 |
| Юрий Трутнев |
| |
Ведущая: - Юрий Петрович, здравствуйте.
Трутнев: - Добрый день.
Ведущая: - Рады приветствовать вас в нашей студии. За последние годы уже сформировалось в сознании общественности, в создании политическом, что Дальний Восток, это территория, которую необходимо развивать.
Дело пришло за конкретными результатами, еще не результатами, но конкретными действиями. Тем более, это становится актуальным в концепции, когда Россия делает такой разворот на Восток и обращает внимание не только на Восток своей страны, но и на своих восточных партнеров. Как сегодня делаются прогнозы и расчеты развития Дальнего Востока, как они формируются, и какими ресурсами вы располагаете?
Трутнев: - Ну, это не только, скажем, общественная установка, вообще-то это один из важнейших разделов Послания Президента Российской Федерации, что надо ускоренно развивать Дальний Восток.
Когда мы приступили к этой работе, мы приступили год и один месяц назад, прежде всего провели анализ, как действуют сегодня работающие инструменты, потом проанализировали работу всех наших соседей.
У нас там соседи очень динамичные. Вокруг Дальнего Востока находятся наиболее динамично развивающиеся страны мира, это Китай, Южная Корея, Япония, Сингапур. Мы посмотрели опыт всех этих стран, как они развивались, как они добивались ускорения темпов экономического роста. И те инструменты, которые сейчас предложены Правительству, которые разработаны, они основаны на лучшем конкурентом опыте. Что это значит? Это значит, что мы обязаны создать для нашего бизнеса лучшие условия, чем у наших соседей.
Ведущая: - Задача смелая.
Трутнев: - Но иначе не получится. Нельзя победить играя вполовину хуже, чем соседи. Можно только или лучше, или не победить. Поэтому мы выбрали несколько инструментов.
Самые основные из них, это территория опережающего развития, поддержка инвестиционных проектов, Фонд будем заставлять работать по развитию Дальнего Востока.
Закон по территориям опережающего развития уже в Госдуме, мы с ним работаем. И внушает определенный оптимизм, что сегодня многие территории и многие отрасли, глядя на этот закон говорят: «А можно нам задействовать подобную оболочку». Вот я уже не раз такой тезис слушал. Поэтому закон ждут. Мы понимаем, за счет чего он будет работать. Могу о нем подробно рассказать, если интересно.
Ведущая: - Да, этот закон важен, тем более принимается он уже в ноябре. В ноябре проходит первое чтение, но и второе и третье последуют действительно незамедлительно. Тем более что вы, я так понимаю, готовы стартовать как только этот закон начнет работу.
Но прежде, чем мы поговорим об этом законе, я хотела бы несколько слов все-таки услышать о главных механизмах, которые существовали до сих пор, это Федеральная целевая программа развития Дальнего Востока. Несколько десятков миллиардов рублей, вы наверно назовете точную сумму, и Фонд развития Дальнего Востока и Байкальского региона. Почему возникла необходимость корректировать государственную программу, и почему не работал Фонд развития Дальнего Востока, созданные уже три года назад?
Трутнев: - Ну, вы цифру хотели - 44 миллиарда на 2015 год.
Ведущая: - Это госпрограмма.
Трутнев: - Да. Почему не работает?
Ведущая: - А Фонд развития 15 миллиардов.
Трутнев: - 15 миллиардов. Почему он не работал, и почему его надо было корректировать? Ну, корректировать надо по одной простой причине. Потому что у нас на Дальнем Востоке продолжается отток населения, потому что нет постоянного роста предприятий. То есть мы не достигаем цели. А если не достигаем цели, то надо разобраться почему и как ее достичь.
Собственно вот ровно об этом я и начал говорить, о том, что необходимы совершенно новые инструменты.
Почему они необходимы и в чем разница между концепцией до сих пор существовавших мер государственной поддержки и тем, что мы предлагаем в целевом назначении.
