Дальневосточный военный округ (ДВО) срочно избавляется от имущества. И связано это не с реформой в армии, а с иском хабаровской пенсионерки к ДВО. Восемнадцать лет она судилась и наконец-то высудила почти полмиллиона рублей. За девять месяцев, что округ категорически не гасит эту задолженность, в доход государства может уйти еще два миллиона – штрафные санкции за невыполнение решения суда. С каждым месяцем, долг этот растет как снежный ком. Но военные видно готовы на все, лишь бы не платить по иску. Станет ли округ банкротом?

В кулуарах штаба

П. Амельченко

Ее муж, Павел Семенович, призванный на военную службу в 1943 году, прошел путь от помощника командира отделения до старшего офицера отдела боевой подготовки ДВО. Сражался на 2-м Белорусском, 1-м Украинском и Приволжском фронтах, участвовал в Курской битве. Будучи в запасе, на пенсии, продолжал трудиться — возглавлял отдел в военном издательстве штаба ДВО. Однажды, его попросили освободить должность для молодого и более перспективного сотрудника.

Конечно, каждому человеку в свое время приходится признать и свой возраст, и свое состояние здоровья, чтобы со вздохом сожаления сказать работе «Прощай!» Но нюансов-то может возникнуть множество: начиная от сомнений в компетентности новичка (почему вдруг он, а не я и мой опыт, знания) и заканчивая разговором с начальством. Одно дело, если руководитель предложил бы другую работу, не унизил при этом и вообще просто поговорил по душам. А другое, если боевого полковника, ветерана войны попросту выкинули за ворота штаба.

Несмотря на послужной список, от него избавились как от ненужного балласта, «нарушителя дисциплины», как от «работника никуда не годного по здоровью». За его плечами остались война и больше тридцати лет службы в армии. Окончивший свои дни на госпитальной койке Павел Семенович стал инвалидом II группы, морально надломленным человеком.

Фронтовика увольняли пять (!) раз и четыре раза суд его восстанавливал. Но по сути, все судебные решения оборачивались против него: офицеры тыкали пальцем, называли сутягой… В последний раз иск остался нерассмотренным. У него остановилось сердце… Обширный инфаркт миокарда.

Только один, самый первый вынужденный прогул Амельченко был оплачен без каких-либо возражений. С оплатой последующих получилась неувязка. Суд постановил уточнить данные об окладе и разряде, которые отсутствуют в трудовой книжке ветерана. Издательство отказало. Тогда суд принял решение фактически в пользу военных.

Пять увольнений и суд

Первый раз начальник издательства штаба ДВО майор Логвин уволил Павла Амельченко в 1991 году, по достижению пенсионного возраста и не имеющего права совмещать получение полной пенсии с работой.

Была в старом Кодексе законов о труде (КЗоТе) такая статья 33 п. 11 прим., но вскоре ее признали несоответствующей Конституции РФ, которая гарантировала право свободно распоряжаться своим трудом. Суд восстановил Амельченко на работе в прежней должности. Как оказалось, ненадолго.

Отличавшийся завидным здоровьем, в год первого незаконного увольнения заработал первый в жизни больничный лист. У полковника, случился гипертонический криз – давление зашкалило.

В 1992 году, администрация издательства нашла новый повод избавиться от ветерана. Его уволили по сокращению штатов. Как оказалось потом, в штатном расписании должность начальника отдела и не подпадала под сокращение. Через два года суд восстановил Павла Семеновича на работе, но увольнение опять не обошлось без вызова «неотложки».  

Третий раз фронтовика уволили в 1994 году по ст. 33 п. 4 КЗоТа – прогул без уважительных причин. Ни разу не опаздывающий на работу Амельченко вдруг оказался заядлым прогульщиком. Павел Семенович попросил отпуск у начальника, а тот пояснил, что ветеран должен отдыхать зимой, летом его никто в отпуск не отпустит. Амельченко подав шесть заявлений, не дождался начальственной милости, убыл в санаторий, на лечение сам.

Суд удовлетворил иск ветерана, восстановил на работе, указав администрации издательства, что они нарушили не только нормы КЗоТа, но и права ветерана войны на льготный отпуск. Между тем, после трех увольнений, Павел Амельченко получил инвалидность. Сердце не выдерживало нагрузок.

В коллективе было проведено профсоюзное собрание, на котором, прямо как в советские времена диктатуры пролетариата, обсудили «аморальное» поведение полковника и вынесли вердикт.

