- В качестве министра я прилетел на Дальний Восток в самый пик наводнения 2013 года. Утром 12 сентября мы были в Хабаровске и сразу перелетели в Комсомольск-на-Амуре, на Мылкинскую дамбу, где люди стояли живым щитом и сдерживали напор волны. Это начало моей работы на Дальнем Востоке. И первое ощущение, которое у меня возникло, это - ощущение родной земли. И еще - сильное чувство, когда ты вылетаешь из России, летишь 8-9 часов - и прилетаешь к себе в Россию. И встречаешь людей, которые чувствуют свою идентичность даже несколько сильнее, чем в других регионах страны.

 

Наверное, оттого, что здесь происходит соприкосновение разных цивилизаций. И встречая азиатскую цивилизацию, ты еще острее ощущаешь свою идентичность.

 

Я бывал на Дальнем Востоке - не раз и не два, в разных регионах - за десять лет до того, как был назначен министром. Отец мой учился во Владивостоке, оканчивал Институт искусств, он у меня музыкант, занимался по классу баяна. Отец с большой любовью и очень много мне рассказывал про Дальний Восток, про Владивосток. Очевидно, это тоже сыграло свою роль…

 

 

- Думаю, гордится, всегда подробно расспрашивает, делюсь с ним впечатлениями. Вот это, наверное, основные штрихи, из которых мои ощущения складываются. Еще, может быть, вот что: первая «взрослая» книга, которую я прочел лет в 11, это была книга Степанова «Порт-Артур».

 

Она меня захватила, я ее затем много раз перечитывал, после этого прочел все, что мог найти про Русско-японскую войну: «Крейсера» Пикуля, «Цусима» Новикова-Прибоя. И вот это все: история Тихоокеанской России, перипетии начала XX века - тоже, конечно, наложило свой отпечаток на внутренние ощущения, устремления.

 

И каждый раз, когда прилетаешь на Дальний Восток, первое ощущение: родная земля, все здесь родное. И солнца намного больше, чем в Москве! А какое море, сопки!

 

 

- Президент Российской Федерации - наш главный лоббист. И я не отделяю своей работы от нашей ежедневной, ежечасной совместной работы с Юрием Петровичем Трутневым.

 

 

 

- Тогда еще один штрих, и я перейду к вашему второму вопросу. Вот вы упомянули, что я был президентом «Деловой России», это общественная организация несырьевого бизнеса. Это то, что называется, люди, сделавшие себя сами. Из предприимчивых, деловых людей, которые способны создавать, готовы рисковать, реализовывать новое, то, чего не было.

 

И вот вы сказали, что на Дальнем Востоке издавна была такая, предприимчивая атмосфера, так вот она очень коррелирует с атмосферой в «Деловой России». Для меня это очень понятная среда.

 

Что касается восприятия Дальнего Востока в качестве члена правительства, который отвечает за развитие региона, то здесь, безусловно, главное, что необходимо понять, отказавшись от некоторых стереотипов, это то, что Дальний Восток России - часть Азиатско-Тихоокеанского региона, который вносит решающий вклад в развитие мира в целом. Уже сегодня здесь формируется больше половины ВВП мира.

 

Здесь находятся самые динамично растущие экономики. Взять хотя бы Китай и Индию с их масштабами и тем, что они растут сегодня по 6-7 % в год, да и человеческий ресурс - сотни миллионов молодых людей… А ведь еще есть Япония с Южной Кореей, страны АСЕАН…

 

Знаете, я вчера зашел поужинать в один владивостокский ресторанчик, и там висела на стене стандартная карта мира. И эта карта - европоцентрична. Я задумался, а почему этот стереотип сложился в мире? Почему только такая проекция? А давайте в центре карты мира поставим Тихий океан. И тогда мы по-другому увидим Россию и место нашего Дальнего Востока. По факту ведь если говорить о динамике мировой экономики, то сегодня карта мира должна быть - тихоокеанскоцентричная, а не евпропоцентричная.

 

Отсюда рождается понимание того, что Дальний Восток должен расти, используя вот эту глобальную энергию развития. Более того, не только Дальний Восток - вся страна, вся Россия может и должна развиваться, используя восточный вектор, восточную энергию развития, восточный ветер, который надо поймать в свои паруса.

 

На мой взгляд, это главная отправная точка в осмыслении развития Дальнего Востока с точки зрения реализации государственных задач.

