См. Ч.1.
Борис Николаевич развел руками: Ну, знаешь, одно дело на жуке летать, а другое дело, заговорить с микробами. А потом не факт, что они тебя послушаются.
 
– Им нужна мотивация, как и всем нам, чтобы работать и выполнять команды, – приводил свой довод генерал. – В армии думаешь просто так приказы выполняют. Есть материальная заинтересованность, а потом и престиж и гордость за принадлежность к военной касте, к защитникам Отечества. А некоторые вообще ничего другого и делать не могут... Так и в микромире должно быть...
 
– Да, скажи еще о физиологическом страхе – как движущей силе эволюции... Слушай, в Америке, в Орегонском университете совсем недавно ставили опыты на мышах, увеличивая в их рационе углеводы и жиры, изменяли таким образом состав микроорганизмов (микробиом) в кишечнике, и, как следствие, у грызунов ухудшалась умственная деятельность и память[1]. Так, похоже, может происходить и с людьми. То есть, на микробиом влияет то, что мы едим, а микробиом влияет на нас, – сделал неожиданный вывод Борис Николаевич.
 
Он посмотрел в глаза генералу: Но раз у тебя есть уже таблетка, которая выдает электроны, можно попробовать ими управлять. Правда в микромире есть еще некое «чувство кворума»[2], когда бактерии действуют единым фронтом, как в армии солдаты, и координируют свое поведение за счет типов молекул («гормонов» – феромонов) – это уже химическая частица. Но обойдемся пока первым – электрообщением – неким телеграфом. Можно сделать эксперимент. А ты к нему готов?
 
– Готов! – не думая сказал Аркадий Николаевич. Уж так ему хотелось поговорить с микромиром.
 
– Значит, нам нужен передатчик, – что-то чертил на бумажке ученый. – Давай рассуждать так: раз электроны – это элементарные электрические частицы, получается каждая частица – может быть словом, слогом или командой для того, кто так общается. Электрон передается особыми белками в мембранах бактерий и они реагируют. Фактически мембрана это наш рот и уши, только издает и понимает она не звуки, а заряд. Твоя таблетка издает микроток, нам надо научиться принимать в этом микроморе ответные электроны, если конечно они есть и их дешифровать. Это и буду слова. Составим словарик как в японской катакане – слоговой азбуке и сможем адекватно ответить бактериям...
 
«Celui qui sait quels microorganismes font partie de la constitution de l'homme, sait de quoi est constitué le monde», – произнес по-французски со знанием дела Аркадий Николаевич, почти как Лев Толстой в «Войне и мире». Но генерал вспомнил девиз института в Париже. Да, тот самый: «Кто знает из каких микроорганизмов (микробиом) состоит человек – тот знает мир»...
 
Прибор, читающий голос микромира, конструировали месяц. Помогал и собирал его сосед по даче генерала – безработный микробиолог, по совместительству хакер – Коля Носов. За это время Борис Николаевич успел съездить в ЗИН – Зоологический институт РАН в Петербург, отвез коллекцию бабочек, которых наловил в дальневосточной тайге. И по его возвращению приступили к испытаниям.
 
Коля принес прибор к генералу в дом, и не особо вдаваясь в его компоненты, показал два эбонитовых[3] круга, которые по замыслу творца, надо было прислонять плотно к человеку – один к животу, второй к спине, на уровне первого. Отдельный провод шел к осциллографу[4]. Именно на его экране должны быть импульсы из микромира...
 
Все собрались 13 марта, в понедельник, в большой комнате большого особняка у генерала. Пока Коля настраивал осциллограф и компьютер, Аркадий Николаевич ходил взад и вперед, нервничал, чего-то бормотал себе под нос. Всем было понятно такое его состояние, ведь именно ему и предстояло стать связующим звеном с микробами. Первому человеку в мире, почти как космонавту. Борис Николаевич откинувшись в кресле, спокойно листал подшивки журналов «Nature» и «Химия и жизнь», которые выпросил в институте.
 
– Готово, можно прикладывать эбонитовые круги, – сказал Коля, прерывая всякие занятия наших героев.
 
