На прошедшей неделе, 11 декабря, во Владивостоке, состоялась встреча заместителя председателя правительства РФ - полномочного представителя президента страны в ДФО Юрия Трутнева с главными редакторами региональных СМИ. Предлагаем вам полную версию разговора. Стилистика сохранена.

 

 

- Первое. Никаких планов по снижению темпов развития регионов вообще, а тем более дальневосточных, у Правительства нет. Да, естественно, экономический кризис сказывается на работе предприятий, сказывается на экономике, но все стоящие задачи, стоящие перед государством, должны решаться. Знаете, я перед встречей с вами просмотрел материалы, у нас есть такой «светофор», где разными тремя цветами окрашиваются проекты, в зависимости от наличия у них при реализации тех или иных проблем. Так вот красного цвета немного, и большого роста именно этого цвета не произошло, в принципе все инвестиционные проекты осуществляются. Да, они сталкиваются с трудностями, но мы им в этом помогаем. Но чего-то драматического, чтобы мы изменяли направление развития или изменяли его темпы, я не вижу. Это первое.

 

Второе. Любая система развития не может быть статичной, она должна быть гибкой, она должна подстраиваться под изменяющиеся условия. Сегодня, уж простите меня нескромность, но я со всей уверенностью могу заверить, что все преференциальные условия, созданные на Дальнем Востоке, лучшие в Российской Федерации. И одни из конкурентных в мире. И это не значит, что мы не будем их улучшать. Мы их улучшать обязаны и будем. Как раз сейчас в эти дни готовится проект новых предложений для руководства Правительства и на Президента Российской Федерации, их раскрывать пока не буду, потому что сначала мы их до конца подготовим, доложим руководителям страны, потом уже будем о них общаться. Но такой процесс идет.

 

 

- Да нет вроде офшора на о. Русском. Знаете, может быть прозвучит на совсем красиво, но честно. В Правительстве, конечно, может быть одна позиция, в процессе обсуждения они бывают разные, если вы посмотрите внимательно о преференциальном районе и о том, что он равен офшору, я не говорил ни разу и не скажу. Я считаю, что это шаг, который по тем или иным причинам был предпринят, но для того, чтобы действительно создавать отдельные преференциальные режимы, нужны другие условия, совсем другие. Надо ли их создавать на острове Русском? Не знаю. Лучше, чтобы я говорил честно, ведь да? Мне больше нравятся для вот совсем революционного преференциального режима Курильские острова.

 

 

- А это тоже Дальний Восток Курилы. Или возражаете?

 

 

- Смотрите, прежде всего, Дальний Восток я воспринимаю как ту часть Российской Федерации, за жизнь и развитие которой я в течение последних 7 лет несу ответственность. Именно так к этому и отношусь.

 

Что на Дальнем Востоке хорошего или плохого ни происходило, я считаю, что это напрямую касается меня, считаю себя обязанным вмешиваться во все негативные процессы, до которых, так скажем, в состоянии дотянуться, о которых я знаю, и в общем-то так и делаю.

 

И наоборот, поддерживаю позитивные процессы. Что касается философских тем об общности, то здесь все как всегда, есть общие черты, есть различия. К общим чертам относятся, скажем так, часть ментальности, связанная с отдаленностью от европейской части страны. Это и такая особенность, ощущение особенности себя как людей. Это скажем честно вызывает уважение. Я считаю, что гордость у человека никогда не окупится, не плохое чувство.

 

Есть те качества, которые связаны непосредственно с землей, где человек живет. Я все-таки исхожу из того, что у нас есть Родина большая - это Российская Федерация и у нас есть малая Родина, но это все-таки для человека чаще город или село, где он родился, вряд ли это вот такая (показывает руками) большая территория.

 

А большая территория она, еще раз говорю, довольно много особенностей, которые относятся к Дальнему Востоку. Почему, на мой взгляд, Президент Российской Федерации принял решение, что Дальний Восток надо поддерживать отдельно, что должно быть министерство по развитию Дальнего Востока? Потому что есть некоторые общие проблемы, которые надо решать на всем Дальнем Востоке.

 

Ну, например, отсутствие инфраструктуры при реализации инвестиционных проектов - это такая беда, что пока мы не начали строить эту инфраструктуру, не начали создавать условия для реализации проектов, вся эта работа шла ни шатко ни валко. Вот у нас сегодня с государственной поддержкой на Дальнем Востоке реализуются на день сегодняшний 2622 новых инвестиционных проекта.

