Завершая в прошлом номере нашей газеты вторую часть публикации, я обещала в этом номере рассказать о том, чем же закончились «трели» господина Гасиленко. Выполняю свое обещание: ничем!

 

То есть все те же фантазии о том, что лично он - Константин Гасиленко делает все возможное, чтобы решить проблемы областной больницы, в том числе и областной поликлиники. И уже через месяц электронная запись в областной поликлинике заработает в полную силу, что приведет к отсутствию очередей в регистратуре. И с кучей врачей он уже договорился о том, что они придут работать в областную поликлинику, правда, это может произойти не в этом году, а когда-нибудь…

 

В общем, у меня сложилось впечатление, что на парламентские слушания в Законодательное Собрание ЕАО пришел местный «клуб фантазеров». Диалог не складывался. Возможно, потому что законодатели на то и законодатели, чтобы мыслить конкретно. А наш «клуб фантазеров», годами натренированный по своему фантазийному профилю, конкретику, как явление, вообще давно не воспринимает.

 

Ну какой тут диалог? Помните, как у Шолом-Алейхема: «Немой сказал, что глухой слышал, как слепой видел, что хромой побежал»?

 

Так вот: этот афоризм, на мой взгляд, полностью определяет суть часового монолога самого главного доктора областной больницы. И не только его. У нас есть еще один самый главный доктор областной больницы - детской - Дмитрий Борисенко!

 

Выйдя на трибуну, он начал рассказывать не о проблемах детской больницы, а о школах и детских садах, о том, сколько детей обучается в двенадцати школах, сколько детей посещают все детские сады.

 

Затем он подробно поведал депутатам о том, какую именно медицинскую помощь и как оказывают медицинские работники в школах и детских садах, об оснащенности медкабинетов в учебных заведениях, о нормативных актах, которые когда-то принимало Законодательное Собрание ЕАО по этому поводу, о пересмотре принципов финансирования школьных и детсадовских медработников, и т.д., и т.п.

 

Присутствующие терпеливо ждали, когда же, наконец, этот очередной «фантазер» заговорит о самой детской больнице. Ведь его позвали именно за этим, а предложение о пересмотре финансирования можно было изложить в письменном виде и подать в Законодательное Собрание для рассмотрения.

 

Но… господин Борисенко не только не приблизился к озвучиванию проблем единственной в области детской больницы, он даже не намекнул о их существовании. Так и закончил на школах и садах.

 

Д. Борисенко: Вот у меня, в принципе, все…

 

Л. Павлова, председатель Законодательного Собрания ЕАО: Коллеги, пожалуйста, давайте перейдем к вопросам.

 

 

Депутат А. Голубь: По моим сведениям, на протяжении двух месяцев и по сегодняшний день в детской областной больнице отсутствуют следующие препараты для вакцинации: «Туберкулин», а сегодня мы говорили о том, что у нас самая высокая заболеваемость туберкулезом по России, вакцины от кори, от паротита, от полиомиелита и БЦЖ-М. На мои звонки в управление здравоохранения мне отвечают, что все вакцины в наличии есть. Звоню в детскую областную больницу - сотрудники говорят: вакцины нет. Вопрос: кто лукавит - управление или врачи? И второй вопрос: кто несет персональную ответственность за невыполнение «Национального календаря прививок Российской Федерации»?

 

Д. Борисенко: Закупками вакцины занимается непосредственно правительство из бюджета области. Детская больница не производит закупку этих препаратов. Поэтому, чем меня снабдили, с тем я и работаю.

 

А. Голубь: У вас есть эти вакцины или нет? Скажите честно.

 

Д. Борисенко: «Туберкулин» поставляется с перебоями… Ну, опять же, когда мы касаемся полиомиелитной вакцины, мы уходили от трехвалентной к двухвалентной вакцине, поэтому у нее был срок годности, и мы старались ее выработать на сто процентов. Поэтому тех вакцин, которых сегодня нет, значит, у них был ограничен срок годности, и мы их реализовали. Сейчас ждем новых поступлений. Критической ситуации на сегодняшний момент в области нет.

 

А. Голубь: Два месяца нет вакцин! Это не критическая ситуация, вы считаете?

