Сегодня мы начинаем публиковать отрывки из научно-фантастического рассказа «Патриотикус*», в котором рассказывается как отставной генерал и бывший чиновник из города Ха Аркадий Николаевич М., переехав в Анапу, вместе с учеными нашли ключ к входу в микромир. Общаясь с микросообществом, они узнали, что все происходящие события на Земле являются следствием влияния на отдельных людей микроорганизмов. Это они толкают людей на революции и войны. Герои полагают, что от сотрясений мир могут спасти только бактерии из отдела Патриотикус (с лат. Patrioticos), которые попадая в организм, вызывают у человека большую любовь к Родине и понижают агрессивность. Но Патриотикус не только редкие, а и очень чувствительные к условиям жизни, появляются только в стрессовой среде. Генерал готов на себе испытать и адаптировать новые бактерии. Каким будет мир, где все патриоты?
 
Автор благодарит за совет по новым исследованиями в микромире профессора факультета биоинженерии и биоинформатики МГУ, члена Европейской Академии и заместителя директора Института проблем передачи информации РАН доктора биологических наук (молекулярная биология), кандидата физико-математических наук (биофизика) Михаила Гельфанда.
 
Люби Россию, будь патриотом, -
Стань надежным ей оплотом!
С.Б. (Россия).
 
Bacterial cell-to-cell communication:
Sorry, can’t talk now – gone to lunch![1]
Журнал «Current Opinion in Microbiology» (Великобритания)
 
«Они есть везде и в каждом из нас. Они властелины мира, властелины Вселенной. Их большинство на Земле – пять нониллионов (к 5 прибавьте 30 нулей!) А может и больше. Просто мы еще не всех знаем. Все наши поступки и действия зависят и происходят по воле микроорганизмов[2]. Они повлияли даже на антропогенез, который привел к появлению Человека Разумного, затормозив отдельные виды рода Homo (Людей). Где теперь эректусы (прямоходящие люди) – наши предки или те же неандертальцы? Их нет. Зато микроорганизмы выбрали нас и продолжают жить и развиваться внутри нас, они, возможно, нами и управляют.
 
Сколько человечество вело мировых войн с микробами и не сосчитать, а все равно победителями выходили не мы, забравшиеся на вершину эволюции на Земле, а они – микроорганизмы без всяких мозгов, состоящие порой из одной клетки[3] и стоящие на самом дне. Только вдумайтесь, одна клетка побеждает сложноорганизованную систему – триллион клеток! Правда – человек – это всего триллион клеток, а микроорганизмов в человеке – целых десять триллионов клеток...»
 
«Пока мы не нашли с ними общего языка, так и не приручили их. Им-то все равно. А нам нет. Хотя может быть кто-то уже нашел ключ к их миру и нами управляет?» – размышлял отставной генерал и отставной чиновник (в одном лице) Аркадий Николаевич М.
 
Он сидел за столом у себя на даче и от нечего делать читал о микроорганизмах в журнале «Юный натуралист», еще советского издания. Это была переводная статья из «Nature» (с англ. «Природа»), не о вредных или о полезных бактериях, а вообще о микрожизни. И захотел он постичь ее и поговорить хоть с кем-то разумным и маленьким...
 
Аркадий Николаевич, тот самый, кто летал на жуке в городе Ха, убыл с широкого и глубокого Амура далеко-далеко, к Анапке, маленькой речушке, соединяющая анапское болото с морем. Тут он купил новую дачу, обосновался и решил доживать свой век. Но его живой ум не давал скучать...
 
Не расставался он и с прежними друзьями. К нему на дачу вот-вот должен был приехать его давний друг – ученый биолог Борис Николаевич Сумашедов. С ним собирался обсудить новую тему погружения в микромир.
 
Аркадий Николаевич и на юге страны строго следил за своим здоровьем, соблюдал диету. Но не кремлевскую, по группе крови, а французскую, по отходам жизнедеятельности, если можно так сказать. «Каких бактерий больше, на то и больше надо налегать», – сказали ему. А он всему верил...
 
Дернул же его черт поехать на пенсии в Париж. Там он зашел в Национальный институт агрономических биоисследований NIRA (National Institut de la bio Recherche Agronomique)[4], мол, прикупить новых черенков винограда. Ему еще в Анапе дали этот французский адрес и посоветовали непременно туда заглянуть.
 
Но никаких черенков в институте он не нашел. Оказалось, что станция виноградарских исследований есть только в Бордо, а это от Парижа почти 600 км, как от Хабаровска до Владивостока. Но и туда, в Бордо, на плантации с нежными лозами, никакого русского отставного генерала пускать не собирались, ведь там изучают чуть ли не секретное сортовое улучшение винограда, да еще методами клоновой селекции!
 