 

Вообще-то цифра-то огромная. Объем уже вложенных средств, уже привлеченных инвестиций частных - 1,3 триллионов. Это уже вложенных в дальневосточную землю. Поэтому вот это отставание в инвестиционной привлекательности, в возможности сюда вкладывать деньги строить новые предприятия необходимо было преодолеть для всего Дальнего Востока. Далее если говорить о таких общих признаках, к сожалению, это отставание и в социальном развитии в качестве и количестве дорог, больниц, школ, детских садов. И это тоже задача, которую надо решать. Не знаю, насколько полно я ответил на ваш вопрос, но как-то так.

 

 

 

- Давайте в этом случае мы эту вину возьмем не на Тихоокеанский военный флот, а на меня, на Алексея Олеговича Чекункова, который здесь присутствует, и на губернатора Приморского края. Ну вот скажем так, ощущение необходимости подключить войсковые соединения возникло у нас тогда, когда возникло. Просто позже, чем надо обратились, но реакция флота была на следующий день.

 

Я разговаривал с кем с Авакянцем, на следующий день катера вышли.

 

Поэтому здесь лучше вот таким образом ответить, честнее будет. По другой части вашего вопроса, по планам взаимодействия. Вот здесь все по-другому обстоит. Вы знаете, я действительно благодарил адмирала, я отдельно поблагодарил ребят из МЧС, которые очищали ванты, и мне кажется, что они работали самоотверженно. Но что касается общих выводов, то многое можно было делать быстрее. Давайте я простые цифры назову. Вот 2 генератора большой мощности 120 кВт, которые лежали здесь на складах Росрезерва, распечатали на 4-ые сутки.

 

Дальше. Генераторы, которые привезли такие, возили бортами Ил-76, при этом стоимость борта, мы точную стоимость пытались узнать, до конца я ее не понимаю, называли 12, называли 25 млн - стоимость перевозки, но проблема в том, что один борт перевозил 4 генератора, а генератор стоит 1,5 млн. Умножаем 4 на 1,5 получаем 6. То есть мы в лучшем случае за 12 млн привезли генераторы стоимостью 6. Не очень красивая история. Вот что мы сегодня считаем и что я буду по приезду докладывать Председателю Правительства. Первое. Нам нужно собрать вместе информацию, потому что губернатор региона, Олег Николаевич Кожемяко, просто в режиме чрезвычайной ситуации начинал искать «а где генераторы взять?», «а где взять дополнительно людей?», «а где взять дополнительную технику?». Это ненормально.

 

Должен быть сведен воедино ресурс, причем межведомственный, всего, всех сил и средств, которые необходимы для ликвидации чрезвычайных ситуаций. Здесь понимаете, в чем дело? Есть некоторый разрыв, есть федеральный МЧС и там включается Министерство, а в случае, когда это затрагивает большое количество территорий, то это осуществляется по приказу Президента Российской Федерации, помните в 2013 году я как раз по поручению Президента я такую работу проводил. И тогда всё, работают в общем-то все. Но когда ситуация чрезвычайная местного характера, в данном случае ситуация субъектовая и она за пределы субъектовой не выйдет, потому что там не так много денег потратили, но людей-то много пострадало и помогать им надо было немедленно, поэтому, мне кажется, всю систему реагирования на чрезвычайные ситуации надо в некоторой степени изменить.

 

Надо сделать так, что хорошо, ситуация субъектовая, но если люди оказались в беде, значит надо дать полномочия субъектовой комиссии по чрезвычайной ситуации на распоряжении всем ресурсом, вне зависимости от того, Росрезерву ли это принадлежит, то есть чтобы они могли привлекать и силы, и средства необходимые для того, чтобы людям помочь, а потом, если ситуация субъектовая, соответственно возместить эти затраты. Там 290 млн, по-моему, - цифра для бюджета Приморья вполне посильная. А если ситуация признана федеральной, то в этом случае возмещение идет по линии федерального Правительства. Но только с деньгами потом, а с помощью сразу, до того как деньги считать начали. Мне кажется, тогда все работать будет намного четче. Такой ответ на Ваш вопрос.

