Виктор Волчков проверяет на себе справедливость пословицы: «Не суй щуке палец...». 1973 г.
Виктор Волчков проверяет на себе справедливость пословицы: «Не суй щуке палец...». 1973 г.
Существует такое выражение, мол, писатели бывают двух видов: те, которые живут, чтобы писать, и те, кто пишет, чтобы жить. Но есть и такие, которые живут полноценной жизнью, как и большинство смертных, и пишут об этом по велению души. К ним относится и мой давний друг прозаик Виктор Волчков, которого я называю по отчеству - Егорыч.
 
Начало октября 1972 года. Всесоюзная ударная комсомольская стройка первенца дальневосточной гидроэнергетики - Зейской ГЭС. Две недели я здесь в командировке, передаю репортажи в газету «Амурский комсомолец» о важнейшем событии в истории строительства - перекрытии реки.
 
В те дни я и познакомился с Виктором Волчковым - тогда собственным корреспондентом областной газеты «Амурская правда». Вскоре мы подружились. Работая уже в одной редакции, вместе писали материалы о пуске первых агрегатов ГЭС, парились в баньке Егорыча, ходили в тайгу за удивительной ягодой моховкой - много чего было.
 
Он уже тогда писал рассказы о природе, о братьях наших меньших, писал интересно, достоверно, точно, ибо родился в таёжном амурском посёлке Сиваки.
 
Он - страстный путешественник, охотник, рыбак. Его первая книга «Куда ведет та дорога...» вышла в 1982 году, уже после моего отъезда в Белгород. Виктор прислал мне экземпляр. На обложке такие слова: «Моему другу и просто хорошему человеку».
 
Друг Валерий Черкесов на Зейской ГЭС, в исторический момент перекрытия плотины.
Друг Валерий Черкесов на Зейской ГЭС, в исторический момент перекрытия плотины.
Вот как он рассказывает о начале своего писательства:
 
«Я учился в Якутском государственном университете на геолога. Одна из летних полевых практик проходила на хребте Полуосный, который почти вплотную подходит к Северному Ледовитому океану.
 
В нашем геологическом отряде было четыре человека и столько же лошадей. Из них (лошадей) - три кобылы и жеребец. Так вот, мошка почему-то невзлюбила именно жеребца и буквально выела у него паховое место. И те органы, что упоминаются вместе с фамилией Фаберже, в полном смысле слова висели на волоске. Чтобы животное не мучилось, его решили пристрелить.
 
Начальник отряда Сашка Аверченко за такое самоуправство едва не поплатился своей должностью.
 
Дело в том, что руководство Северной экспедицией, куда мы входили как структурная единица, к расследованию убийства коня привлекло КГБ.
 
И нам, работникам отряда, пришлось немало походить по кабинетам сверхстрогих кагэбэшников. В заключение они потребовали изложить всё рассказанное нами на бумаге. Ну, что писали мои товарищи - не знаю, но я накатал целый рассказ. Допрашивавший меня следователь даже усмехнулся: «Тебе бы впору писателем родиться...»
 
Сказано было с иронией, но я воспринял эти слова как трамплин для дальнейших действий. Переработал изложенное и отнес текст в газету «Молодежь Якутии».
 
К моему удивлению, рассказ напечатали. Более того, пригласили на работу в газету...
»
 
Да, пути, которые приводят на писательскую дорогу, воистину неисповедимы.
 
Кстати, о дороге. В предисловии к книге «На берегу студёной Пёры» мой друг пишет: «Дорога - это жизнь. А она не бывает плохой, бывает разной, как говорят старые эвенки. Словом, после плохой погоды всегда наступает хорошая».
 
И тут же: «Живу по принципу: мы не можем ждать милости от природы, но и ей нечего ждать от нас». Это сказано с иронией, но Егорыч на самом деле никогда ни о чём никого не просил и не просит, всего добивается сам, в литературе тоже. Чтобы его проза вышла к читателю, он написал и издал несколько, так сказать, заказных книг, но в каждой обязательно значительную часть объёма занимают его рассказы.
 
Став белгородцем, я часто наведывался на малую родину и обязательно заезжал к Егорычу. И всегда в разные места: в города Зею, в Благовещенск, в посёлок Сиваки, в призейское село Прядчино, в таёжную Черновку...
 
Ещё он жил в городах Якутске и Ленске, в бамовском посёлке Чара, на берегу Байкала - всего сменил более тридцати мест жительства. Такова уж у моего старшего товарища неугомонная и неусидчивая натура.
 
