В Германии 8 августа 1996 года на международной конференции с докладом «Управление Цинским правительством островом Большой Уссурийский и изучение вопроса о литере «Е» выступил старший научный сотрудник Института истории Академии общественных наук провинции Ляонин Лю Юаньту. Доклад состоял из введения и трёх основных частей:
1. Административное и военное управление островом Большой Уссурийский и близлежащими районами во время династии Цин.
2. Остров Большой Уссурийский и устье Уссури.
3. Тайное перенесение литеры «Е» и главное обоснование для определения границы с точки зрения международного права.
Для рассмотрения настоящего доклада мы воспользуемся его сокращенным переводом, сделанным В.Ф.Щичко.
Судя по докладу Лю Юаньту, он ставил перед собой две задачи: во-первых, убедить международную общественность в законности территориальных притязаний 中華人民共和國Чжунхуа жэньминь гунхэго (Китайская Народная Республика, сокращенно – КНР) к Российской Федерации (РФ) в районе современного города Хабаровска и, во-вторых, приучить всех к мысли, что современные китайцы являются наследниками всех народов, которые когда-либо упоминались в исторических хрониках 中國 Чжунго (Срединное государство) или порабощали китайцев, вторгаясь из Великой Степи за Великую китайскую стену (萬里長城 Ваньли чанчэн - Стена в 10000 ли длиной).
При этом докладчик постарался напустить побольше тумана и прибегал к прямой лжи.
Постараемся показать несостоятельность аргументов Лю Юаньту в его псевдонаучных рассуждениях. Для удобства будем следовать общей канве доклада.
Китайский историк говорит: «Остров Большой Уссурийский (по-китайски 黑瞎子島 Хэйсяцзыдао – Чёрный бесплодный остров, или же Чёрного Слепца остров, а также в северном диалекте туземцев - Остров гималайского медведя, - Г.Л.) расположен в западной части дельты реки Уссури в месте слияния её с Амуром. Географически он находится в пределах от 134 градусов 25 минут 10 секунд до 135 градусов 5 минут 50 секунд восточной долготы и от 48 градусов 16 минут 35 секунд до 48 градусов 27 минут 10 секунд северной широты, площадь его составляет более 300 кв. км…».
Указанные Лю Юаньту координаты относятся не к Большому Уссурийскому острову, а ко всему Хабаровскому архипелагу, включающему около 30 островов, общей площадью вместе с акваторией проток около 450 кв. км. (См. Карта № 1, Карта № 2, Карта № 3, Схема 1). На топографических картах китайцы называют этот архипелаг 抚远三角洲 Фуюань саньцзяо чжоу (Фуюаньский треугольный архипелаг), а также 黑瞎子島 Хэйсяцзы дао (Чёрного Слепца остров, Остров гималайского медведя), в обоих случаях избегая применения множественного числа в отношении островов {01}. Наибольшими из островов являются Большой Уссурийский (220 кв. км.) и Тарабаров (39 кв. км.). У китайского историка почему-то исчезают протоки Старый Амур, Утиная, Прямая, Сухая, Безумка, Рюхловская, Гольдинская, Чумная, Министерская и целый ряд мелких проток. При этом мы должны отметить, что по всем протокам течёт только амурская вода, за исключением Гольдинской и Министерской, где она бежит смешанная с уссурийской водой. (Схема 1). Делает он это умышленно, чтобы спрятать истину, и в последующем было легче вести разговор о мнимом устье реки Уссури.
 |
| Карта № 1: Карта устья реки Уссури/ Фрагмент карты на район Хабаровского архипелага (2000 г.) |
|
|
 |
| Карта № 2, показывающая прохождение государственной границы непосредственно у Хабаровска. Фрагмент китайской карты на часть территории уезда Фуюань провинции Хэйлунцзян с захватом Хабаровского архипелага |
|
|
 |
| Карта № 3: Карта устья реки Уссури. Фрагмент "Карта части Приморской области, заключающий Приамурский и Приуссурийский край и Прибрежье Восточного Океана" 1864 г. |
|
|
 |
| Схема 1: Синими стрелками показано направление течения в реках и протоках, в т.ч. в Амурской (протоке Казакевичева, по-кит. Фуюаньской или Тунцзянцы), являющейся правым рукавом Амура, в который впадает Уссури в районе Казакевичево. Схема устья реки Уссури и Хабаровского архипелага. |
|
|
------------
{01} Пояснение:
Хотя множественное число в китайском языке часто не имеет четкой и однозначной формы выражения и определяется в большинстве случаев по контексту, тем не менее в названиях островов присутствуют вполне конкретные показатели множественного числа. Например, для группы островов есть слово 列岛 (ледао), где иероглиф 列 означает понятие «ряд», «все». Или сочетание 群岛, в котором иероглиф 群 (группа) перед иероглифом 岛 (остров) указывает на то, что речь идет не об одиночном острове. Например, острова Наньша - 南沙群岛 или острова Сиша - 西沙群岛.
----------------
Реально же географическими координатами Большого Уссурийского острова являются следующие: западная оконечность острова 134 градуса 34 минуты 30 секунд, а восточная оконечность – 135 градусов 2 минуты 30 секунд восточной долготы; южная оконечность – 48 градусов 16 минут 30 секунд и северная оконечность – 48 градусов 24 минуты 30 секунд северной широты. Эти цифры показывают, что остров практически вытянут с запада на восток, располагаясь между основным руслом Амура и Амурской протокой, западную часть которой часто называют Казакевичевой протокой в связи с селом Казакевичево, расположенным вблизи от устья реки Уссури при её впадении в Амурскую протоку.
