Наскальные рисунки Пегтымеля

Недавно на портале Lenta.ru появилось сообщение о том, что в чукотском Заполярье, на реке Пегтымель, где сохранились древние наскальные изображения, вновь работают археологи. По словам председателя комитета по охране объектов культурного наследия Чукотского автономного округа В.И. Девяткина, главная задача экспедиции - создание интерактивной 3D-карты этой уникальной «картинной галереи». Карта будет загружена в интернет, и у нас появится еще одна возможность заглянуть в далекое прошлое коренных народов Арктики.
 
Нынешняя экспедиция на Пегтымель - третья по счету. Возглавляет ее Е.С. Леванова, кандидат исторических наук, заведующая центром палеоискусства Института археологии РАН. Сейчас археологи еще в «поле» и, когда вернутся в Москву, сами, надеюсь, поделятся впечатлениями о рабочем сезоне 2021 года. Я же хочу рассказать о предыдущих экспедициях, изучавших пегтымельские петроглифы.
 
Слово «петроглиф» происходит от двух древнегреческих слов: «камень» и «резьба». Так называют изображения на скалах и валунах, выполненные в древности и раннем средневековье с помощью выбивки, гравировки или других технических приемов, связанных с частичным удалением поверхности камня.
 
Созданные, как правило, в магических целях, эти рисунки несут в себе ценные сведения о людях, которые жили сотни и тысячи лет назад, и поэтому вызывают большой интерес у исследователей. Что касается наскальных изображений, найденных на Чукотке, их изучение представляется особенно важным, поскольку петроглифы Пегтымеля - одни из самых северных в мире и самые северные в Евразии.
 
Рисунки на камне, сопоставимые с ними по географическим координатам, обнаружены только на севере Кольского полуострова, но и они находятся южнее чукотских петроглифов.
 

Значительная часть наскальных рисунков Пегтымеля расположена на высоте 20-30 метров над уровнем реки.

 
Добраться до наскальной летописи Чукотки непросто. От ближайших населенных пунктов ее отделяют сотни километров. Река Пегтымель берет начало в Паляваамских горах, пересекает Пегтымельский хребет и впадает в Восточно-Сибирское море к востоку от Чаунской губы и мыса Шелагского. Петроглифы выбиты на ее скалистых берегах примерно в 40-50 километрах от устья.
 
В переводе с чукотского языка «Пегтымель» - «сломанный полоз нарты», а «шелагами» называли в XIX веке одну из местных этнических групп, предками которой были и  чукотские, и эскимосские племена. Привожу эти сведения не случайно.
 
Наскальные рисунки создавали обычно там, где были святилища, где проходили тайные магические обряды. Нередко для подобных действий выбирали места, куда было трудно попасть, о чем, по-видимому, и свидетельствует название реки - «сломанный полоз».
 
Что касается шелагов, не исключено, что именно их следует считать наиболее вероятными потомками «пегтымельских художников». По мнению Н.Н. Дикова, начальника первой археологической экспедиции, работавшей на Пегтымеле, создателями петроглифов были люди, в культуре которых сочетались чукотские и эскимосские черты.
 

Руководители первой и второй пегтымельских экспедиций - член-корреспондент АН СССР Н.Н. Диков, доктор исторических наук Е.Г. Дэвлет.

 
Выдающийся магаданский исследователь древностей Северо-Восточной Азии Николай Николаевич Диков узнал о наскальных рисунках от геологов. В 1967-1968 годах он подробно описал эти изображения и обнаружил на пегтымельских скалах большое число других древних рисунков.
 
В 1986 году Диков вновь приезжал на Пегтымель, в начале 2000-х годов в этих местах побывали другие североведы, но стационарные, долговременные исследования здесь уже не велись. Возобновила их экспедиция известного московского археолога Екатерины Георгиевны Дэвлет. В ее отряде были исследователи из Москвы, Санкт-Петербурга, Кемерова, а также их итальянские коллеги.
 