Потому что совершенно очевидно, что лучшего бы всего было бы развивать Дальний Восток, если создать в нем такую же транспортную, энергетическую и прочую социальную инфраструктуру, как существует в европейской части. Проблема только в том, что количество денег, которое на это необходимо, ну, его просто даже приблизительно нет ни в каких бюджетах, это триллионы рублей,
Ведущая: - И количество людей наверно такого нет?
Трутнев: - Ну, количество людей, люди приедут, если мы создадим условия. Но еще раз говорю, это нужны триллионы рублей, очень много времени на это. Поэтому это путь такой экстенсивный, и он ответа на вызовы не дает.
Мы исходим из того, что в рамках всех предложенных инструментов, мы инвестируем государственные средства целевым образом под конкретные проекты, под людей-инвесторов, которые уже выбрали точку, нашли источники финансирования, понимают, чем они будут заниматься. То есть мы по сути дела помогаем им вручную эти проекты собирать.
Мы снимаем инфраструктурные ограничения, административные барьеры, помогаем строить инфраструктуру. То есть помогаем им преодолеть уровень безубыточности проекта.
Ведущая: - То есть это будут, это будет точечное развитие, вложения в конкретные территории, которые и будут являться территориями опережающего развития?
Трутнев: - Это именно точечное развитие. И есть определенная критика с этим связанная. Люди говорят, а вот там вот по точкам все будет, а в целом по территории...
Ведущая : - А как эти точки между собой будут сообщаться еще, да.
Трутнев: - В целом по территории нет. Но так развивается весь мир. Вот абсолютно все страны, которые сегодня достигли успехов в экономическом развитии, шли через точечное развитие, шли через создание экономического потенциала в определенных точках. Невозможно построить предприятия вот так ковром по всей стране.
Они все равно находятся там, где есть или полезные ископаемые, или природные ресурсы, или коммуникации, или рынки.
Кстати, рынок на Дальнем Востоке очень серьезный. Рядом объем импорта названных мною стран АТР - 6,6 десятых триллиона долларов. Так что, если мы сможем там работать конкурентно, а я уверен в том, что мы это сможем, то мы вполне в состоянии определенную часть этого рынка занять.
Ведущая: - И мы знаем существенные дисбаланс между экспортом и импортом на Дальнем Востоке. То есть Дальний Восток является для нас, для наших соседей рынком сбыта, сюда много привозят, а мы мало экспортируем.
Одной из причин, по которой не работал Фонд развития Дальнего Востока, вы называли Декларацию развития Фонда, которая предполагает вложения и инвестирование в высокодоходные проекты. Таких проектов очевидно не очень много и это не всегда те проекты, которые в первую очередь необходимы. Вы хотите изменить эту Декларацию, чтобы можно было инвестировать в низкодоходные, долгосрочные проекты?
Трутнев: - Ну, совершенно очевидно. Дело даже ни в том, что таких проектов нет. Проектов на Дальнем Востоке слава Богу не мало, это я могу совершенно точно сказать, потому что мы за год просмотрели более 400 инвестиционных проектов.
Но для доходных проектов существуют кредитно-финансовые учреждения, Сберегательный Банк Российской Федерации, РФПИ, масса других банков. Фонд по развитию Дальнего Востока для этого не нужен, это не его рынок, он не там должен работать. Фонд по развитию Дальнего Востока должен выходить туда, где доходность значительно ниже рыночной, где сроки окупаемости совершенно другие, потому что нам надо строить магистральные дороги.
Там невозможно, сроки окупаемости в 5-7 лет, да даже в 10, они совершенно фантастичны.
Мы вообще нуждаемся в государстве в создании именно инструментов, связанных с длительным сроком окупаемости, с низким объемом дохода, тем не менее необходимыми для развития страны. Поэтому вот Фонд развития Дальнего Востока должен, на наш взгляд, работать именно в этом сегменте. Он должен финансировать инфраструктурные проекты, которые в принципе окупаются, но окупаются там в течение 30-ти лет, 20-ти лет.
Ведущая: - Отложенный срок возврата инвестиций.
Трутнев: - Деньги вернутся, но вернутся не сразу. Это вполне допустимо, ничего страшного в этом нет.