Упоминание о «западной части дельты реки Уссури», где якобы расположен Большой Уссурийский остров, китайским историком сделано не случайно. В этом случае можно искать, где же находится главная протока дельты, чтобы по ней указать устье реки, и место впадения одной реки в другую.
Выше мною указывалось, что между всеми островами архипелага бежит амурская вода, а это значит, что у Уссури устье представляет собой эстуарий, то есть однорукавный тип устья, заканчивающийся при встрече с водой другой реки, а не дельта с многими протоками. При этом китайский историк, конечно, знает, что «устье» – это место впадения реки в другую реку, море, озеро (водохранилище), что может быть и слепое устье, когда вследствие испарения, разбора на орошение или просачивания в грунт поток воды исчезает.
Далее Лю Юаньту поведал: «В эпоху Чжоу район, где расположено устье Уссури и среднее течение Амура, называлось Сушэньди, он был важной составной частью расселения национальных меньшинств на северо-востоке Китая. Находясь под управлением центральной власти, эти люди осуществляли широкий экономический и культурный обмен с населением бассейна реки Хуанхэ…».
Для несведущего человека подобное высказывание звучит достаточно убедительно, но давайте посмотрим внимательнее. В китайской истории эпоха 周 Чжоу подразделяется на два период: Западное Чжоу (1066-771 гг. до н.э.) и Восточное Чжоу (770 – 221 гг. до н.э.), в котором в свою очередь рассматриваются два временных историко-политических периода. Это, так называемые, период 春秋時代 Чуньцю (Вёсны и Осени; 770–476 гг. до н.э.) и период 戰國時代 Чжаньго (Сражающихся государств 475-221 гг. до н.э.). (В некоторых источниках период Весны и Осени указывается в 722–481 гг. до н.э., а Сражающихся государств – в 403–221 гг. до н.э.). Китайские разрозненные княжества и государственные образования эпохи Чжоу располагались на территории, показанной на Рис. 1. При этом китайские историки считают, что в эпоху Чжоу была единая столица в городе Лоян 洛陽市, что, несомненно, противоречит понятию «Сражающиеся государства».
 |
| Рис. 1. |
|
|
Итак, данный рисунок позволяет чётко понять, что в эпоху Чжоу территория Большого Уссурийского острова (более правильно – Хабаровского архипелага) не являлась китайской территорией, и не могла находиться «под управлением центральной власти» Чжоу. Что касается «широкого экономического и культурного обмена» туземцев Приамурья с населением бассейна реки 黃河 Хуанхэ, то такой обмен никогда не считался элементом вассальной зависимости. При этом река Хуанхэ в тот период называлась Шара-Мурэн, а не Хуанхэ.
В третьем столетии до новой эры китайские княжества 秦 Цинь, 楚 Чу, 燕 Янь, 齊 Ци, 韓 Хань, 趙 Чжао и 衛 Вэй, ведшие ожесточённую борьбу за гегемонию, были объединены в первое централизованное государство 秦 Цинь (246-207 гг. до н.э.), но границы его не простирались до Амура и устья Уссури. Не входила территория около устья реки Уссури и во владения второго централизованного знаменитого китайского государства 漢 Хань (Западная Хань – 206 г. до н.э.- 8 г. н.э.; Восточная Хань – 25-220 гг.). Северной границей этого государства (династии, как говорят китайцы) была Великая китайская стена, так что китайцев или их административных центров в районе современного Хабаровска не было.
Что касается замечания Лю Юаньту: «район, где расположено устье Уссури и среднее течение Амура, называлось Сушэньди», то и здесь он противоречит сведениям, которые содержаться в китайских и японских летописях.
Обратимся к этим источникам.
Вот как писал японский историк профессор 久米邦武 Кумэ Кунитакэ о народе 肅慎 Сюкусин (кит. Сушэнь), используя китайские летописи: «В Го-Канзё Тоои дэн, т.е. Главе об восточных инородцах Позднейшей Ханьской истории (кит. 後漢書東夷專 Хоу Хань шу дун-и чжуань), равно как и в Сангоку Сиряку (кит. 三國志略 Саньго чжилюэ), т.е. Краткой истории Трёх государств, мы находим следующие данные о Сюкусин. Юуру (кит. 挹樓 Илоу) составляют древнее государство Сюкусин (кит. 肅慎 Сушэнь). Оно находится в расстоянии около 1000 ли на северо-восток от Фуё (кит. 夫馀 Фуюй). На востоке оно граничит с Великим морем, на юге граничит с Ёкусо (кит. 沃沮 Воцзюй). Его северные границы не известны».
Далее он поясняет: « …названия Сокусин (кит. 息慎 Сишэнь) и Сюкусин (кит. 肅慎 Сушэнь) очень близки по своему произношению. В дополнениях к династийной истории Сюу (кит. 周 Чжоу), под названием Ицусюусё (кит. 逸周書 И Чжоу шу), имя этого народа пишут Сёкусин (Цзишэнь). При династиях Кан (кит. 漢 Хань) и Ги (кит. 魏 Вэй) их называли Юуру (кит. 挹樓 Илоу). В период шести династий их называли Коккицу (кит. Уцзи). При 唐 Танской династии их называли Маккацу (кит. 靺鞨 Мохэ). При 宋 Сунской династии их называли Зёсин (кит. 女真 Нюйчжэнь). При династии Гэн (кит. 元 Юань) их называли Зёцёку (кит. 女直 Нюйчжи). В конце же концов они стали народом Даттан (кит. 韃靼 Дада)».