 

 

Нет, ни опасности, ни напряжения нет. Более того, это не что-то такое, что свалилось нам на голову. Реформа институтов развития готовилась в Правительстве, она проводится по инициативе Михаила Владимировича Мишустина, как Председателя Правительства. Но вместе с тем она обсуждалась с нами со всеми. В каждом звене. Все риски отдельно. И мы исходили из того, что на выходе должно быть повышение эффективности, снижение затрат, связанных с общими расходами, прежде всего, но ничего с точки зрения эффективности не должно пострадать. Такую задачу поставил и Михаил Владимирович, и мы вместе с Дмитрием Юрьевичем Григоренко, вместе Алексеем Олеговичем Чекунковым ровно так эту работу и готовим.

 

Более того скажу, я вам честно еще скажу, нам вообще в любом случае надо было с институтами развития некоторые изменения проводить. Почему? Вот я сказал, что считаю преференциальную систему на Дальнем Востоке лучшей, но это не значит, что она идеальная. Мы в общем прокладываем новый путь. Вот такого, как на Дальнем Востоке, в России не было. Все ли получается сразу идеальным образом? Да нет! Что меня беспокоило, этот вопрос уже с полгода как минимум обсуждался, у нас разрыв в цепочке работы с инвесторами.

 

У нас есть Агентство по привлечению инвестиций, у них есть представительства в других странах. Они буквально втаскивают на себе инвесторов, мы спрашиваем, чем помочь, инвестор кивает головой, а после этого попадает в Корпорацию развития Дальнего Востока. Все хорошо, только там люди совершенно другие. А процесс работы с инвесторами, он такой, люди предпочитают смотреть в глаза тем людям, которые обещают, что будет поддержка со стороны государства, а раз - и эти люди поменялись, это для инвестора не очень комфортно.

 

 

И второй вопрос. Недавно президент сообщил о росте цен на продукты питания и связал это не с пандемией, а с тем, что бизнес приравнивает внутренние цены к мировым. И попросил разобраться с этим на уровне регионов. Что будет сделано на Дальнем Востоке, учитывая, что уже подобные мероприятия были при вашем участии, когда в феврале этого года фиксировались завышенные в десятки раз цены на продукты, в частности, на овощи?

 

Ну, начнем с энергогенерации и с энергетики. Вы знаете, вот произошедшая чрезвычайная ситуация, она оставила достаточно много вопросов, как вообще дальше быть с энергетикой, что нам делать, чтобы такого больше не повторялось, что нужно делать для того, чтобы быстрее ликвидировать последствия. На часть этих вопросов этих я уже ответил, по поводу скорости ликвидации последствий, это точно можно делать быстрей. По поводу нагрузок, понимаете, провода, которые считаются на отсутствие возможности разрывов под собственным весом, ветровую нагрузку, нельзя рассчитать на нагрузку, когда на них будет висеть еще груз по диаметру 10 см льда.

 

Можно, конечно, сделать все провода соответствующей толщины, только тогда надо поменять всю энергосистему страны, более того, такие провода другими будут качествами обладать. Это история почти невозможная. Тем не менее, обязательно надо всю систему энергоснабжения Приморья проверить. И не только Приморья. Потому что те нагрузки, которые возникли в процессе чрезвычайной ситуации, они в любом случае привели к деформации. Где-то металл растянут, где-то усталостные изменения усилились. То есть в любом случае это все надо проверить, чтобы это не сыпалось дальше. Это раз.

 

Второе, надо создать здесь резерв источников питания. Я говорил, что генераторы возили, может и не надо было возить, может быть проще на те же деньги здесь положить на склад и пусть бы здесь лежали. Поэтому надо рассчитать резерв мощности, который необходимо создать в каждом субъекте, и его сделать. Что касается ветрогенерации, я бы не связывал это напрямую с чрезвычайной ситуацией, более того, после чрезвычайной ситуации, что осталось от этих ветрогенераторов, я затрудняюсь сказать. Но в целом заниматься развитием альтернативной энергетики надо, мы такие проекты будем поддерживать. Но все-таки создавать эти проекты должны компании Русгидро и энергетики. По ценам на продукты питания, я ваш вопрос, с вашего разрешения, восприму не как вопрос, а как задание. Я проверю, что происходит. Хорошо?

 

 

- Если я сказал одну хорошую фразу - это уже хорошо (смеется).

 

 

- Простите, так это про меня, или про губернаторов, или как?

