 |
| Александр Колесов |
| |
Владивостокскому издательству «Рубеж» и одноименному альманаху исполнилось 25 лет. О прошлом, настоящем и будущем «Рубежа» - наша беседа с его основателем и бессменным руководителем Александром Колесовым.
- Саша, ты как-то заметил, что создавать на Дальнем Востоке книжное издательство - значит идти против здравого смысла. За Уралом все держится на энтузиазме одиночек, взять хоть покойного Геннадия Сапронова из Иркутска, хоть здравствующего Павла Жданова из Магадана. И тем не менее - четвертьвековой «Рубеж»…
- Когда мы создавали в 1992 году альманах и потом издательство, мы шли против течения: рушилась страна под названием СССР и закрывались журналы и издательства… Но мы сделали этот шаг. Нашли партнера - компанию «Дальэко», которая одной из первых начала завозить из Китая всевозможные товары.
Через год эта компания перестала существовать, ее руководители исчезли из страны - история в духе 90-х. Мне пришлось решать все проблемы: в типографии находились книги, печать которых нужно было оплачивать, в офисе работал коллектив, которому надо было платить зарплату… Это был серьезный урок, но он нас закалил и помог впоследствии ощущать себя в сложных и даже драматических обстоятельствах более или менее уверенно.
- Альманах «Рубеж» открыл читателю целое созвездие литераторов русского Китая: Несмелов, Юльский, Щербаков… Один из них, Валерий Перелешин, даже успел попасть в редколлегию альманаха.
- Альманах возник на волне интереса к культуре дальневосточной эмиграции. Даже название мы позаимствовали у харбинского журнала «Рубеж», с некоторой наглостью назвав себя его наследниками. Вплоть до того, что нумерацию сделали двойной: № 1 одновременно был № 863, поскольку эмигрантский «Рубеж» закончил свое существование в августе 1945-го на № 862.
Главным редактором стал я, моими заместителями - московский литературовед, переводчик, исследователь литературы русского зарубежья Евгений Витковский и владивостокский краевед Борис Дьяченко.
Мы предложили поэту Валерию Перелешину представлять в редакционной коллегии восточную эмиграцию первой волны. Он прислал мне открытку из Рио-де-Жанейро, в которой подтвердил свое согласие. В первом же номере мы напечатали его переводы китайской поэзии. К сожалению, Валерий Францевич скончался в ноябре того же 1992 года, не успев подержать альманах в руках.
- Сохраняя Владивосток портом приписки, «Рубеж» замахнулся на «кругосветку». Участие в альманахе приняли Андрей Битов, Петр Алешковский. В составе редколлегии побывал даже Борис Акунин - тогда еще не Акунин, а японовед и переводчик Григорий Чхартишвили…
- Мне с самого начала было понятно, что замысел альманаха крупнее меня. Но были дерзость, упрямство, задор… Мы решили делать издание не локального, а всероссийского масштаба, чтобы альманах, находящийся, по меткому выражению критика Александра Лобычева, на краю русской речи, не стал маргинальным, местечковым изданием и был бы обращен не только в сторону Тихого океана, но и в противоположную сторону. Стали печатать авторов, имеющих то или иное отношение к Дальнему Востоку, но живущих в Сибири, в Москве, за рубежом.
Мы предполагали, что Гриша Чхартишвили станет нашим главным специалистом по литературе Японии. Не наша вина, что он круто изменил свой литературный имидж и ушел в другую сторону. Было много других встреч и в России, и за границей. В кильватере альманаха возникло некое завихрение, он перезнакомил меня со всем белым светом.
В тот же начальный период я встретился с Леонидом Юзефовичем, у которого как раз вышла документальная книга «Самодержец пустыни» о бароне Унгерне. Еще раньше познакомился с Андреем Битовым, он сразу откликнулся, а потом неоднократно приезжал во Владивосток. С Валерием Янковским, который жил во Владимире, мы подружились, он стал нашим постоянным автором на два десятилетия.
