 |
| Владимир Каленчуга |
| |
В ноябре 2015 года в Приморье создали национальный парк «Бикин» для сохранения амурских тигров и других редких животных. Территория парка затрагивает сельское поселение Красный Яр, в котором проживают удэгейцы, издревле населявшие берега реки «Бикин».
Зонирование предполагает, что около 600 га будет отведено коренным народам для традиционных занятий. Директор-организатор группы по созданию «Бикина» Алексей Кудрявцев уверен, что парк положительно скажется на жизни коренного населения. Его поддерживает Павел Суляндзига, бывший вице-президент Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и ДВ.
У жителей Красного Яра другой взгляд на ситуацию. Глава сельского поселения Владимир Каленчуга рассказал «Национальный акцент», почему удэгейцы сопротивляются появлению нацпарка, и чем может обернуться его функционирование для коренных народов.
- С чего началось создание нацпарка?
- Еще в августе 2013 года ко мне подходили Кудрявцев вместе с координатором WWF на Красном Яру. Предлагали обратиться к губернатору с идеей создать нацпарк на нашей территории. Я отказал и предложил сперва выяснить мнение людей. Но буквально через неделю, 17 августа, губернатор Приморского края Владимир Миклушевский вместе с Павлом Суляндзигой прилетели к нам на круглый стол, о котором меня даже не предупредили.
- Вы на эту встречу попали?
- Да, но в списках выступающих меня не было. И хотя на этом заседании речи о нацпарке вообще не было, подозреваем, что именно тогда в протоколе написали о просьбе жителей создать национальный парк. В итоге 17 октября 2013 года мне приходит бумага о формировании рабочей группы по созданию нацпарка в верхнем течении реки Бикин, и я в эту группу вхожу.
Потом было несколько рабочих заседаний, и на каждом я говорил, что люди против создания национального парка, нам нужен не парк, а территория традиционного природопользования. В парке нельзя рубить, копать, рвать, собирать - ничего нельзя! А мы, удэгейцы, живем рыболовством, охотой и собирательством.
- Разве закон не предусматривает для аборигенов право на традиционную деятельность?
- Согласно закону, для живущих на территории нацпарка аборигенов выделяется зона экстенсивного природопользования, но не традиционного. Это делается для того, чтобы на этой территории не работал закон о гарантиях и правах коренных малочисленных народов. Мы - аборигены - на земле парка бесправны.
- Павел Суляндзига не раз в своих интервью утверждал, что нацпарк «Бикин» - благо для коренных малочисленных народов региона.
- (смех) Почитайте закон об особо охраняемых природных территориях: там можно вести хозяйственную деятельность, но не промысловую!
- Несмотря на протесты, постановление о создании «Бикина» все-таки было подписано 3 ноября 2015 года. То есть парк существует уже 8 месяцев. Что поменялось с тех пор?
- Ничего, потому что по сути нацпарка еще нет. Есть постановление, а администрации парка нет. Парк существует пока только на бумаге.
- Чего Вы и жители Красного Яра опасаетесь больше всего, если парк начнет функционировать не только на бумаге?
- Во-первых, в определенные зоны парка всех - удэгейцев, русских, любых туристов - будут пускать за деньги. Можете представить? Удэгеец на свою законную территорию проходить за деньги! К тому же, у инспекторов парка появится много рычагов, с помощью которых они смогут не пускать нас на территорию.
У нас, удэгейцев, заведено так: едешь, где захотелось останавливаешься, разжигаешь костер, ставишь палатку. А в парке разводить огонь и организовывать ночлеги можно только в отведенных местах. Удэгейцы этого соблюдать не будут.
Со стопроцентной уверенностью предполагаю: наших охотников не будут пускать на территорию парка за систематическое нарушение режима.
- Появление туристов в парке повлияет на жизнь аборигенов?
- Еще как! У нас уже были стычки удэгейцев с туристами. Туристы хотят убить животное для удовольствия, а удэгеец убивает зверя, чтобы прокормиться. Я боюсь наплыва туристов, который будет, когда парк начнет функционировать. Согласно зонированию, рекреационная зона будет от берега и на два километра вглубь тайги. Там по закону можно делать вертолетные площадки, причалы, пляжи, кемпинги. Можете представить, что там будет?! Наши удэгейцы живут речкой, тайгой. А там появятся множество туристов.
- А на охоте и рыбалке появление нацпарка скажется ?
- Конечно. Там будут ученые, которые будут подсчитывать рыбные и животные ресурсы, наверняка начнут говорить, что зверей мало стало. Будут ограничивать удэгейцев в лицензиях, потому что им лицензии придется давать бесплатно, а вот туристам - за большие деньги. Насколько мне известно, один изюбрь будет тысяч 60 стоить. И в итоге через 7-10 лет из поселка люди разъедутся, оставив наши исконные земли, где жили и охотились наши отцы и деды.
- Вы общались с аборигенами, живущими на территориях других национальных парков?
- В нашем поселке живут родственники тех, кто проживает в нацпарке Хабаровского края и в «Удэгейской легенде» Приморского края. Они созваниваются с нашими и в телефонных разговорах чуть ли не кричат: «Ни в коем случае не соглашайтесь!».
- Когда в парке, наконец, появится администрация, что Вы как глава сельского поселения Красный Яр намереваетесь сделать?
- Я устал. Меня уже и прокуратура дергала, и губернатор против шерсти гладил, во Владивосток в департамент внутренней политики вызывали...
- Так Вы собираетесь оспаривать создание нацпарка в суде?
- Да. Но Верховный суд мы проиграем - мы уже подавали в суд на то, как проходили общественные слушания. Там было нарушено положение о подведении итогов публичных слушаний открытым голосованием всех участников. Я был на всех трех публичных слушаниях - нигде открытого голосования не было! Но наш иск не удовлетворили. Мы подали апелляцию - она куда-то затерялась.
Так что подозреваю, что и Верховный суд мы проиграем, и тогда уже нам прямая дорога в международный.
Асета Лиева,
Национальный акцент. Гильдия межэтнической журналистики, 06.07.16
