 |
| Алексей Никитин (слева) и Вадим Ковтун. |
| |
Верховный суд РФ год назад вернул этот эпизод на новое рассмотрение в Приморский краевой суд.
Присяжные совещались два дня, с обеда 19 июля до вечера 20 июля и пришли к данному выводу большинством голосов (7 против 5). На этом полномочия присяжных в данном судебном процессе закончились. Их поблагодарили за участие и отпустили.
На оглашение вердикта собралось довольно много представителей различных СМИ. Алексей Никитин и Вадим Ковтун были сразу же после оглашения вердикта присяжных освобождены из-под стражи, так как этот эпизод был единственным, в котором им было предъявлено обвинение.
Все пятеро подсудимых Александр Ковтун, Владимир Илютиков, Максим Кириллов, Алексей Никитин и Вадим Ковтун были оправданы по данному эпизоду уголовного дела.
27 июля состоится следующее судебное заседание для решения процессуальных вопросов.
Полностью соглашусь с мнением адвоката Олеси Моисеевой, которое она выразила на первый из вопросов прессы после окончания судебного заседания, что это закономерный результат. Все адвокаты подсудимых работали добросовестно и очень грамотно, чего бы я не могла сказать о стороне обвинения.
Я вообще удивляюсь, как данный эпизод уголовного дела дошел до суда, ведь в нем одни только противоречивые версии обвинения и нет ни одного объективного доказательства. Все проведенные следствием экспертизы противоречивы и носят предположительный характер. Можно сказать, нет ни одного доказательства, кроме самооговора подсудимых, полученного сами понимаете как.
Орудие преступления четырех человек не установлено! В обвинении есть только слова об оружии, а в наличии его нет. Три из четырех единиц оружия вообще не установлены, а четвертое нашли якобы при проведении проверки показаний на месте с участием Максима Кириллова (ТОЗ-8 калибром 5,6 мм). У всех четырех трупов имеются сквозные ранения из оружия калибром 5,6 мм. Однако у С., убийство которого инкриминировали парням, был пистолет Марголина, имеющий такой же калибр 5,6 мм. А самого С. видели свидетели через день-два после даты его убийства, указанную следствием. Воскрес С.?
Но почему-то эти показания свидетелей никак не смутили гособвинителя, и он продолжал до конца судебного процесса настаивать на дате убийства 27 сентября 2009 года.
Мне вообще не понятна позиция прокурора, участвующего в деле. Как при таких обстоятельствах можно поддерживать обвинение? Подробнее мы публиковали в нашей газете ряд статей о множественных нестыковках, противоречиях, странностях в данном деле. По моему мнению, самым логичным и красивым действием со стороны гособвинителя мог быть отказ об обвинения по данному эпизоду, не дожидаясь вердикта присяжных.
Прокуратура сообщила практически сразу после вынесения оправдательного вердикта присяжных о его обжаловании. Во как! Прокурор в обвинительной речи говорил о том, что ДиКаприо надо лишить премии, если признать проверку показаний на месте с участием подсудимых постановочной. После вынесения такого вердикта присяжных пора приступить к обещанному, добиваться лишения премии?!
Может, прокуратура поэтому собираются подавать апелляцию, чтобы не поднимать этот вопрос? Или всё-таки у нас система такая, что все оправдательные приговоры, тем более, с участием присяжных, прокуратура обжалует? Даже когда оснований нет?
Ещё раз о странностях данного эпизода. Не могу понять до конца роль прокуратуры и следственного комитета в нём, в чём смысл их деятельности.
В деле есть показания свидетелей о наличии конфликта сотрудника МВД Водолацкого с Н., убийство которого инкриминировалось подсудимым. После этого конфликта Н. пропал. К тому же патрульный экипаж, в состав которого входил Водолацкий, остановил без каких-либо законных на то оснований, как я поняла, на трассе машину Н. в ночь с 27 на 28 сентября 2009 года. Почему версия «оборотни в погонах» не рассматривалась?