 

 

- Нет, так не получится. Или давайте по-честному разделим. Я готов говорить об оценке своей работы - не вопрос, готов говорить о ситуациях в территориях, но вопросы эти все-таки разные. По поводу своей работы: есть некоторые дела, которые, я считаю, сделаны хорошо. Вот то, что касается инвестиционных процессов, мы сейчас их должны технологизировать вместе с Алексеем Олеговичем, потому что, когда мы начинали проекты, их было мало, а сейчас их много.

 

2600 новыхпроектов, скажем так, сопровождать в ручном режиме уже невозможно. Должна работать информационно-аналитическая система. Такая система Министерству сейчас отдается. Уверен в том, что она получится. Ну, во всяком случае, сам процесс привлечения инвестиций - это здорово. Начал работать Удокан, начала работать Наталка. Колмар в Якутии, по сути дела, снял вопросы развития Нерюнгри. Там Нерюнгри расселять надо было, если бы Колмар не реализовал проект. То есть возникло много новых хороших инвестиционных проектов, где люди будут работать, экономика России будет развиваться. Мне кажется, неплохо получились отдельные проекты. Такие как «дальневосточный гектар», такие как как предоставление рыболовных участков, такие как дальневосточная ипотека, как электронная виза. Такие отдельные проекты они тоже получились.

 

Что не получилось: есть некоторые интересные деформации, которые мы видим, и точно будем устранять. Первое. Экономический рост не всегда вызывает большую поддержку со стороны населения. Почему? Потому что интересы сталкиваются. Например, механизм квот в обмен на инвестиции. Хороший механизм? Безусловно, хороший. Он дал возможность строить новые суда, в том числе здесь же, во Владивостоке, новые заводы рыбоперерабатывающие, но только поскольку выиграли крупные компании, когда вошли крупные компании, для мелких осталось меньше места. В том числе, и для любительского лова. Вызвало это деформацию? Вызвало. Надо этим заниматься? Надо.

 

Примерно такая же ситуация, думаю, что, будет происходить в лесу. Ее тоже надо хеджировать. Она уже происходит. Дальше. Мы говорим о том, что новые инвестиционные проекты улучшают качество жизни людей. Но они ведь улучшать начинают все-таки после того, как начинают работать. А в процессе строительства, у нас на крупных проектах работают, по большей части, граждане соседних государств. Видим мы эту проблему? Конечно, видим. Что надо сделать для того, чтобы у компаний была большая заинтересованность в привлечении дальневосточников? Мы такие предложения разработаем. Я не буду продолжать., потому что, поверьте, с точки зрения недостатков в работе я задумываюсь довольно часто. Поэтому ограничимся вот этим перечнем.

 

 

- Во-первых, за кого стыдно - те, уже не работают. В том составе, в котором команда сегодня Дальневосточных губернаторов работает, мне кажется, что это работоспособный коллектив людей, настроенных действительно на улучшение состояния жизни в регионах. Они разные. У каждого есть свои преимущества и недостатки. Но я вам страшную тайну раскрою, вот мы вчера вечером, не помню во сколько это было, часов в 8 или в 9 вечера, сидели кругом со всеми дальневосточными губернаторами и обсуждали тему создания авиакомпании. Она такая щекотливая, потому что, создавая общую авиакомпанию, надо же входить какими-то долями своей компании.

 

Компании разные: у кого-то большая компания, у кого-то маленькая, и найти какое-то равновесие, найти баланс, найти развилки достаточно сложно. Вот вчера мы работали как коллектив единомышленников. Это без преувеличения скажу, то есть все всё понимают, все знают отличия, понимают и преимущества объединения и риски. Но тем не менее, все настроены на принятие общего решения. Поэтому мне кажется, что с этим коллективом мы можем продолжать дальше работать вместе. Перед вами, перед людьми и перед руководством страны отчитываться, и работа эта вполне может быть успешной.

 

 

- Зачем мне лезть в повестку Министра природных ресурсов и экологи, возвращаете меня? Там Александр Александрович Козлов, хорошо вам известный, уроженец Амурской области, пусть он ответы на эти вопросы находит. Я только одну себе мысль в слух позволю: мне кажется, что мусорная реформа, в той части, где вопрос связан со строительством мусороперерабатывающих заводов, может и должна касаться крупных агломераций - там где просто некуда мусору деваться.