Сейчас он живёт в посёлке Углегорск, вблизи которого возводится космодром Восточный. В ближайшем будущем это город российской космонавтики Циолковский. Но есть у него и место отдохновения - домик в селе Малая Сазанка на берегу Зеи.
 
- Если нет лиственницы под окном,
значит земля чужая.
 
Тайга вековая шумит кругом.
Осень звенит золотая.
 
- Слава Богу, ещё уголок
есть, где душа моя радуется!..
 
И полыхает зарёю восток.
Жизнь продолжается… Кажется…

 
Это строки одного из многих стихотворений, которые я посвятил другу.
 
Между прочим, Егорыч порой и сам сочиняет стихотворные строки, ничуть не претендуя на место в поэтическом строю. Вот несколько цитат его рифмованной исповеди:
 
Дорогие сограждане милые,
поубавьте стремительный бег
и послушайте песню правдивую
о моей разнесчастной судьбе.
Я родился во время опальное,
а потом началася война.
Но спасибо товарищу Сталину,
он фашистскую нечисть прогнал.
… … …
Пронеслися года мои детские,
и не знаю - за что, почему? -
упекли меня власти советские
на далёкую, на Колыму.
И хотя проходил бесконвойным я,
но досталось мне в той стороне.
И спасибо Хрущёву покойному -
он амнистию выдал стране.
… … …
А потом начались непонятности,
и хоть я был совсем ни при чём,
перестройкой и всякою гласностью
разобидел меня Горбачёв.

 
В моём альбоме хранится фотография, сделанная Егорычем во время перекрытия Зеи. На ней заснят я с блокнотом в руках. На обратной стороне карточки рукой Волчкова написано четверостишие, относящееся ко мне:
 
Я рождён для жизни пылкой.
Я люблю с друзьями быть,
А порой и за бутылкой
Время шумно проводить.

 
Ирония по отношению к себе, добрый юмор по отношению к друзьям тоже в характере моего друга.
 
Когда на меня наваливаются грусть-тоска и ностальгия по Приамурью, я беру книги Виктора Волчкова «Тайна хребта Кет-Кап», «Брусничные рассветы», «Берег сокровищ», «На берегах студёной Пёры» и другие и словно вновь брожу по амурской тайге, сижу у студёных быстрых речек, вижу неповторимые рассветы и закаты, слышу настороженные посвистывания рябчиков...
 
А как прекрасны, как волнуют душу вот эти строки моего друга:
 
«…Только не ищите здесь экзотики, поражающего глаз ландшафта. Вас окружат скромные сосны, берёзы, лиственницы. Но если спуститься по распадку к мари - к конечной цели маршрута, - то можно увидеть родничок. Небольшой такой, фонтанирующий на какой-то десяток сантиметров, с удивительно чистой и вкусной водой.
 
Это место сорок лет назад показал мне отец. До сих пор отчётливо помню, как он бережно протянул мне принесённую с Великой Отечественной алюминиевую кружку, наполненную родниковой водой. Вряд ли эта вода обладает целебными свойствами, но родничок дорог мне по-особому, я предпочту его любым термальным и минеральным источникам: ведь это родник моего детства
».
 
Вот и снова они встретились: Валерий Черкесов и Виктор Волчков (слева направо). Благовещенск, конец февраля 2015 г.
Вот и снова они встретились: Валерий Черкесов и Виктор Волчков (слева направо). Благовещенск, конец февраля 2015 г.

 
Между прочим, его слова, что дорога - это жизнь, можно перефразировать: жизнь - это дорога, а она не бывает плохой, бывает разной. И Егорыч по любой идёт с достоинством.
 
Валерий Черкесов,
Белгород.
 
Справка
Виктор Егорович Волчков родился 3 декабря 1940 года в поселке Сиваки Магдагачинского района Амурской области. В 1961 году окончил Благовещенское речное училище. Высшее образование получил заочно в Якутском государственном университете на техническом факультете геолого-разведочного отделения. Работал капитаном-механиком в Колымско-Индигирском пароходстве, охотоведом, геологом, журналистом.
 
В Амурской областной научной библиотеке им. Г.С. Новикова-Даурского за два дня до юбилея писателя, 1 декабря с.г., открывается персональная выставка Виктора Волчкова «Я покажу вам мир во всей красе...».