И второе направление работы Фонда, о котором мы тоже думаем, возможно мы будем считать правильным использовать его как инструмент для снижения стоимости ресурсов финансовых при создании новых проектов на Дальнем Востоке. Потому что деньги сегодня дороги и люди, начинающие большие инвестиционные проекты, конечно нуждаются в более дешевых ресурсах.
Убеждать сегодня банки, что надо давать кредиты дешевле, на мой взгляд, достаточно сложное занятие. Проще субсидировать процентную ставку в тех случаях, когда мы говорим о развитии Дальнего Востока.
Ведущая: - Одной из причин того, что медленно или недостаточно эффективно работала государственная программа, называли административные барьеры. В частности, это было мнение Счетной Палаты, когда она обратила внимание на то, что Госпрограмма за первые полгода была израсходована, реализована всего на один процент. Какие выводы и какие поправки сюда будут внесены?
Трутнев: - Эта проблема тоже существует, процент исполнения по 9-ти месяцам 57%, не один, конечно. Но я считаю, что это весьма недостаточно. Там есть претензии к целому ряду ведомств.
Вообще, вы знаете, мы в ходе начала вот работы по Дальнему Востоку проанализировали работу всех министерств, как они на Дальнем Востоке выполняют свою компетенцию. Мы уверены в том, что создание Министерства по развитию Дальнего Востока очень важный этап, очень важный инструмент. Но он должен работать именно на развитие, вот то, чем мы сейчас занимаемся, анализ проектов, их потом ручная сборка, запуск, создание территорий опережающего развития. Это точно работа Минвостокразвития. Но это не значит, что все остальные министерства должны забыть о Дальнем Востоке.
Невозможно усилиями одного министерства вытянуть все проблемы. У нас есть Минздрав, который должен заниматься своими вопросами, есть Минкульт, есть Министерство промышленности, и так далее. Поэтому вот мы сейчас настаиваем, чтобы по всем федеральным целевым программам, по всем госпрограммам, прослеживался приоритет финансировать Дальнего Востока. Это первое, о чем бы хотелось сказать.
И недостатков так достаточно.
У нас есть федеральные целевые программы, которые в пересчете на одного жителя Дальнего Востока недофинансированы по отношению к среднему показателю по России в 11 раз, в 14 раз. Все эти деформации мы обязаны исправить. И есть поручение Председателя Правительства соответствующие. Он рассматривал этот вопрос. Все министерства обязаны сейчас выделить отдельный раздел по развитию Дальнего Востока в своих программах, и мы будем контролировать, чтобы он исполнялся.
Что касается текущего исполнения. Наибольшие претензии у нас к Минтрансу, потому что, честно говоря, в основном предыдущая редакция Госпрограмм по развитию Дальнего Востока и представляла из себя развитие транспортное инфраструктуры.
Там довольно много проблем, связанных с тем, что, например, некорректно рассчитали цену на паромы, необходимые для переправы на Сахалин.
Просто вот деньги заложили одни в Госпрограмму, провели тендер, оказалось, что за эти деньги паромы построить нельзя. Я пригласил коллег из Минтранса, они мне вот это все объясняют.
Я говорю: «Слушайте, уважаемые, а когда вы закладывали деньги в Федеральную целевую программу, вы не интересовали тем, сколько их там необходимо?» Поэтому есть много ошибок, скажем, совершенных в предыдущий период, которые нам надо будет исправить. И уверен, что с этим тоже справимся.
Ведущая: - То есть корректировка будет в налаживании координации работы ведомств, получается в основном. Суммы остаются неизменными и условия их….
Трутнев: - Нет, суммы неизменными не остаются. Вот под те программы развития, о которых мы только что начали с вами разговаривать, дополнительно в бюджете Российской Федерации выделено 42 миллиарда рублей на 3 года, и это те деньги, которые позволят нам стартовать. Это не очень большие для огромной территории деньги, но для старта этого достаточно. Плюс, мы только что с вами упоминали 15 миллиардов Фонда по развитию Дальнего Востока.