 

Никто пока в мире не отменил того, что хорошо оборудованные изолированные от, скажем, утечек в водный объекты или почву, мусорные полигоны, пожалуй, безопасней мусороперарабатывающего завода, многократно дешевле. А в Российской Федерации, как в самой большой стране мира, есть возможность такие мусорные полигоны строить спокойно и по мере того, как эти отходы перегниют, рекультивировать и с этой проблемой спокойно справляться. Тема заводов касается, очевидно, Москвы, может быть, Санкт-Петербурга, может, каких-то еще крупнейших городов. Делать это целиком по России, мне кажется, просто это огромные затраты денег и с не очень до конца понятным результатом.

 

 

 

- Давайте тоже попробуем об этом поговорить чуть более профессионально. Не так оценочно в целом - «у нас плохие сети». Да. Ответ не очень хороший. В значительной части территории Дальнего Востока энергосети не очень хорошие. Это первое. Второе - для того, чтобы они были хорошими, нужно чтобы в тарифе на энергетику был какой-то объем платежей на инвестиции. Но их же нет. Там, наоборот, тариф, скажем так, рентабельность, она повыше.

 

То есть мы собираем средств меньше, чем это может обеспечить потребности, связанные с реконструкцией энергетики. Совершенно точно. Можем ли мы сейчас поднять тарифы для населения? Вряд ли это кого-то сильно обрадует. Поэтому надо искать выход, надо искать какие-то источники. Но найти источники на возобновление, вернее, на реконструкцию энергетических объектов вне энергосистемы будет крайне сложно. Дальше скажу. Что с ценой на уголь происходит, вы тоже примерно знаете.

 

А теперь возьмите - постройте два графика: рост тарифов и рост стоимости угля. Такой разрыв получится, да?! Они в разные стороны пойдут. А дельту как гасить? Поэтому проблема энергетики - это не проблема того, что кто-то плохо над этим думает. А проблема в том, что при сегодняшнем состоянии энергетического хозяйства, мы платим за энергию меньше, чем это реально стоит.

 

Как будет Правительство решать эту проблему, мы готовим докладную на Правительственную комиссию, которую будем проводить Михаил Владимирович Мишустин. Сейчас отремонтируем то, что требует именно ремонта, а глобально - надо выход искать.

 

 

Во-первых, про неудобные вопросы. Мне сказали, что вы настроены на неудобные вопросы - да вперед! Буду только рад. Они, может, для вас неудобные, мне - нормально. Теперь про переезд полпредства. Полпредство начнет переезжать в январе будущего года. Собственно, все готово. Может быть, этот процесс будет не одномоментным , что такого-то января переехали и все, двери закрылись. Почему?

 

Потому что я говорил о том, что буду, скажем, в некоторой части менять состав полпредства, что я хотел бы набрать часть будущих работников Администрации Президента, потому что полпредство - это подразделение Администрации, здесь во Владивостоке. Считаю, это, во-первых, правильным, а во-вторых, не надо будет думать, где люди будут жить. Мне кажется, что это все нормально. Поэтому мы будем переезжать, кого-то будем увольнять, кого-то набирать здесь. Но переезд начнется в январе.

 

Теперь по поводу Министерства. Министр здесь присутствует. Спрятался в углу. Это может быть ему предложением. Но над этим предложением надо подумать и надо подумать несколько раз. Почему? Дело в том, что Дальний Восток, и коллеги уже об этом говорили, это не только Приморье, это не только Хабаровск, не только Магадан - это все вместе. Вот сейчас расположившись в одном субъекте, что мы потеряем? Мы потеряем контакт с министерствами федеральными.

 

Я бы даже не сказал - половина, даже процентов 70, если не больше действий, которые мы осуществляем, осуществляется в контакте с другими министерствами и мы не можем заниматься инвестиционными процессами без Минфина и Минэкономики, мы не можем заниматься здравоохранением без Минздрава или образованием без соответствующего министерства. Это вообще невозможно. Поэтому можно, конечно, приземлиться здесь. Только долетать до Магадана или до Чукотки проще не станет, если не станет сложнее.

