Иосиф Беккерман приехал в еврейскую автономию более 60 лет назад. Фото: Юферова Ядвига

Минора у вокзала

От Москвы до Биробиджана расстояние по железной дороге 8361 километр, или шесть с половиной суток поездного ходу. Скорый поезд «Россия» притормаживает тут через день и всего на пять минут...

В вокзальном тамбуре было немноголюдно, гортанно кричала китаянка в телефонную трубку. На куцей привокзальной площади мерз на мартовском ветру красивый фонтан в виде миноры - еврейского семисвечника. Рядом примостилась отлитая из металла композиция - уставшая лошаденка тянет телегу с первыми поселенцами этого сурового края.

Бросив сумку в гостиничном номере, отправляюсь на поиски еврейского счастья. Главная улица Биробиджана носит имя Шолом-Алейхема, она длинна как еврейское изгнание и густо увешана разноцветными рекламными вывесками и щитами, среди которых выделялся билборд, извещающий мир о том, что скоро в Биробиджан приедет на гастроли подзабытый итальянский мачо Тото Кутуньо.

Центр еврейской жизни в столице одноименной автономии - это община «Фрейд», что в переводе с идиша означает «счастье». Ухоженное двухэтажное здание со звездой Давида у входа. Тихий дворик, высокая минора, скромный скол мрамора - памятник жертвам холокоста...

В кабинете Романа Ледера, председателя биробиджанского «счастья», скромно до аскетизма: холодная полировка стола да простые стулья.

- Моя жизнь - Биробиджан. Родители приехали сюда в тридцатых годах с Украины. Их вела сюда романтика и гнал голод, - признается Роман Исаакович.

В местных магазинах прилавки забиты водкой, которую нахально называют кошерной

Еврейскую общину создали в столице еврейской автономии десять лет назад, сегодня это некое рукотворное местечко, где собираются те, в чьих жилах течет еврейская кровь. Тут работают различные клубы - от детских до ветеранских. Несколько сотен больных и престарелых представителей племени иудейского получают от «Фрейда» ежемесячную гуманитарную помощь и лекарства.

- Наш годовой бюджет - шесть-семь миллионов рублей. Все деньги поступают от зарубежных еврейских организаций, - признается Ледер.

Синагога к юбилею

Шесть лет назад автономия шумно справляла свое семидесятилетие, от которого городу осталось два знаковых подарка. Первый - новенькая синагога, построенная на деньги заграничных спонсоров.

Второй подарок - скромный памятник классику еврейского слова Шолом-Алейхему. Худощавый и задумчивый писатель сидит в своем бронзовом кресле аккурат напротив городской гостиницы. Идея памятника в воздухе витала целые десятилетия, но все упиралось в деньги.

- Изготовители за него просили больше, чем он весит, - говорит зампред областного правительства Валерий Гуревич. Евреев выручили соседи-китайцы - отлили памятник бесплатно!

С соседями жителям автономии повезло, в этом году будет подписан договор о побратимстве между провинцией Хэйлунцзян и Еврейской автономной областью. Кстати, федеральное правительство приняло решение о строительстве моста через Амур именно в Еврейской автономии. Этим решением жители области очень довольны. Международный мост в Поднебесную принесет дополнительную работу и инвестиции.

- Мы сегодня знаем, сколько стоит бутылка пива в китайском Харбине, но путаемся в названиях станций московского метро. Слишком далеко, - тихо заметил биробиджанский журналист Сергей Корнилевский.

Сергей - из растущей армии так называемых возвращенцев, которые поискали своего счастья в Израиле и теперь самолетами возвращаются назад в Биробиджан. Пик отъезда на землю обетованную пришелся на середину шальных 1990-х.

Народ до сих пор вспоминает выступление в городском Дворце культуры бывшего депутата Верховного Совета СССР Леонида Школьника, несколько лет пожившего в Израиле. Когда он вполне серьезно сказал о том, что на святой земле продается шестнадцать сортов мыла - бабы сдавленно ахнули... И все, кто мог, стали собираться на родину предков.

