Чтобы избежать ненужных дискуссий, договоримся сразу: люди, взявшиеся в мирное время за оружие и убивающие — вне зависимости от национальности и профессии — других людей, по определению являются преступниками, убийцами и бандитами. Оправданиям таким действиям нет и быть не может. Однако, чтобы избежать повторения подобных происшествий в дальнейшим (и, тем более, нарастания их количества), очевидно, следует разобраться с корнями и побудительными мотивами. В истории с «приморскими партизанами» власть заниматься этим явно не спешит.

Почему?

И надо ли слово партизаны брать в кавычки?

Эти вопросы — лишь малая часть из тех, что возникают после ликвидации в минувшую пятницу, 11 июня, банды, в течение двух недель державшей в страхе северные и центральные районы Приморского края. Нет смысла повторять хронологию событий — она многократно растиражирована; вспомним лишь главное. После серии нападений на сотрудников милиции в Дальнереченском, Кировском и Спасском районах Приморья банда, на поимку которой было направлено более тысячи сотрудников силовых структур, была блокирована в квартире жилого дома в центре Уссурийска. В ходе операции двое преступников погибли (то ли были убиты снайперами, то ли застрелились), еще двое сдались осаждающим.

Для победителей пришло время рапортовать, что и не преминул сделать руководитель УВД Приморского края генерал Николаев, выступивший со специальным обращением к местному населению. Хотя рапортовать ему, похоже, хотелось не сильно; видимо, отмолчавшиеся Следственный комитет и местное УФСБ решили сделать из него крайнего. Да и текст генеральской речи был далек от того, чего ждала аудитория; во всяком случае, следующая цитата говорит о том, что с мониторингом массовых настроений дела в краевых силовых структурах обстоят просто швах: «Комментарии в некоторых интернет-форумах и некоторых СМИ о ментовском беспределе, толкнувшем мальчишек на вооруженную борьбу, не соответствуют действительности, а продиктованы исключительно желанием направить внимание общественности на проблему, так называемого милицейского произвола, оказание давления на правоохранительные органы, создать образ борцов за правое дело...»

С генералами, понятно, спорить бессмысленно. Однако если бы все обстояло так просто, как считает генерал Николаев или его спичрайтетры, то, очевидно, не было бы той реакции на происшедшее, что наблюдается сегодня в Приморье. А реакция эта весьма иллюстративна и складывается, как пазлы, из следующих элементов.

Буквально за несколько суток стены Владивостока покрылись надписями «Слава партизанам!».

В Уссурийске у подъезда дома, где была ликвидирована банда, появились цветы.

В поселке Кировском назавтра после нашего нового национального праздника, 13 июня, прошел никем не санкционированный, но и никем не разогнанный митинг вполне конкретной направленности. Как сообщает служба новостей Приморского телевидения и радио, в 18.00 по местному времени (11.00 по Москве) на местном стадионе собралось около 200 человек. Среди них было много молодежи, также присутствовали родственники так называемых приморских партизан.

Собравшиеся на несанкционированном митинге в Кировском требовали привлечь к ответственности сотрудников местной милиции, виновных, по их мнению, в сложившейся ситуации. Участники акции полагают, что нападения «приморских партизан» стали следствием пыток, издевательств и угроз, которым на протяжении длительного времени подвергалась местная молодежь. Несколько молодых людей подтвердили, что их задерживали, подвергали побоям и требовали дать показания против себя и своих друзей.

В настоящий момент в больнице и в отделении милиции Кировского находятся люди, которые подозреваются в пособничестве «приморским партизанам». На митинге начался сбор средств для оплаты их адвокатов, а также для организации похорон тех, кто погиб при задержании.

Митингующая молодежь была настроена решительно, при этом пьяных практически не было. Сотрудники милиции наблюдали за происходящим издалека. Спустя час после начала митинга собравшиеся, держа в руках цветы, прошли по центру поселка. Колонна беспрепятственно проследовала до местного отделения милиции, после чего машины начали сигналить. Сотрудники милиции наблюдали марш из окон, железная дверь отделения была закрыта. Затем молодые люди поехали на мост через реку Уссури и бросили цветы в воду со словами «вечная память погибшим за справедливость». Никто из участников акции задержан не был. Сотрудники милиции и представители администрации (а эти строки пишутся уже 15 июня) пока воздерживаются от официальных комментариев по поводу происходящего.

Последняя фраза, к слову, не просто показательна — она характерна для всей нашумевшей истории. Генерал Николаев — пусть и с явным опозданием — сделал то, чем должны были заниматься многочисленные пресс-службы силовиков. Однако все они, пока развивались события, да и сегодня, словно в рот воды набрали. А отсутствие адекватной информации неизбежно порождало и порождает гору слухов и комментариев. Те же сообщения, что крайне скупо делались для прессы (читай для населения края) оказывались либо откровенно ложными, либо вносили еще большую сумятицу.

Например.

Безусловным лидером банды (с распространением соответствующих ориентировок) изначально был официально провозглашен некий «офицер спецназа, участник боевых действий в Чечне» Роман Муромцев. Однако чуть ли не назавтра после этого сообщения выяснилось, что реальный Муромцев никакого отношения к банде не имеет и тихо сидит в своей квартире. Может быть, кто-то перед ним публично извинился? Не менее публично, чем он был объявлен заведомым преступником? Или статья Уголовного кодекса «Клевета» уже отменена? Сильно сомнительно, что в ближайшее время мы узнаем персонифицированную фамилию милицейского деятеля (или деятелей), стоявшего за тем объявлением. Но в таком случае клеветниками можно считать всех — от сержанта до генерала.