Зато через переводчика, в Париже, в институте NIRA, ему предложили стать участником некого проекта MetaT (Metagenomics of the Tract).
 
По-русски ему перевели, что это проект под названием «Метагеномика», где с помощью молекулярной генетики изучают генетический материал человека. Вроде бы сложные слова, но на самом деле все просто.
 
«Кто знает из каких микроорганизмов (микробиом) состоит человек – тот знает мир», – показали Аркадию Николаевичу на девиз института. На французском языке, разумеется! Но ему так перевели, не в дословном переводе.
 
– Ну хорошо, смотрите мой микромир, – согласился Аркадий Николаевич. И ученые-микробиологи и биоинформатики прильнули к окулярам.
 
 Пригласили генерала в какой-то кабинет, поставили, пардон-с, в позе одесского рака, и взяли что нужно.
 
Оказалось, что «кал человека содержит ДНК почти всех бактерий в человеке», – так ему и перевели, поэтому мы взяли в кавычки эту цитату и ответственности за нее не несем.
 
Затем генералу выдали карту, где описали кто и где в нем живет, на французском и латинском. Сколько это стоило ему – он не говорит до сих пор. Но кроме всего, через переводчика, предложили проглотить закодированную таблетку с микрочипом, который якобы будет издавать электроны, отпугивать вредных микроорганизмов и привлекать полезных.
 
Дали еще кучу рекомендаций, сказали приехать – показаться через год, и тогда в генерале пересчитают новые микроорганизмы, сверят со старыми.
 
Недолго думая, Аркадий Николаевич таблетку проглотил и вернулся на родину.
 
Прошло несколько месяцев. Он почувствовал, что сил в организме стало больше, а главное, разные мысли стали роиться в его голове. Раньше такое было, но не каждый же день...
 
Про свою поездку в Париж и про свои думы он решил рассказать своему другу-ученому Борису Сумашедову...
 
Борис Николаевич отпустил такси и некоторое время еще стоял на проселочной дороге, любуясь фазендой генерала, переминался с ноги на ногу, в общем, приходил в себя от поездки.
 
«Вкус у Аркаши есть, и деньги...», – думал про себя он, пока давил на кнопку звонка в калитке.
 
Ученый за те годы, как уехал из города генерал, почти не изменился. Был он среднего роста, немного полноватый, лысоват и в старомодных очках. Да, только теперь с ним еще всегда присутствовал большой, как доска, черный портфель из натуральной свиной кожи, с железными уголками-подковками по углам, который ему подарил один лётный генерал за редкую из тайги бабочку.
 
Сам же Аркадий Николаевич все так же был стройным и подтянутым, все молодился при своих за шестьдесят.
 
Встречу своего давнего знакомого генерал организовал на высшем уровне, гостеприимство у него врожденное, как у всех восточных людей. Накрыл стол, протопил баньку, подготовил отдельную комнату для отдыха. А когда Борис Николаевич прибыл, то радовался как ребенок.
 
– Боря – жук, – обнимал своего товарища генерал. – Тебя и не обхватить! Молодец, что приехал! Заходи, заходи в дом, дорогой гость!
 
У Бориса Николаевича текли слезы радости, а подколка «про жука» только разбередила дружеские воспоминания.
 
– Я тебе покажу такое парижское чудо, что ты упадешь! – не унимался генерал. – И это не Эйфелева башня. А нечто меньшее, но заслуживает большего внимания.
 
Аркадий Николаевич повел гостя в баню, а потом усадил за стол.
 
Разговоры сначала были о семье (Борис Николаевич узнал, что молодая жена генерала родила ему сына, и сейчас их не было дома лишь потому, что они навещали бабушку, то есть тещу генерала, которую он любил, как свою мать), говорили о доме, о работе, о погоде...
 
До Парижа дошли уже на следующее утро, когда выспавшись и отдохнув, Борис Николаевич вышел к столу.
 
Аркадий Николаевич наварил какао по фирменному рецепту и предложил другу отведать этого напитка с домашней маршмеллоу.
 
– Пить какао надо маленьким глоточками и запивать холодной водой[5], – учил генерал ученого (на самом деле, он подсмотрел это в фильме «Семнадцать мгновений весны», и там был кофе с водой[6]).
 
Борис все равно никого не слушал, выпил жадно какао без всякой воды, большими глотками и попросил добавки. Вторую кружку с шоколадом и зефиром – маршмеллоу он уже дегустировал.
 
– Так, где там твое парижское чудо? Что у тебя там? Доставай! – Борис Николаевич цедил слова, не отрываясь от пенистого и ароматного напитка.
 