– У меня таким кругом бабушка от головной боли избавлялась, – улыбался Борис Николаевич, скептически относясь к прибору. – Не знал, что можно через него с микробами разговаривать...
 
Но выбирать «переговорный пункт» не приходилось. Надо было испытывать прибор на практике, а не вспоминать бабушек.
 
Коля объяснил, что эбонит накапливает статический электрический потенциал на своей поверхности, который легко можно снимать. Именно эти круги и будут создавать поле и снимать информацию с процессора таблетки, которую выдали в Париже генералу и которая в данный момент находилась внутри него.
 
Аркадий Николаевич лег на диван, повернулся набок, к нему протянули провода и приложили эти эбонитовые штуки – блестящие, черные круги к животу и спине. А чтобы они не падали, затянули обычным поясом.
 
Электроимпульсы, которые начал снимать осциллограф с Аркадия Николаевича, то прыгали, то дрожали, то замирали в форме зигзагов. Понять их смысл в системе пока было невозможно.
 
Борис Николаевич, смотрел то на экран, то на генерала, и тоже ничего не понимал.
 
– Нам нужно из этих модуляций написать азбуку общения, иначе мы не сможем понять их, а они нас, – загадочно говорил Коля. – Давайте примем верхний пик колебаний за положительное слово или условное «да», а нижний – за отрицание, условное «нет», синусоиду колебаний и ее амплитуду в цифрах от 1 до 9 разделим ключевым словами-именами и противоположными антонимами, к примеру: поглощение-отторжение, внимание-игнорирование, накопление-разделение, создание-уничтожение, а точка равновесия будет «0» и означать «вперед».
 
– Бактерии не отступают! – услышали от генерала.
 
– Подожди ты, не перебивай... А мы можем передавать импульсы общения? – обратился Борис Николаевич к Коли, при этом Аркадий Николаевич был весь во внимании.
 
– Конечно, у нас есть реостат, – Коля показал небольшой пульт.
 
– Тогда подай им сигнал, к примеру «да», – скомандовал ученый. – Пусть это будет как наше приветствие.
 
Живот у Аркадия Николаевича пощипывало. Зато на экране всякие хаотические колебания стихли, вверх поднялась лишь одна черта.
 
– Впервые в мире мы передали команду микроорганизмам! – объявил всем Борис Николаевич. – Будем ждать ответной реакции.
 
...Черточка дрогнула и пик повторился.
 
– Боже! Они нам ответили! Они нас услышали. Они сказали, что слышат нас. «ДА»! – разбирал этот сигнал ученый.
 
– Точно услышали? – спросил с дивана Аркадий Николаевич. – Я никакого ответа не чувствую.
 
– Тихо, не шевелись, Аркаша, – успокаивал генерала ученый...
 
Так, шаг за шагом, началось общение с микромиром через генерала. Понятно, что это был микромир генерала, но в общем-то какая разница, ведь его микромир – это часть единого и целого микроморя на Земле.
 
К обеду выяснилось, что каждый «бактероидный тип» отвечает за свой участок работы, есть среди них производители, делители, стражники, у каждого есть сородичи – «свои» и враги, которые распознаются как «чужие».
 
С помощью такого электрообмена узнали и о том, что есть в жизни человека самые «важные бактерии», которые на экране находились в верхней положительной амплитуде. Борис Николаевич разделил ее на такие слова: любовь-лояльность, жертвенность-героизм, и назвал патриотами из «отдела Патриотикус». Стало ясно, что эти бактерии попадают в организм человека с молоком матери, и вызывают большую любовь к Отчизне, несут в себе необходимость общности и понижают агрессивность.
 
Но Патриотикус оказались не только самыми «важными», но и самыми редкими, правда поддаются размножению в лабораторных условиях, культивируются и приживаются в стрессовой среде, хотя в любой момент могут и перестать размножаться, а значит, пропасть или вымыться из организма.
 
Без Патриотикуса люди становятся агрессивными, они не могут адекватно оценивать свои поступки и действия.
 