Иероглифами 韃靼 (да-дань, да-да) китайцы и японцы обозначают татарский этнос. Практически все народы, жившие к северу от Великой китайской стены, назывались «да-да, да-дань, та-та», и поэтому на старых картах европейцы к северу от Великой китайской стены делали подпись «Татария» и «Великая Татария».
В Северной истории (北史 Бэй ши) сообщается, что 靺鞨 Мохэ составляли государство 肅慎 Сушэнь, которое разделялось в то время на 7 кланов (部 бу):
1) 粟末 Сумо, находился в верховьях реки Сунгари, которую тогда называли 粟末江 Сумо-цзян, граничил с корейским государством 高麗 Гаоли;
2) 白山部 Бошань-бу, жили по обоим сторонам хребта 長白山 Чанбошань (Чанбайшань);
3) 伯咄部 Бодо-бу, находился к северу от 粟末 Сумо;
4) 安車骨部 Аньчэгу-бу, находился к северо-востоку от 粟末 Сумо;
5) 沸涅部 Фэйне-бу, располагался к востоку от 粟末 Сумо;
6) 黑水部 Хэйшуй-бу, находился к востоку от 安車骨部 Аньчэгу;
7) 號室部 Хаоши-бу, находился на восток от клана 沸涅部 Фэйне-бу.
Из этих семи кланов 粟末 Сумо был самым сильным. Он носил название 黑水靺鞨 Хэйшуй Мохэ. Присоединив к себе другие кланы, Сумо образовал государство 渤海 Бохай (698 – 926 гг.). Северная столица государства Бохай город Лунцюаньфу (городище Дунцзинчэн) находилась в районе современного города 寧安 Нинань (в прошлом Нингута) провинции 黑龍江 Хэйлунцзян. (Государство Бохай имело пять столиц.)
Мы были вынуждены столь подробно вести речь о сушэнях, мохэ и подошли к образованию государства Бохай потому, что Лю Юаньту сказал: «В эпоху Тан правительство Китая учредило в районе Боли (Хабаровск) округ и назначило вождя местного племени хэйшуйских мохэ Нишулицзи начальником этого округа. В дальнейшем связи этого района с центром и северо-востоком Китая усилилось благодаря тому, что он занимал узловое положение в транспортных связях с нижним течением Амура, портами и восточными прибрежными районами Китая. По этой причине остров Большой Уссурийский, расположенный в месте слияния Уссури с Амуром, на протяжении длительного исторического периода неизменно являлся внутренним речным островом и не входил в состав пограничного района».
Китайское государство 唐 Тан (618 –907 гг.) северным своим соседом имело независимое государство 渤海 Бохай. Корейские исследователи считают, что Бохай возник как преемник древнекорейского государства Когурё, существовавшего практически на той же территории в период с 37 г. до н.э. по 668 г. н.э. В период существования государства Когурё корейцы построили крепостную стену от слияния современных рек Сунгари (в то время называлась Хынненган) и реки Нонни-ула (современная Нуньцзян) до устья реки Ляохэ при её впадения в Бохайский залив (в том время Бохайское море). Таким образом, сушэни, когурёсцы и бохайцы не допускали продвижения китайцев к устьям рек Сунгари и Уссури, а это означает, что рассуждение Лю Юаньту о принадлежности Большого Уссурийского острова (и его окрестностей) китайцам в эпоху Тан являются вымыслом.
 |
| Рис. 2 |
|
|
Современным своим границам Китайская Народная Республика в первую очередь обязана завоевательной политике маньчжуров, которые в период с 1644 по 1682 годы завоевали 中國 Чжунго (Китай), находившийся к югу от Великой китайской стены, а затем продолжили захват соседних земель и порабощение их народов. Силой оружия маньчжурам удалось в 1689 году отторгнуть у Русского государства Приамурье, которое уже осваивалось русским народом более 40 лет, и где до прихода русских не существовало никакого государственно-административного устройства.
Мы полагаем, что Лю Юаньту знает, что маньчжурский народ, как этнос, возник в результате объединения в 1635 году племён хада, эхе, хойфа, ула, маньцзу по указу хана Абахая. И эти племена проживали в верхнем и среднем течении рек Сунгари и Ляохэ и их притоков. Мы также надеемся, что он помнит о существовании до 1872 года запрета проживания китайцам вне пределов Великой китайской стены, на территории Маньчжурии. Нет сомнения, что наш оппонент знает, что название западной части КНР 新疆 Синьцзян означает «Новая граница» и свидетельствует о захвате маньчжурами Восточного Туркестана. Безусловно, он также знает, что в 1951 году войска Китайской Народной Республики вторглись в суверенный Тибет и оккупировали его, а через 50 лет, в 2001 году поставили памятник этому событию.
После китайской Синьхайской буржуазно-националистической революции в 1911 году, свергнувшей маньчжурское владычество в Дайцинской империи на территории бывшего 中國 Чжунго (Китае), и образования 中華民國 Чжунхуа миньго (Китайской Республики) китайцы (漢人 ханьцы) объявили, что они являются наследниками 契丹 киданей, 女真 нюйчжэней (чжурчжэней), 蒙 монголов и 滿族 маньчжуров, то есть всех тех народов, которые когда-либо порабощали китайцев и имели свои государства, включавшие частично или полностью Чжунго (Китай).
Таким образом, китайцы предъявляют территориальные претензии к Российской Федерации от имени маньчжуров, владевших районом современного Хабаровска с 1689 по 1858 годы. В современной КНР около 10 миллионов маньчжуров, но они не имеют даже своей автономии, хотя около 40% их проживает в провинции 遼寧省 Ляонин.