Израильский консул каждый месяц приезжал в Биробиджан и едва успевал штамповать визы... Тогда, согласно переписи населения, в ЕАО жило девять с половиной тысяч евреев, уехали же порядка пятнадцати тысяч...

- И еще столько же осталось, - многозначительно говорят в областном правительстве.

Водитель одного из заместителей губернатора автономии со славянским именем Дима тоже восемь лет прожил в Израиле. Отслужил в тамошней армии, имеет даже боевой орден за службу Израилю. Но решил вернуться в родной Биробиджан.

- Я там себя человеком не чувствовал, работал сутками. Жену любить получалось не чаще раза в неделю. На большее сил не было, - басит Димка.

Помолчав, он многозначительно добавляет: «Россия, есть Россия...»

Последняя волна эмиграции ножом прошлась по судьбам тысяч семей дальневосточных евреев. Их самая большая ценность и самое большое счастье - семья - оказалось разорванным границами и огромными расстояниями.

- Два моих сына живут в Израиле. А я - Советский Союз в душе, там жить не могу. Вы не представляете, как я страдаю! Шо такое еврейской маме жить так далеко от детей? Это же мука! - эмоционально восклицает Галина Гершкович.

«Идиш шумел как листья...»

Все советские десятилетия Биробиджан дышал одним дыханием с огромной родиной. Область практически весь социалистический период входила в состав соседнего Хабаровского края. Самостоятельность получила только после распада Союза.

Разговоры о том, что в этих краях нужно будет построить еврейскую республику, споткнулись на терроре 30-х годов и ужасе Второй мировой, после окончания которой стали бороться с космополитизмом... Биробиджанскую поэтессу Любовь Вассерман осудили на десять лет лагерей за единственную строчку: «Моя страна Биробиджан...»

Но романтики построили город и создали целые еврейские колхозы. Это был тогдашний наш ответ мировому сионизму.

Еврейской потемкинской деревней было село Валдгейм, что в переводе означает «дом в лесу».

Десять километров от Биробиджана, крепкое, с центральным отоплением и колхозом-миллионером, бессменным председателем которого был Владимир Пеллер, полный кавалер ордена Славы и Герой Соцтруда.

Пеллер характер имел еще тот, прославился он тем, что не побоялся спустить с моста секретаря обкома, приехавшего выгребать семенное зерно из колхозных закромов. После смерти легендарного председателя в Валдгейме поставили ему бронзовый бюст.

Голову которого потом «благодарные» потомки проломили кирпичом и едва не сдали на металлолом. Пришлось спасать память в тесной комнатухе сельского музея.

- Он не в одни двери не влазил, пришлось потолок разбирать. Иначе бы его уничтожили, - грустно признается музейная смотрительница Муся Рак.

Муся свято хранит все атрибуты того времени: переходящие знамена, массивные вымпелы и кубки. Неохватные кипы грамот и благодарностей, которыми награждали передовых абрамов и фир, чествовали соломонов и цилей. Сегодня Валдгейм, оставшись без колхоза и руководящей и направляющей роли партии, растерялся от малопонятного рынка.

Первопоселенца Зяму Гефена привезли сюда в 1928 году семилетним мальчиком из Белоруссии. Сегодня в свои 89 Зяма Михайлович еще полон сил и сохранил светлую голову.

- Деточка, тут раньше идиш шумел, как листья на деревьях. Везде и всюду. Никакой Сталин нас палкой сюда не гнал, шо ви говорите? От голода бежали. Тут красную рибу можно было руками ловить, а для еврея риба - это жизнь. Ви меня понимаете? - я согласно кивал головой.

Сегодня на идише в еврейской автономии говорят только старики. Кое-кто из молодых, поживших в Израиле, сносно объясняется на иврите. В местной газете два раза в неделю выходит полоса на идише, которую редактирует русская, как плач Ярославны, Елена Сарашевская(в девичестве - Лопатина). Елена закончила факультет англо-идиша местного пединститута.