 

Может, я и очевидные вещи говорю, но на уровне подсознания у нас у многих все равно европоцентричное восприятие мира, в котором развитие идет с Запада на Восток, и Дальний Восток оказывается на периферии. Наоборот. Развитие сегодня идет с Востока на Запад! И это действительно непривычно. Можно сказать, что впервые в своей тысячелетней цивилизационной истории Россия это осознает…

 

 

- Постепенно. А вы посмотрите только на то, что сделано в последнее время. Для любого жителя Владивостока это, наверное, понятно со времени саммита АТЭС. Это же действительно качественный скачок. Теперь взять Восточный экономический форум: в прошлом году мы его проводили только во второй раз, а уже приехали и премьер-министр Японии, и президент Южной Кореи.

 

Для многих стран это было очень неожиданно. Или взять новые уникальные механизмы: свободный порт, территории опережающего развития (ТОРы), «дальневосточный гектар» и электронная виза - это все то новое, что сегодня рождается в государственной деятельности по развитию Дальнего Востока и чего не было совсем недавно, даже слов таких не было! А теперь это не просто слова - это дела.

 

Более того, это то, к чему сегодня прикованы взгляды очень многих людей в России. И прикованы отнюдь не исходя из этакого обывательского любопытства, а с позиции «как бы это все у нас применить?».

 

Недавно проходил в Кремле Госсовет - мероприятие, где собираются все губернаторы. Целый ряд губернаторов - недальневосточных - подходили ко мне, делились похожими мыслями о том, что движение, которое сейчас с востока началось, вызывает новую динамику. «У нас, говорят, никогда прежде не было японских инвесторов.

 

Теперь они появляются, проявляют интерес, мы с ними договариваемся и уверены, что все получится. И мы бы хотели, чтобы в той повестке, которую вы реализуете, нашелся бы механизм интеграции и наших регионов…» Потому что действительно то, чем мы сегодня занимаемся, это управление развитием.

 

Но естественно и то, что, как и все новое, эти процессы иной раз вызывают и скепсис, и непонимание. Это сопутствующая часть в реализации всех начинаний и новаций. Но я уверен в одном: практика - критерий истины. И когда именно делами мы показываем, что это работает, что это ведет к улучшению, к новой динамике, то все становится понятно. Губернаторы, которые прямо отвечают за социально-экономическое развитие территорий, улавливают это быстрее - они в гуще, у них глаз наметан, они сразу видят: то или не то, работает это или нет.

 

И такой интерес глав недальневосточных регионов - это же прямой индикатор происходящих качественных изменений. Более того, по итогам нашего соцопроса, 60 % респондентов согласились с тем, что в настоящее время Дальний Восток является важнейшей территорией для развития России.

 

На вопрос «Согласны ли вы с тем, что в ближайшем будущем Дальний Восток будет развиваться быстрее других регионов России?» утвердительно ответили 45 % участников опроса. Это серьезные цифры.

 

 

 

- В принципе это многие понимают. Но объективно - плотность присутствия России, плотность развития России - она, конечно, выше в европейской части. У нас на востоке страны и исторический слой не настолько продолжительный, во Владивостоке, например, всего полтора века. Можно сказать, что мы здесь исторически юны.

 

Отвечая на ваш вопрос, я о своем понимании скажу и подчеркну, что не надо ни в коем случае противопоставлять западный и восточный вектора развития России, европейское и азиатское. Один дополняет другой, и вместе они дают уникальный синтез и уникальные преимущества развития страны.

 

В Европу входили на правах ученика. И это всегда накладывало отпечаток и на восприятие, и на отношения. При балансировании европейской и азиатской частями страны мы начинаем дышать, я бы сказал, полной грудью. Не случайно многие и наши, и зарубежные философы и мыслители приходят к пониманию, что Россия - это такая особая цивилизационная идентичность, не европейская и не азиатская.

 

А по поводу убеждать… Ну да, действительно, некоторые вещи необходимо настойчиво доносить. Это наша работа: постоянно продвигать, разъяснять, какова специфика Дальнего Востока, какие здесь особенности. Но я хочу сказать: все, что у нас получается, тесно связано с тем, что все это поддерживает президент России, Владимир Владимирович Путин. Он понимает и особое значение Дальнего Востока, и то, что он должен развиваться опережающими темпами, и делает упор на это.