С 2005 по 2008 год  Е.Г. Дэвлет проводила на Чукотке все короткое здешнее лето, а вернувшись в Москву, в эти и последующие годы возглавляла масштабные исследования пегтымельских рисунков - как тех, что были найдены Н.Н. Диковым, так и многих других, не известных ранее. Преждевременная кончина Екатерины Георгиевны в 2018 году приостановила эту работу, но Елена Леванова, начальник нынешней пегтымельской экспедиции, - ученица Е.Г. Дэвлет, и значит, изучение чукотских петроглифов продолжается.  
 

Изображения оленей встречаются на скалах Пегтымеля наиболее часто.

Суммируя основные итоги работы двух предыдущих пегтымельских экспедиций, следует, вероятно, начать с того, что их участники обнаружили множество старинных наскальных рисунков.
 
Не берусь назвать точное число петроглифов, но до начала работы экспедиции Е.С. Левановой было выявлено 350 каменных плоскостей, на каждой из которых размещено по нескольку изображений.
 
Таких находок к сегодняшнему дню стало, уверен, еще больше, и это, разумеется, имеет большое значение: чем обширнее материал для исследований, тем надежнее выводы, к которым приходят ученые.
 
Изображены на пегтымельских утесах, главным образом, звери - олени, волки, медведи, киты, но есть на древних рисунках и изображения людей, а также неких фантастических антропоморфных существ. Н.Н. Диков, Е.Г. Дэвлет, их многочисленные коллеги сумели определить возраст петроглифов. Для значительной их части он составляет почти две тысячи лет. Удалось установить, какими инструментами были выполнены наскальные изображения.
 
В ту давнюю эпоху жители чукотского Заполярья изготавливали орудия труда преимущественно из камня, однако, как показали исследования, многие петроглифы были высечены на скалах не каменными, а металлическими резцами.
 
Этот вывод стал весомым аргументом в пользу существовавшего у археологов предположения о том, что в первые века нашей эры племена, населявшие северные районы Чукотки, не только знали, что такое металл, но достаточно широко использовали его.
 
Выплавлять металл древние жители арктической тундры и побережий Ледовитого океана не умели, но, судя по тому, что он у них был, они поддерживали связи с людьми, обитавшими за сотни километров к югу от полярного круга.
 
Скорее всего, полагают историки, металл попадал на Чукотку с запада, юга, юго-востока: из таежных районов Якутии, из Забайкалья, а также через Приамурье и Камчатку из Китая и Японии.
 
Замечу также, что отсюда, с Чукотки, металл продолжил свой путь по Арктике к древним эскимосам Аляски. Как осуществлялись в древности подобные культурные контакты - отдельный вопрос. Но они, несомненно, имели место, а значит, среди людей, населявших в древности Чукотку, были первопроходцы, готовые идти на риск и отправляться в чужие, неведомые земли. Впрочем, а как иначе? В противном случае человек никогда бы не пришел на Крайний Север.  
 
Изучение «каменной летописи» Пегтымеля подтвердило ряд других концепций и гипотез, но об этом чуть ниже, а сейчас несколько слов о другом исключительно важном направлении в работе первой и второй пегтымельских экспедиций. Я имею в виду копирование петроглифов.  
 

Охота на бурого медведя с собаками. Рисунок на склоне утёса, где обнаружено 37 групп наскальных изображений («Камень IV»).

 
На этих снимках мы видим копии одной и той же композиции. Слева эстампаж, сделанный сотрудниками Н.Н. Дикова в 1960-х годах. Эстампажем называют в археологии отпечаток на бумаге рельефного изображения, выбитого на камне. Называют так и технику создания такого отпечатка. Она позволяла воспроизвести мельчайшие детали древнего рисунка, но, увы, не передавала его цветовую гамму. Справа копия той же сцены охоты на медведя, выполненная по другой, современной технологии.
 
Суть ее в том, что археологи изготавливают в «поле» силиконовые матрицы петроглифов, а затем, уже в лабораториях, по этим матрицам выполняют полиуретановые отливки и окрашивают их в цвета, полностью соответствующие тому, что запечатлели фотоаппараты участников экспедиции. Е.Г. Дэвлет и ее коллеги работали именно таким образом, и сегодня полиуретановые копии пегтымельских петроглифов помогают изучать древнюю культуру Арктики широкому кругу специалистов в Москве, Санкт-Петербурге, на Урале, в Сибири.
 
