Всего 8 лет назад закончился самый крупный и кровопролитный конфликт за всю историю человечества - Великая Гибридная война, известная на Западе как Третья Мировая. Результатом войны стало военное поражение США и блока НАТО, ставшее возможным благодаря объединению усилий России, Китая, Индии, Ирана и ряда других государств. Жертвами конфликта стали более 300 миллионов человек, а Ближний Восток и Восточная Европа лежат в руинах.

 

По сравнению с началом XXI века, геополитическая ситуация в мире изменилась кардинально - так, например, арабский мир теперь находится под фактическим контролем Ирана, остатки Евросоюза вошли в сферу влияния Германии, а бывшие Соединенные Штаты поделены державами-победительницами на оккупационные зоны. Но не меньшие изменения произошли и в сознании людей - столкнувшись с ужасами и трудностями 40-летней войны, они обратились к историческому опыту своих стран, надеясь найти в нем путь к стабильности и процветанию. Глобализация и распространение либеральных ценностей, подвергнувшись острой критике, были остановлены.

 

Россия, которая за годы войны совершила мощнейший технологический рывок, обратилась к консервативным идеалам, взяв за основу дореволюционный период своей истории. Это было связано как с тотальным разочарованием в «демократических» идеях, так и с активной деятельностью ряда интеллектуальных и аналитических организаций, охвативших своим влиянием широкие круги общества. Необходимо отметить, что Великая Гибридная война дала России и новую военную и политическую элиту, которая появилась в огне сражений и дипломатического противостояния.

 

Итак, идет июнь 2062 года. Россия готовится праздновать 8-летие Победы в войне и 1200-летие своей государственности. И именно это сочетание дат руководство страны выбирает для важнейшей церемонии, символизирующей окончательное возвращение России к своим историческим идеалам.

 

 

Полковник Военно-воздушного флота РФ Юрий Уваров

 

Черный «Руссо-Балт» поднялся по Васильевскому спуску и въехал на Красную площадь. У Храма Василия Блаженного его водитель остановился перед постом охраны с бронеавтомобилем и семью гвардейцами Преображенского полка . Командир преображенцев, подойдя к «Руссо-Балту», около минуты внимательно изучал документы водителя и сопровождающего офицера, не забыв бросить пару подозрительных взглядов на пассажиров. Полковник Уваров в это время спокойно осматривал из окна Красную площадь и недавно построенную на месте перенесенного мавзолея Ленина Часовню в память жертв Гражданской войны.

 

Обратил внимание он и на характерные антенны на крыше бронеавтомобиля Преображенского полка[1], которые указывали на расположение в нем мощного сканера, операторы которого сейчас наверняка просматривали «Руссо-Балт». После того, как командир гвардейцев отдал документы водителю и кивнув, разрешил проезд, второй пассажир повернулся к Уварову, явно желая что-то спросить.

 

Перед ним был майор российской армии, форма которого ясно указывала на принадлежность к одному из корниловских ударных полков. После недолгих колебаний, он все-таки решил задать свой вопрос.

 

- Разрешите обратиться, господин полковник!

 

- Разрешаю, майор.

 

- У вас есть Медаль Милоша Обилича за храбрость[2]. Вы были на Балканском фронте?

 

- В основном, я был над Балканским фронтом, - улыбнувшись, ответил Уваров, - но эту медаль, как это неудивительно, я получил за деятельность на земле.

 

В этот момент «Руссо-Балт» начал подъезжать к Никольской башне Кремля. Посмотрев на надвратную икону святителя Николая, Уваров перекрестился. Когда «Руссо-Балт» проехал ворота башни и остановился в очереди из нескольких других автомобилей перед новым постом охраны, офицеры продолжили разговор.

 

- Виноват, господин полковник, я не представился. Майор Федор Дроздов, Второй Корниловский ударный полк.

 

- Полковник Юрий Уваров, командир 19-ой Боевой авиационной группы.

Внимательнее взглянув на форму собеседника, летчик добавил:

 

- У вас же тоже есть «Милош Обилич». Корниловцы прекрасно себя показали в Косове. Вы были там?

 

- Был, но тогда я еще не служил в Корниловском полку. В Косово я воевал в составе 39-ой мотострелковой бригады, которая одной из первых ворвалась в Приштину. В этом городе я, тогда еще молодой сержант, получил два ранения. Первое - при контратаке противника, второе - когда уничтожил пулеметное гнездо «халифов»[3]. За Приштину сербы и наградили меня своей медалью.

 

- Достойная история, майор. А мне «Милош Обилич» достался так - мой штурмовик был сбит над Косовом полем и…

 

В этот момент «Руссо-Балт» окончательно останавливается, заняв свое место среди нескольких подобных машин. Сопровождающий офицер поворачивается к Уварову и Дроздову и говорит:

 

- Вот и все, господа, выходите. Далее вас сопроводят. Завидую вам - станете свидетелями Истории.

 

Пожав друг другу руки, Уваров и Дроздов вышли из автомобиля. Когда летчик огляделся, у него зарябило в глазах от колоссального количества генералов и офицеров кругом. Из-за этого только через пару секунд он окончательно осознал, где именно он находится - у входа на Соборную площадь Кремля. Прямо перед ним стояла знаменитая Царь-пушка. Правда, даже она сейчас была как будто отодвинута на второй план блеском погон, звезд, эполетов, орденов, медалей и прочих знаков различий и наград.