 

 

- Не получится, потому что генераторы - это пока они лежат, как резервные, не вовлеченные в процессы машины. А если мы здесь разложим резервных работников, которые не будут выдавать рабочую нагрузку, то я первый пойду к руководству Правительства, скажу: Михаил Владимирович, можно всех уволить, они не работают. Поэтому я пока не считаю это выигрышем. Это бы, конечно, смотрелось очень красиво, мы это понимаем прекрасно - взяли и высадились все здесь. Да вопросов нет. Это замечательный город - Владивосток. Но я не уверен, что мы победим.

 

Каждое совещание, которое я провожу, а мне даже страшно представить, сколько я их провожу, я постоянно думаю о том, где это сделать - в командировке, я ведь примерно 50% своего времени все равно на Дальнем Востоке в командировке, в командировке или там? Почему? Потому что важно вытащить определенный уровень работника, чтобы он не просто пришел и покивал головой, а чтобы он решения мог принимать. Потом, ну простите, важно иметь возможность делать это глаза в глаза. Это же разные вещи, правда? Вот поэтому, мне кажется пока, что высадка министерства на Дальнем Востоке публично будет выглядеть красиво, но к улучшению работы вряд ли приведет. Если поступят другие предложения, я с удовольствием, их рассмотрю.

 

 

- Для работы Министерства?

 

 

- В Полпредстве я уже сказал - мы будем набирать и дальневосточников, и жителей Приморья. В Министерстве, мы тоже стараемся, обращаем на это внимание. С точки зрения территориального размещения, еще раз говорю - не очень поддерживаю. А с точки зрения, что набирать в министерство надо жителей, которые хорошо знают специфику региона, - да, тут абсолютно с вами согласен. Мы будем обращать на это внимание и мы на это внимание обращаем.

 

 

- Нет это будет только остров Русский. Там в полпредстве не очень большое количество человек.

 

 

- Не просто кажется, я полностью в этом уверен, что это надо сделать. Единственное что, можете со мной не согласиться. Но вот я в детстве сосенки сажал, как многие другие. Я считаю, что деньги на саженцы надо найти или субъекту или Правительству России, или всем вместе. Мы готовы с Алексеем Олеговичем тоже в этом тоже поучаствовать. А вот работу по посадкам надо организовать людьми, которые здесь живут и учатся. Вот как-то так. Мне кажется, что это будет правильно и по-честному.

 

 

- Видел. Согласен, давайте займемся. Договорились.

 

 

- Вторая очередь, в основном, связана с развитием кампуса. Параллельно мы считаем важным развивать, скажем так, научную базу. Здесь планируется создание научного центра. И есть поручение Президента о создании центров компетенций компаний. Я его уже проверял, потому что движения пока не видим. Но все компании отчитываются, что они этой работой занимаются, что ведутся проектные работы и все это будет осуществлено. Будем за этим следить.

 

 

- Смотрите, первое: я не считаю, что иностранных туристов не надо привлекать. Дело в том, что мне называли цифру - объем денег, которые вывозят россияне на отдых, она исчисляется десятками миллиардов долларов ежегодно. Это первое. Второе: мне кажется, что здесь для того, чтобы приезжали туристы из других стран и для того, чтобы россияне хотели здесь отдыхать, надо создавать материальную базу. Должны быть гостиницы, которые мне клятвенно обещали построить до осени следующего года. Там собственник появился. Я надеюсь, что это уже все-таки по-другому будет реализовываться. Надо строить горнолыжные центры на территориях. Большая достаточно работа предстоит. Иногда ей мешают активно.

 

Хотите, расскажу интересную историю про остров Сахалин? Вот я оттуда сюда прилетел. Там 3 года назад компания Doppelmayr (достаточно известная) построила горнолыжный подъемник. И он не запущен до сих пор. Руководитель сахалинского Ростехнадзора не подписывает акты и постоянно присылает новые, скажем так, требования с точки зрения устранения замечаний. Сначала там 60, потом 90, потом 160. То есть он их тренирует уже 3 года.

 

Я ему вопрос задал, я говорю: «Скажите, пожалуйста, есть какие-то угрозы жизни людей, целостности подъемника?» Потому что если есть угроза жизни и здоровью людей, то я даже вмешиваться в это не буду. Он говорит: «Нет». Я говорю: «А в чем дело?». Он говорит: «Там документы поданы не в той последовательности». Замечательная причина, правда?

