 |
| |
30 июня утром спасенные на борту судна «Атмосфера» прибыли в Невельск, на следующий день автору этих строк удалось встретиться с Эдуардом и получить информацию из первых уст.
Эдуард - коренной сахалинец, родился в Холмске в 1973 году, вырос в семье моряка. Имя его отца хорошо известно в среде сахалинских моряков. Эрнест Арташевич Симонян - капитан дальнего плавания, внес большой вклад в развитие морского нефтегазового флота. Эдуард с детства заболел морем - занимался в холмском яхт-клубе, в общей сложности прошел под парусами без малого пять тысяч миль.
В первый сильный шторм попал в тринадцать лет, будучи членом экипажа яхты «Лидер», участвовавшей в международной регате «Белый парус мира» в 1987 году. Тайфун принес мощный шторм, он застал яхту в Японском море в два часа ночи на траверзе бухты Ольга. Лопнул стальной трос, и ветром сорвало передний треугольный парус стаксель.
В ту страшную ночь примером для юнги стало мужественное и хладнокровное поведение капитана, начальника холмского яхт-клуба Михаила Хайретдинова, и своего старшего брата, бывшего штурманом.
Морская закалка, полученная с юных лет, сыграла важную роль и на сей раз. На взгляд Эдуарда, была допущена небольшая, но непростительная для опытного моряка ошибка, которая затем привела к цепи драматических событий.
Рыболовная компания, в которой работает Симонян, ведет промысел на южнокурильском острове Кунашир, причем промысловый участок расположен вдали от цивилизации, на охотоморском побережье острова. Все материально-техническое обеспечение рыбаков происходит морским путем, лодками.
19 июня ничто не предвещало беды, надежная лодка «Корсар», выполнявшая роль «хозяйки», на которой находились Эдуард и работник базы Александр, недавно приехавший на Курилы из Приморья, около полудня отправилась в очередной рейс. Рассчитывали быстро обернуться, поэтому не взяли с собой ни питьевой воды, ни питания.
В последний момент, чтобы не мешался под ногами, выгрузили на берег ящик с двумя литрами воды, кое-каким продовольствием. В том же ящике находился и нож. С собой прихватили рацию. Позже выяснилось, что она настроена исключительно на прием, то есть можно слышать переговоры других, но самому на связь выйти не получится.
Лодка была оснащена добротным двигателем мощностью 40 лошадиных сил. Но и самая надежная техника может выйти из строя из-за одной изношенной детали, которую свое-временно не заменили.
Так случилось и на сей раз - после десятиминутного плавания движок заглох. Некоторое время потребовалось для того, чтобы убедиться - своими силами ремонт не провести. Тут выяснилось, что лодка уже «промахнула» участок с глубинами до тридцати метров, а значит, встать на якорь не получится.
По словам Эдуарда, его молодой напарник еще не понимал всей сложности ситуации, шутил, а ему было не до шуток. Все свежее становился «отбойный» южный ветер, заранее было известно, что приближается шторм… Но при этом была жива надежда на то, что рыбаков вызволят из беды, благо поблизости находились рыболовные суда и лодки.
Было принято решение грести веслами, стараясь приблизиться к берегу, чтобы как можно дольше держаться в пределах видимости у Кунашира. Но ветер крепчал, стемнело, и к одиннадцати вечера стало ясно, что противостоять стихии больше нет возможности.
Ветер достигал двадцати метров в секунду, высота волн доходила до двух-трех метров. Это шторм средней силы, и он представляет серьезную опасность для лодки. Вдалеке еще виднелись огоньки со стороны населенного пункта Рудное, когда было решено зажечь единственный имевшийся в распоряжении фальшфейер - чтобы помочь тем, кто к тому моменту уже организовывал поиск на берегу и в морском прибрежье.
О том, что происходило все это время на Кунашире, рассказал коллега и друг Эдуарда, специально прибывший на Сахалин с Курил и до последнего момента поддерживающий связь со спасенными:
- Нам было известно, что лодка вышла с одной базы на другую, такие операции выполняются последний десяток лет чуть ли не каждый день, ничего в них нет особенного. Часа через три, максимум четыре она при самом неспешном ходе должна была вернуться, но прошло пять, затем шесть часов, а ее все не было.
Рыбаки начали бить тревогу. Снарядили лодку, обследовали по курсу следования береговую полосу, искали любые следы пребывания лодки. Не нашли. Примерно к восьми вечера проанализировали ситуацию, все имевшиеся данные и пришли к выводу, что скорее всего лодку унесло в море отжимным ветром в северном направлении, в сторону Сахалина.