 

- Юра, вот ты где! - раздался рядом громкий и очень знакомый голос.

Повернувшись на него, Уваров увидел своего старого боевого друга - Василия Казаченко, полковника Сил специальных операций.

 

- Ну здравствуй, Василий. Два года не виделись.

 

- Прошу прощения, что прерываю вас, господа офицеры, но мероприятие обязывает, - сказала внезапно появившаяся рядом с ними девушка в парадной форме, стилизованной под 1812 г. Судя по знакам различия, она была лейтенантом Семеновского полка, - следуйте за мной, я отведу вас на место построения на Соборной площади.

 

Уваров и Казаченко отправились за ней. По пути Юрий заметил, что и остальные офицеры постепенно начали переходить на площадь. Следуя за девушкой-лейтенантом, Уваров прошел мимо Царь-пушки и уже через полминуты он был окружен четырьмя храмами Соборной площади. Стояла солнечная погода, небо было чистым и свет, отражаясь от золотых куполов, наполнял все вокруг какой-то особенной атмосферой.

 

- Господа офицеры, ваши места здесь - сверившись с планшетом, сказала лейтенант, указав на два небольших креста из малярного скотча, выложенных на площади прямо напротив Успенского собора.

 

Уваров с усмешкой подумал о том, что, кроме самой России, в мире есть и другие проявления вечности - к примеру, вот этот малярный скотч, который, наверное, будет использоваться и при основании колоний в других звездных системах. Лейтенант, удостоверившись, что оба полковника правильно заняли свои места среди других офицеров, аккуратно сняла линии скотча, отдала воинское приветствие и быстро отправилась куда-то вдаль. На площади становилось больше и больше военных, которые становились на ней ровными линии вдоль Архангельского собора и колокольни Ивана Великого. Кроме российских генералов и офицеров было видно множество представителей Германии, Сербии, Турции, Ирана… Китайцев видно не было, что, учитывая геополитическую обстановку, было неудивительно. Минут через пятнадцать, на площади раздался громкий голос, усиленный динамиками:

 

- Господа присутствующие! Верховный правитель России Александр Афанасьев!

 

Несколько сотен российских офицеров одновременно отдают воинское приветствие, а из Гранитовой палаты выходит небольшая группа людей, сопровождаемая десятком гвардейцев. Во главе - верховный правитель Афанасьев, правивший Россией последние семь лет. Рядом с ним видно офицера лет 35 в форме полковника.

«Николай» - промелькнула мысль в голове Уварова.

 

Группа во главе с главой государства входит в Успенский собор. Его двери закрываются, а рядом с ним встает караул из четырех гвардейцев. На двадцать минут над площадью нависает абсолютная тишина. Уваров понимает, что в этот момент в Успенском соборе происходит событие невероятной исторической важности. Когда полковника две недели назад внезапно вызвали в Москву, он, покидая авиабазу Военно-воздушного флота на Аляске, не знал, чего ожидать - то ли повышения, то ли награды, то ли чего-нибудь для его карьеры похуже. Однако, в штабе флота Уварову официально объявили о том, что он приглашен на церемонию коронации. Причем, как оказалось, в списки его занес лично командующий авиацией…

 

Наконец двери собора открылись, а на площади раздался торжественный голос:

 

- Господа присутствующие! Император Российской Империи Николай III!

 

Взгляды по меньшей мере тысячи присутствующих и несколько десятков камер одновременно оказались прикованы к Успенскому собору. Из его дверей уверенно вышел Император. На его голове была Большая корона, которую до этого в последний раз надевал Николай II в 1906 году. Уварова наполнило удивительное ощущение радости, спокойствия и уверенности в будущем страны, словно все наконец-то вернулось на свои места.

 

Николай III прошел к трибуне перед собором, украшенной штандартами с Двуглавыми Орлами на желтом фоне. Рядом с ним на трибуну встали Патриарх, уже экс-Верховный правитель Афанасьев, сербский король, германский канцлер, турецкий паша, иранский шах и ряд видных российских военноначальников. Среди них Уваров заметил и знаменитого отца своего друга - генерал-полковника Вячеслава Казаченко, которого называли одним из лучших тактиков Великой Гибридной войны.

Император начал свою речь:

 

- Я счастлив видеть вас, господа генералы и офицеры! Именно благодаря вам Россия не только победила 8 лет назад в длительной войне с Западом, но и смогла возродиться! Без ваших усилий и подвигов это было бы невозможно. Поэтому я настоял на том, чтобы на моем первом выступлении как Императора присутствовали именно вы, господа!

 

«В действительности, здесь только военные. Даже чиновников не видно» - подумал Уваров.

 

Николай III продолжал:

 

- Сейчас мы с уверенностью можем сказать главное - историческая справедливость восстановлена! Мы вернулись в Россию! Мы снова - могущественная Российская Империя, которая способна защищать интересы своего народа! Перед нашим государством теперь открываются колоссальные перспективы и возможности. Я обещаю вам - пройдет всего 20 лет, и мы не узнаем Россию! На этом пути наша Империя будет не одна! Сегодня вечером мною и королем Сербии Александром II Карагеоргиевичем будет подписан манифест о вечной дружбе наших государств и наших народов! Сербы внесли колоссальный вклад в победу антизападной коалиции и мы, русские, это никогда не забудем!

 

Уваров смотрит на короля Александра II, а затем на светлое небо. Его разум наполняют воспоминания более чем двадцатилетней давности… Небо в тот день было далеко не таким светлым.

