или как я разгромил «Единую Россию» в городе президентского внимания.
 
На больших выходных есть возможность подвести итоги моей депутатской деятельности в 2014-2019 годах.
 
В сентябре 2014 года меня избрали в городскую думу по избирательному округу №22. На выборы я шел не в партийном списке КПРФ, несмотря на то, что состоял в этой партии, а самовыдвиженцем с указанием, что являюсь коммунистом. Такая свобода рук давала мне возможность организовать «охоту на вепря», т.е. выдвинуться по тому округу, где будет баллотироваться «знатный едросс», технический директор Комсомольского авиазавода и депутат городской думы Сергей Огарков.
 
В конце ХХ и в начале ХХI  века на Дземгах было бесполезно выдвигаться против «элиты» КнААЗа, там действовала корпоративная солидарность и все, от мала до велико, голосовали единодушно - за наших.  К 2014 году на заводе произошло существенное расслоение в имущественном положении работников.
 
Благодаря выборам мы узнали, что первый заместитель директора по производству КнААЗ Сергей Огарков получил в 2013 году доход в размере 7 415 930 рублей. Такелажник Павел Трутнев в том же году на КнААЗе получил 279 136 рублей. Зарплата кандидата в депутаты от «Единой России» Огаркова превышает зарплату коммуниста Трутнева в 26,5 раз.
 
Пример Павла Трутнева не говорит о какой-либо партийной дискриминации, просто в градообразующем предприятии в те года произошло расслоение на рабов и господ, и такое расслоение сохраняется и поныне. Протестуя против социального неравенства, заводчане проголосовали за меня.
 
Из 25 депутатов городской думы 19 депутатов были членами фракции «Единая Россия», Евгений Сысоев являлся членом партии «Справедливая Россия», я с Игорем Хрущёвым представляли КПРФ, а Владислав Лазаренко, Алексей Сокачев и Дмитрий Дубровский не тяготели ни к каким партиям.
 
Политический приоритет был на стороне едроссов, и я для себя решил, что будут голосовать против глупых инициатив руководства города и освещать все события, происходящие в представительном органе власти.
 
Горком КПРФ, который в то время возглавлял Юрий Желдак, никак не вмешивался в мою депутатскую деятельность. Для коммунистов города было достаточно, что после длительного перерыва в гордуме имеется два коммуниста.
 
Для привлечения внимания к деятельности думы я прилагал все усилия, чтобы все жители города могли посещать её заседания. По моему приглашению на одно из внеочередных заседаний думы 19 ноября 2014 года пришли незваные гости.
 
Впервые за двадцать лет депутатской деятельности Светлана Баженова, председатель местной думы, увидела в зале заседаний  «аж!!!» семь посторонних горожан. Поэтому собрание началось не с утверждение повестки дня, а с решения вопроса о возможности присутствия «достопочтенной публики».
 
«Дума – не проходной двор!» - глубокомысленно заявил депутат от «Единой России» Эдгард Зайцев, и проголосовал против присутствия незваных избирателей. Его позицию поддержали тогда еще три депутата из 21 присутствующих народных избранников.
 
В начале своей депутатской деятельности я был неприятно удивлен тем фактом, что в Комсомольской гордуме существует цензура, и моим цензором выступал заместитель председателя думы Сергей Мелёхин. Этот думец решил, что мои жалобы на действия замглавы Ивана Куликова адресованные на имя мэра и прокурора города «направлены за пределами моих полномочий, как депутата». Своими жалобами, по мнению Сергея Мелёхина, я «вмешиваюсь в исполнительно-распорядительную деятельность администрации города». Пришлось ветерану городской думы напомнить тот непреложный факт, что заместитель, как и председатель думы, является первым среди равных, и цензура в России запрещена законом.
 
Еженедельно заместитель главы администрации города, ныне покойный, Иван Куликов проводил заседание городской комиссии по благоустройству и жилищно-коммунальному хозяйству. Поскольку с благоустройством и ЖКХ в городе и тогда было не очень хорошо, я, как городской депутат, решил поприсутствовать на таком мероприятии и сообщил об этом Ивану Михайловичу через его секретаря. Ответной реакции мне не пришлось долго ждать: через час мне позвонила секретарь и сообщила, что мое участие в совещании по требованию Куликова нежелательно.
 
Признаться к такому ответу я не был готов. Если бы в кабинете 311 городской администрации  собиралась какая-нибудь воровская сходка или проходила закрытая гей-вечеринка, тогда понятно – посторонним вход воспрещен. Но это же было плановое мероприятие городской администрации, которое анонсировано в начале месяца и сведения о котором, размещено на городском сайте.
 
По истечению месяца работы на посту главы города Андрей Климов провел пресс-конференцию. Неожиданный испуг был заметен на лице пресс-секретаря мэра Ивана Лаврентьева, когда в зал вошли три депутата-коммуниста Вадим Воеводин, Олег Паньков и Игорь Хрущев. Каждому депутату с нескрываемым раздражением пресс-секретарь говорил, если вы не журналисты, то не можете задавать вопросы главе города.
 
Глава города, как политический деятель, для меня «умер» 10 декабря 2014 года, когда он не отказался от повышения себе размера ежемесячного денежного поощрения с 6-ти до 8-ми должностных окладов.
 
Глава города Климов пришел на эту должность с авиастроительного завода, где у него месячная зарплата составляла 400 тысяч рублей. На выборной муниципальной должности новоиспеченному градоначальнику полагалась зарплата вместе со всеми надбавками порядка 280 тысяч рублей, и, повышая размер денежного поощрения, он хотел догнать по уровню доходов своего предшественника с огромным стажем муниципальной службы Владимира Михалева.
 
Обнародованная до дня голосования информация, вызвала первую бурю протеста среди комсомольчан. В первых числах декабря 2014 года, впервые в истории, города улицы и дворы города были погребены под двухметровыми сугробами, и в течение недели жизнь в городе была парализована. Всю ответственность за транспортный коллапс жители города вполне обосновано возлагали на градоначальника Климова, который так безрассудно требовал повышения себе зарплаты.
 
17 декабря 2014 года, не устранив последствия мощнейшего циклона, Андрей Климов улетел в Евпаторию на южный берег Крыма, для «подписания соглашение об установлении межмуниципальных отношений между Комсомольском-на-Амуре и муниципальным образованием городской округ Евпатория республики Крым». За такие «нужные» для развития города визиты я назвал Климова «лягушкой-путешественницей».
 
В это же время развивались интересные дела на авиастроительном заводе. Акцию протеста были вынуждены провести работницы КнААЗ, чтобы привлечь внимание руководства к проблеме низких зарплат. Около 25-ти работников цеха №26, где осуществляется штампо-заготовительное производство деталей воздушных судов, в течение полутора суток отказывались работать. Чтобы локальная акция протеста не осталась незамеченной, я связал активисток Светлану Ткаченко и Марину Емец с городскими и краевыми средствами массовой информации, а потом в течение квартала занимался тем, чтобы работники КнААЗа не были привлечены к дисциплинарной ответственности.
 
Так заканчивался для меня 2014 год.