Завязалась переписка с Астафьевым - Виктор Петрович тоже был в редколлегии, поддерживал и помогал нам. Нашими авторами и друзьями альманаха также были переводчик Диао Шаохуа из Харбина, поэт и историк русской эмиграции Валентина Синкевич из Филадельфии, немецкий славист Вольфганг Казак.
- Последний альманах датирован 2013 годом, потом наступила пауза… Когда следующий? Его многие ждут.
- Дело и в финансовых затруднениях, и в том, что в последние годы альманах, по сути, делали мы вдвоем с Лобычевым. Интерес действительно есть, к нам в книжный магазин «Невельской» приходят люди и спрашивают, когда выйдет очередной номер.
Надеюсь, мы сможем его выпустить в первой половине 2018 года. Я не имею права бросать альманах, потому что он действительно нужен многим, это не плод моих больных амбиций.
- Да и по части толстых литературных журналов к востоку от Урала как-то слабовато.
- Единственный дальневосточный «толстяк» - журнал «Дальний Восток» - сегодня представляет собой плачевное зрелище. Он превратился в маргинальное издание, каким никогда не был. Даже в самые драматичные времена 1990-х поддерживался уровень, сохранялось лицо. Никого не хочу обидеть, но сегодня у «Дальнего Востока» лица нет.
- Перейдем к книгоизданию. Ты начал масштабный проект - Антологию литературы Дальнего Востока. Первый том составила проза Приморского края. Что на очереди?
- Следующим, видимо, будет колымский том, проект уже поддержал губернатор Магаданской области. Практически составлены сахалинский и камчатский тома. Этот паровоз надо толкать, сам он не поедет. Недавно я предложил руководителю магаданского издательства «Охотник» Павлу Жданову толкать его вместе.
Жданов возьмет на себя «севера», а я - «юга», продолжим антологию под грифом уже двух издательств. Думаю, это будет правильно. Тут дело не в амбициях, а в том, чтобы проект не слишком растянулся во времени.
- Кстати, о растянутости. Один из знаковых проектов «Рубежа» - полное собрание сочинений Арсеньева. Вышло три тома - и все замерло. Когда выйдет четвертый?
- Силы арсеньевоведов источились до крайней степени. Недавно скончался краевед Иван Егорчев, специалистов почти не осталось, но делать надо.
Мы с историком Амиром Хисамутдиновым уже в целом составили четвертый том. Большая работа предстоит над пятым и шестым томами, куда войдут дневники и письма Арсеньева. Но я надеюсь, что мы с этим затягивать не будем, потому что уже нет никакой возможности это делать.
Через пять лет Владимиру Клавдиевичу исполнится 150 лет, в моем понимании это дедлайн: до юбилея надо выпустить все шесть томов собрания. Читатели - от академиков до простых сибирских мужиков - этих книг ждут, звонят, пишут письма и торопят нас…
Как честному и талантливому человеку Владимиру Арсеньеву доверяют как мало кому. Он должен быть прочитан и понят по-настоящему. Как ни странно, его вклад в развитие Дальнего Востока до сих пор не оценен по достоинству, потому что Арсеньев не издан полностью, а стало быть, не прочитан.
У нас есть и другие проекты, касающиеся Арсеньева: подарочные издания, книги для детей… Но не только. В Петербурге живет кинопродюсер, сценарист, удивительный человек Мила Кудряшова.
Мы решили учредить совместно с ней Дальневосточный продюсерский центр, который в первую очередь будет заниматься документальным кино о Дальнем Востоке.
На следующий год запланированы съемки полнометражного документального фильма о Янковских, следом будет сниматься фильм об Арсеньеве. Мы уже сделали предложения крупному бизнесу во Владивостоке. Понимание получено, осталось дождаться финансирования.
- Среди успешных изданий «Рубежа» - и Арсеньев, и Янковские. Но, наверное, абсолютный рекорд - «Письма из Владивостока» американки Элеоноры Прей. Этот успех можно было просчитать заранее?
- Да, мы переиздаем книги Янковских в новом оформлении. Скоро выйдет фотоальбом «Янковские. На Крайнем Востоке России», который мы задумали с Борисом Дьяченко еще 25 лет назад.