 

 

Легкий штурмовик «Самсонов-12» лейтенанта Уварова летел над Косово. Где-то там, внизу, союзные сербские, российские и германские войска вели наступление на позиции боевиков «Исламского Халифата». Дисплей радара перед Уваровым светился огромным количеством отметок, обозначавших союзные самолеты - воздушная операция так же шла полным ходом. Повернув голову, Юрий увидел где-то в километре от своего «Самсонова» два сербских штурмовика J-22. Через пару секунд они резко начали снижение и исчезли в облаках.

 

- «Стерх-2», это ведущий. Наша цель - колонна противника рядом с Кошутово. Даю целеуказание, - в наушниках шлема звучит голос командира звена, капитана Веслополова.

 

Ведущий бросает свой штурмовик на снижение, вслед за ним аналогичный маневр осуществляет и Уваров. Три минуты полета до цели проходят в напряженном ожидании. Это и неудивительно, ведь это лишь четвертый боевой вылет в карьере Юрия. И вот, облака рассеиваются, а Уваров хорошо видит ориентиры: долину, реку Ибар и село Кошутово. Видит Юрий и признаки ожесточенного боя - пожары, выстрелы и уничтоженную технику. Уваров включает нашлемное целеуказание и перед его глазами появляются отметки целей - вооруженных автомобилей боевиков, которые мчатся по дороге к селу.

 

- «Стерх-2», я атакую первые технички [4] в колонне, ты - последние. Потом добьем оставшиеся, - приказывает Веслополов.

 

Легкий штурмовик «Самсонов-12» был в своем роде выдающимся летательным аппаратом. Когда в 2038 г. решался вопрос о его принятии на вооружение российских ВВС, вокруг него было много споров. Однако, энергичный промышленник Евгений Самсонов смог «пробить» финансирование массового производства на своих предприятиях именно такого самолета - легкого дозвукового штурмовика с крылом обратной стреловидности. «Самсон», как его называли летчики, хоть и имел боевую нагрузку всего в 2,5 тонны, но был простым в производстве, надежным и умел взлетать с коротких взлетно-посадочных полос. И, что было важно с точки зрения экономии, его час полета обходился военному бюджету на порядок дешевле, чем у какого-нибудь многоцелевого истребителя пятого поколения.

 

Самолет Уварова вооружен встроенной 23-мм пушкой, блоками неуправляемых ракет, четырьмя новейшими управляемыми ракетами класса «воздух-земля» Х-48 и «боевой классикой» - двумя бомбами ФАБ-250. Юрий заходит на колонну боевиков и наводит две X-48 на последние автомобили «халифов». Нажатие кнопки пуска - и мощные ракеты устремляются вперед. Боевики замечают атакующие их «Самсоны» и открывают пулеметный огонь. Штурмовики осуществляют маневр уклонения, уходя из-под обстрела. В этот момент ракеты настигают цели. X-38 несет в себе 75 килограмм взрывчатого вещества, поэтому, ракеты уничтожают не только четыре «технички», на которые были нацелены, но и еще несколько вооруженных автомобилей, которым не повезло оказаться рядом.

 

- «Стерх-2», давай на еще один заход. Используем бомбы и НАРы. Добьем их! - говорит командир.

 

- Вас понял, «Стерх-1»

 

Два «Самсонова-12» заходят на цель повторно. Колонна боевиков наполовину уничтожена, а экипажи оставшихся «техничек» в замешательстве - кто-то пытается проехать мимо горящих уничтоженных автомобилей, кто-то остановился и, по всей видимости, пытается найти и вытащить раненых. «Самсоны» сначала открывают огонь неуправляемыми ракетами, а затем сбрасывают бомбы. Проходит несколько секунд и на земле появляются мощные вспышки взрывов. Уварову на секунду становится даже немного жаль боевиков, но потом он вспоминает, на что способны «халифы» и сколько жизней мирных русских людей на их счету.

 

- «Стерх-2», сделай еще заход, посмотри, что там от них осталось.

 

- Вас понял.

 

Уваров вновь поворачивает штурмовик к цели, но видит лишь одну-единственную чудом уцелевшую «техничку», упорно продолжающую двигаться к Кошутово.

 

- Командир, разрешите добить ее.

 

- Разрешаю, «Стерх-2»

 

В этот момент Уваров допускает ошибку. Желая сэкономить боеприпасы (уж он то знает, что за каждую выпущенную ракету или сброшенную бомбу ему придется отчитаться на базе!), Юрий решает использовать пушку. Плавно сев «техничке» на хвост, он начинает обстреливать ее 23-мм снарядами. Автомобиль боевиков отчаянно пытается маневрировать, но все же получает несколько попаданий. Не успевает Уваров удовлетворенно взглянуть на загоревшуюся «техничку», как в кабине начинает тревожно пищать и станция предупреждения об облучении. Судя по данным аппаратуры, боевики, засевшие в Кошутово, навели на «Самсон» лейтенанта два ПЗРК [5]. Уваров резко уводит штурмовик направо и активирует все возможные меры защиты - вылетают ложные тепловые цели, включается система оптико-электронного подавления. Боевики выпускают две ракеты и следующие секунды кажется для Юрия вечностью. Он маневрирует на пределе возможностей «Самсонова-12», пытаясь спасти штурмовик. Но ракеты, судя по всему, выпущены из новейшего западного ПЗРК, скорее всего, «Стингер-3», и поэтому лишь одна из них все-таки уходит в сторону земли, а вторая…

 

Этот резкий толчок Уваров не забудет никогда. Потом, во время американской кампании, его подобьют еще раз, но тогда, над Косово, это было внезапно и весьма болезненно. Уварова почувствовал себя мышонком, запертым в консервной банке, по которой ударили со всей силы молотком.