Бактерии Патриотикус в нашем мире содержаться кроме молока матери, еще и в винограде[5]. Сейчас возделыванием винограда занимаются по всему миру[6]. Произрастал виноград в достаточном количестве для массового потребления и в царской России, в Советском Союзе, но вырубался по злому умыслу на корню в 1914 и 1985 годах.
 
– Неужели патриоты должны пить вино и быть все время пьяными, – недоумевал генерал лежа на боку на диване, услышав про эти редкие бактерии.
 
– Судя по их структуре, от спирта они погибают, – заглядывая в какой-то атлас с несколько тысячами образцов биоматериала, отвечал Борис Николаевич. – Словом, пьяных патриотов не бывает!..
 
На этом общение с микромиром прекратили. Все устали. Вечером решили собраться опять у генерала дома и обсудить, как достать виноград с патриотическими бактериями и можно ли их выделить из винограда. И вдобавок выяснить, какова роль этих «важных бактерий» в истории, точнее отсутствие или присутствие их в определенные периоды мира...
 
Борис Николаевич вышел из дому и сразу же зажмурился от яркой вспышки солнца. На улице царил свет и звенела капель. Был март. Ранняя оттепель! С деревьев неслось чириканье невыездных воробьев, пахло прелой травой. Постояв немного, привыкнув к царю – свету, ученый решил сходить в местную библиотеку. И повод был: не хватало информации, а может, на самом деле, не хватало свежего воздуха.
 
То что узнал Борис Николаевич за полдня – не вмещалось в его голове. Эти знания надо было хорошенько осмыслить. Шел он не спеша, держа в руках, как грузило или противовес черный лётный командирский портфель...
 
«Вот почему в России всё время буза, все чем-то недовольны, «кипит наш разум возмущенный», – как пелось в песне, а на самом деле – не песня это, а бражка, где киснут и бродят идеи без доступа кислорода. Патриотизм сбивает пену, гасит газы, да только где взять патриотов, настоящих, ответственных, чтобы не о сегодняшнем дне думали, не о своем кармане, а о завтрашнем и о народе и своей стране?..», – размышлял по дороге, едва успевая переступать лужи ученый.
 
Пока он даже не знал, как должен выглядеть этот настоящий патриот, и является ли он им сам, или генерал, или хакер, который помогает в общении с микромиром. И на сколько процентов они все патриоты, если можно быть патриотом на половину, на четверть или на осьмушку.
 
«Дети любят своих родителей, идеализируют их, а когда подрастают, не у всех эта любовь и идеалы передаются к родителям в виде Отчизны, – рассуждал ученый. – Получается, патриотизм строится на субъективной картине восприятия мира, где обязательно должны быть идеалы, герои. Патриотизм – это когда все хорошо, и человек стремиться к хорошему, сделать хорошее для своих близких, для своей страны, даже с помощью самопожертвования – геройского поступка. Хотя инстинкт самосохранения должен уравновешивать такие поступки. Вот тебе и патриотизм...»
 
«Зачем тебе патриот?... – прервали вдруг раздумья ученого два парня у парковки, прямо напротив библиотеки. – Он сломается, потом будешь его ремонтировать». С трудом Борис Николаевич понял, что речь идет о машине... Остановился, прислушался, а спор продолжался: «Я беру его не только для работы, и если что сломается, так и ремонт будет стоит в пять раз дешевле... У меня отец на «УАЗике» ездил, и я помню, какой это был вездеход. Лучше его пока еще ничего не придумали... Я за наших...»
 
В библиотеке ученый отыскал кишиневский трехтомник «Энциклопедия виноградарства» советского издания, где еще не писали в открытую об антиалкогольных кампаниях[7], но зато подробно говорилось об ампелографии – науке о видах и сортах винограда, их био-графии[8].
 
Вот дата начала борьбы с виноградниками – 22 августа 1914 года. Прямо в канун Первой мировой войны вышло Высочайшее повеление, ставшее одной из причин бунтов и погромов[9].
 