В машине Н. были наркотические вещества. Почему никаких следственных действий по этому поводу? Разве их перевозка не запрещена законом? Почему потерпевших целый год никто не искал?
Почему не нашли ни одной гильзы и пули на поляне, где якобы происходило убийство 4 человек четырьмя видами оружия, если по версии обвинения не все пули попали в цель? Металлоискателем их обнаружить очень просто. Или убийство было не на этой поляне и не подсудимыми? А кем и когда?
Кому принадлежит вырытая из захоронения на синем тенте (который был в машине Н.) лишняя девятая левая нога размером 24,5 см? Почему не устанавливается следствием, а прокурор в обвинительной речи пытается говорить о том, что эксперт якобы перепутал левую ногу с правой одного из убитых?
Почему для установления личностей убитых применяются устаревшие методы, не дающие 100% результат? Почему все проведенные экспертизы носят предположительный характер и выводы в них противоречивы? Почему не были проведены молекулярно-генетические экспертизы, ведь не удалось идентифицировать однозначно два из четырех трупов? Адвокаты полагают, что их личности не установлены. И трудно с этим не согласиться.
Почему, кроме самооговора подсудимых, в данном деле ни одного доказательства? Почему вместо фактов только версии обвинения? Почему не проведены ситуационные экспертизы, ведь обвинение не может строиться исключительно на версиях? Таких «почему» в данном деле огромное количество. Я полагаю, что такие противоречия и нестыковки возможны только при фабрикации дела.
И ещё: кому выгодно украсть из здания краевого суда три тома уголовного дела, в которых имелся компромат на оборотней в погонах, крышующих наркобизнес, да пятна крови на признательных показаниях Алексея Никитина? Кому выгодно подменить компьютерный диск, изъятый у Алексея Никитина и приобщенный к материалам дела, содержащий компромат на оборотней в погонах (по словам Алексея Никитина), после того, как с ним поработала прокуратура? Кому выгодно вешать убийства четырех человек на невиновных и подавать апелляцию на оправдательный вердикт присяжных, а не искать и привлекать к ответственности настоящих убийц?
«Есть два способа разложить нацию: наказывать невиновных и не наказывать виновных».
Фридрих Энгельс».
В одном из украденных томов уголовного дела из краевого суда также были данные засекреченного свидетеля, который видел С. после якобы его убийства, что тот поджег на арестплощадке автомобиль Н. Судья Приморского краевого суда Грищенко в прошлом процессе не представил данное доказательство присяжным. Этот факт напоминаю к вопросу, почему, думаю, в прошлом суде присяжные единодушно вынесли обвинительный вердикт и по убийству 4 наркодельцов и по поджогу автомобиля Н. якобы подсудимыми. Это маленький штрих к тому, как могут зависеть выводы присяжных от предложенных к их рассмотрению доказательств.
Тем не менее, я всегда ратовала за суд с участием присяжных, потому что коллективный разум гораздо лучше одного, пусть даже очень умного человека. Демократия со всеми её недостатками лучше диктатуры. Вот только сокращение числа присяжных с 12 до 8 в региональных судах с 1 июня 2018 года, по моему мнению, может привести к ухудшению качества выносимых вердиктов.
Вердикт суда присяжных по данному судебному процессу показывает, что нельзя обвинение строить только на самооговоре. Полученные под пытками признательные показания - «царица доказательств» должна уйти с престола. Суд с участием присяжных может оказать огромное влияние на качество следствия, сделать бессмысленными недозволенные методы следствия для самооговора невиновных.
Наконец-то справедливость восторжествовала, все не виновные в убийстве четырех наркодельцов оправданы, Алексей Никитин и Вадим Ковтун - на долгожданной свободе.
Теперь, по-хорошему, должен стоять вопрос об установлении настоящих убийц и привлечения их к ответственности. Однако вместо этого прокуратура говорит о том, что будет обжаловать оправдательный вердикт присяжных…
Татьяна Демичева,
заместитель председателя президиума ОДПК «Хранители закона»,
фото автора.
«Арсеньевские вести», №30, 27.07.16