 

- «Стерх-2», доложи о своем состоянии! «Стерх-2»! - орал командир.

 

После некоторого замешательства, Уваров все-таки отвечает:

- «Стерх-1», я подбит… Двигатель, судя по данным приборов, выведен из строя… Скорость падает…

 

- «Стерх-2», попробуй развернуть штурмовик в сторону наших и катапультируйся там!

 

- Никак нет, командир, скорость упала настолько, что любой поворот приведет к тому, что я упаду прямо здесь, посреди поля боя.

 

- Юра, тогда отлети как можно подальше, катапультируйся и ожидай поисково-спасательную группу. И не вздумай попадать в плен, понял? - в голосе командира слышно искреннее сопереживание.

 

- Есть, товарищ капитан!

 

- Храни тебя Бог, Юра.

 

Самолет Уварова неумолимо снижается к земле, несмотря на все усилия лейтенанта. Когда штурмовик пролетает от места попадания на 5 километров, а до земли остается всего 150 метров, Юрий тянет рычаг активации катапульты. Пирошнур взрывает фонарь кабины, и в следующий миг кресло с Уваровым вылетает из самолета. Неуправляемый «Самсонов-12» продолжает свой последний полет, а Юрий уже летит вниз на парашюте.

Дальше счет идет на секунды. Уваров приземляется, отрезает стропы ножом и складывает парашют. Юрий осматривается. Он приземлился на просторах Косова поля, но в 200 метрах от него начинается лес, куда Уваров и бежит. Когда он достигает чащи, Юрий слышит позади звуки двигателей автомобилей.

 

«Успел» - думает он.

 

Отбежав метров на 300 в глубь леса, Уваров наконец останавливается и садится рядом с одним из деревьев. Он осматривает свое снаряжение и достает из подсумка компактный пистолет-пулемет «Славянск». После этого Уваров связывается с авиабазой.

 

- Это «Стерх-2», запрашиваю базу.

 

- «Стерх-2», слышим тебя, - отвечает женский голос.

 

- База, я укрылся от противника. Но мне срочно требуется эвакуация.

- «Стерх-2», передайте свое местоположение.

 

Уваров достает из нагрудного кармана небольшое прямоугольное устройство. Нажав на одну из кнопок, он говорит:

- База, начал передачу своих координат.

 

- Поняла вас, «Стерх-2». Не отключайте передатчик.

 

Через пару секунд женский голос раздался вновь:

- Отключите передатчик, мы приняли ваши координаты.

 

Уваров прекрасно знает, что от времени работы устройства напрямую зависит, сможет ли противник перехватить передачу данных. Поэтому, он рад, что офицеры связи на базе достаточно быстро справились с получением его точного местоположения.

 

- «Стерх-2», оставайтесь на этой позиции. О любых изменениях местоположения - срочно сообщайте.

 

- Вас понял, база. Как долго мне ждать эвакуации?

 

- Не могу точно ответить, «Стерх-2». У нас слишком много сбитых пилотов и не так много поисково-спасательных отрядов.

 

- Принял. Конец связи.

 

Впоследствии Уваров много думал о том, что в его жизни было несколько важных моментов, которые при всем своем, казалось бы, случайном характере были довольно слабо похожи на случайности. Словно кто-то вмешивался в происходящие вокруг него события, испытывая Юрия и проверяя на прочность. Так произошло и в этот раз.

 

Уваров только успел подумать о том, что от него в этой ситуации ничего не зависит. Он лег и занял удобное местоположение между несколькими деревьями, контролируя обстановку вокруг. Теперь оставалось только ждать, пока прибудет отряд ПСС [6] и заберет его на базу. И именно в этот момент, когда лейтенант думал о своей бесполезности, он услышал неподалеку звуки работающего автомобиля и характерную арабскую речь.

 

«Халифы» - подумал Уваров.

 

Разумеется, по всем инструкциям ему необходимо было покинуть опасное место. Но Уваров довольно быстро понял, что боевики приехали в лес не по его душу. По крайней мере, за те пять минут, пока он слышал арабские голоса, «халифы» ни разу не попытались зайти вглубь леса. Уваров подполз поближе, чтобы разобраться в ситуации. Его взгляду открылась небольшая опушка, на которую вела проселочная дорога. На этой опушке в метрах тридцати от Юрия стоял броневик американского производства, рядом с ним - три террориста, а на коленях напротив них - два солдата в сербской форме со связанными за спиной руками. При этом, один из боевиков наводил на пленных камеру. Уваров осознал, что жить пленным осталось недолго. Впрочем, один шанс у сербов все-таки был. И этот шанс сейчас раздумывал, что ему делать. С одной стороны, Уварову следовало оставаться на месте и ждать эвакуации. С другой стороны, жизнь двух солдат сербской армии сейчас зависела от него.

 

Уваров услышал вдалеке звук приближающихся самолетов. Этот звук навел его на рискованную идею. Потом Уваров будет вспоминать этот эпизод своей жизни и думать о том, мог ли он тогда поступить иначе. И каждый раз он приходил к одному и тому же ответу - поступить иначе он не мог принципиально.