 

Д. Борисенко: Ну, там не два месяца. Там буквально, вот, вопрос когда поднялся об этом, вот, когда вы задавали вопрос, буквально три недели тому назад…

 

А. Голубь: Ну, давайте честно об этом говорить! Я задавал вопрос о вакцинах госпоже Басовой 22 февраля.

 

Д. Борисенко: Ну, я о 22-м февраля не могу говорить, потому что… да, действительно, 21 февраля срок годности вакцины от полиомиелита закончился. Поэтому, значит, она была… вот эта вакцина… выполнена и сделана. В настоящий момент, значит, сегодня имеется вакцина для внутримышечного введения. И поэтому, если вдруг у нас возникнет ситуация такая, что кто-то у нас будет контактирован…, то на данную ситуацию у нас тысяча доз имеется на складе…, то в принципе, при возникновении такой ситуации…, то нам есть чем вакцинировать. Мы сегодня ждем поступления этой вакцины…

Говорить много, но при этом не ответить конкретно на вопрос, «заболтать» тему, увести разговор в другую сторону - это большой талант. Надо признаться, что таким талантом в полной мере обладают и господин Борисенко, и господин Гасиленко. Время от времени, нет-нет, да и возникает мысль о том, что назначения в нашей области происходят на основании и при наличии именно этого таланта. И, кстати, не только в сфере здравоохранения. Такая ситуация не может не вызывать раздражения.

 

Л. Павлова: То есть все равно получается, что закон нарушен. Детей своевременно не прививают. Так?

 

 

А. Голубь: Второй вопрос: в 2016 году более чем на два месяца у вас в детской больнице была приостановлена госпитализация. В результате было пролечено меньше детей, чем в 2015 году, потому что не принимали в стационар детей. А в 2017 году, насколько я знаю, сократили количество коек на двадцать единиц. Что послужило причиной сокращения коек? Может, то, что в 2016 году из-за остановки госпитализации было пролечено меньше детей?..

 

Д. Борисенко: … Значит, действительно, если раньше детская больница была развернута на сто двадцать коек, то сегодня, получается, восемьдесят коек, из них коек круглосуточного пребывания стало еще меньше.

 

Но если раньше, если мы всегда переживали и думали непосредственно про свое коечное расписание, которое тянуло за собой изменение штатной структуры сотрудников, работающих в учреждении, то сегодня мы сократили койки в хирургическом отделении, в соматическом отделении…, конечно, коек стало меньше… Но… койки на своем месте стоят в лечебном учреждении. И на приставных кроватях никто, в принципе, у нас не спит.

 

Мы койки никуда не убрали… Поэтому те показатели, которые нам спускают и по которым мы работаем, сложилась ситуация так, что больных, которых мы пролечим по круглосуточному стационару, они, в принципе, эти показатели - те же самые.

 

Самое главное, что не произошло сокращение сотрудников ни в хирургическом отделении, ни в соматическом и, тем более, на втором этапе выхаживания младенцев… То есть, это наши внутренние перестановки…

 

 

 

«Мы работаем, опираясь на статистические данные», - заявила недавно госпожа Басова в одном из своих интервью. Вот так! А вы думали, что она опирается на реальные потребности населения в сфере здравоохранения? Зря вы так думали.

 

Елена Анатольевна из того же «клуба фантазеров». Она с упоением рассказывает, что смертность в нашей области на самом деле не самая высокая в России, что она вообще снижается с умопомрачительной скоростью. А Высшая школа организации и управления здравоохранением провела исследования и составила рейтинг эффективности здравоохранения.

 

Цитирую выводы руководителя Высшей школы и автора этого рейтинга Гузель Улумбековой: «…60% составляет дефицит врачей в Еврейской АО. В системе здравоохранения Еврейской АО сложилась тяжелая ситуация. По данным Росстата, смертность в ЕАО составляет 15 человек на тысячу населения против 12,3 в среднем по стране. Из-за дефицита бюджета региону не хватает денег на финансирование медицины, а врачам приходится работать за двоих. Эффективность - это искусство расставлять приоритеты и бережливо тратить деньги. На первых местах рейтинга оказались регионы, которые смогли сохранить высокую обеспеченность врачами, особенно в первичном звене. Которые не тратятся на какие-то «дворцы здравоохранения», а направляют средства на зарплаты врачам и повышение доступности медицины, чтобы человек пришел, а врач его принял и дал лечение. То есть, чтобы каждая копейка дошла до пациента».