«Сухой закон» царского периода привел прямо к революции 1917 года, к поражению в Первой мировой и началу Гражданского войны по всей стране. Именно в 1914-м на стол граждан перестало поступать не вино, а ягоды и их производные: сок, изюм, винный уксус, а еще листья винограда, как главные ингредиенты для тушения и маринадов, солений, супов и мясных рагу, для долмы и голубцов, в которых почему-то предложили заменять виноградные на капустные листья. Вместо вина и коньяка (бренди) пошел спирт, «хлебное вино» (водка) и самогон, население стало от такого «сухого закона» спиваться...
 
В том же 1914-м, царь вписал в указ «об исключительном праве продажи вина и водки для ресторанов первого разряда и аристократических клубов», тем самым спаивая интеллигенцию – цвет нации, в тот час, когда простолюдины от такого неравенства кипели в злобе. Виноградникам царь никакой пощады не давал...
 
Это полупьяная интеллигенция привела Россию к Февральской революции, а уже целый «винный фронт», наступавший в пьяном революционном угаре в Петрограде осеню 1917 года – к Октябрьской. В Зимнем дворце, в винном погребе, хранилась пятая часть всего запаса алкоголя в городе, поэтому именно Зимний и взяли в первую очередь...
 
Взявшие уже власть большевики и их вождь – председатель правительства новой страны Владимир Ульянов/Ленин 19 декабря 1919 года спецпостановлением Совета Народных комиссаров запретил производство и продажу алкоголя. Страна стала успокаиваться и трезветь. А царский «сухой закон» отменили 5 октября 1925 года, уже после смерти Ленина. Указ о возобновлении винно-водочной торговли подписал следующий за Лениным председатель правительства РСФСР Алексей Рыков, водку в честь этого стали звать «рыковкой». С тех пор в СССР стали культивировать и виноград. В Кремле его любили...
 
К этим знаниям добавилась информация от русско-советского психиатра Николая Краинского[10], который одним из первых заявил, что природа любой революции или резкого изменения носит характер «умственной эпидемии»[11], у народов возникают и развиваются даже заболевания[12]: бесноватость и наваждение, их накрывает эпидемия одержимости[13].
 
Борис Николаевич водил пальцем по выгоревшим строчкам пожелтевшей бумаги книги[14] Краинского: «...По существу своему революция и острый слом исторически выработанного режима есть проявление повального психоза, тот тип умственных эпидемий, который представляет собой бич в жизни человечества, который разрушает государства и часто ведет народы к гибели». И через несколько страниц о революции: «...психическая эпидемия захватывает решительно всех людей». Здесь же про царя и его свиту: «...если на руководителях [министрах и пр.] и лежит грех измены царю и отречения от императорских заветов, то и это было не чем иным, как страшным симптомом повального предреволюционного безумия». Вот значит какое влияние микромира и бактерий на человека и мир?!
 
– А вы вспомните, в каком году Горбачев объявил свою антиалкогольную кампанию, и когда стали вырубать виноградники в Крыму, в Молдавии? – заинтересовавшись книгой Бориса Николаевича, спросила библиотекарша. Анна Сергеевна посвятила всю жизнь своей профессии, работала в библиотеке уже сорок лет, и почти свыклась с мизерной зарплатой. Но интереса к читателям и книгам не потеряла.
 
– В 1985-м[15], сразу, как пришел к власти и стал генеральным секретарем ЦК КПСС Горбачев, – не дожидаясь ответила. – С этого и началась перестройка, приведшая к смене власти... Вот вам и сила винограда, голубчик!
 
Борис Николаевич ничего ей не ответил. Только сейчас из всего прочитанного и услышанного за целый день он захотел есть, голубцов (к чему это она сказала «голубчик»?), а еще понял: «Не винограда это сила, а бактерий! Не стало винограда (читай, тех самых бактерий с названием Патриотикус), не стало патриотизма, идеализма... И Николай II, и Михаил Горбачев, может и не осознавая того, не с пьянством боролись, а с патриотизмом... И что же стало: люди увидели реальную картину мира, и ужаснулись! Они свергли власть, чтобы другая – нарисовала им мир, где можно было жить...»
 