Мы исходим из того, что в течение уже следующего 15-го года он обязан половину этих средств проинвестировать в проекты, а в течение трех лет он обязан пройти полный цикл инвестирования, и если он начнет работать правильно и корректно, я уверен в том, что мы найдем дополнительные деньги для его капитализации и внутри Российской Федерации, а может быть будем привлекать и иностранных инвесторов к работе Фонда.
Ведущая: - Итак, территория опережающего развития, как только будет принят закон, вы уже готовы эти территории запускать.
На сегодняшний день известно о существовании, о разработке, о проектах 16-ти торов, и пять из них вы готовы поддержать в ближайшие три года, чтобы через три года уже был виден результат. Расскажите, в чем преимущество формата территории опережающего развития перед особыми экономическими зонами, и что принципиально нового даст для инвесторов и государства новый закон?
Трутнев: - Давайте я сначала скажу, что вообще такое закон о территориях опережающего развития? Закон о территориях опережающего развития, это 3 блока. Первый блок, это блок налоговых преференций. У нас возникает льготирование по налогу на прибыль до 5% от сегодняшней действующей ставки. Далее, по соцстраху, там 7,6 десятых процента. Возникает механизм ускоренной, ускоренного возврата НДС, льготы по налогу на добычу полезных ископаемых - первые 2 года ноль, а потом там постепенное повышение. Льготируется налог на землю, налог на имущество. То есть достаточно широкий набор льгот. Это первое.
Второе. Это упрощение административных процедур. Снижаются сроки проверки, вводится механизм свободной таможенной зоны, упрощенный порядок предоставления земельных участков. Тоже достаточно широкий набор процедур, который упрощает бизнесу жизнь и снижает издержки.
И, наконец, третья и последняя составляющая, это строительство инфраструктуры территории опережающего развития за счет государства. Естественно, эта инфраструктура будет зависеть от того, на чем будет специализироваться территория опережающего развития. А теперь о разнице между особой экономической зоной и территорией опережающего развития. Особые экономические зоны создавались как достаточно жесткая оболочка, где, скажем так, нормировался вид деятельности, начальный объем инвестиций. То есть была такая оболочка и целый ряд других параметров.
Ведущая: - Начальный объем инвестиций, как минимальный объем?
Трутнев: - Как минимальный, да. То есть, это была такая оболочка, в которой бизнес должен был вписаться. И не всегда это хорошо получалось. А, честно говоря, по практике, чаще всего не происходило.
Ведущая: - Экономический эффект от особых экономических зон …чуть больше процента.
Трутнев: - Да. Мы исходим из обратного принципа. Мы исходим из того, что задача территории опережающего развития будет такой гибкой оболочкой для инвестора. Мы исходим из того, что наша задача, главный вообще критерий создания территории опережающего развития, это наличие якорного инвестора, наличие компаний или группы компаний, который в этой точке хочет создать новое предприятие.
Если таковая есть, мы проверяем, убеждаемся в том, что она финансово состоятельна, она понимает, чем будет заниматься. Что вложения в инфраструктуру для ее запуска, достаточно эффективны для государства. Для этого создана специальная комиссия в Правительстве. И после этого мы включаем зеленый сигнал светофора, все это едет. У нас нет жестких ограничений. Это гибкая и максимально комфортная для бизнеса оболочка. Вот наверно принципиальная разница.
Ведущая: - То есть инвестиции приходят ни в поле, ни на пустое место, а туда, где уже существует либо предприятие, либо существует инвестор, который пытался до сих пор развивать свой бизнес?
Трутнев: - Мы не запускаем инвестора в бюрократические коридоры. Все делаем наоборот. Мы проехали все субъекты Российской Федерации и Дальнего Востока ни по одному разу, побывали в поле, посмотрели, как люди планируют эту работу.
И мы исходим из того, что если есть очаг экономической деятельности, если есть люди, которые готовы взяться за дело, ну, так скажем, обоснованно, понятно, что они смогут этот сделать, то в этом случае это наша задача создать такую оболочку территории опережающего развития, которая будет их поддерживать, которая будет им комфортна, а не их гонять по коридорам различных государственных структур.
