Чуть за полдень. Я сижу на заседании комиссии по патриотическому воспитанию при одной из многочисленных «вертикальновластных» администраций нашей Манты-Хотимской области. Вся комиссия – человек двадцать, из них мне известна половина, вторую так и не узнаю, потому что она тут присутствует исключительно для кворума. Председательствует бывший всеобластной парторг Горностаева. У нее вид самодовольный. У остальных скучающий: невеселое это дело - патриотов воспитывать.
- Начнем, - говорит Горностаева и тут же смотрит на часы. За ней все остальные. – В четыре совещание по проблемам наших сел, значит, уложимся за час. Я, если затяну, вы уж поторопите.
Ей с охоткой кивает сидящий одесную заместитель мэра Лужебегов. Поторопить ему, еще с комсомольских времен, всегда пожалуйста.
- У нас тут небольшие изменения в регламенте произошли, - продолжает Горностаева. В воздухе повисает ощутимая на ощупь тоска. В официоз можно завернуть рыбу. – Первым выступит руководитель нашего ДОСААФ-РОСТО, расскажет о деятельности общества, ну и… предложения какие-нибудь внесет.
Встает руководитель ДОСААФ в полковничьем кителе. Фамилию его никто, кроме бывшего облпарторга, не знает. Мужичок приплюснутый и с красной испитой физиономией настоящего полковника. Говорить он не умеет. Видимо, трудно (без привычного мата, по крайней мере).
- Прежде чем начать, - насупившись бубнит полковник, - я бы хотел показать фильм.
Заснувшая уже было комиссия, приободряется, очевидно, надеясь, что фильм будет идти до самого совещания по селу и можно спокойно поиграть в морской бой. Но «пес войны» обламывает все надежды. – Фильм короткий, десять минут всего, – и, подумав, добавляет, - интересный очень.
Эта фраза в устах кабинетного полковника сразу заставляет сердце сжаться в ужасающем предчувствии того, какую невыносимую муру придется сейчас терпеть. Но фильм оказывается ничего себе. Интересного, конечно, мало, но сделан добротно, в формате рекламного ролика, ясно, что старались специалисты не местного уровня. Это компенсирует невнятность содержания обычной, в общем-то, агитки. Собравшиеся приободряются. Все понимают, что у какого-то зачуханного провинциального ДОСААФА денег на такой ролик не хватит, даже если они всем ДОСААФом ограбят банк. Соответственно, всем интересно, что же полковник такого урвал, что даже на кино хватило (себя-то он тоже, понятное дело, обидеть не мог). У Горностаевой горят глаза, она почувствовала запах денег из федерального бюджета.
- Скажите, - ласково говорит она, ослепительно улыбаясь по-акульи, - а вы на чьем финансировании?
- На федеральном, - по-армейски прямо брякает не заподозривший подвоха полковник.
Среди собравшихся тихое ликование. Бедный ДОСААФ! Раньше его бюджетом тихо питалась пара вояк, которым для жизни немного надо, теперь на кормушку посягнет целая ватага поднаторевших в этом чиновников. Довольный Лужебегов с хрустом разминает пальцы. Полковник, предчувствуя скорый дележ своего дополнительного хлебного пирога, поспешно поправляется: - Но денег очень мало получаем. Только на обучение и хватает.
- А на что вам еще надо? – удивляется Горностаева.
Полковник озаряется счастливой улыбкой первоклассника, нашедшего знакомую букву в слове «коррупция»:
- На патриотическое воспитание!
Лицо Горностаевой каменеет. То, что полковник теперь будет делиться деньгами «на патриотизм», ясно всем, кроме него самого. Но выпускать вояку из своих когтей парторг пока не торопится:
- А штат у вас большой?
- Два человека. Я и бухгалтер на полставки, - осторожно продолжает полковник. Он уже почувствовал, что воздействие его фильма на областную администрацию может оказаться покруче, чем, в свое время, какого-то паровоза на американских ковбоев.
- И все? – удивляется Горностаева.
Полковник долго думает, чешет бритую ежиком голову и, наконец, вспоминает:
- Преподаватели еще есть. Но они все по договору. Вне штата.
Беседу прерывает развратно заоравший мобильник кого-то из присутствующих. Спящие вновь просыпаются и поворачивают головы к владелице телефона - какой-то безымянной чиновнице, которая усиленно делает вид, что она тут не при делах. Но телефон продолжает звонить, и присутствующие начинают злорадно хихикать, заодно незаметно отключая собственные телефоны. Чиновница, беззвучно ругаясь, нереально долго роется в сумке, потом, вместо того, чтобы выключить, зачем-то удивленно смотрит на мобильник, вертит его в руках, и, наконец, выключает. Горностаева зеленеет от злости, остальные снова засыпают, а на полковника вдруг нападает припадок красноречия:
- Я что хотел сказать. Денег очень мало получаем. Очень. А помещение у нас большое. В подвале преподаем. Один этаж сдаем студии «Всё путем - плюс» (главный по студии г-н Недобитый, дремлющий за столом напротив, согласно открывает один глаз). Раньше еще два этажа сдавали МЧС. Денег хватало. Теперь МЧС переехало. И я подумал. Может, мы в этих двух этажах патриотическое воспитание будем проводить?