 

Когда звук самолетов стал нарастать, Уваров достал пистолет-пулемет и нацелил его на террориста за камерой. И вот он, шанс - боевики на долю секунды рефлекторно подняли головы, чтобы увидеть пролетающую авиацию. Шум двигателей заглушил и первые выстрелы. Боевик, получив несколько прямых попаданий 9-мм пулями, упал на землю. Два остальных резко развернулись в сторону Уварова, но одного из террористов резким рывком сбил с ног сербский пленный. Юрий, воспользовавшись замешательством «халифов», открыл огонь по последнему боеспособному боевику, убив его. В этот момент сбитый с ног «халиф», осознав всю сложность его ситуации, запрыгнул в броневик и закрыл дверь. Уваров, решив, что боевик откроет огонь из пулеметной установки бронеавтомобиля, поспешил укрыться за одним из деревьев, но «халиф» попросту нажал на педаль газа и стремительно покинул лесную опушку.

 

Выйдя из своего укрытия, Уваров приблизился к сербам. Достав из подсумка нож, он разрезал веревки на их руках. Один из сербов, которому было лет 20 на вид, встал, отдал воинское приветствие и сказал на русском с небольшим акцентом:

 

- Взводный Стефан Стоянович, 4-ая бригада сербской армии!

 

- Лейтенант Юрий Уваров, ВВС России.

 

«Взводный - это сержант по-нашему» - подумал Юрий. Стефан представил и второго серба:

 

- Разводник Драган Лазаревич.

 

Разводнику (ефрейтору) было лет 55 на вид. По Драгану было видно, что за свою жизнь он успел пройти через многое. Стефан что-то сказал по-сербски Лазаревичу, при этом, ясно прозвучало слово «поручник» [7]. После этого Драган что-то сухо ответил взводному.

 

- Товарищ лейтенант, разводник Лазаревич просит передать, что он рад видеть российского офицера. Но… - осторожно сказал Стефан.

 

- Говорите, взводный.

 

- Он считает, что вы, русские, прибыли слишком поздно…

 

Увидев задумчивый взгляд Уварова, Стоянович быстро добавил:

 

- Виноват, товарищ лейтенант! Мы не хотели вас оскорбить…

 

- Я все понимаю, взводный, - сказал Уваров.

 

- Товарищ лейтенант, переходим под ваше командование! Что теперь будем делать?

 

- Во-первых, возьмите автоматы боевиков. Во-вторых, покинем открытое место. Во-третьих, свяжемся с моей базой, - ответил Юрий.

 

Через пару минут Уваров уже подробно рассказывал дежурному базы о сложившейся ситуации. Конечно, он тут же получил устный выговор за самодеятельность в условиях, когда ему требовалось не выдавать своего присутствия. Так или иначе, Уваров получил четкий приказ - следовать к ближайшему селу и ждать эвакуации именно там.

 

Длина маршрута составляла всего четыре километра, но Юрий и сербы шли осторожно и держались в стороне от любых дорог. Из-за этого до нужного им села они дошли лишь через час. Стоя на возвышенности, Уваров оглядел населенный пункт: примерно пятнадцать домов, полуразрушенная церковь и сожженный БТР на въезде. Юрий не сумел увидеть какие-либо признаки жизни в селе. Судя по всему, местные жители (явно сербы, учитывая наличие православной церкви) давно его покинули.

Когда Уваров, Стоянович и Лазаревич дошли до окраины села, разводник подошел к уничтоженному бронетранспортеру. Судя по характерной форме корпуса и черному кресту на борту, это был немецкий «Фухс». Внезапно Лазаревич упал перед БТРом на колени и перекрестился.

 

- Передай, пожалуйста, ему, что у нас нет времени на остановки, - сказал Уваров Стефану.

 

Тот кивнул и обратился по-сербски к старому солдату. Лазаревич что-то ответил. Стефан постоял в растерянности несколько секунд и только потом решился сказать Уварову:

 

- Товарищ лейтенант, не может быть… Драган рассказывал мне свою историю, но я не мог даже поверить, что нас занесет именно в это село…

 

- Взводный, давайте по порядку, - сказал, смотря на читающего на коленях молитву Драгана, Уваров.

 

- Постараюсь передать суть как можно более кратко, товарищ лейтенант. Разводник Лазаревич жил в этом селе. Его худо-бедно защищали от нападений албанских националистов миротворцы НАТО. Когда на Косово наступал «Исламский Халифат», американцы и их ближайшие союзники вывели войска из этого края, но немцы остались. Как вы знаете, к тому моменту Германия уже стала занимать дружественную позицию по отношению к Сербии и России, - начал рассказ взводный.

 

Конечно, Уваров знал об этих событиях. Он с детства интересовался историей и политикой, внимательно следя за всем происходящим в мире. Когда в 2034 году «халифы» вторглись в Европу, им активно помогало подполье в Албании, Боснии и Косово. Довольно быстро половина Балкан оказалась захвачена «Халифатом». Боевикам не удалось занять вторую половину региона благодаря объединенным действиям Германии, Сербии, Болгарии и Греции. Россия тогда так и не отправила свои войска на помощь дружественным славянским народам. Это было связано с приходом к власти в Москве в 2033 году прозападных либералов во главе с Алексеем Соболевым.