Читатель заметил, что Лю Юаньту назвал город Хабаровск именем Боли. С этого же он начинает и раздел доклада об административном и военном управлении островом Большой Уссурийский и близлежащими районами во время «династии» Цин. При этом он скромно умалчивает, что Цин – это не династия, а название маньчжурского государства, в котором правила династия Айсинь Гиёро.
Маньчжурское государство Маньчжу Гурунь (Мань Цзу Гурунь – Империя народа Мань), созданное Нурхаци в 1616 году, носило это название до 5 мая 1636 года, когда Абахай переименовал его в 清 Цин (Безупречное, Чистое). Сделал он это, чтобы подчеркнуть политическое равенство с китайским государством 明 Мин (Светлое). В том же году на съезде южно-восточных монгольских ханов Абахай был возведён на монгольский ханский престол с титулом Богдо-хана (Богдыхан, Богдохан), означавшим Божественный (Святой) хан.
Мы приводим эти сведения, чтобы читателю было ясно, что маньчжурское государство Цин (в последующем ставшее 大清 Дайцин – Великое Цинское государство) возникло за пределами 中国 Чжунго (Китая), и не в 1644 году, как показывают это китайские справочники. Делаем мы это также для того, чтобы было понятно, что слово «Цин» означает не китайскую династию, а название маньчжурского государства, просуществовавшего до 1911 года. В маньчжурское государство Дайцин входила также территория и Китая. А китайцы в основной массе там были рабами, и до 1872 года им запрещалось проживать вне пределов Великой китайской стены.
Итак, Лю Юаньту говорит: «В эпоху Тан в устье Уссури был образован округ Боли, и мы тем самым можем точно установить, что административное управление в этом районе насчитывает более 1200 лет. Однако из-за того, что территория этого округа слишком мала, а административный уровень слишком низок, трудно осуществить систематическое исследование управления в то время».
Что касается эпохи 唐 Тан, то мы уже разобрались, что в тот период никакого административного влияния китайцы на район Большого Уссурийского острова не оказывали.
Рассуждения о том, что «территория округа слишком мала», чтобы осуществить систематические исследования, свидетельствуют об отсутствии у китайского историка каких-либо, хотя бы в малой степени достоверных сведений, почерпнутых из исторических хроник и летописей.
Округа в китайских исторических описаниях и административном устройстве назывались 州«чжоу», кроме того, этим иероглифом обозначался город, где было 2500 домов, что и предопределило сохранение в названиях многих современных китайских городов своеобразной приставки «чжоу».
Итак, «округа» в районе современного Хабаровска не могло быть в эпоху Тан даже по такому косвенному признаку.
Обратимся к его, применяемому китайцами, названию 伯力 «Боли». На старинных картах такого названия не встречается. Но почему же тогда китайский историк употребил это название?
Ларчик открывается просто. Нанайцы, малая коренная народность Приамурья (китайцы называют их хэчжэ), а также ульчи, называют город Хабаровск именем Бури, которое переводится на русский язык, как «Дуга боевого лука». Действительно, если посмотреть с вершины Хехцира на место Хабаровского архипелага, то взору предстанет основное русло Амура и Амурская протока в виде боевого лука, а река Уссури, впадающая в Амурскую протоку, как стрела, вложенная в лук. Это также хорошо видно на топографических и географических картах. (Карты №№ 1,2,3). В орочском языке слово «усули» означает «стрела». Существует мнение, что название реки Уссури произошло от названия маньчжурского рода. С позиции тюркских языков этимология названия реки Уссури может восходить к понятию «Плыть на большой лодке вниз по течению». Общеизвестно, что «усу» в тюркских языках и в некоторых монгольских диалектах означает «река, вода». В китайском языке эта река имеет несколько названий, одно из которых звучит Усулицзян 乌苏里江, что может интерпретироваться как «Река Черного Восстановленного Селения» или же «Река Восстановленного Селения Черных Воронов», или «Река Поселения Черных Су[шэней]». Но, судя по всему, название Усулицзян является ни чем иным, как фонетической передачей китайцами туземного названия реки, и перевода не имеет.
Что касается реки Амур, то она имеет более 50 названий на разных языках, и слово «Амур» в языке солонов (монголоизированные эвенки) означает «Большая Река». Устоявшееся современное китайское название этой реки 黑龙江 Хэйлунцзян (Река Чёрного Дракона). Кроме того, китайцы участок Амура от устья Сунгари до моря называют 混同江 Хуньтунцзян (Совместно слившаяся река, или же – Мутная общая река), якобы этот участок не что иное, как продолжение реки Сунгари. Нижнее течение реки 松花江 Сунхуацзян (Сунгари), от слияния 嫩江 Нуньцзян с 松花江 Сунгари и до впадения в Амур, они также называют 混同江 Хуньтунцзян, с единственной целью – обосновать право на плавание китайских судов по нижнему течению Амура под предлогом того, что в договоре 1858 года предусматривалось беспрепятственное плавание российских и цинских судов по Сунгари…
Но в топонимике не всегда так просто устанавливается этимология названия физико-географического объекта. В эвенкийском языке (многие нанайские роды имеют эвенкийские корни) речной остров имеет термин «бур, бурйа». В нивхском языке город Хабаровск называют Пур. Не исключено, что местность Бури получила своё название из-за большого приметного по всему Амуру острова. Но не исключено также, что местность получила название от нанайского «бу, бур», означающего «умирать, мёртвый, погибший», так как в древности на острове Большой Уссурийский производились многочисленные захоронения, и по существу он представляет собой большое кладбище, на котором археологи ведут раскопки могильников.