Часть отливок, созданных в 2005-2008 годах, передана в Анадырь музейному центру «Наследие Чукотки». Демонстрировались они и на временных выставках в нашей стране, и за рубежом. На помещенной выше фотографии Екатерина Георгиевна запечатлена на фоне одной из таких экспозиций, а сейчас перед нами ее фотография, сделанная непосредственно в Заполярье.
 

Экспедиция Института археологии РАН, Пегтымель, 2005-2008 гг.

О том, как изготавливались на Пегтымеле силиконовые матрицы петроглифов, рассказывают и другие снимки из архива экспедиции Е.Г. Дэвлет. Работа эта, надо прямо сказать, была далеко не легкой.
 

Экспедиция Института археологии РАН, Пегтымель, 2005-2008 гг.

Вернемся к сюжетам наскальных рисунков Чукотки, к гипотезам ученых, изучающих историю этой древней земли. Среди пегтымельских петроглифов нет изображений оленеводов (что, кстати, подтверждает весьма солидный возраст рисунков), но много охотничьих сцен. Главным образом, это охота на северного оленя, однако есть и рисунки, изображающие охоту на кита.
 
Казалось бы, что удивительного? Охота на диких оленей и морской зверобойный промысел существуют в Чукотском автономном округе и в наши дни, однако все не так просто.
 
Если никто из исследователей не сомневался в том, что жители Чукотки с далекой древности владели навыками охоты на животных тундры, то тезис об их умении уже в начале нашей эры охотиться на такого морского зверя, как кит, нуждался в доказательствах.
 
Доказательства - гарпунные наконечники крупных размеров - удалось найти на чукотских побережьях в ходе археологических раскопок, однако это произошло уже после того, как были обнаружены петроглифы Пегтымеля.  
 

Охота на плывущих оленей, охота на кита. Рисунки на скале, названной археологами «Камень II» (эстампаж).

Перед нами сцены морской и сухопутной охоты. В верхней части петроглифа изображены олени на водной переправе. В том, что животные находятся в воде, сомнений нет. Их головы подняты вверх, шеи и передние ноги вытянуты вперед. Такими можно увидеть диких оленей осенью, «на плавях», когда, мигрируя на юг, в лесотундру, они переплывают реки, текущие в широтном направлении. Рядом с оленем, который плывет последним, лодка с охотниками. Короткий штрих, соединяющий ее со зверем, - копье, вонзенное в оленью спину. В нижней части наскального рисунка - китовая охота.
 
Зверобои загарпунили кита и преследуют его. Сцена охоты в море тоже весьма достоверна. Даже число сидящих в лодке зверобоев (восемь) соответствует количеству охотников, традиционно входивших у эскимосов и береговых чукчей в состав одной промысловой бригады.
 
Впрочем, едва ли будет правильным рассматривать эти изображения только как точно воссозданные эпизоды из жизни охотников Древней Чукотки. Пегтымельские петроглифы - это, в первую очередь, охотничья магия, заклинания, призванные обеспечить удачу на промысле - в тундре и в море.
 
Яркий пример магического содержания рисунков - композиция на одном из пегтымельских утесов, почти сплошь покрытом рисунками («Камень IV»).
 

Охотник в каяке и олень. Фрагмент одной из композиций на утёсе «Камень IV» (эстампаж).

Главными персонажами этой композиции снова являются олени. Один из них спускается по склону. Второй стоит на равнине и, подняв голову, смотрит вдаль.
 
(Отмечу в скобках, что обе фигурки выполнены с большим мастерством, и это не редкость для петроглифов Пегтымеля, среди которых, как справедливо писала Е.Г. Дэвлет, есть подлинные шедевры, динамичные и эмоционально окрашенные).
 
Третий олень, значительно превосходящий других по размерам, изображен плывущим. Свидетельствует об этом не только поза животного, но также миниатюрное изображение слева от него.
 