Ведущая: - А те проекты, которые должны быть реализованы до 2017 года, вы уже можете их назвать?
Трутнев: - Нет, не смогу. И не смогу вполне осознанно. Мы, я уже сказал, мы стараемся, чтобы этот механизм был гибким и конкурентным.
У нас есть параметры, каждый бюджетный рубль должен приносить максимум отдачи. Поэтому, что такое критерии эффективности инвестиционных проектов или территории опережающего развития? Это объем частных инвестиций, вложенных на единицу бюджетных вложений. Это отношение к той же единице бюджетных вложений роста ВРП и налоговых платежей.
То есть мы хотим каждый бюджетный рубль потратить таким образом, чтобы на него как можно больше развить экономику Дальнего Востока. Поэтому вот такой конкурсный механизм мы запускаем, все те проекты, которые прошли предварительный отбор, будут обсчитаны таким образом, и мы будем просто с ними работать в зависимости от вот уровня этих критериев и эффективности.
Ведущая: - Засеваете все поле, а что прорастет в первую очередь, да?
Трутнев: - Да, что самое эффективное и самое надежное. При этом хочу сразу сказать, что мы сразу договорились, что какого-то закрытого перечня не существует. То, что мы сегодня везде показываем как перечень предварительного отбора, это, просто, результат предварительной работы.
Было бы глупо год сидеть, ждать когда выйдет закон, а потом начинать проекты отбирать. Поэтому мы действовали параллельно, мы и по полю бегали и закон создавали.
Сейчас, действительно, как только выйдет закон унес уже есть с чем выходить. Но перечень абсолютно открыт.
Я скажу прямо, я абсолютно уверен в том, не все люди и не все инвесторы нам поверили. Много же было уже разговоров о развитии. Поэтому пока мы не начнем финансировать конкретные проекты, пока мы не начнем создавать конкретные территории опережающего развития значительное количество людей будет смотреть и думать «ну посмотрим как они там поедут».
Как только мы это начнем, а начнем мы уже в 2015 году, этот перечень увеличиться. И ворота для тех, кто появится дополнительно абсолютно открыты. У них не может быть никаких худших условий по отношению к тем, кто уже сейчас существует.
Ведущая: - Я все-таки уточню, если я не поняла, может еще кто-то это тоже пропустил. С принятием в третьем чтении закона о территориях опережающего развития статус этих территорий получает 14 проектов, которые уже отобраны или они начинают развиваться? И когда им присваивается этот статус, начинаются те самые долгожданные налоговые преференции, инфраструктурная поддержка?
Трутнев: - Каждая территория опережающего развития требует, как я уже сказал, помимо просто налоговых и административных преференций еще и государственных вложений.
Ведущая: - Так.
Трутнев: - Вкладывать государственные средства, не понимая до конца полученный результат, было бы ошибкой. Поэтому мы специально регламентировали принятие решения о создании зоны на уровне решений правительства Российской Федерации. Поэтому последовательность следующая.
Вот сейчас пока 14 отобранных. Мы уже с ноября месяца, мы не будем ждать закон, мы уже с ноября месяца начинаем работу комиссии, рассчитываем по критериям эффективности. Те проекты, которые оказываются в верхней части, мы приглашаем на комиссию и убеждаемся в том, что этот проект точно ни что-то придуманное, а вот то, что будет на земле происходить.
Людям, извините за такой странный механизм, в глаза людям смотрим, убеждаемся в том, что они действительно серьезно готовы взяться за реализацию этого проекта. Делаться все это будет публично. Комиссия достаточно представительная. После этого мы вносим документ на рассмотрение правительства, принимаем решение, и территория опережающего развития начинает действовать. Причем, одновременно начинают, включаются и механизмы преференций, и мы начинаем строить инфраструктуру.
Ведущая: - В какие сроки это может произойти?
Трутнев: - В течение 2015-2017 года мы обязаны создать пять территорий опережающего развития, и запустить шесть инвестиционных проектов.
Мы специально взяли, взяли обязательства вот в таком краткосрочном периоде, потому что программа до 2025, но если мы сейчас людям скажем, что мы там до 2025 года построим райские сады на Дальнем Востоке, то нам никто очевидно не поверит.