Теперь Горностаевой ясен иезуитский план ДОСААФовца и она тут же озвучивает:
- Так вы что? Хотите, чтобы у вас эти два этажа теперь в аренду взяли мы?
Это косяк. Неопытный полковник не смог сделать намек в приемлемой форме. Но наказания не будет, как, впрочем, пока и денег. Горностаевой лень, она и так еле борется со сном:
- Очень интересное предложение, в принципе. Обязательно над ним подумаем летом, на следующем заседании. Идем дальше. Второй пункт повестки дня «Тридцатилетие клуба «Амбразура»…
Полковник мужественно рушит попу на стул. Как истинный солдат, он умеет принимать поражения. Сегодня ночью он наденет ордена и пустит пулю в висок. Или нажрется водки.
О грядущем тридцатилетии детско-юношеского военно-патриотического клуба тарахтит его начальник Слава Скользких, низенький господин в очень дорогом пиджаке и с неприятным бегающим взглядом. Чем занимается «Амбразура», понятнее не становится. Её «бойцы» в подозрительно знакомой черной форме – постоянные участники всех городских пиар-парадов. Вот и все, что мы знаем о них в принципе. По своему обыкновению Скользких ускользает от темы и сыплет общими фразами. Тут, наконец-то, начинает засыпать и Горностаева, как вдруг начклуб наносит удар: … поэтому на наш юбилей в следующем году мы планируем организовать в городе всероссийские сборы военно-патриотических клубов.
Первым то, что сказано, понимает Лужебегов:
- Простите, но как же это? Всероссийские? Мы, мэрия, можем на городском уровне. Губернатор – на областном. Но всероссийский это же… - он вздымает очи кверху, ища пояснений на потолке.
- Очень просто, - успокаивает Скользких, - мы тут ребят пригласили из Хабаровска, из Якутии. Человек сорок приедет, очень славно получится.
Тут его перебивает вопль с задних рядов:
- А у меня предложение! – ревет пожилой Улюлюкин, председатель областной пионерской организации, состоящей из него одного.
Все переглядываются. Никто не может понять, как он сюда пробрался. Улюлюкин продолжает:
- Давайте сделаем международные сборы!
Горностаева еле заметно крутит пальцем у виска, но останавливать этот бред не торопится. Если уж приходится заниматься всякой ерундой, то почему не поразвлечься?
- Пригласим клубы из Китая, с Аляски, - рисует планы местных Нью-Васюков главный пионер, - организуем встречу на высшем уровне!
- Из Северной Кореи клубы пригласим, - ухмыляясь, добавляет Скользких. Это уже явный стеб.
- И из Кореи, - радостно подхватывает Улюлюкин, - ну давайте, а?
Горностаева, не скрываясь, зевает:
- Какие еще будут предложения? Может, еще из Австралии кого выпишем?
- У меня есть предложение, - доносится из-за колонны, - точнее, личная гражданская позиция. Я же имею право на личную гражданскую позицию?
Из тени выступает председательница местной Федерации парашютного спорта Нелетайко – старинный враг «Амбразуры» и Скользких на финансовой почве... Тот принимает позу «держите меня семеро». Зал оживляется.
- Считаю, что нечего вообще праздновать этот юбилей, тем более с таким размахом, – кричит женщина, - «Амбразура» не имеет лицензии! Туда вообще детей пускать нельзя, их там калечат!
Скользких усмехается, как Македонский, которому предложили капитулировать перед горными таджиками. Вместо него в бой идет Лужебегов:
- Можно подумать, мы тут собрались ваши личные конфликты разбирать! Идите на улицу и там ругайтесь, а мы здесь РА-БО-ТА-ЕМ! И вообще, насколько мне известно, «Амбразуру» скоро лицензируют, работа уже ведется! – Сразу после этих слов он подхватывается и выходит из зала, наверное, опасаясь, что его могут побить. Парашютная дама еще пытается что-то возразить, но ее уже никто не слушает. Горностаева смотрит на часы и убегает, за ней расходятся и остальные. Лица довольные, на них светится сознание выполненного долга. С патриотизмом покончено. Теперь очередь за селом. Следующее заседание комиссии по воспитанию назначено на июнь…
Антон Забиякин,
г. Манты-Хотимск
P.S. Все фамилии и названия организаций не имеют ничего общего с настоящими.
.