Не меньшую вероятность имеет и то, что название местности Бури произошло от эвенкийского Быр (Быри), искаженного в Бури. Об этом свидетельствуют записки выдающегося путешественника-натуралиста и географа Р.К.Маака во время его движения вверх по Амуру в 1855 году: «По пути мы повстречали знакомого мне гольдия, который посоветовал нам оставить правый берег и, переправившись к левому, ехать по самому широкому протоку, лежащему против скалистого выступа Быри. Таким образом, мы через узкий проток (протока Бешеная, – Г.Л.) выехали в широкий рукав Амура (основное русло Амура напротив города Хабаровска, – Г.Л.), омывающий слева группу обширных островов (Хабаровский архипелаг, – Г.Л.), и этим кратчайшим путём поплыли к мысу Кырма».
Кырма – это мыс на правом берегу, около которого от основного русла реки отходит правый рукав Амура – Амурская протока, западный участок которой называется современными китайцами Тунцзян 通江, а русскими – Казакевичевой протокой.
Применение Р.К. Мааком слова «Быри», вероятно, не случайно. В эвенкийском языке слово «бэр» (в солонском и маньчжурском языках – бэри), произносимое русскими как «быр, быри», означает «охотничий или боевой лук, изгиб, излучина реки». Действительно, в этом месте находится одна из самых значительных излучин Амура, где он меняет направление течения от восточного на северное.
Итак, нанайское название города Хабаровска Бури имеет тунгусо-маньчжурские корни, но никак не китайские. Оно происходит либо от понятий «остров», «боевой лук», «излучина реки», или же от, передаваемого в русском языке в произвольной форме, – «место могильников», «захоронение погибших».
Дело в том, что топонимы (названия местных физико-географических объектов) для туземного населения являются своеобразными ориентирами в пространстве и времени и сохраняются на протяжении столетий, но при этом некоторые из них подвергаются фонетическому, хотя и незначительному, изменению, постепенно утрачивая первоначальное смысловое значение, и становясь непонятными, но всё же их продолжают употреблять в процессе общения для обозначения привычных объектов. И хотя в данной статье мы занимаемся не ономастикой, но вынуждены были в какой-то мере рассмотреть этот вопрос, затрагивающий сущность исторического подхода к проблеме разграничения.
Обратимся вновь к китайскому языку.
Общеизвестно, что в слоговом китайском языке не существует слога «ри», он при транскрипции иностранных слов заменяется слогом «ли», который в письменном виде может отображаться иероглифами 力, 里 и другими. В китайской топонимике туземное название Бури в силу фонетических особенностей было искажено в 伯力 Боли. Посмотрим, что означают составляющие его иероглифы. Первый иероглиф 伯 (бо) отображает понятия «старший брат, 3-й дворянский титул, деспот, властелин и т.д.», второй иероглиф 力 (ли) означает «сила, могущество, способность работать, работник, энергично, успешно». Сочетание этих иероглифов не имеет никакого смыслового географического содержания, что свидетельствует о транскрипции китайцами туземного названия Бури с применением китайской (ханьской) фонетики.
В то же время мы должны сказать, что на территории Китайской Народной Республики существует город Боли в 500 километрах от Амура. Его название записывается иероглифами 勃利, первый из которых 勃 (бо) имеет около 20 значений в форме прилагательного и в глагольной форме, основными из которых являются «неожиданный, внезапный, большой, обильный», а второй – 利 (ли) означает «польза, выгода, прибыль, успех, побеждать, способствовать» и др. В сочетании этих иероглифов название города Боли может переводиться, как город Неожиданной Удачи или Неожиданной Победы, что вполне соответствует китайскому духу стремиться к образности в названиях явлений и физико-географических объектов.
****
Впрочем, соответствует также китайскому духу и постоянное стремление к искоренению туземных названий там, куда удалось китайцам попасть, и после этого ссылаться на исконность новых названий. Например, современный город 抚远 Фуюань, вблизи которого начинается Амурская протока, совершенно недавно по историческим меркам имел название Иргэн, что в нанайском языке означает Большое Стойбище, и название Ирга, означающее «тоня» (место для ловли рыбы).
Название Ирга отображено на картах ХХ в. и в литературе. Попробуйте сказать об этом китайцу, промышляющему в Хабаровске торговлей и доставляющему товары из Фуюаня, он возмущённо замашет руками и, чего доброго, назовет это территориальными притязаниями русских. Китаец, торгующий сегодня на рынке города Благовещенска, приехавший с правого берега Амура из города 黑河 Хэйхэ, вряд ли знает, что этот городок ещё в начале ХХ в. назывался по-маньчжурски Амба-Сахал΄ан (Большой Сахал΄ан), а также Дашгё, и который китайцы называли Хэлампо или же Хэйлунпу.
Но уж Благовещенск обязательно он назовёт 海兰泡 Хайланпао (Морской орхидеи озеро, или Морской орхидеи пузырёк) или же 黄河屯 Хуанхэтунь (Жёлтой реки посёлок). Это ему очень хорошо объяснили ещё в школе, хотя таких китайских названий никогда не существовало на территории, где русские основали Усть-Зейский военный пост, ставший городом Благовещенском. Русские источники отмечают слева от устья Зеи посёлок Будинг, а с правой – Хоаньатунь. Не знает он и того, что город 爱珲 Айхунь (Яшмовый самоцвет; по-русски Айгунь), он же современный 爱辉乡 Айхуйсян (Селение Яшмового сияния; по-русски Айгунь) в середине XIX века назывался по-маньчжурски Сахал΄ан-Ула-Хотонь (Поселок на Черной Реке).