Поэтому мы взяли краткосрочный горизонт - 3 года для создания территорий опережающего развития и строительства нового предприятия. Это очень жесткий срок. И мы в течение него обязаны запуститься.
Ведущая: - Ну, и нужно несколько слов сказать о том, в каких направлениях, в каких отраслях делаются, расставляются приоритеты, какие сферы затрагивает территория опережающего развития, потому что там разброс, диапазон действительно очень большой. Это образование на острове Русском, порта Ванино, портовая инфраструктура, и Комсомольск, это где собирают наши суперджеты. Какие еще?
Трутнев: - Очевидно, я еще раз хочу подчеркнуть, мы не придумываем проекты, мы поддерживаем те проекты, которые созрели у бизнеса. Это первое.
Второе. Если говорить об отраслях деятельности, то это очевидно, прежде всего те отрасли деятельности, которые на Дальнем Востоке наиболее конкурентны.
Из сегодня существующих проектов можно выделить такие направления как агропромышленный комплекс, переработка и добыча полезных ископаемых, далее переработка леса, портовые комплексы, туристско-рекреационная деятельность. То есть достаточно широкий диапазон. Но еще раз говорю, принцип простой. Главное, чтобы бизнес был уверен, что это рентабельно. Это ему важно, интересно. В этом случае мы подключаемся к проекту.
Ведущая: - Какой интерес демонстрируют иностранные инвесторы, особенно в условиях санкций? Есть ли интерес со стороны восточных партнеров? Потому что это, казалось бы, с одной стороны, ближе к ним, с другой стороны, вам приходится с ними и конкурировать? Потому что в Китае тоже есть особые экономические зоны, например.
Трутнев: - Да, конечно.
Ведущая: - И вполне эффективные?
Трутнев: - Конечно.
Ведущая: - В отличие от наших экономических зон.
Трутнев: - Конечно. Первое, интерес есть. Было несколько конференций, на которые наши коллеги из-за рубежа с удовольствием приезжают, принимают в них участие, интересуются. Тем не менее, я хочу вам честно признаться, что я пока не выходил на прямой контакт.
Я сознательно сдерживал вот эту часть контактов по одной простой причине - я считаю, что говорить об экономике абстрактно и на уровне таких планов, бессмысленное занятие.
Говорить о том, что мы, там, создадим территории, мы будем поддерживать инвестиционные проекты, это только разговоры. Я начну переговоры с нашими коллегами где-то в декабре месяце. И почему именно в декабре? Потому что будет уже понятно, что вот он закон о территориях опережающего развития, он уже, скажем так, имеет место быть, вот средства, которые в Федеральной целевой программе специально на поддержку инвестиционных проектов на создание территорий опережающего развития.
Вот отобранные проекты, как в части производственной, экономической деятельности, так и части инфраструктуры. То есть мы будем готовы к конкретному разговору.
Я уверен в том, что вот только о конкретике можно начинать говорить, иначе будет просто разочарование. Люди к нам придут, послушают и скажут: «Они опять там планируют что-то». Мы будем говорить о практике, начиная с конца этого и начала следующего года.
Ведущая: - Но и нужно сказать, что расчетные инвестиции примерно в 3-4 раза превышают объем государственный вложений, уже гарантированных. То есть все остальное должно привлекаться?
Трутнев: - В 10 раз. По нашим пока вот расчетам, у нас расчеты очень простые. Мы берем проект, узнаем его инвестиционные параметры, сколько люди вкладывают, и смотрим, какую часть средств должно затратить государство для того, чтобы оказать помощь в создании инфраструктуры для этого проекта. Делим одно, другое. Получается, у нас сегодня в среднем показатель на 1 рубль государственных средств мы должны привлечь 10 рублей вне бюджетных инвестиций.
Ведущая: - Ну, что ж, мы желаем, чтобы инвесторы не были разочарованы вашими планами, и эти планы были реализованы. Благодарю вас.
Трутнев: - Будем стараться.
ВГТРК, 06.11.14