Выполнено оно схематично, но, тем не менее, понять, что хотел сказать древний художник, достаточно просто. На камне нарисован одноместный каяк, в руках у охотника оружие, которое он уже пустил в ход. Таким образом, это тоже сцена охоты «на плавях». Лодка и фигурка зверобоя непропорционально малы по сравнению с огромным оленем. Что это, как не мольба, не обращение к духам - «хозяевам диких зверей» - с просьбой о помощи, о снисхождении к «маленькому человеку», о даровании ему богатой добычи?!
 
Еще одно убедительное свидетельство магического характера наскальных рисунков Пегтымеля - изображения таинственных существ, сочетающих в себе признаки человека и гриба.
 

Загадочные «люди-мухоморы» - композиции на «Камне III» и «Камне I» (эстампаж).

 
Большие полукруглые шляпки грибов, да еще нередко с характерной бахромой, дали основание Н.Н. Дикову назвать этих таинственных персонажей «людьми-мухоморами». Их часто изображали с руками, разведенными в стороны, с ногами, слегка согнутыми в коленях. Согласно одной из гипотез, пегтымельские люди-мухоморы танцуют, и это, несомненно, ритуальный, магический танец, сопоставимый с танцами шаманов.
 
Судя по многочисленным материалам, собранным этнографами как в отдаленном, так и в недавнем прошлом, шаманы Северо-Восточной Азии употребляли мухомор в пищу в качестве галлюциногенного вещества.
 
Больше того, у чукчей, а также у их близких родственников коряков, живущих в южных районах Чукотки и на севере Камчатки, существовали предания об особом племени «людей-мухоморов», с которыми могли вступать в контакты обычные люди. Глядя на пегтымельский петроглиф, на котором «человек-мухомор» и «просто человек» держат друг друга за руки, можно предполагать, что эти легенды возникли еще на заре нашей эры.  
 

Берега Пегтымеля в начале осени

 
В конце августа в пегтымельскую тундру приходит осень. Снег ложится вначале на пологие берега реки, а затем накрывает скалы с выбитыми на них петроглифами. С годами древних изображений становится меньше. Случаются оползни и обвалы, силуэты оленей, китов и охотников зарастают лишайником, птицы вьют гнезда на каменистых уступах, где сохранились рисунки, и загрязняют их...
 
В последнее время к природным факторам, разрушающим «пегтымельскую галерею первобытного искусства», прибавился еще один. Она стала доступнее для «диких туристов» - диких в прямом и переносном смысле слова. Они не только приезжают сюда, не согласовав свой приезд с Комитетом по охране объектов культурного наследия Чукотки, но, главное, оставляют на скалах «петроглифы» собственного производства.
 
Между тем, сохранение и дальнейшее изучение этого поистине уникального археологического комплекса существенно расширяет наши знания о предках современных народов Чукотки, об истории северо-восточной оконечности Азии в целом. Наскальные рисунки Пегтымеля убедительно свидетельствуют о том, что две тысячи лет назад здесь уже существовали прочные культурные традиции, на основе которых в последующие века сформировалась национальная культура чукчей, эскимосов, чуванцев, юкагиров - всех северных этносов, живущих в наши дни в этих краях.
 
Пегтымельские петроглифы, дав нам редкую возможность заглянуть в загадочный мир мифологических представлений древнего человека, разрушают существующий и поныне миф о культурной отсталости Чукотки, идущей якобы из древних времен.
 
В действительности все было совсем не так. Земля полярных охотников, кочевников, мореходов, земля талантливых художников (только по-настоящему талантливые люди могли создать такие рисунки, как на утесах Пегтымеля!) была две тысячи лет назад не далекой окраиной ойкумены, а территорией культурных контактов народов Севера и Юга, Сибири и Дальнего Востока, Старого и Нового Света.
 
Михаил Бронштейн,
кандидат исторических наук,
главный научный сотрудник Государственного музея Востока.
 
Проектный офис развития Арктики «Пора», 24.8.21
https://goarctic.ru/history/chukotka-dve-tysyachi-let-nazad-naskalnye-risunki-pegtymelya/