 

На совещаниях, например, мы говорим одно, некоторые министры другое, президент говорит: нет, это необходимо для Дальнего Востока сделать - и особые условия там должны быть, и снижение цен на электроэнергию надо произвести…

 

 

- Конечно! Вообще все новое не просто рождается. А в довольно инертной государственной машине - еще более не просто. И при той доли бюрократии, которой, к сожалению, характеризуется наш госаппарат - вдвойне непросто. Но по факту-то - все равно получается!

 

 

- Я бы тут все-таки уточнил: речь, наверное, должна идти не о том, что рыночные механизмы слабее срабатывают на Дальнем Востоке, а об объективных особенностях. Они очевидны: огромная территория и экономически слабо освоена.

 

Здесь нужны начальные затраты, инвестиции в создание инфраструктуры, в создание необходимых условий. А кто это должен на себя взять? И с чего бы бизнес начал тут активно развиваться, если государство этого не делает? Это первое.

 

Второе: ставка, безусловно, должна быть на экономическую свободу, на предпринимательство, на создание максимально благоприятных условий для инвестиций, ведения бизнеса.

 

Третье: если говорить о государственных социальных программах, то мы должны ставить такую цель и добиваться того, чтобы уровень развития соответствующих сфер был не ниже среднероссийского, а по отдельным параметрам - выше, чем в соседних странах Азиатско-Тихоокеанского региона.

 

Сегодня это уже происходит на уровне нормативных требований в отраслевых госпрограммах, например, в минувшем ноябре вышло постановление правительства № 1137, которое определило, что в госпрограммах должен выделяться отдельный специальный раздел по развитию Дальнего Востока: будь то образование, здравоохранение, ЖКХ, жилищное строительство, и целевые показатели в этом разделе также должны быть опережающего развития - не ниже среднероссийских.

 

Реализация этих трех направлений работы - это и есть совокупная роль государства. И результатом такой политики должно стать новое качество жизни на Дальнем Востоке.

 

 

- Вы знаете, мы провели предметный анализ и доказали, что по некоторым направлениям от общего объема госпрограмм на Дальний Восток направлялось не более одного процента. Как это может быть? Какое это опережающее развитие? Мы что, программируем отставание? Это неприемлемо.

 

Могу сказать, что буквально на днях вышло решение правительства России для всех органов власти, согласно которому они сейчас занимаются корректировкой госпрограмм, проводят работу с конкретными целевыми показателями.

 

Есть четкая установка - не ниже среднероссийского. Работа идет, необходимо до 1 августа все «наши» разделы выделить в соответствии с нормативными требованиями. Это по своему масштабу - большая государственная задача. Но ее надо решать, этим надо заниматься.

 

Мне многие губернаторы признавались, что у них были сильные сомнения в том, что нам удастся такую постановку вопроса реализовать. Но работа идет.

 

 

 

 

- Конечно. И не просто видим. С электронной визой было очень непросто, совершенно верно. В том плане, что так у нас никогда не делалось. Вот не было прежде в России такого опыта. Это очень непривычно для многих: как это все будет работать? Но несколько дней назад, как вы знаете, принято постановление правительства, которое определило порядок выдачи этих электронных виз. В этом документе зафиксировано, что с 1 августа во Владивостоке это все начнет работать.

 

Что касается «дальневосточного гектара». В конце мая правительство Российской Федерации официально внесло пакетов поправок в закон о «дальневосточном гектаре» в Государственную думу. Это достаточно объемный документ, более тридцати страниц. Планируется, что они в ближайшее время будут приняты. Поправки - это как раз и есть реакция на то, что не все так просто. Требуется донастройка.

 

Мы так работаем по всем позициям: что ТОРы, что свободный порт, что «гектар», что электронная виза. Это - новое. И у нового всегда есть фаза экспериментального применения. Это когда мы концентрируемся и в некоей локальной точке, в конкретном проекте от начала до конца отрабатываем технологию, понимаем, как это можно дальше применять - и начинаем это делать.

 

Создали первые два ТОРа, посмотрели, как они работают, стали следующие создавать. Свободный порт начинался только с Приморья, посмотрели, как это работает - теперь такой режим есть и в других четырех дальневосточных субъектах.

 

Гектар начинался только с восьми муниципальных образований Дальнего Востока, потом весь регион, но только для дальневосточников, потом для всех граждан России. Увидели весь массив проблем и возникших вопросов, отработали их, выработали правовые решения, прошли согласования внутри правительства, внесли в Госдуму, теперь будем принимать эти поправки.