О случившемся сразу были оповещены органы МЧС и пограничники, а также все проходящие суда. В районе действуют другие плавединицы нашей компании.
Капитан одной из шхун, оценив погодные условия, сообщил, что сможет выйти в море около трех часов ночи с таким расчетом, чтобы к пяти утра, к рассвету, оказаться в координатах, где должна будет находиться лодка, терпящая бедствие. Так и поступил, в восемь утра следующих суток вышел на связь и сообщил, что находится в десяти милях от берега, штормовая обстановка серьезная и продолжать поиски рискованно, на борту люди.
Поиск к тому времени вели пограничники и одна частная шхуна… Он не приводил к успеху, что происходило и происходит в море - было неизвестно. В море бывает в это время года всякое: и кит может лодку перевернуть, и косатки встречаются во множестве…
Мне лично было ясно одно - если лодка на плаву, то Эдик жив и борется со стихией. Мы с ним давно знакомы, у этого человека сильный дух, он побывал во многих передрягах и выходил из них с честью. Поиск осложнялся тем, что начались туманы…
О туманах сейчас вспоминает и сам Эдуард Симонян. Причем отмечает и положительную роль, которую они сыграли. В долгих скитаниях по морю повышенная влажность воздуха и невысокая температура помогли бороться с обезвоживанием организма.
Рыбаки буквально облизывали борта лодки, свою одежду, где скапливалась бесценная влага в виде конденсата.
- На третьи сутки, - вспоминает рыбак, - мы услышали гул двигателей и увидели, что к нам приближается самолет МЧС. Он не долетел до нас метров триста, очевидно, не увидел лодку и свернул. Через некоторое время мы увидели, что по направлению к нам по воде плывет вверх лапами птица. Оказалось, это поморник. Судя по всему, его сбило воздушным потоком от самолета. Мы подгребли к птице и достали ее, сняли шкуру и частично съели. Есть много было нельзя - ведь после еды организм требует воды, питья… А затем натянуло плотную пелену тумана, и нам стало ясно, что нет смысла тратить силы, нужно их экономить, чтобы выжить, а для этого лучше всего отдаться на волю волн.
Иногда, чтобы немного согреться, мы разводили небольшой костерок из всякого подручного материала - обрезков веревок, пластмассы, подобрали и использовали как дрова какую-то палку, плывшую по воде. Огонь разводили у транцевой доски, где крепится мотор, для разжигания плескали немного бензина из лодочного бака. Однажды произошло ЧП. Я прикорнул минут на тридцать, а мой напарник, видимо, не желая меня тревожить, решил развести костер в очередной раз. Плеснул бензин, а в это время лодку опасно накренило волной. Вода перехлестнула через борт и из-под настила на дне лодки разнесла огонь.
Сначала из-за разницы температуры взорвалась левая задняя камера, а затем огонь перекинулся на правую, в ней образовалась дыра. В итоге лодка потеряла около сорока процентов своей плавучести. Нужно было предпринимать экстренные меры, чтобы остаться на плаву. Веревок к тому времени на борту уже не осталось, разобрали редуктор двигателя - в нем имеется стальная полоска, свернутая пружиной, ее и использовали, - стянули два крайних баллона, получился такой «бублик». Это позволило в дальнейшем выдержать шторм.
Для облегчения плавсредства за борт было выброшено все, что можно - мотор, ставший бесполезным якорь. Кое-что оставили для обогрева - промысловый журнал, кусок шланга… Бумагой обернули ноги, тело утеплили пенопластовыми пластинами из распотрошенного спасательного жилета. Чем питались? В основном водорослями - морским виноградом, который подбирали с поверхности моря…
По словам Эдуарда, на пятый день у младшего товарища по несчастью стали проявляться признаки паники. Это самое страшное, что может происходить в подобных условиях. Паника имеет свойство передаваться от одного человека к другому… Что можно противопоставить этому губительному чувству? Только уверенность, излучаемую более опытным и стойким человеком.
Нужно было вести диалог, спокойно говорить о реальном положении дел, о том, что надежда уходит последней и что самому Эдуарду тоже страшно, причем страшно вдвойне - он не строит иллюзий и лучше представляет все риски… А еще у обоих начались навязчивые мысли о воде во всех ее видах. Молодой то и дело заговаривал о вкусных, сочных арбузах, а Эдуарду очень живо и красочно представлялись бутылки с «Фантой» и «Пепси».
Причем особенно ярко в воображении представал чудесный «пшик» с пенным «барашком», происходящим при открывании очередной бутылки… Эти мысли нужно было гнать всеми силами и всякие разговоры на эту тему прекращать - так ведь недалеко и до сумасшествия.