Что же касается Элеоноры Прей, то уже было четыре переиздания «Писем из Владивостока» общим тиражом около 12 тысяч. Для нашего региона это рекордные цифры.
Просчитать успех было сложно - это, скорее, был интуитивный шаг, подкрепленный коллективным, прежде всего читательским воодушевлением.
Мне иногда говорили: что вы носитесь с этой американкой? Но она одна такая нашлась в эту драматическую эпоху - первую треть ХХ века - и написала тысячи страниц писем своим друзьям и родственникам.
Чудесным образом эти письма сохранились у ее внучатой племянницы, благодаря чему американская славистка и большой друг Владивостока Биргитта Ингемансон составила документальный эпистолярный роман, в котором владивостокцы вычитали нечто свое, сокровенное.
Подобных примеров нет, потому что просто нет подобных эпистолярных наследий, Элеонора здесь - первая и единственная. К тому же сейчас нон-фикшн стал интереснее художественной литературы. Людям хочется искренности, исповедальности, документальности… Видимо, все совпало.
- Книгоиздание - не торговля нефтью или водкой. Это и коммерческий, и культурный, а иногда даже филантропический проект. Некоторые книги заведомо лишены коммерческих перспектив, но издавать их все равно надо - как, например, стихи Геннадия Лысенко. Проблема еще в том, что на малонаселенном Дальнем Востоке книжного рынка нет вообще. Читателей мало, книжных магазинов мало, все сосредоточено в Москве и Петербурге. На что надеяться - на власть, на модные механизмы вроде краудфандинга, на что-то еще?
- Если говорить о Лысенко, то я понимал, что деньги не вернутся. Это был, во-первых, просветительский проект. Во-вторых, нам хотелось отдать долги - даже не свои, а чужие - Гене Лысенко, крупнейшему дальневосточному поэту, которого недооценили при жизни. Во Владивостоке до сих пор нет улицы его имени. Укрепили доску на доме, где он жил, - и то хорошо…
С тем же посылом мы начинали с Александром Лобычевым серию современной прозы, которую назвали «Архипелаг ДВ» (в ней уже вышли книги Владимира Илюшина, Бориса Казанова, Ивана Басаргина, Бориса Черных, Ильи Фаликова и др. - Ред.), имея в виду, что и Дальний Восток в целом, и его литература существуют отдельным, оторванным образом. Большинство дальневосточных писателей почти неизвестны в Москве. Нам хотелось исправить эту несправедливость.
Была надежда, что региональные власти заметят, оценят и поддержат этот наш рискованный шаг. Везде в мире подобные культурологические проекты реализуются при грантовой, спонсорской или государственной поддержке. Мы не говорим: «Дайте нам денег». Мы говорим, что книжное дело может выжить за счет нормально налаженной практики комплектования библиотек.
Я надеялся, что региональные власти будут закупать у нас часть тиража серии «Архипелаг ДВ» - хотя бы по 400 экземпляров каждой книги, по числу библиотек в Приморье. В большом количестве регионов России этот механизм работает. У нас, к сожалению, нет.
Поэтому мы были вынуждены на время приостановить эту серию. Уже готовы к выходу книги Анатолия Лебедева, Виктора Пожидаева, Владимира Семенчика, но они будут изданы только при спонсорской поддержке.
Нормальный бизнес-механизм в книгоиздании на Дальнем Востоке не работает в силу тех причин, о которых ты сказал. Но это не значит, что книжное дело в огромном регионе, объемлющем больше трети территории России, должно умереть. Будем завязывать контакты с новой краевой властью. Надеюсь, нас услышат.
Мы готовы воплощать крупные региональные исторические проекты, связанные с тем, что Дальний Восток до сих пор не открыт по-настоящему. Даже живущие здесь люди, не говоря о гостях и туристах, практически не знают его истории, особенно древней.
Раньше по причине «китайского вопроса» эта тема была под запретом, сейчас все препоны сняты. Нужно издавать просветительские книги о грандиозной истории того пространства, где мы живем. О Бохайском царстве, о чжурчжэнях…
- Что в издательском портфеле «Рубежа»?