– А вот послушай, – показывая на живот, – предложил Аркадий Николаевич.
 
– Да, ладно, чего я там должен слушать? – оторвался от кружки биолог. – Будильник что ли проглотил? Его начал распирать смех...
 
– Нет, у меня там работает таблетка, которая «пугает» вредных микробов и «приглашает в гости» полезных, – серьезно говорил генерал. Потом он изложил историю своей поездки в Париж – может быть что из иностранных названий и перепутал. Ну ничего! Не суть в названиях, а в таблетке.
 
– Понимаешь, я стал по другому мыслить после поездки в Париж, по другому себя чувствовать, – делился впечатлениями от работы чудо-таблетки генерал. – И это все она – маленькая пуговка – генератор электронов.
 
Борис Николаевич попросил французские документы, которые Аркадий Николаевич не задерживаясь и выложил на стол. Смотри, читай, раз не веришь!
 
– Знаешь, я помню лекции нашего профессора с кафедры биофизики МГУ, заведующего лабораторией Института теоретической и экспериментальной биофизики Симона Шноля (кстати, до сих пор преподает!), на которых он говорил о бактериях в человеке, и даже так: человека в бактериях, так как по факту, бактерий в нас больше, чем нас самих, – Борис Николаевич тер лоб, вспоминая что-то подобное о пользе и вреде микроорганизмов, рассматривая документы. – Я знаю, что в Америке исследовали химические коммуникации между бактериями, точнее электрохимические связи – передачу электронов. Возможно с тех пор, наука забежала вперед и вот результат: процессор в таблетке, таблетка в человеке и управляет бактериями...
 
– Боря, я думаю, что если этот процесс и управляемый, то все равно бактерии продолжают управлять нами, они влияют на нас, – вклинился в минилекцию генерал. – А вот кто найдет ключ к микромиру, тот тогда и будет управлять всеми миром! Только представь: ты отдаешь команду бактериям, а они ее – человечеству, да так, что никто ничего не подозревает... И люди делают, что ты захочешь... Война, революция, мир, научные открытия и... Вот если бы найти подход к бактериями, услышать их и заговорить с ними...
 
Борис Николаевич развел руками: Ну, знаешь, одно дело на жуке летать, а другое дело, заговорить с микробами. А потом не факт, что они тебя послушаются.
 
Константин Пронякин.
Продолжение следует.

[1]    «Общение между бактериальными клетками: Извини, сейчас говорить не могу, ушел на обед!». Winzer K., Hardie K. R., and Williams P. // «Current Opinion in Microbiology» (журнал «Микробиология сегодня», Великобритания), 2002, vol. 5(2), pp. 216-222. Коммуникативные взаимодействия микроорганизмов в научных публикация уже давно называют «разговорами» или «общением», см. к примеру, ст. «Как и почему бактерии разговаривают друг с другом»/«How and why bacteria talk to each other». Kaiser D., Losick R. // «Cell» (журнал «Клетка», США), 1993, vol. 73(5), pp. 873-885.
[2]    4,2 млрд лет назад на Земле уже были живые организмы – бактерии, их нашли в древних окаменелостях. Ныне более 70% всех живущих на планете организмов составляют бактерии. Первым об одноклеточных организмах человечеству рассказал в 1676 году в журнале «Философские записки» (Philosophical Transactions) нидерландский натуралист, конструктор микроскопов и действительный член Лондонского Королевского общества Антони Левенгук (Antoni van Leeuwenhoek, 1632-1723). Он первым описал бактерии в 1683 году. Французский микробиолог и химик, член Французской академии Луи Пастер (Louis Pasteur, 1822-1895) нагнал страху, показал микробиологическую сущность брожения (жизнь без кислорода) многих болезней человека, став одним из основоположников микробиологии. Кстати, решение проблемы порчи вина (о роли этого напитка речь пойдет ниже) Пастер начал с создания среды, чистой от бактерий. Этот прием по сей день используется в промышленности и называется пастеризацией в честь своего создателя.
[3]    Клетка – гаплоидный (одинарный) набор хромосом, ее размер – от 0,5 до 5 мкм (микрометров) или 0,0005 – 0,005 мм (миллиметров).
[4]    Скорее всего, имеется ввиду Национальный институт агрономических исследований (Institut national de la recherche agronomique – INRA), крупнейший в мире научно-исследовательский институт сельского хозяйства. Создан в 1946 году на базе лабораторий Института агрономических исследований, основанного в 1921 году. В рассказе намерено изменено название.
[5]    Так называется какао по-португальски, когда холодная вода запивается маленькими глотками какао, причем на один прием воды – три приема напитка.
[6]    Так называется кофе по-турецки.