 

За четыре года своего правления они успели нанести колоссальный ущерб по армии и позициям России на мировой арене. Впрочем, на Балканах тогда с боевиками воевали 25 тысяч русских ополченцев, называвших себя «Добровольческой армией». Именно они символизировали Россию для сербов, болгар и греков в период, когда эти православные народы находились на грани исчезновения. И именно «Добровольческая армия», объединившись с «Памятью и Гордостью», «Орлом Палеологов», «Союзом Русского народа» и другими правыми, консервативными и монархическими организациями, в 2037 году выступили против Соболева, арестовали его и всю либеральную верхушку, взяв власть в стране под свой контроль. Было собрано Учредительное собрание…

 

Стоянович продолжал:

 

- Немцы пытались вывезти как можно больше сербов и албанцев, не сочувствовавших «халифам», из Косово. Германский конвой эвакуировал жителей и этого села. Но во время эвакуации немцы были атакованы «халифами».

 

Уваров начал догадываться, почему старый солдат так странно себя вел.

 

- Один германский БТР был уничтожен выстрелом из гранатомета, - сказал взводный и показал рукой на «Фухс», - В нем находились дочь и жена Драгана…

 

Юрий подошел к разводнику и негромко сказал, надеясь, что серб поймет смысл его слов:

- Примите мои соболезнования, Драган.

 

Старый солдат молча кивнул и медленно встал с колен. Маленький отряд Уварова продолжил свой путь. Юрий принял решение ожидать эвакуации в церкви, где было удобнее всего защищаться. Село было маленьким, и через пару минут они уже были на месте. Глазам Уварова предстала страшная картина: крыша церкви полностью отсутствовала, а ее купол лежал в 20 метрах от здания. Зайдя внутрь через проем, в котором когда-то была дверь, Юрий увидел характерные признаки взрыва и разграбления. «Халифы» явно сначала заложили взрывчатку, а затем вошли в руины церкви и довершили начатое. Уварову на секунду показалось, что в углу здания, между стеной и упавшими сверху кирпичами что-то блеснуло. Судя по всему, показалось не только Юрию - Драган уверенно подошел к этому месту и, наклонившись, что-то вытащил. Уваров увидел икону неизвестного ему святого.

 

- Свети Сава [8]- сказал старый солдат на сербском.

 

- Это икона святого Саввы , товарищ лейтенант. Его очень сильно почитают в Сербии, - пояснил взводный, - это чудо, что она уцелела.

 

Уваров не знал, что и сказать, поэтому молча кивнул и связался с базой.

- Это «Стерх-2». Заняли позиции в указанном вами населенном пункте. Расположились в разрушенной церкви. Ждем эвакуации, - передал он.

 

- Вас поняла, «Стерх-2». К вам движется отряд спецназа, они будут на месте примерно через 20 минут, - ответил знакомый женский голос.

 

- Принял, база. Конец связи.

 

Для гражданских 20 минут - срок крошечный, пролетающий как один миг. У Уварова и других военных было другое отношение к времени. И, как оказалось, не зря.

 

- Товарищ лейтенант, «халифы»! - прокричал Стефан.

 

Уваров подбежал к окну и увидел знакомый ему броневик с опушки, пару невооруженных пикапов и около двадцати боевиков, входивших в село. «Халифы» недолго думали, где может находиться противник, и открыли огонь по церкви.

 

- Рассредоточиться! Занять позиции! - крикнул Уваров сербам.

 

Драган аккуратно поставил икону рядом с окном, и открыл огонь из своего автомата по «халифам». Стефан же явно колебался. В условиях, когда пули боевиков неутомимо хлестали стены церкви, его вполне можно было понять. Уваров подбежал к молодому сербу и похлопал его по плечу. Такой поддержки оказалось вполне достаточно, и Стефан аккуратно высунулся из-за окна и начал стрелять. К нему присоединился и Уваров. Боевики продолжали наступать к церкви, поддерживаемые огнем крупнокалиберного пулемета броневика. Уварову удалось попасть по одному из «халифов». Судя по всему, пару боевиков вывели из строя и Стефан с Драганом, но этого было явно недостаточно.

 

- Аааа! - раздался короткий, но пронзительный крик взводного. Повернувшись к нему, Уваров увидел кровавое пятно в районе плеча Стефана. Он прислонился к стене, стараясь терпеть боль. В этот момент один из боевиков попытался запрыгнуть внутрь церкви, но Драган был настороже и уже в следующую секунду затаскивал труп «халифа» внутрь здания. Боевик держал в руках пистолет, а за его спину был перекинут на ремне одноразовый гранатомет. Драган бросил пистолет Стефану, и тот, поймав оружие, поблагодарил его кивком головы. Сам же старый солдат, приподняв труп боевика, вытянул гранатомет.

 

- Само слога Србина спасава [9]! - крикнул он, приподнялся и выстрелил из своего грозного оружия куда-то в сторону противника. В следующую секунду несколько пуль одновременно попали в Драгана, отбросив его на пару метров назад. Внезапно стрельба по церкви резко прекратилась. Аккуратно высунувшись из-за окна, Уваров увидел горящий броневик, на который смотрели боевики, явно удивленные такие поворотом событий. Но внимание «халифов» привлекло не только уничтожение их огневой поддержки.

 

По дороге к селу быстро ехали четыре «технички», вооруженные пулеметами и станковыми гранатометами. Уваров осознал, что это конец. Он повернулся к раненному Стефану и произнес:

 

- Был рад познакомиться с вами, взводный.