С этими вихрями мыслей Борис Сумашедов, попрощавшись с Анной Сергеевной, спешно вернулся домой к генералу. Прогулка в библиотеку и обратно, нагнала аппетит, поэтому ученый предложил начать обсуждение всего случившегося за целый день прямо за ужином...
 
Аркадий Николаевич подал рыбные розовые котлеты из кеты на пару, к ним отварил картошки, вынес к столу глубокую тарелку с зеленью, с местного рынка, с теплиц, и корзинку с черным хлебом (а голубцов не было). Вкуснота. Все ели с аппетитом!
 
Тройка революционеров, захватившая новый мир, мирно ужинала. И разговор не очень клеился.
 
Константин Пронякин.
Продолжение следует.

[1]    Ученые предполагают, что возможный механизм воздействия микробиома на психику и поведение связан с нейротропным фактором мозга (brain-derived neurotrophic factor), как вариант, the microbiome-gut-brain axis – кишечно-мозговая система микробиома (см. Montiel-Castro A. J., González-Cervantes R. M., Bravo-Ruiseco G., Pacheco-López G. The microbiota-gut-brain axis: neurobehavioral correlates, health and sociality. - Front Integr Neurosci, 2013). Изменение микрофлоры кишечника снижает проявление этого белка в гиппокампе – структуре мозга, отвечающей за память, ориентацию в пространстве и даже религиозную веру (см. о последней гипотезе: Panchin A. Y., Tuzhikov A. I., Panchin Y. V. Midichlorians – the biomeme hypothesis: Is there a microbial component to religious rituals? // Biology Direct, 2014. Vol. 9, № 1., p. 14). И это только начало исследования.
[2]    Межклеточная сигнализация работает через молекулярные механизмы quorum sensing («чувство кворума» или «чувство локтя»), когда клетки зондируют окружающую среду, выпуская сигнальные молекулы – автоиндукторы-феромоны или же модифицированные пептиды (автоиндукторные пептиды). Ученые предполагают, что работа механизма quorum sensing – это один из первых шагов появления многоклеточных организмов. Профессор Сколковского института науки и технологий (Сколтех), заведующий лабораториями в Институте молекулярной генетики РАН и Институте биологии гена РАН доктор биологических наук Константин Северинов считает, что бактерии «общаются» друг с другом с помощью антибиотиков, и ставит им в заслугу это изобретение – антибиотика.
[3]    Эбонит – твердый каучук/резина.
[4]    Прибор, предназначенный для исследования (наблюдения, записи, измерения) параметров электрического сигнала.
[5]    Не случайно ли, полусладкое белое немецкое вино называется «Liebfraumilch» (Либфраумильх) и переводится как «Молоко Богородицы» («Молоко Богоматери»), в экспортном варианте, как «Молоко любимой женщины».
[6]    Площади виноградных насаждений в мире более 10 млн га и занимают 0,7% всех сельхозземель.
[7]    О «сухом законе» в книге говорится лишь в ст. «Алкоголизм», см. стр. 56-58 и в ст. «История виноградарства и виноделия», см. ст. 477-480, Энциклопедия виноградарства. В 3-х тт. Т. 1. А-Карабурну. Гл. ред. А. И. Тимуш; ред. коллегия А. С. Субботович и др. – Кишинев: Гл. ред. Молд. Сов. Энциклопедии, 1986. – 512 с., ил.
[8]    См. Ампелография СССР. В 6 тт. (+4 тт. доп. т., 12 кн., 2 т. атласа) Отв. ред. проф. А. М. Фролов-Багреев. – М.: Пищепромиздат, 1946-1977.
[9]    Хотя забыли отменить Закон Российской империи «О виноградном вине» от 24 апреля 1914 года, и он формально действовал, его же считали якобы «охранной грамотой» для виноградарства и виноделия. Но по факту закон не действовал, его блокировали региональные обязательные постановления и приказы по Военному ведомству того же 1914 года.
[10]  Николай Васильевич Краинский (1869-1951), психиатр, доктор медицинских наук, профессор Украинского психоневрологического института. До революции работал на кафедре неврологии и психиатрии Киевского университета. С 1921 года – в Югославии, в 1946 году написал письмо И.В. Сталину с просьбой разрешить возвратиться на Родину и предоставить возможность закончить свой научный труд. Такое разрешение получил.