 

Относительно бережливости местных чиновников у нас очень много вопросов. Но это - отдельная тема разговора. Давайте вернемся к публичным слушаниям.

 

Депутат В. Тарасенко: Вот сейчас на всех уровнях обсуждается вопрос об оптимизации учреждения «Центр лечебной физкультуры и спортивной медицины». Вам предложено рассмотреть вопрос о том, чтобы кабинет спортивной медицины перевести в ваше учреждение. Как вы смотрите, как главный врач, на эту идею и сможете ли вы им создать условия такие, как есть в «Центре»?

 

Д. Борисенко: Значит, мы были в Благовещенске и видели, смотрели, какая оказывается помощь непосредственно спортсменам… Ну давайте, посмотрим… Для того, чтобы выполнялся приказ № 134н, необходимо наличие не одного врача спортивной медицины, а двух, а то и трех… Ну, вопрос окончательно еще не решен. Мы подготовили помещение, в котором будет принимать непосредственно врач, занимающийся спортсменами. Также здесь, на этой территории, будут проводиться функциональная диагностика, лабораторные исследования. А уже осмотр врачей-специалистов, ну на пятьдесят процентов мы сможем проводить на своей территории…

 

 

 

Депутат Г. Тимченко: Дети-спортсмены, проходя осмотр в детской больнице, контактируют с больными детьми и, в результате, перед соревнованиями, получают определенные заболевания…

 

Д. Борисенко: Мы посмотрели, как оказывается помощь в ближайших регионах. Там отделения на территории поликлиники…

 

 

 

В. Бутько: Я представляю службу крови нашей области - единственное учреждение, которое обеспечивает все лечебные учреждения компонентами крови.

 

Мы могли еще в начале этого месяца остановить весь лечебный процесс в отделениях хирургии, гинекологии, акушерстве, реанимации, травматологии, то есть там, где применяются компоненты крови во всех медучреждениях ЕАО. Из-за чего? Станция переливания крови финансируется только из бюджета области. Но о нас забыли!

 

Более того, у нас двойное назначение: мы должны выполнять стратегическую задачу - обеспечивать российскую армию кровью в особые периоды. А у нас вышли из строя гематологические анализаторы. Другим учреждениям миллионы выделяются по ОМС на содержание, а я не могу купить даже порошок и мыло!

 

Бюджет прошлого года у нас на тридцать семь процентов сократили, и в этом году то же самое. Бензин не закупается, машины стоят. То есть мы, практически, не готовы обеспечить лечебную сеть компонентами крови. У нас пять миллионов кредиторской задолженности. Я понимаю, что Центр лечебной физкультуры - это очень важно, но если остановимся мы - бюджетники, это - катастрофа. Мы всегда финансировались из областного бюджета одной строкой. Конечно, мы надеемся на Федеральный центр, сейчас идет работа по федерализации службы крови. Но сегодня мы попали в безвыходное положение.

 

А сейчас я хочу ответить на вопрос об МРТ. У меня сорокалетний стаж работы врачом ортопедом-травматологом, и я знаю, что такое МРТ. Чтобы покупать высокотехнологическое оборудование, надо знать, куда его ставить и, самое главное, как обслуживать. Если нужного обслуживания нет, оно работать не будет.

 

Мы получили в 2010 году федеральную программу модернизации службы крови. Сто пятьдесят пять станций Российской Федерации были модернизированы. Аппаратура - Америка, Германия, Швейцария, Япония и Франция. Российского ничего нет. Требуется ежедневное обслуживание. Недавно вышли из строя два анализатора. Без них обследовать кровь нельзя. Здесь базы нет, чтобы отремонтировать.

 

Договориться о ремонте где-то в другом регионе - денег нет. Вопрос решился на уровне личных связей. Отремонтировали. Цена ремонта одного аппарата - семьсот тысяч рублей. А если бы мы не отремонтировали, пришлось бы закупать такие же аппараты за двадцать пять миллионов.

 

У нас стоит аппарат для определения вируса ВИЧ-инфекции, который год не используется, потому что мы не можем закупить расходные материалы - не на что! Я не знаю, как вы будете эксплуатировать МРТ. Для него расходные материалы очень дорогостоящие…

 

Я вас приглашаю к нам в службу крови. Придите, посмотрите, в каких условиях мы выживаем. Мне посчастливилось в 2013 году познакомиться со всеми высокими чиновниками РФ.