 

Вот последний список действий, которые он предложил сделать, скажем так, компании, которая должна сдать подъемник, включал в себя спектральный анализ химического состава болтов. Это запредельная история - делать спектральный анализ химического состава болтов подъемника Doppelmayr, который строится по всему миру. Мы уже там вынуждены были связаться с руководством российского Ростехнадзора. Они обещали, что все это приведут в порядок. Но вообще, честно говоря, вот у нас есть люди, которые пытаются что-то развивать, а есть люди, которые активно этому мешают.

 

 

- «Горный воздух». Фантастическая история. Мне просто… Я заканчиваю. Мне просто кажется, что такие люди совершают преступление. Они просто тормозят развитие нашей страны.

 

 

 

- Там целая такая драматургия сложная по этому самолету, потому что там идет спор: биплан или моноплан, с пластиковым крылом или с алюминиевым крылом. Мы вместе с Минпромом работаем, стараемся их понять, потому что это не всегда просто. Но при этом стараемся, конечно, склонить чашу равновесия в пользу нашего дальневосточного предприятия, даже наших дальневосточных предприятий, потому что там ведь будут использоваться не только аппараты горизонтального взлета, но и вертикального. Соответственно, Арсеньев тоже может быть вполне даже в теме. Вот это первое.

 

И надеюсь, что с «Байкалом» все получится, просто сейчас давать какое-то торжественное обещание - я при всем прочем не авиаконструктор, я могу способствовать этим процессам, но делать самолет будут конкретные люди. Я с ними встречался, мне кажется, что это люди талантливые, но надо, чтобы они это сделали.

 

Что касается того, кто будет управлять, - это основной вопрос, который мы вчера обсуждали. Понимаете, тут интересная история. У Сахалина уже сегодня 49% акций «Авроры». Поэтому они говорят: «Ну, давайте нам еще 1%, мы докупаем там…». Я вынужден был их огорчить, сказать, что контрольного пакета ни у одного субъекта, при всем моем уважении к Сахалину, быть не должно, потому что у нас 11 субъектов, и отдать одному право управления общей компанией - тогда зачем эта компания всем остальным. Поэтому контрольного пакета у Сахалина не будет, это первое.

 

Второе: у Правительства Российской Федерации в лице, думаю, что Министерства по развитию Дальнего Востока и Арктики будет «золотая акция». Мы все-таки говорим о том, что мы же компанию зачем создаем - не просто, чтобы все это в кучу собрать, да? А для того чтобы государство могло помогать в развитии этой общей компании, чтобы оно могло покупать новый флот, субсидировать увеличение маршрутной сети, чтобы создать общую систему обслуживания судов, подготовки летчиков. Вот это все более цивилизованно можно сделать. Но тогда, извините, если правительство вносит деньги, оно же тоже как-то должно в этом участвовать. Поэтому вот мы такую систему предложили. В целом все губернаторы вчера согласились.

 

 

- Это самый сложный вопрос в создании компании сейчас, потому что закупать суда иностранного производства, на мой взгляд, мы просто даже права не имеем. А отечественных судов вот того класса, который сейчас нужен на Дальнем Востоке, их нет просто.

 

 

- В следующем году будет, обещаю.

 

 

- Письмо мне передайте, пожалуйста. Пожалуйста, еще вопросы. Это все ваши неудобные вопросы?

 

 

- 2021-го.

 

 

- Моста какого?

 

 

- Значит, смотрите, по поводу строительства культурных объектов - строительство осуществляется по поручению Президента Российской Федерации. Я обязан, как полпред, контролировать исполнение этого поручения. Сегодня те объекты, которые строятся на острове Русском, строятся. Те объекты, которые должны строиться, скажем, на континентальной части, не строятся. Я это отметил еще до нашего с вами разговора. По возвращению в Москву буду разбираться с Минкультом. Если надо, будем их, так сказать, ускорять в целях выполнения решения Президента. По деньгам на остров Русский по новому мосту я пока ни о каких изменениях не слышал, но подробнее поинтересуюсь у Минтранса. Мы вам сбросим информацию. Хорошо? Еще вопросы.

 

 

- Еще до 24-го года далековато. Первое: немножко разные отношения. Я считаю так, что на Дальнем Востоке мы вместе с министерством, с коллегами, собственно говоря, отвечаем за все. Да, есть, конечно, отдельная ответственность губернаторов. Но даже если губернаторы не спотыкаются, то мы тоже обязаны вмешиваться. Потому что здесь я и в будущем представитель Президента, и заместитель председателя Правительства. Это регион моей ответственности.