[11]  Характерный пример тому, герой первой русской революции Петр Петрович Шмидт (1867-1906), который 14 ноября 1905 года на крейсере «Очаков» возглавил мятеж и провозгласил себя командующим Черноморским флотом. Николаю II он отправил такую телеграмму: «Славный Черноморский флот, свято храня верность своему народу, требует от Вас, государь, немедленного созыва Учредительного собрания и не повинуется более Вашим министрам. Командующий флотом П. Шмидт». 15 ноября арестован и приговорен к смертной казни – расстрелян. Премьер-министр Сергей Витте докладывал Николаю II: «Мне со всех сторон заявляют, что лейтенант Шмидт, приговоренный к смертной казни, психически больной человек, и его преступные действия объясняются только его болезнью. Все заявления мне делаются с просьбой доложить о сем вашему императорскому величеству». Царь начертал: «У меня нет ни малейшего сомнения в том, что если бы Шмидт был душевнобольным, то это было бы установлено судебной экспертизой». Владимир Ленин в том же году писал: «Восстание в Севастополе все разрастается… Командование «Очаковым» принял лейтенант в отставке Шмидт.., севастопольские события знаменуют полный крах старого, рабского порядка в войсках, того порядка, который превращал солдат в вооруженные машины, делал их орудиями подавления малейших стремлений к свободе...». Но 1905 год на урожай винограда был не богат.
[12]  В свое время заведующий кафедрой психиатрии и медицинской психологии Дальневосточного государственного медицинского университета (ДВГМУ), профессор, доктор медицинских наук Геннадий Колотилин (ученик Ивана Галанта) убеждал автора, что «сейчас в обществе идет стигматизация [навешивание ярлыков] в психиатрии».
[13]  Об этом писал и необычайной судьбы человек – швейцарско-русский профессор, основоположник научной психиатрии на Дальнем Востоке России, хабаровчанин Иван Борисович Галант (Johann Baruch Galant, 1883-1978). Он был первым заведующим кафедрой психиатрии Хабаровского государственного медицинского института с 8 марта 1935 года, и возглавлял ее с перерывом до 1968 года. Галант успел стать одним из основателей всемирно известного журнала «Клинический архив гениальности и одаренности (эвропатологии)» и его вторым главным редактором. Галант прикрепил тогда к Есенину ярлык сумасшедшего-деграданта, опубликовав в 1926 году статью в своем журнале «О душевной болезни Есенина». По его мнению, поэма «Черный человек» дает «ясную типичную картину алкогольного психоза, которым страдал Есенин. В конце 20-х годов Галант опубликовал пять статей о сумасшествии еще и пролетарского писателя Максима Горького (Алексея Пешкова). Галант поставил диагноз по научным трудам и Чарльзу Дарвину, указывая, что ученый обладал даром неотрывного размышления – уникальной способностью неотрывно держать в голове, не переключаясь ни на что другое, одну тему до ее полного логического обоснования. Психиатр связывал это с «неадекватной функцией адреналовых желез (надпочечников)». А в письмах к Фрейду, Галант не боялся называть его «шарлатаном», которому удалось воспользоваться духовной пустотой в Европе после смерти королевы Виктории. Известный ученик Галанта – Евгений Черносвитов, проживает в Москве и дал свою статью на этот рассказ.
[14]  См. Краинский Н.В. Фильм русской революции: В психологической обработке. – Белград: М.Г. Ковалев (Jефименко и Мартjановиh), б.г. [1937-1938]. – 460 с./ сокращ. изд.: Краинский Н.В. Психофильм русской революции. Сост., предисл., примеч. О.В. Григорьева, И.К. Корсаковой. С.В. Мущенко, С.Г. Шевченко; отв. ред. О.А. Платонов. – М.: Институт русской цивилизации, 2016. – 624 с., стр. 88, 299.
[15]  16 мая 1985 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом, искоренении самогоноварения».