Поскольку ссылки на события тысячелетней давности не очень весомы, то Лю Юаньту обратился к периоду маньчжурского государства Цин, просуществовавшего три столетия, до конца 1911 года. Вероятно, чувствовал он некоторую неловкость при воспоминаниях о киданях и нюйчжэнях, владевших не только Маньчжурией, но и Северным Китаем в пределах Великой китайской стены до реки Хуайхэ (около 300 км к югу от реки Хуанхэ), и монголо-татарах, покоривших и нюйчжэней, и остальную часть Китая, которую не удалось покорить нюйчжэням.
Вот как поведал он уважаемой конференции: «В начале эпохи Цин для военных нужд цинское правительство распространило на часть племён, проживавших в бассейне Амура, включая нанайцев, так называемую «знамённую систему», сделав их вспомогательными войсками, для того, чтобы укрепить тыл и обеспечить пополнение людскими ресурсами. Те же пограничные племена, которые не были включены в состав «восьми знамён», главным образом проживавших в среднем и нижнем течении Амура, в районе Уссури, а также к востоку и северу от неё, в прибрежных районах и на Сахалине, то для них устанавливалась система управления «глава рода – сельский старшина – старший деревенского двора».
Глава рода и сельский старшина назначались цинским правительством, они отвечали за передачу прав по наследству, уплату дани, а также собирали ежегодную дань собольими мехами в деревне Нингута. В десятый год правления императора Шуньчжи (1653 г.) сельский старшина в Нингута получил звание «чжанцзин» (военный чин в знамённых войсках, соответствующий чину военного наместника) и стал отвечать за управление обширными территориями на северо-востоке».
Итак, китайский историк, сам того не замечая, подчёркивает, что жители Среднего и Нижнего Амура не вошли в состав Восьми знамён, то есть они не были маньчжурами, а следовательно и не были потомками нюйчжэней (чжурчженей). Что касается, распространения знамённой системы на часть племён, проживавших в бассейне Амура, включая нанайцев, то хэчжэ (гольды, с установлением советской власти – нанайцы) в «знамённую систему» были включены в конце XIX века (конкретно – в 1870 году), чтобы в какой-то мере противодействовать проникновению китайцев в северную часть Маньчжурии.
Рассмотрим внимательно это высказывание историка в свете исторических событий XVII века.
Деревня Нингута находилась в 600 километрах от Амура на реке Хурха (переименована китайцами, ныне река 牡丹江 Муданьцзян – Река Розовых Пионов), её округлённые географические координаты – 129 градусов 30 минут восточной долготы и 44 градуса 20 минут северной широты. В силу привычки китайцев искоренять туземные названия сегодня мы не найдём на карте такого названия. Нингута (название произошло от маньчжурского нингунь – шесть родов) была переименована китайцами в 宁安 Нинань (Усмирён и спокоен).
Представьте себе, как мог собирать сельский староста (по-маньчжурски «чашань») дань с тех, кто жил за 600 километров и далее от его деревни? Почему китайский историк говорит о Нингуте? Он просто не знает ни одного другого населённого пункта севернее этой точки. Не замечает он и противоречия в утверждении, что сельский староста назначался правительством и в то же время «передавал власть по наследству»…
Причина упоминая Нингуты, как какого-то центра, ещё и в другом. Это был крайний форпост на севере у маньчжуров, и возник он в качестве противовеса продвижению русских к югу от Амура. Нингутинское фудутунство было образовано только в 1871 году.
В 1643 году русские вышли на реку Зею и весной 1644 года спустились вниз по течению Амура до устья, где, построив острожек, перезимовали. Затем возвратились в Якутск, замкнув кольцо исследований на континентальной части Северо-Востока Азии. За этой экспедицией последовали другие, и в результате в 1653 году Приамурье оказалась владением Московского государства. Туземное население начало выплачивать дань, то есть было вовлечено в сферу экономической деятельности государства. На Амуре русские встретили дауров, дючеров, натков, гогулей, эвенков, гиляков. Никакой администрации маньчжуров не было обнаружено.
Разумеется, присоединение этой территории происходило не всегда мирно. 4 июня 1651 года при овладении казаками даурским городком-крепостью Гуйгудара в бою пали 661 даур, казаки потеряли 4 человека убитыми и 45 было ранено. 8 октября того же года при нападении туземцев на казаков в Ачанском городке атакующие потеряли убитыми 117 человек. Но это был не последний бой. Маньчжуры, увидевшие, что русские укрепляются на Амуре, решили нанести поражение отряду Ерофея Хабарова, который к тому времени уже был назначен якутским воеводой приказчиком (главой администрации) Амурской земли. Имел он к тому времени и другую задачу – привести под великую государёву руку Богдохана, о котором русские узнали от туземцев.
Почти пять месяцев потребовалось маньчжурам, чтобы от своих баз в Маньчжурии достичь городка, где зимовал Хабаров. 24 марта 1652 года на Ачанский городок обрушилась воинская маньчжурская сила. Против 212 русских, находившихся в крепости, было более 2000 нападавших. В ходе ожесточённого сражения русские одержали победу. Маньчжуры оставили на поле боя 676 погибших воинов. Казакам достались богатые трофеи: 830 лошадей, хлебные запасы из обоза, 17 скорострельных пищалей, 2 пушки, 8 знамён. Казаки были удивлены пищалями, которые были соединены по четыре ствола вместе.