Был суд, который посчитал доводы профкома и администрации не вескими, восстановил истца в прежней должности. Но в первый день работы, Павел Семенович не смог приступить к своим обязанностям. Когда ветеран пришел к начальнику издательства Логвину, тот снял телефонную трубку и вызвал милицию, сказав, что «в кабинете хулиганы». У двери начальника собрались люди, поглазеть, как под конвоем милиции седого полковника, ветерана войны выведут из кабинета. Павлу Семеновичу стало плохо. Сердце защемило, от боли, обиды, несправедливости. «Скорая» увезла его в больницу, где он и скончался. А начальник Логвин составил пятый и окончательный приказ (почти что «смертный приговор» от 16 июня 1997 года за № 52) об увольнении Амельченко по состоянию здоровья…

Заработную плату за то увольнение присудили только выплатить через 12 лет в размере 343 тысяч рублей. Но до сих пор и эти деньги не выплачены. Пенсионерка Амельченко ждала решения суда 18 лет, а сколько теперь ей ждать его исполнения?

Ненадлежащий ответчик

Три раза в этом году хабаровские приставы уже накладывали арест на имущество военного округа, выполняя исполнительный лист Кировского районного суда от 25 сентября 2008 года. Но тут оказалось, что в ДВО нет даже окружной  типографии и издательства, где работал ветеран Амельченко. При чем, как мы предполагаем, «пропажа» эта могла случиться только при частой смене военачальников. Ведь пока длился суд, сменилось аж пять (!) командующих. Началось судебное разбирательство при генерал-полковнике Новожилове (командующий округом с 1988 по 1992), продолжилось при генерал-полковнике Чечеватове (1992-1999), затем при генерале армии Якубове (1999-2006), при генерал-полковнике Булгакове (2006-2009) и завершилось при генерал-полковнике Салюкове. Но именно предпоследний и сыграл роковую роль в этом деле.

Владимир Булгаков издал директиву за № Д-2 от 11.04.08, и фактически упразднил окружную типографию и издательство. А из всей этой махины создал всего-навсего рабочую издательскую группу, у которой кроме шариковых ручек и счетных машинок ничего и не осталось. При этом деятельность издательства и типографии была приостановлена лишь на бумаге. Станки ведь работали и работают до сих пор на том же самом месте и фундаменте, и продукцию печатают, в том числе и еженедельный выпуск газеты «Суворовский натиск». Только вот за кем числятся и кому принадлежат?

Роковая буква

Как выяснилось уже на суде, реорганизация предприятия задумывалась «во исполнение Указа президента РФ». К аббревиатуре ГУП (государственного унитарного предприятия) должна была в срочном порядке прибавиться первой буква «Ф», предприятие стать федеральным, и войти в структуру ОАО «Оборонсервиса», созданного в Москве. Казалось бы, от смены букв, содержание не поменяется. Но это только на первый взгляд, а на второй — эта схема обычной современной приватизации, а затем увода госсобственности в частные руки. Но этого не случилось.

Лилия Амельченко дала телеграмму министру обороны РФ и предупредила его, что судится с округом, дело уже выиграно, и просит обеспечить иск! К тому же, в суде стало ясно, что  издательство и типография ДВО, согласно приказу № 48/562 от 1985 года главнокомандующего сухопутными войсками, являются даже не ГУП, а «частью комплекта войск Дальневосточного военного округа, источником содержания которого служат выделения бюджетных средств». А отсюда выходит, что перевести ее в другую форму собственность так просто нельзя.

Но в суде ответчики настояли, что иск о выплате задолженности за незаконное увольнение ветерана надо обратить все же именно к ГУП «Издательство и типография ДВО». Да, да, именно к ГУП, как вы помните, деятельность которого была приостановлена командующим Булгаковым еще в прошлом году, и имущества там нет.

Дело в том, что предъявленный на процессе Устав за № 001046 в качестве доказательства, что правильно типографию и издательство именовать ГУПом, на которое суд и должен возложить выплату иска, кроме суда, нигде больше не оказалось. Есть выписка об отсутствии такого документа в краевом Государственном архиве. Нет его как в территориальном управлении Росимущества по Хабаровскому краю, так и в краевом министерстве имущественных отношений. Спрашивается: у кого он лежит под сукном, и был ли вообще, или его отпечатали для суда, ведь возможности типографии безграничны?!

Но суд поверил печатям и подписям на Уставе, и решение подправил, изменил ответчика, с которого требовать деньги.

15 мая нынешнего года отделом судебных приставов по Кировскому району был наложен арест на офсетные печатные машины «Ромайор-314», на общую сумму 400 тысяч рублей. Но тут же из управления ДВО пришла бумага, что арестованное и другое печатное имущество является собственностью Министерства обороны РФ, числится и находится на хранении в/ч 48419, а часть оборудования передано в печатную группу лишь «в целях выпуска газеты округа «Суворовский натиск» и это неприкосновенное имущество ДВО. У типографии и издательства расчетные счета закрыты, недвижимого имущества нет… Тогда то и выяснилось, что взыскать с ГУПа почти ничего.

Сейчас приставы ждут оценщика. Но что можно арестовать в ДВО? Пенсионерка настаивает на аресте окружной газеты. А то ведь случится так, что растущий в геометрическом прогрессе долг приведет к банкротству  ДВО.

Константин Пронякин,

«Хабаровский Экспресс».