 

- Для меня честь погибать рядом с российским офицером, товарищ лейтенант - искренне произнес молодой серб и, посмотрев на икону, перекрестился. То же самое сделал и Уваров.

 

- Господи, помилуй - сказал лейтенант и услышал через секунду ураганную стрельбу. Юрий и Стефан укрылись за стеной, но по церкви не попало ни одной пули. Уваров снова посмотрел из окна…

 

Боевики увлеченно стреляли друг по другу. При этом, в этой битве явно побеждали недавно прибывшие на техничках «халифы». Несколько боевиков, пытаясь спастись от них, побежали в сторону церкви, но Юрий и Стефан открыли огонь. Молодому сербу, несмотря на ранение, даже удалось попасть одному из «халифов» прямо в голову. Бой затих, так как «старых» боевиков в живых не осталось, а «новоприбывшие» по церкви не стреляли.

 

- «Стерх-2», не стреляйте, мы свои! - внезапно кто-то крикнул по-русски.

В теории, боевики могли перехватить переговоры Уварова с базой и узнать его позывной. Да и русскоговорящих среди «халифов», к сожалению, было достаточно. Но тогда почему эти боевики стреляли в других?

 

- «Стерх-2», я захожу в церковь. Я один, - уверенно и громко прозвучал тот же голос.

 

В здание вошел «халиф». По крайнем мере, на это указывали его одежда, обмундирование и черный флаг на рукаве. Над головой, показывая свои мирные намерения, боевик держал американскую штурмовую винтовку М-36, довольно распространенную среди «халифов».

 

- Капитан Казаченко, силы специальных операций, - представился он, и тепло добавил, - пора домой, лейтенант Уваров.

 

Стефан медленно встал и отдал воинское приветствие раненной правой рукой, превозмогая боль. Казаченко тут же достал рацию:

 

- «Пирог» [10], быстро сюда! У нас тут «трехсотый» [11]!

 

Через несколько минут прибыли два транспортных вертолета Ка-60. Стефан, получивший первую медицинскую помощь, вызвался помочь нести тело Драгана, но «Пирог» быстро пресек такую его инициативность. Старого солдата до вертолета понес Уваров и один из бойцов спецназа. Уцелевшую икону аккуратно, завернув в ткань, забрал с собой Казаченко. Уже во время полета Юрий ощутил на себе взгляд Стефана. Держа левую руку на своем перебинтованном правом плече, молодой взводный явно что-то хотел ему сказать. Уваров быстро понял, что тревожит Стефана.

 

- Я сделаю все возможное, чтобы погибших гражданских в том БТРе похоронили. Обещаю, - сказал лейтенант.

 

- А я сделаю все для того, чтобы Драгана похоронили рядом с его женой и дочерью,

- тихо ответил Стефан и протянул Юрию руку. Крепкое мужское рукопожатие укрепило устную договоренность.

 

- Не тревожьте руку, товарищ серб! - крикнул медик.

 

- Лейтенант Уваров, вы только посмотрите, - услышал Юрий голос капитана Казаченко, стоявшего в кабине. Лейтенант подошел к командиру спецназа. Перед его глазами была кабина вертолета, два пилота и небо за стеклом. А в этом небе постепенно проплывали два огромных летательных аппарата по 200 метров длиной каждый.

 

- Никогда не видела «Цеппелины» так близко, - послышался голос одного из пилотов, к удивлению Уварова, женский. Впрочем, девушки составляли примерно пятую часть его выпуска Гатчинской авиашколы, - что они делают над линией фронта, немцы же их используют для снабжения войск?

 

В этот момент, ближайший к вертолету «Цепеллин», с черным крестом и надписью LZ-143 на борту, начал сбрасывать вниз бомбы. Уваров сказал:

 

- Видимо, практичные немцы вернулись к своему опыту Первой мировой. Впрочем, против «халифов» жесткие дирижабли не так уж и плохи.

 

Когда вертолет уже подлетал к базе, к Юрию подошел Казаченко.

 

- Прекрасный бой, лейтенант, - сказал он, - Что-то мне говорит о том, что это не последняя наша встреча.

 

Это в действительности была далеко не последняя их встреча. Через несколько лет Уваров и Казаченко станут друзьями, и эта дружба пройдет через ряд фронтов, сражений и битв Великой Гибридной войны.

 

 

Полковник Императорского военно-воздушного флота

Юрий Уваров

 

Выступление Императора закончилось уже полчаса назад, но полковник еще словно слышал речь Государя.

 

«Перед нашим государством стоят множество трудностей, опасностей и проблем. Но я верю в то, что мы их успешно преодолеем, ведь за нами - 1200 лет истории России! Мы не подведем наших великих предков и докажем, что достойны гордо называться их потомками. Более чем 200 лет назад граф Уваров сформулировал три простых, но емких принципа, и мы будем на них опираться. Православие, самодержавие, народность[12]!»

 

Уваров и Казаченко гуляли по Тайницкому саду Кремля, вспоминая прошлое. Пробираясь мимо других офицеров, к ним стремительно подошел майор в форме Семеновского полка. Отдав воинское приветствие, он сказал Уварову и Казаченко:

 

- Честь имею, господа офицеры. Я уполномочен передать вам Императорские эдикты о новых назначениях.