Другой момент. В ходе поисковой операции силовики рапортовали, что в тайге обнаружены многочисленные схроны и тайники с оружием и боеприпасами. И тут же (эта мысль, кстати, подчеркивалась и в генеральском заявлении) подчеркивалось, что все нападения бандитов на сотрудников милиции не являются никакой местью, а преследуют исключительно одну цель — завладеть оружием. Понятно, что доказать отсутствие мотива мести — ныне главная задача официальных пропагандистов. Но тогда где тут логика — охотиться за табельными «Макаровыми», имея куда более сильные козыри?..

Далее. В ходе многодневной поисковой операции многочисленными милицейскими подразделениями перекрываются все дороги в центральной части Приморья, досматривается каждый автомобиль, ориентировки с портретами преступников находятся на каждом стационарном или подвижном посту. На этом фоне посреди белого дня 11 июня четверо вооруженных автоматическим оружием «партизан» оказываются в центре Уссурийска. Можно ли в этой ситуации говорить об эффективности и слаженности действий приморских силовиков? Или им следует вплотную заняться собственным профессионализмом?

…Когда события еще развивались, местные СМИ активно цитировали одного из офицеров краевого УВД, пришедшего, как он сам выразился, в ужас от комментариев, появлявшихся на интернет-форумах. «Общество больно», — вынес он свой вердикт.

Ну, чего не скажешь по горячке? Потому что если общество действительно больно, то милиция подхватила заразу одной из первых.

Лучшее свидетельство — массовая реакция на те или иные громкие события, связанные с деятельностью людей в погонах. Вспомним лишь парочку из них. Восемь лет назад, в августе 2002 года, в поселке Ярославском Хорольского района Приморья пьяный капитан ГИБДД Сергей Семидоцкий повздорил с посетителями кафе, сходил домой за карабином, вернулся и добился серьезного результата: пять трупов, одиннадцать раненых. Был общественный шок? Безусловно. Но слова о «ментовском беспределе» как-то не звучали, потому что все понимали: по пьянке «снести крышу» может у каждого, независимо от профессии.

Чуть более года назад, в марте 2009-го, в центре Владивостока, аккурат посредине жилого квартала субботним днем, когда на улицах полно народа, милицейский спецназ вел бой с бандой выходцев с Кавказа (они промышляли прямым бандитизмом, потрошили китайских торговцев), которая так же, как и в последнем случае, забаррикадировалась в арендуемой квартире на последнем этаже хрущевской пятиэтажки. Из таких же соседних пятиэтажек (расстояние — три десятка метров) эвакуировали жильцов, несколько часов продолжалась пальба, наконец дымовой гранатой бандитов вынудили выскочить на балкон, где их и расстреляли снайперы. И в том случае о «ментовском беспределе» никто и слова не сказал; удивлялись лишь, зачем всех постреляли, неужто свидетели не нужны?

С «партизанами» все оказалось куда сложнее. То, что они преступники, как мы говорили выше, является фактом, не подлежащим обсуждению. Но стоит поднять над головой знамя борьбы с «ментовским беспределом», как общество раскалывается надвое. Тревожный звонок для милицейского руководства, как бы оно ни пыталось вычеркнуть из лексикона следствия слово «месть».

Будет крайне опасно, если на фоне следствия по делу «партизан», мы ничего не узнаем о внутреннем расследовании о деятельности и Кировского РОВД и тех структур в УВД края, что курируют районщиков. То же самое впрямую относится и к надзирающему органу — прокуратуре — как районной, так и краевой. И если крайними в очередной раз, по традиции, окажется пара сержантов, то слова о том, что «Общество больно» можно будет развернуть к автору сентенции зеркально.

Кстати, что  касается приморских прокуроров, то, честно говоря, на их месте я бы не обольщался мыслями о том, что массовое недовольство направлено лишь на деятельность милиции.

Поясню.

Несколько месяцев назад во Владивостоке появились плакаты, дискредитирующие прокурора города. Хамские, прямо скажем, плакаты; похоже, кто-то пытался так свести с ним личные счеты. Но речь сейчас не о нем. Краевая прокуратура начала расследование. А в распоряжении «Новой» во Владивостоке» оказалось несколько фотографий таких плакатов, сделанных нашим внештатным автором. Мы направили в крайпрокуратуру запрос. Прокуратура в ответ попросила поделиться информацией. Однако наш автор, человек весьма интеллигентный, отказался категорически, мотивировав это так: «Пару лет назад я бы еще подумал. Но после того, как прошлой зимой «Зубр» избил и разогнал людей (в том числе и журналистов) на центральной площади, а прокуратора заявила, что все было в рамках законности, я с этими людьми дела больше иметь не хочу».

Позиция, возможно, спорная, но, как и любая другая, имеющая право на существование. Тем более что мнение это отнюдь не единичное.

Андрей Островский,

«Новая газета» во Владивостоке», 17.06.10

P.S. Хорошо, когда есть чувство времени, меры и такта. И плохо когда это чувство отказывает. Приморская епархия РПЦ торжественно и чинно объявила о наборе добровольцев в летний «Партизанский отряд — 2010».

Без комментариев.