Указание якутского воеводы о приведении под государёву руку Богдохана свидетельствует о том, сколь мало знали в Якутске политическую обстановку на востоке.
*****
В тоже время, во время сплава 1858 года, уже после подписания Айгуньского договора, генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьёв 3 июня 1858 года, находясь в местечке Бури, писал М.С. Корсакову: «Мы шли ужасно долго от сильных противных ветров, которые, вероятно, задержали и прочие все сплавы, и пришли на устье Уссури только 31 мая. Там я нашёл Казакевича (на Усть-Уссурийском посту военный губернатор Приморской области П.В. Казакевич ожидал Н.Н. Муравьева, прибыв на пароходе из Николаевска. - Г.Л.).
Казаки, слава богу, здоровы, у них на посту всё хорошо; строят дом, магазин, огороды засажены, и время вообще не теряли. Устье Уссури совершенно в глуши, в 4-х верстах от главного русла Амура (приблизительная ширина в средней части Большого Уссурийского острова, отделяющего Амурскую протоку от основного русла Амура. - Г.Л.; см. Схему 1).
Вследствие сего я ставлю 13-й батальон весь на Бурее, т.е. на главном русле, чтоб он мог удобнее во всякое время спускаться и подыматься к устью Амура, а в протоки в мелководье пароходы ходить не могут (выделено мною. - Г.Л.). Около устья Уссури весьма немного места для поселения; вследствие сего я отправляю во 2-ю роту только 150 семейств, а 350 будут в 1-й роте, т.е. в Амурском батальоне, для которого места довольно».
Замечание, что в протоки в мелководье пароходы ходить не могут, четко указывает на то, что имелась в виду западная часть Амурской протоки, называемой ныне Казакевичевой протокой, по которой в мелководье, спускаясь вниз по течению Амура, было бы невозможно подходить к Казакевичево.
Итак, генерал-губернатор решил поставить гарнизоном основную часть 13-го батальона и часть семей переселенцев Амурского казачьего полка на месте современного города Хабаровска. Отсюда однозначно видно, что основателем поселения, ставшего городом Хабаровском, был генерал-губернатор Н.Н. Муравьев, а не генерал-квартирмейстер подполковник Будогосский, выбиравший места для поселений переселенцев.
Видно, что около устья р. Уссури казаки уже построили дома и заложили огороды, т.е. не 31 мая заложен пост, который некоторые исследователи и любители писать об исторических событиях отожествляют с Хабаровском.
Имя Ерофея Павловича Хабарова для названия населенного пункта было выбрано в честь великого русского землепроходца, осуществившего присоединение Приамурья к Русскому государству и бывшему первым приказным (управляющим) новообретенными землями - Даурией.
В некоторых публикациях ошибочно указывается, что Усть-Уссурийский пост был не на месте современного с. Казакевичево, а около Муравьевского утеса (он же мыс Быри, Бури) в пределах города Хабаровска. При этом также приписывается его основание капитану Дьяченко, которому пришлось организовывать строительство жилых помещений для солдат батальона. Также ошибочно приписывается ему командование военным постом в селении Хабаровка. Иногда можно встретить название Хабаровска станицей в его начальный период, что совершенно неверно.
О том, что Хабаровск не был станицей и военным постом при его основании, свидетельствуют документы. В высочайше утвержденном 8 декабря 1858 г. положении Сибирского комитета об учреждении почтовой конторы в городе Благовещенске и почтовых отделений в городе Софийске и в селениях Хинганском и Хабарове читаем: «Слушана записка главноначальствующего над почтовым департаментом от 12 ноября об учреждении почтовой конторы в городе Благовещенске и почтовых отделений в городе Софийске и в селениях Хинганском и Хабарове. Комитет, находя настоящее представление основательным, положил:
1. В городе Благовещенске (город с 5.07.1858 г. - Г. Л.) учредить почтовую контору в том составе чинов и с тем же содержанием им, какие определены высочайше утвержденным 25 марта 1857 г. (№ 31646) штатом Николаевской (на Амуре) почтовой конторы.
2. В городе Софийске (город со 2.11.1858 г. - Г. Л.) и в селениях Хинганском (что ныне Катерино-Никольское) и Хабарове открыть почтовые отделения по высочайше утвержденному 9 июня 1857 г. (№ 31958) штату для такого же отделения в Петропавловске с прибавлением против сего штата еще по одному почтальону в каждое отделение.
Означенные контору и отделения подчинить непосредственно местным военным губернаторам».
Здесь четко видно, что селение Хабарово - не станица и не военный пост.
21 июля 1864 года высочайше было утверждено положение Сибирского комитета об отнесении на государственные земские повинности расхода за отправление с 1863 г. почтовой гоньбы между селением Хабаровым и Мариинском в Приморской области Восточной Сибири. Это было обусловлено тем, что до этого, с момента образования почтовой гоньбы, почтовые станции и гоньба осуществлялись за счет военного капитала, которого оказалось недостаточно как для содержания почтовых станций, так и самой гоньбы. Здесь также «селение Хабарово».
Что касается постовой команды, то в Хабаровке она появилась только после именного указа российского императора от 18 апреля 1867 года, в котором сказано: …«2. В посту Владивостоке самостоятельной команды не иметь, а содержать там отряд от Новгородской постовой команды.
3. Взамен Владивостокской постовой команды (2 разряда) образовать постовую команду 1 разряда в Хабаровке на устьях реки Уссури, присвоив ей наименование Хабаровской постовой команды».
Нужно понимать разницу между военным постом и постовой командой.