 

С этими словами он вручил полковникам два конверта. Уваров и Казаченко, взяв их, присел на скамейку в саду, чтобы изучить содержимое. Юрий вскрыл свой конверт, взял в руки сложенный вдвое лист бумаги и развернул его.

 

«Полковник Юрий Уваров! Благодарю вас за колоссальный вклад в дело укрепления могущества нашего государства! Без таких прекрасных офицеров, как вы, воссоздание Российской Империи, было бы невозможно.

Сейчас одним из самых важных приоритетов для нас является исследование и освоение космоса. Я убежден - если Россия успешно покорит звездное пространство, обогнав на этом поприще другие земные державы, она станет величайшим государством за всю историю. В этом случае наша Империя станет по-настоящему вечной.

Вы назначаетесь командиром новейшего космического крейсера «Гумбиннен», названного в честь одной из первых побед Русской императорской армии в Первой мировой войне. Целью вашей экспедиции будет защита наших марсианских колоний и добычи ресурсов в поясе астероидов. Помимо этого, на борту «Гумбиненна» будут работать ученые Имперской академии наук. Прошу вас со снисхождением отнестись к их присутствию на боевом корабле, так как исследовательская работа ученых в космосе не менее важна, чем военные задачи.

 

Теперь вы - капитан первого ранга Императорского военно-космического флота. С уважением, Николай»

 

Уваров осторожно сложил бумагу и положил ее обратно в конверт.

- Меня отправляют на китайскую границу, - сказал Казаченко, - а тебя куда?

 

В ответ Уваров задумчиво посмотрел в небо.

 

 

Генерал-полковник в отставке, глава Общества «Память и Гордость»

Вячеслав Казаченко

 

68-летний генерал шел по коридорам Большого Кремлевского дворца. Навстречу ему открывались многочисленные двери, а гвардейцы-преображенцы при его виде идеально вставали во фрунт. И вот, он наконец достиг приемной Императора. Все присутствовавшие в приемной тут же уважительно встали, а секретарь царя лично открыл ему дверь в кабинет. Войдя внутрь, Казаченко увидел смотрящих в окно Императора и канцлера Афанасьева. Николай III повернулся и поприветствовал старого генерала.

 

- Вячеслав Петрович, рад вас видеть! - сказал царь.

 

Казаченко помнил Императора куда более молодым. Именно по его приказу в 2039 году отряд спецназа вывез юного Романова из Франции до того, как его успели убить американцы, узнавшие о планах нового руководства России.

 

- Ваше Императорское величество, чем я могу вам служить? - спросил Казаченко.

 

- Я принял решение одобрить вашу идею о создании Имперского аналитического университета. Я считаю, что лучшим местом для расположения такого учебного заведения является Кенигсберг. Со мной полностью согласен канцлер Афанасьев.

Казаченко самокритично считал, что к старости его интеллект стал менее быстрым, чем в более молодые годы (с чем было абсолютно не согласно все его окружение), но он сразу верно понял, какой смысл вкладывает царь в свои слова.

 

- Мне знаком этот блеск понимания в ваших глазах, Вячеслав Петрович. Давайте, рассказывайте ваши догадки, - сказал Николай III.

 

- Для Империи стратегически важны связи с Германией. Именно немцы сейчас являются оплотом консерватизма в Европе. Германия и так наш союзник, но, по всей видимости, Ваше Величество считает нужным еще сильнее укрепить этот союз. Думаю, в дальней стратегической перспективе вы рассчитываете даже на объединение наших государств. История знает подобный пример - уния Польши и Литвы. А российский Кенигсберг является удобной точкой для развития двусторонних отношений, - не раздумывая ответил Казаченко.

 

- Вот за это я вас и ценю, Вячеслав Петрович. Побольше бы нам таких аналитиков, как вы, и Империя будет непобедимой.

 

- Вы преувеличиваете мои способности, Ваше Императорское величество. А новых аналитиков для Империи в достаточном количестве я постараюсь подготовить в вышеупомянутом университете.

 

- Вы как всегда скромничаете, Вячеслав Петрович. Мы не сомневаемся в вашем успехе как в деле подготовки аналитиков, так и в укреплении отношений с немцами. В конце концов, как мне хорошо известно, вы в годы Великой Гибридной внесли большой вклад в переходе Германии на нашу сторону, - сказал Император и взял со своего рабочего стола какой-то документ в красивой рамке, - и да, Вячеслав Петрович, это еще не все. Поздравляю вас.

 

Царь передал документ в рамке Казаченко. Прочитав его содержание, он сильно удивился.

 

- Вы - один из первых представителей нового дворянства Российской Империи. Мне кажется, вы более чем заслужили этот титул, - сказал Николай III.

 

- Благодарю, Ваше Императорское Величество. Признаться, мне придется привыкать к тому, что я теперь князь.

 

- Привыкните, Вячеслав Петрович, привыкните, - ответил Император, - Империя воссоздана, но это лишь начало, господа. Теперь наша задача - защитить и расширить ее.

 

Царь, Афанасьев и Казаченко задумчиво посмотрели в окно. Перед ними открывался вид на древнюю Москву и ее многочисленные храмы.

 

- Мы вернулись в Россию, - тихо сказал Николай III и, отвернувшись от окна, сел за свой стол и начал изучать различные бумаги.

 

Афанасьев и Казаченко, поклонившись царю, вышли из кабинета. У них было очень много работы…

 

День коронации - фантастика.