-Я очень полюбила этот язык и культуру еврейского народа. Кстати, очень много русских тяготеет к еврейской культуре, - признается Лена.

Есть кошерная водка, но нет раввина

Синагога и православная епархия разместились тут на улице Ленина. Так здесь сошлось...

Десять часов утра. В синагоге начинается утренняя молитва, на которой не возбраняется поприсутствовать и корреспонденту. Группа пожилых мужчин сосредоточенно молится. Моление было кратким. Спинным мозгом чувствую на себе полный любопытства взгляд.

Сухонький старик, на плечах которого священное еврейское покрывало «талес», смотрел на меня, как на закрытую Тору.

- Можно с вами пообщаться? - спросил я.

- А почему нет? - без паузы ответил он.

Иосиф Беккерман приехал в Биробиджан в 1948 году сразу после окончания Харьковского фармацевтического института.

- Я вышел из вагона и понял, что попал в еврейское местечко, деревянные дома и тротуары. Кругом звучала наша речь. А с каким энтузиазмом мы работали! - восклицает Иосиф Савельевич.

Он ежедневно ходит в синагогу, но признается, что всегда ел свинину.

- Свинина нас от голода спасла, и вообще Тору нужно переписать. Ну, шо такое - ее писали три тысячи лет назад! А как теперь изменилась жизнь? - в свои 91 провизор Беккерман весьма демократичен.

Несколько месяцев назад из Биробиджана уехал раввин Мордехай. Почти семь лет он окормлял иудейское племя, но не выдержал тягот местной жизни.

- Для него трудно было найти кошерную еду, а у него семеро детей. Они неделями сидели на смесях. А потом, его детям нужно обучаться в специальной школе, а у нас таких условий нет, - печалятся в Биробиджане.

Когда пришлют в автономию нового ребе, не знает никто, но очень ждут.

Двести метров от синагоги - кафедральный собор Благовещения Пресвятой Богородицы. Епископ Биробиджанский и Кульдурский Иосиф - этакий православный пионер. Семь лет назад он приехал сюда служить Богу - на землю, лишенную всякой православной культуры.

- Было обидно до слез, когда на службы приходили несколько старушек. Но сейчас ситуация выправляется. Открываем новые приходы в области, а здесь какой собор красавец построили, - улыбается в бороду владыка. Православные и иудеи Биробиджана дружны между собой, епископ и раввин не единожды участвовали в одних городских мероприятиях.

...В местных магазинах прилавки забиты водкой, которую нахально называют кошерной. «Рабинович», «Еврейское счастье». Броские этикетки, яркий шрифт.

Откушать еврейской кухни в столице автономии является делом непростым. Только в одном из ресторанов вам предложат знаменитый когда-то «Шницель по-биробиджански». Разработанный легендарным поваром Яковом Блехманом, он подается почти по всему миру, а здесь стал едва не дефицитом.

Рассказывают, что никогда в этом городе не было бытового национализма.

- За одно только слово «жид» у нас сразу били морду, - признается местный прокурор Александр Драбкин.

Один из жителей этого города пытался провести националистический митинг. На который по долгу службы явились сотрудники милиции и ФСБ. Но не пришел ни один житель Биробиджана.

Здесь почти восемнадцать лет управлял регионом один губернатор. В соседней Амурской области за это время их сменилось девять...

Здесь летом горячую воду отключают максимум на несколько дней. И то биробиджанские тети Хаи и тети Ривы по этому поводу справедливо закатывают такой «апофеоз», что, как говорят в мэрии: «Лучше не надо...»

Ветер времени выдул отсюда комсомольцев-романтиков. Но осталась трогательная еврейская местечковость с ее размеренностью и тишиной.

Александр Ярошенко

«Российская газета», № 72.