифов о происхождении мира. Встречаются даже... мужские и женские сексуальные символы. Вот какие они, древние пиктограммы!
А появились пиктограммы, или знаковое письмо, в этом северо-восточном регионе ориентировочно в середине первого тысячелетия до нашей эры, или две с половиной тысячи лет назад.
Жаль, что «наша» пиктограмма на этот возраст не тянет! Зато размеры ее куда значительнее - более тридцати сантиметров в поперечнике, в то время как большинство подобных изображений имеют размер в пять-десять сантиметров - что-то вроде каменного сувенира, передаваемого от одних северных кочевников другим.
А вообще экспедиция получилась интересной, многообещающей. Как считает археолог Игорь Шевкомуд, таежные распадки, где мы вели поиск, были удобными для древних кочевий и находились на пересечении путей с Охотского побережья в долину реки Маи и Якутию.
Здесь же в семнадцатом веке шел «встречь солнца» и землепроходец Иван Москвитин, а двумя-тремя столетиями позже, на морском побережье, кипели торги на пушных факториях. Впрочем, это уже другая история. Как и поиск легендарного чучуны, который, быть может, все еще гоняет медведей на ручье Айля, у таежной сопки Немуйкан...
В. Иванов-Ардашев
Из книги «Путь к сердцу дракона», 2004 год.