 

Что касается Арктики, там есть свои полпреды, и на Северном Кавказе тоже. Поэтому здесь все-таки функция несколько сужена. Я считаю, что наша задача - запустить модель развития экономики. В Арктике мы это фактически сделали. То есть мы переделали систему преференций. Она там другая, но она рабочая, прозрачная. Мы понимаем, как она будет работать. И у нее уже есть результатом десятки новых проекты на много миллиардов рублей.

 

С Северным Кавказом ситуация сложнее. Это такой вопрос для меня важный. Потому что взяться за какое-то дело и не выполнить его - для меня малодопустимо. Но отчитаться вам сейчас, что там все тоже замечательно, и мы все сделали - нет, не сделали. Есть много вопросов, которые еще надо решить, для того чтобы я мог с уверенностью сказать, что понимаю, почему Северный Кавказ начнет быстрее развиваться. Не буду сейчас в это погружаться. Но это работа, которую предстоит сделать. Пожалуйста, если есть, еще два-три вопроса.

 

 

- Насчет высокого уровня, вы меня не пугайте. Что касается того, как я к этому отношусь… Адресуюсь к ответу на предыдущий вопрос. Есть люди, которые умеют хорошо работать, а есть люди, которые умеют хорошо выступать. Редко, кто умеет хорошо и то, и другое. Господин Фургал выступал хорошо, он говорил людям те вещи, которые от него ждали. Он говорил, что «яхту губернаторскую продам, чиновники надоели - сокращу чиновников и их заработные платы». Потом, правда, начали смотреть на вновь пришедшего губернатора. Оказалось, что яхта не продана и с сокращением там все не так просто. Но говорил хорошо.

 

Таким образом, видимо, на фоне Вячеслава Ивановича, от которого, по тем или иным причинам, люди устали, обещанное не выполнено. При этом я его видел с другой стороны. Я его видел со стороны исполнения тех задач, которые стоят перед губернатором. По Комсомольску-на-Амуре сорвано строительство всех объектов, защитные дамбы не строятся, Дворец «Самбо» - провалены сроки и расторгнуты договоры, и так далее. То есть по всем объектам, которые касались объектов общей ответственности, провалы по всем статьям. Так бывает. В целом, это называется словом «популизм». Но смысл очень простой - Сергей Иванович умел говорить людям именно то, что они ждали от него услышать. И вот такая реакция, как результат. Пожалуйста, еще вопросы.

 

 

 

- Я услышал. Смотрите. Первое: я действительно не знаю, к сожалению, где подхватил эту штуку, переболел, надеюсь, что выздоровел. И уровень антител у меня сейчас высокий, позволяет мне достаточно спокойно общаться, в командировки ездить. Плюсом делать сейчас вакцину не вижу никакой целесообразности. Просто будет такой дополнительный удар по организму, который уже только что с болезнью справился.

 

Что касается вакцинирования на Дальнем Востоке, подоплека вашего вопроса абсолютно понятна. Совершенно согласен с тем, что вся система выделения вакцины, ее распределения, в связи с тем, что это важно для жизни и здоровья людей, должна быть прозрачна. Ровно такое поручение вчера дал Минздраву. Они начали мне объяснять, но объяснение, скажем так, было такое, не до конца понятное. Поэтому мы договорились, в течение недели они дадут полную раскладку того, в какие сроки, как распределять по регионам, в зависимости от чего. Если мы будем считать, что эта система непрозрачна, то вмешаемся в нее и сделаем это так, чтобы было всем понятно. Такие вещи надо делать честно абсолютно.

 

 

- Нет. Антибиотики не принимал, но так как температура была высокой, выкарабкивался не очень быстро.

 

 

- Подождите секундочку. Решение с объемом инвестиций, требуемых для моста на Сахалин, может принять только один человек в Российской Федерации - Президент. Это не вызывает сомнений. Я знаю, что первые, так сказать, разговоры на эту тему были довольно сложные. Не было ни проектной документации, ни какого-то обоснования. Я знаю, что постепенно, мне кажется (это только мое мнение, не более), что отношение к этому проекту у Владимира Владимировича не меняется. Но когда он примет конечное решение, и какое решение он примет - это к нему, не ко мне.

 

«Твой Дальний Восток», 14.12.20