- Мы затеваем новую серию, которую назвали «Открой Дальний Восток» - книги и иллюстрированные издания о древней истории нашего региона, а также «Морскую историческую библиотеку».
Первой книгой, которая выйдет в ней весной следующего года, станут записки Джона Тронсона «Плавание в Японию, на Камчатку, к берегам Сибири, Тартарии и Китая на корабле Ее Королевского Величества «Барракуда» (автор - помощник судового врача, участник восточного похода англо-французской эскадры в 1856 году, во время Крымской войны. - Ред.).
Владивостокский краевед и переводчик Андрей Сидоров перевел книгу на русский и подготовил при содействии лондонских коллег пространные примечания к ней.
Если раньше у нас подача была односторонней - публиковались записки отечественных моряков и путешественников, то теперь мы хотим дать более объемную картину.
Многие авторы пишут, что на месте Владивостока не было никого, кроме тигров, а Тронсон свидетельствует: когда англичане зашли в бухту, названную ими Порт Мэй в честь штурмана фрегата «Винчестер» Фрэнсиса Мэя (нынешняя бухта Золотой Рог. - Ред.), здесь уже были маньчжуры…
В книге Тронсона - одно из первых подробных описаний Японии. Отдельная глава посвящена заливу Виктория - нынешнему заливу Петра Великого… Все это важно, интересно и неожиданно. Самое главное - это расширяет диапазон наших возможностей и позволяет взглянуть на историю нашего региона как бы в 3D-формате.
- Своего рода английская версия «Фрегата «Паллады», учитывая, что Гончаров прошел примерно теми же путями в те же годы… Саша, спасибо за разговор. Желаю «Рубежу» стабильности и перспектив, а нам всем - новых книг!
Под текст
«Это была в хорошем смысле слова авантюра…»
Литературный критик, редактор Александр Лобычев:
- «Рубеж» - не просто альманах и издательство. Для Дальнего Востока - это целая литературная жизнь, возникшая на заре свободы книгоиздания. Прежде всего нас зажигала идея возвращения авторов восточного зарубежья. Уже широко печатались произведения европейских эмигрантов первой волны - от «Окаянных дней» Бунина до романов Набокова и Гайто Газданова, а культура Русского Китая оставалась в забвении.
Именно «Рубеж» в современной России сделал главный толчок для ее возвращения. В альманахе состоялись публикации всех главных имен, начиная с Несмелова, Колосовой, Перелешина, Байкова, Хейдока, Юльского…
Саша Колесов дерзко решил назвать его именем знаменитого харбинского журнала «Рубеж» - и это было абсолютным попаданием.
Но с самого начала мы планировали конечно же публиковать не только харбинских авторов, но и переводную древнюю литературу стран Дальнего Востока, краеведческие материалы, современную прозу и поэзию. Чтобы избавиться от самого налета регионального междусобойчика, начали печатать авторов из Москвы, Сибири, Америки…
Это было суперамбициозное предприятие. После первых номеров у «Рубежа» появился настоящий авторитет, и это помогало привлекать все новых талантливых авторов, где бы они ни находились.
Так, в Японии мы нашли поэта и прозаика Вечеслава Казакевича, в Израиле - моряка и писателя Бориса Казанова, в Америке - прозаика Юрия Милославского… Андрей Битов однажды сказал, что «Рубеж» уникален, потому что нет другого издания в стране, которое обнимало бы столь обширную географию и погружалось бы на такую историческую глубину, начиная с поэзии древнего Китая. Ну а с годами публикации альманаха «Рубеж» превращались в книги издательства «Рубеж».
Сегодня, если учесть еще издательские планы, которые включают 12-томную Антологию литературы Дальнего Востока, это уже уникальная дальневосточная библиотека нового времени.
Начав эту в хорошем смысле слова авантюру в начале 90-х годов прошлого века, редакция «Рубежа» выступила в роли культурного трикстера - во многом плута и самозванца, но при этом пассионария, раздвигающего общепринятые границы.
Василий Авченко,
«Новая газета во Владивостоке», №418, 30.11.17