Что касается выражения «на устьях реки Уссури», то имелось в виду, что постовая команда отвечает за охрану государственной границы вблизи устья Уссури, и местом её базирования является селение Хабаровка. При этом непосредственно около устья Уссури в Казакевичево, ставшем казачьей станицей Амурского казачьего войска (образовано 29.12.1858 г.), службу несли казаки Уссурийского пешего батальона. К сему следует добавить, что в постовой команде 1-го разряда было 225 человек, а в постовой команде 2-го разряда - 129.
На военных же постах было по несколько человек, иногда два-три десятка.
Высочайшее повеление «О некоторых изменениях в административном устройстве Приморской области» от 28 апреля 1880 г. свидетельствует, что Хабаровка так и оставалась селением, а не военным постом или казачьей станицей, до возведения в статус города.
«… 4. Учредить должность особого военного губернатора Приморской области и командующего войсками, в области расположенными, и местопребыванием ему назначить Хабаровку, куда перевести из Николаевска штаб войск, областное управление и окружной суд области. Хабаровку возвести на степень города, открыть в ней окружное казначейство и организовать городское полицейское управление. Командующему войсками Приморской области предоставить права командира не отдельного корпуса».
Как видим, Хабаровка никогда не была военным постом, каким остался Владивосток после ликвидации в нём постовой команды и где службу несли солдаты из Новгородской постовой команды, располагавшейся на весьма большом расстоянии от Владивостока.
Итак, город Хабаровск, возникший около утёса и стойбища с именем Бури, никогда не являлся китайским населенным пунктом Боли.
Здесь необходимо сказать несколько слов о книге А.М. Филонова «Три ипостаси Якова Дьяченко», выпущенной в свет в Хабаровске в 2009 году издательством «Приамурские ведомости» и содержащей некоторые ошибки исторического, этнографического и географического плана. Одной из ипостасей он называет командование Дьяченко постом около устья р. Уссури, и даже на стр. 60 приведена схемка (неизвестно кем вычерченная и придуманная), где якобы был военно-сторожевой пост Хабаровка, и находился тот около утёса, увенчанного ныне памятником графу Н.Н. Муравьеву-Амурскому. Подобные доморощенные «картографы» кроме вреда исторической науке не приносят.
Н.Н. Муравьев, тогда ещё не граф Амурский, 31 мая 1858 года приплыл в Усть-Уссурийский пост, ставший вскоре станицей Казакевичевой, где в последующем располагался штаб Уссурийского пешего батальона Амурского казачьего войска.
1 июня весь день с губернатором Приморской области Петром Васильевичем Казакевичем (Козакевичем) отмечали удачный сплав и заключение Айгуньского договора. На следующий день, 2 июня сплавлялись от военного поста Казакевичево к местечку (стойбище, ручей и мыс Бури), и только 3 июня Муравьев принял решение о размещении солдат и переселенцев. Постоянное размещении воинской части в населенном пункте называется гарнизоном, а не военным постом.
Я не случайно привел содержание документа об устройстве почтового отделения в селении Хабарово, а не на военном посту, так как Филонов пришет, что селение Хабаровка было образовано переселенцами с Аянского тракта после его упразднения, связанного с продажей Русской Америки Северо-Американским Соединенным Штатам в 1867 г. Как видим из документа, в декабре 1858 года в государственном реестре населенных пунктов было уже селение Хабарово.
Филонов же настойчиво утверждает, что военный пост был на месте города Хабаровска и сожалеет, что до сих пор не обнаружено строений военного поста.
При этом он делает различные ссылки на писателей, на журнальные и газетные публикации людей, весьма далеких от истории и топографии, а тем более от картографии, и не занимается аналитическим осмысливанием прочитанного в историко-художественных публикациях и документах того времени.
Он пишет: «Зимой 1860 года последовало распоряжение установить сухопутную связь Хабаровки с южной частью области (Посьетом и Владивостоком). Длительное время от Хабаровки до станицы Буссе на расстоянии 20-30 верст одна от другой действовали почтовые станции (станки), где несли службу по три солдата из Хабаровской постовой команды».
К сожалению, он не видит разницы между почтовыми станциями и станками, и не указывает годы. Но постовая команда 1-го разряда была образована только с 18 мая 1867 года, когда Дьяченко и близко не был от Хабаровки, а до этого в Хабаровке постовой команды вообще не было. То есть Филонов не видит разницы между постовой командой в селении Хабаровка и военно-сторожевым постом Усть-Уссурийским (в Казакевичево).
Можно только удивляться, как сам А.М. Филонов, его рецензент и редакторы не замечают, что он неоднократно указывает местоположение поста на территории современного Хабаровска, и следующие слова в его краткой биографии в конце книги: «Самый яркий пример - это потеря Усть-Уссурийского поста в селе Казакевичеве, фиксирующего устье Уссури. В контексте российско-китайского пограничного разграничения это создает дополнительные трудности нашим дипломатам в отношении исторической истины. В этой связи А.М. Филонов предлагал устранить допущенные в начале советского периода ошибки в наименовании объектов».
Не хочу рецензировать книгу «Три ипостаси Якова Дьяченко», в ней много положительного и немало элементарных ошибок исторического плана, моя задача в данном случае проще - читатель должен понять, что военного поста в селении Хабаровка никогда не было, что город Хабаровск никогда не был казачьей станицей, а тем более - китайским городом Боли.
Г. Лёвкин,
почетный член Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.
Опубликовано:
«Тихоокеанская звезда», №205-206, 03-04.11.11, № 215, 18.11.11
а также журнал Приамурского географического общества
«Наука и природа Дальнего Востока», №1, 2004 г.
