 |
| Идея Анатолия Петровича Ильина была осуществлена. Фото автора |
| |
Из книги Александра Сеселкина «Советско-Гаванский и Ванинский районы: хроника событий»
На карте Ванинского района есть несколько мест, при взгляде на которые я непременно испытываю желание когда-нибудь там побывать. Одним из таких магнитов для меня всегда была расположенная в районе мыса Нитуси (Китуси) бухта Сизиман. О тех местах я был много наслышан. Но больше всего мне хотелось посмотреть на мысе Нитуси легендарную Каменную рощу – окаменелые остатки деревьев секвойи, возраст которых насчитывает несколько десятков миллионов лет. Вот только оказаться там мне никак не случалось.
Расположенное на побережье Татарского пролива урочище Сизиман находится на расстоянии почти полторы тысячи километров от Ванино. Попасть туда довольно непросто. Прежде добраться до урочища можно было только морем, но примерно 15 лет назад здесь организовался вахтовый поселок крупной лесозаготовительной фирмы «Форест – Старма». Немного позже владельцы предприятия (американцы) проложили от Сизимана до поселка Высокогорного вполне сносную грунтовую дорогу, путь по которой на «вахтовке» занимает 4-5 часов.
Моя поездка в заветное место организовалась совершенно неожиданно в 2008 году. В первых числах августа я позвонил ванинскому видеооператору, члену Российского географического общества Александру Грозину, надеясь раздобыть у него несколько фотоснимков, необходимых администрации Ванинского района для создания районного фотоальбома, и попал, что называется, в яблочко. Александр Святославович с целью создания очередного фильма готовился в экспедицию на Сизиман. Мой звонок, по его словам, оказался как нельзя кстати. Я получил предложение принять участие в поездке, которое, разумеется, охотно принял. К тому же оказалось, что с нами едет, а точнее, нас везет директор рыболовецкой артели Анатолий Ильин, или, как все его уважительно называют, Петрович.
В начале девяностых Петрович ставил на Сизимане ставник национального коллективного хозяйства и с тех времен там остались несколько деревянных строений, в которых размещаются спальный корпус и столовая, вполне подходящие для размещения небольшой экспедиции. Узнав, что я приму участие в поездке, Петрович искренне обрадовался.
В этот раз он собирался воплотить в жизнь свою давнюю задумку, установить на одном из мысов Сизимана деревянный крест, как память тысячам заключенных, каторжным трудом осваивавших эти места в концентрационных лагерях сперва Феликса Дзержинского, а затем Иосифа Сталина. Петрович увидел во мне надежного помощника, и наша командировка обрела более весомый, уже почти миссионерский смысл.
Сизиман встретил нас солнцем и полным штилем. На следующее утро я, Петрович и его товарищ Юрий Палыга отправились в вахтовый поселок лесозаготовителей «Форест – Старма» на встречу с генеральным менеджером предприятия Павлом Павловичем Гриняевым. Еще в Ванино я связывался с ним по телефону и просил оказать содействие в установке памятного знака выделением бруса, необходимого для строительства креста. Павел Павлович оказался человеком энергичным, общительным и интересным, про таких говорят - «со стержнем».
Выказав искреннюю заинтересованность нашему начинанию, он не только выделил нужный материал, но и дал распоряжение изготовить крест в местной столярке, что уже на следующий день было сделано в лучшем виде. Покрыв пятиметровый крест привезенной серебрянкой, и оставив его сушиться до следующего дня, мы отправились копать необходимую для установки яму. Учитывая размер и вес изготовленного из лиственницы креста, а также то, что выбранное нами место являло собой каменную отсыпку обочины, идущей вдоль скалы рабочей дороги, задача эта была не из легких. Одолев в борьбе с валунами метр в глубину, мы решили, что надежно укрепим памятный знак, заложив его крупными камнями еще на такое же расстояние выше от земли.
То, что идея Петровича установить обреченным здесь на страдание людям памятный знак в конце концов должна быть осуществлена, я понял, прочитав книгу Марины Кузьминой «Сизиман», в которой она проделала большую и важную работу по исследованию документальных материалов, свидетельствующих о том, что в двадцатые годы прошлого столетия Сизиман явился истоком лагерной системы на Дальнем Востоке.
Согласно собранным автором сведениям, в 1929 году вышло постановление Совнаркома «Об использовании труда уголовно-заключенных». Суть его в том, что категория заключенных сначала направляется отбывать наказание на Дальнем Востоке, а потом остается там для дальнейшего освоения (колонизации) дальневосточных земель и эксплуатации природных богатств.
В свете этого постановления принимаются следующие. Одно из них - о предоставлении Центральному Управлению концлагерей лесных массивов на побережье Татарского пролива. Среди первых таких мест - лесничество Народное, куда входит Сизиман. Основные направления работы концлагеря № 2 (Сизиман – авт.) – лес и рыба. На второе полугодие 1930 года в концлагерях Дальнего Востока запланировано содержание 25 000 человек. Доля Дальлага в производстве дальневосточного края в конце 1930 года была достаточно велика. 52 процента всей рабочей силы на лесозаготовках края поставлял Лагерь. В 1931 году заключенные Дальлага дали валовой доход 30 миллионов 500 тысяч рублей.
Сказать точно, когда начал функционировать концлагерь №2, трудно, но уже в октябре 1929 года в лагере зафиксирована смерть: «Срочнозаключенного 2-го концлагеря Бабенко Трофима Яковлевича, умершего от сотрясения мозга 18.10.29., из списков личного состава исключить».
До сих пор на Сизимане можно встретить остатки лагерных сооружений.
Евгений Шахрай, Ванино
