Новости местных органов власти превратились в судебно-криминальную хронику: одного чиновника «взяли», другого выпустили под подписку, третьего объявили в розыск, против четвертого возбудили уголовное дело, пятого... Чем вызвана такая активность «органов»? Что это — очередной передел или ударная работа тех, кого надо? Эти вопросы корр. «К» задал Виталию Номоконову, заместителю директора Юридического института ДВГУ, профессору, доктору юридических наук, директору Владивостокского центра по изучению оргпреступности (ВЦИОП).

— Чем можно объяснить участившиеся за последние два года посадки высоких чиновников в Приморье? Органы прозрели?

— Эти уголовные дела можно трактовать двояко. С одной стороны, можно говорить, что количество уголовных дел свидетельствует о том, как сильно край поражен коррупцией, а с другой — об активности правоохранительных органов. Органы, и в самом деле, активизируют усилия в этом направлении, поскольку уровень коррупции ставит под вопрос само существование государства.

По данным социологических опросов, более половины граждан России одобрили бы аресты своих губернаторов. Такой феномен: все опросы показывают высокий уровень доверия лично к Путину и одновременно высокий уровень недоверия к власти вообще.

По данным международной организации Transparency International, Россия находится по уровню коррумпированности на 143-м месте из 179 стран. Можно не доверять Transparency, но первый заместитель генпрокурора России Александр Буксман на одном из высоких совещаний сообщил, что рынок коррупционных услуг в России составляет $240 миллиардов. Фонд «Индем», возглавляемый бывшим помощником президента РФ Георгием Сатаровым, называет другую цифру — $316 миллиардов. И это при том, что, по данным Всемирного банка, в мире объем коррупционных услуг составляет в целом $1 триллион. Посмотрите, насколько велик удельный вес России. Ситуация просто критическая: либо правоохранительные органы что-то будут всерьез делать для пресечения коррупции, либо государство просто развалится.

Но даже на неблагоприятном общероссийском фоне есть регионы, где ситуация еще хуже. Криминологи их называют регионами с преступностью экстремально-критического типа. Это Урал, Сибирь и особенно Дальний Восток. Этим и объясняется активность правоохранительных органов. Но они не всесильны.

Меня лично удивляет, что при нескольких уголовных делах, где фигурируют вице-губернаторы, вышестоящие власти не ставят перед губернатором вопрос о соответствии его занимаемой должности. Соответствуют ли губернатор или мэр должности, если их команды формируются из таких людей?

— Бытует мнение, что произошедшие посадки чиновников — это следствие борьбы между представителями местной и московской «элит» за господство в регионе.

— Такое объяснение имеет право на существование. Процесс передела собственности идет постоянно. И когда краю обещают большие финансовые вложения, то, безусловно, есть люди, которые хотели бы занять место поближе к кормушке. Но я бы не стал преувеличивать влияние «москвичей». Что касается рейдерства, захватов отдельных предприятий и других объектов собственности, то участие московского капитала тут очевидно. Однако если говорить о распределении различных государственных должностей, посадок отдельных местных чиновников, то никаких доказательств тому, кроме косвенных, нет. Слишком уж длинная и извилистая цепочка получается.

В деле посадок я бы не стал сбрасывать со счетов роль отдельных личностей. После назначения в край нового прокурора Александра Аникина, по словам прокурорских работников, даже атмосфера в прокуратуре изменилась в сторону нетерпимости к коррупции. Раньше все видели и знали о хищениях, но ничего не менялось. Аникин же заявил: «Если мы будем получать сигналы, мы будем их реализовывать». Так что важная роль прокуратуры в борьбе с коррупцией очевидна, и, несмотря на отъезд Аникина, работа в этом направлении продолжается.

— То есть вы считаете, что уголовные дела по топ-чиновникам это не следствие политических «разборок»?

— «Разборки» тоже имеют место. Но, тем не менее, если человек не нарушает уголовное законодательство, к какому бы он клану ни принадлежал, его не тронут. Хотя, конечно, бывают и «заказные» дела...

— Например?