Четвертый, пятый, шестой дни - Эдуард отмечал каждый из них соответствующей цифрой, которую процарапывал отверткой на транцевой доске. Цифру семь царапать не торопился, дожидался точного момента наступления новых суток.
- Как раз в этот момент, - рассказывает он, - спрашиваю Саню, который уже совсем стал квелым, вялым, апатичным: «Знаешь, почему день недели воскресенье так называется?». Он поинтересовался: «Почему?». «Потому что по Библии это день воскрешения Христа из мертвых!» - отвечаю. И буквально через час после этого разговора случилось чудо - пошел настоящий слепой дождь! Быстро расстелили на двух веслах непромокаемую рыбацкую куртку, и в нее набралось столько воды, что каждому из нас хватило на целых три больших глотка! А еще вода собралась во всех складках лодки. Мы оба сразу почувствовали прилив сил и ожили. Прошло еще два часа, мы услышали характерные звуки и увидели, что из туманной мглы к нам выходит небольшое судно типа плашкоута. Причем понятно было, что капитан нас видит, заходит по ветру, готовясь принять нас на борт.
Я попытался грести веслами поближе, с борта нам скинули веревку-выброску. Первым вытянули на борт ослабшего Саньку, затем меня. Так вот и произошло чудесное спасение.
Выяснилось, что название судна «Фреш Шаттл», по-русски «Свежий Челнок». Мы обязаны своим спасением его капитану Игорю Коростылеву, который, как выяснилось, в свое время учился в Холмской мореходке вместе с моим старшим братом!
Нас первым делом отправили под душ, чтобы смыть с себя копоть и накопившуюся грязь, а затем накормили. Но тут мы столкнулись с неприятностью - выпили сразу по три кружки чая и съели по пять ложек борща. Для обезвоженного организма такие порции губительны, нужно постепенно выходить из голодовки. Впрочем, скоро мы перемучились с этим, Саня сразу крепко заснул, а вот у меня сон как отрезало, и до сих пор есть проблемы.
Уже по прибытии на Сахалин поспал три часа, это стало достижением. Впрочем, знаю особенности своего организма, постепенно все войдет в норму. В одну из бессонных ночей написал стихотворение на борту спасительного судна, этот бумажный листок капитан сразу повесил на видном месте в кают-компании. Вот строчки из него:
…Ваш «Челнок», приютивший поэта
И вернувший на землю к родным,
От души моей рифмой согретый -
Пусть Господь будет с вами и с ним!
- Все, что было дальше, - сказал под занавес нашей беседы Эдуард, - уже не очень интересно, скажу лишь, что по-настоящему почувствовал себя спасенным только в тот момент, когда на родном берегу, на Сахалине обнял маму, Ларису Александровну.
Она у меня удивительная женщина! И еще, пользуясь случаем, хочу выразить благодарность всем, кто переживал за нас, друзьям, спасателям, пограничникам, всем, кто принял участие в нашем спасении и скорейшем доставлении на Сахалин! А в море я планирую выходить снова и снова, но при этом не забывая о мерах безопасности!
Я. Сафонов.
«Советский Сахалин», 04.07.16
P.S.
По расчетам, лодка с двумя рыбаками, двигаясь под влиянием ветров и течений, описала крюк общей протяженностью около 210 миль, плавание было завершено в 60 милях от японского порта Вакканай на острове Хоккайдо. В зависимости от силы ветра лодка могла преодолеть за сутки до 50 - 60 километров.
Птица поморник, о которой говорят спасенные, - довольно крупное пернатое, размах крыльев которого может достигать 135 сантиметров. Южнополярная птица весной мигрирует в северные районы Тихого и Атлантического океанов, в том числе прилетает и на Курилы. В силу особенностей биологии не умеет нырять, подбирает пищу с поверхности воды, но чаще занимается разбоем - отнимает добычу у других пернатых.
По словам рыбаков, поморники преследовали их лодку на всем протяжении пути, чаек и других птиц они вдали от берега не встречали, равно как и морских млекопитающих, кроме одного кита и трех дельфинов, увиденных вдалеке.
В более-менее тихую погоду, когда не штормило, можно было попробовать рыбачить, но в лодке не нашлось ничего подходящего для изготовления крючка. Пока не разобрали рацию - внутренняя антенна оказалась подходящей для использования в качестве блесны. Леску получилось связать из обрывков капроновых веревок. Пустить в дело снасть не успели - помешал шторм, а затем пришло спасение.
«Советский Сахалин», 04.07.16