 

Например, знаете, что сказала Ольга Юрьевна Голодец после посещения нашей станции переливания крови? «Вот эту станцию можно показывать каждый день и немцам, и полякам». Полмиллиарда государство вложило в наше учреждение, семьдесят три миллиона дал областной бюджет и пятнадцать миллионов - резервный фонд Президента РФ.

 

И сегодня надо области сохранять такие учреждения, как наше. Ну, нельзя же, не могут медучреждения работать без компонентов крови!!! Надо спасать учреждение! Ведь стыдно сказать: мы не можем купить моющие средства! Куда же мы катимся? О какой высокотехнологической помощи вы говорите? Не будет сыворотки и плазмы - где будет детство? Где будет родовспоможение? Не будет эритроцитов - будет высокая летальность от желудочных кровотечений! Надо всегда об этом помнить и думать, как решать проблему.

 

Ну и, наконец, второе: в правительстве нашем лежит наш договор с российской армией, по которому мы должны иметь запас крови определенного объема. Мы раньше заготавливали в три раза больше. А сегодня - не можем.

 

Мы не оказываем платные услуги, у нас нет поступлений, кроме как из областного бюджета. А если бы мы не отремонтировали анализаторы, была бы катастрофа. Все учреждения службы крови от Читы до Чукотки финансируются с ежегодным повышением на 15 - 20%, а у нас больше тридцати процентов отняли!

 

Я уже сорок лет живу в ЕАО. Почему сегодня, чтобы решить проблемы учреждения, я должен через депутатов обращаться к первым лицам региона? Раньше я напрямую мог позвонить Марку Матвеевичу Кауфману, и он тут же решал вопрос. А сейчас я должен через вас передавать, что ситуация критическая, мы остаемся без компонентов крови!

 

Что я слышу: «идите туда, напишите то, покажите выкладки, посчитайте, пересчитайте…»! Так нельзя работать. В управлении здравоохранения мне говорят: «У нас денег нет, не звоните нам больше». Как это так? Я же не прошу что-то для себя лично! Цена обслуживания нашей медицинской аппаратуры из областного бюджета - два миллиона семьсот пятьдесят тысяч рублей в год. Не будет финансирования - служба крови встанет!..

 

Небольшое казенное медицинское учреждение, не требующее затрат в сотни миллионов рублей из бюджета области, но являющееся, по сути, опорой всей нашей медицины, казалось бы, должно быть самым приоритетным для руководства здравоохранения. Не смогут без службы крови работать больницы! Не смогут спасать людей!

 

И госпожа Басова это прекрасно знает, потому что сама - врач. Но… «У нас денег нет, не звоните нам больше».

 

Иными словами, это может звучать примерно так: уважаемые жители ЕАО! Бегите отсюда как можно быстрей, потому что здесь нельзя болеть! В любую минуту каждый из вас может умереть, потому что без компонентов крови не будут вам делать операции, не будет работать реанимация и даже роды нельзя будет принимать! Но мы не виноваты, просто у нас нет денег. Губернатор сказал, что надо экономить…

 

 

В. Бутько: Тут говорили о Теплоозерской больнице. В ней, мол, останется все, что было. А я вам скажу: если из районной больницы сделают участковую, то в ней нельзя будет оперировать и переливать кровь.

 

Сейчас в теплоозерской больнице - травмацентр третьего уровня. В областной больнице - травмацентр второго уровня, в Смидовичской районной больнице - тоже травмацентр третьего уровня, и в п. Николаевка представитель есть. Сделают из районных больниц участковые больницы, значит, закроют травмацентры - и все! Люди останутся без помощи…

 

 

«Газета на Дом», №16.

(окончание)

 

P. S. Вакцины для обязательных прививок детей, о которых говорил депутат Андрей Голубь, по нашей информации, поступили в детскую больницу только двадцать пятого апреля.

Национальный прививочный календарь Российской Федерации управлением здравоохранения ЕАО, как я понимаю, грубо нарушался в течение трех месяцев, а это значит, что, во-первых, были нарушены права детей ЕАО, во-вторых, их здоровье и жизни были поставлены под угрозу.