— Я не читал материалы дела генерала Бахшецяна, могу судить только по тому, что сообщает пресса. У меня большие сомнения в том, что в деле Бахщецяна есть состав преступления. Где тут корыстная или иная личная заинтересованность? Мы студентов в юридическом институте учим: должностные преступления отличаются от должностных проступков наличием корыстной или иной личной заинтересованности. То, что генералу вменило следствие, меня, например, не убеждает. «Карьеристские побуждения» — ну, извините, если человек на своей службе хочет, чтобы его подразделение хорошо выглядело — это нормальный мотив. Посмотрим, что решит суд, но мне представляется симптоматичным освобождение Бахшецяна под залог. Это не гарантия оправдательного приговора, но говорит о том, что нет смысла держать его под стражей.

— Год — два назад за решетку попали люди, считавшиеся в 90-е «крестными отцами» Владивостока. Это случайность или следствие общих процессов?

— Это во многом стечение обстоятельств, но все-таки больше — результат активизации правоохранительных органов. В начале 2007 года в Приморье проходило координационное совещание правоохранительных органов, на котором заместитель генерального прокурора Юрий Гулягин сообщил, что на Дальнем Востоке насчитывается более 60 организованных преступных формирований. Это вызвало бурную реакцию генпрокурора Юрия Чайки. Органы получили четкую установку: надо не собирать досье, а привлекать к уголовной ответственности. Возьмите Хабаровский край, дело «общака» — ядро предано суду. И у нас то же самое.

В свое время негативную роль в том, что не все криминальные авторитеты были привлечены к уголовной ответственности, сыграло упразднение РУБОПов. Это была мощная структура, которая собрала огромную базу данных. И дальнейшим шагом должна была стать реализация этих материалов. Вместо этого РУБОПы разогнали под предлогом того, что они занимаются «крышеванием». Вместо РУБОПов, замыкавшихся непосредственно на Москву, остались УБОПы, подчиненные краевым и областным УВД. «Крышевания» от этого не убавилось. Сейчас в МВД обдумывают вопрос о том, чтобы опять что-то такое реанимировать.

— Финансирование спортивных клубов за счет бюджета стоило кресла губернатору Амурской области Короткову. А у нас выделяются сотни миллионов на финансирование «Луча» и «Спартака-Приморье»...

— Наш губернатор в отличие от амурского подстраховался тем, что финансирование футбольной и баскетбольной команды проводится по закону Приморского края, принимаемому ЗС ПК. Амурский губернатор так не сделал, он написал письмо энергетикам, которые его потом и «сдали». В этом разница. Я знаю, что проект бюджета Приморского края был опротестован прокуратурой, окончательная редакция бюджета пока неизвестна. Но если в бюджете будет предусмотрено финансирование «Луча» и «Спартака», то, с моей точки зрения, это нарушение закона. Ведь в соответствующем законе черным по белому говорится о сборных командах. А «Луч» и «Спартак», где играют легионеры из Африки, Европы и еще откуда-то, — это профессиональные коммерческие клубы, называть их сборными можно с очень большой натяжкой.

— На сайте возглавляемого вами ВЦИОП существовал популярный интернет-форум. Однако примерно за месяц до выборов 2 декабря форум отделился от сайта, сменил адрес и сейчас физически находится на территории США. Почему?

— Форум просто вышел из-под нашего контроля. Во-первых, на форуме стали размещаться материалы очень далекие от тематики самого сайта. Во-вторых, перед выборами в большом количестве начали появляться материалы, откровенно агитировавшие голосовать за или против отдельных кандидатов. Мы получили предупреждение краевого избиркома, что в этой связи мы как владельцы сайта можем предстать перед правоохранительными органами. Наконец, третий момент: участились публикации откровенно клеветнического характера. Кстати, и в отношении лично меня клевета имела место. Целая ветка посвящена коррупции в юридическом институте ДВГУ. Преподавателей института и меня обвиняют во взятках, называются какие-то суммы. Сначала я просто веселился, настолько нелепые были обвинения. Но в то же время приходится учитывать, что интернет-форум — это не курилка, а место общедоступной массовой информации, которая формирует так или иначе общественное мнение.

Я убеждаюсь в том, что Интернет — это и великое благо (непосредственное свободное общение со всем миром в режиме реального времени), и в то же время — сточная яма самых грязных отходов, прибежище для разного рода шизофреников, трусов и негодяев. Как бы то ни было, сейчас подумываем о том, чтобы вернуть форум назад.

Андрей Дементьев,

«Конкурент», № 2.