 

 

- Главное - теперь уполномоченный орган по выдаче гектара не вправе будет отказывать человеку. Если, допустим, заявка накладывается на границы чужого участка или выяснилось, что есть какие-то ограничения и обременения, все равно не вправе отказать. Обязаны либо предложить заявителю скорректировать границы этой заявки, либо альтернативы подобрать.

 

Если человек хочет получить землю, то необходимо сделать так, чтобы он смог это сделать! Новым законом это будет вменено в обязанность чиновникам на местах! Ведь чиновничий подход зачастую выглядит как: формальности не соблюли, все - отказ, иди отсюда.

 

Так вот новый закон переворачивает эту ситуацию. Ты не вправе отказать, пока не найдешь решение для человека. Это то, чем и должны заниматься государственные служащие.

 

Далее на уровне закона закрепляется, что вся эта система работает через МФЦ, то есть не надо бегать по разным инстанциям.

 

Третье: мы кардинально увеличиваем площади земель, которые можно брать. Ну, например, в Еврейской автономной области в так называемую зону «нельзя» попало 85 % земель из-за того, что там охотхозяйства. Если задуматься в интересах граждан страны, мы что теперь из-за охоты землю раздавать не будем? Нонсенс какой-то. Да, закон подчеркивает, что если на охотугодьях сделаны какие-то капитальные постройки, то это трогать нельзя. А все остальное - да это тысячи и десятки тысяч гектаров угодий. И что ж теперь: земля не может даваться людям для освоения? Конечно, нет, наш интерес, чтоб как можно больше ее осваивать. Это вот третий момент - как можно земли ввести в оборот.

 

На днях у меня буквально на улице состоялся разговор с одним из жителей Владивостока. «Мы, говорит, часть гектаров уже оформили на себя - я, жена, брат, а вот у тещи пока не получается, ограничения там всякие, земли охотугодий…»

 

Я ему как раз рассказал, что не волнуйтесь, дескать, эту проблему мы сейчас новым законом снимем, все у вас будет нормально. А потом задаю ему вопрос: «Вы до этого пытались когда-нибудь в жизни землю оформить?» Он отвечает: «Да, пытался, потратил три с половиной года, но так и не оформил». Я говорю: «А сейчас сколько времени потратили». «Полтора месяца». - «Оформили?» - «Оформил».

 

Вы разницу чувствуете? Это когда такое было у нас в России, чтоб ты, зайдя на сайт, не бегая по инстанциям, выбрал участок, не собирая кучу справок, не занимаясь межеванием, не тратя денег - и оформил землю?!

 

На сегодня почти 20 тысяч участков таким образом оформлено. Не заявок подано, а вся процедура - от начала до конца - пройдена. И ведь это новая реальность! Да, есть шероховатости, вы правы, есть проблемы. И мы работаем над их решением. И когда мы начинали этот путь, мы не сомневались, что столкнемся с трудностями.

 

Это абсолютно неизбежно, когда в стране не сформирован полноценный кадастр. Мы идем, и шаг за шагом, последовательно все это реализуем. Более того, если и дальше правоприменительная практика обозначит новые проблемы, значит, и дальше будем законодательство совершенствовать. Ведь не жизнь для закона, а закон для жизни.

 

 

 

- В вашем вопросе уже и ответ заложен. Всегда нужен разумный баланс между интересами обороны и безопасности и интересами развития. Этот принцип баланса, на мой взгляд, единственно правильный.

 

Есть конкретные механизмы решения этих вопросов. Напомню, что у нас есть федеральный закон о Свободном порте Владивосток. Напомню, что он распространяется на 16 районов Приморского края, где проживает более трех четвертей населения и где наибольшая экономическая активность.

 

И где эта проблема в наибольшей степени и встает. Нами по поручению президента подготовлена поправка в закон о свободном порте, которая вводит достаточно гибкий механизм предоставления земли для реализации инвестиционных проектов.

 

Это связано с новыми полномочиями наблюдательного совета свободного порта. При нем планируется создать специальную комиссию, в которую будут входить представители всех заинтересованных органов и решения которой будут обязательны к применению. Это - новация в нашем законодательстве. И сегодня мы подготовили изменения, касающиеся выделения земли.

 

Хочу напомнить, что тема эта поднималась на втором Восточном экономическом форуме в ходе встречи представителей бизнеса с президентом России. И была его реакция: давайте сделаем механизм предоставления земли в свободном порту подобным тому, как это работает в ТОРах.

 

А бизнес как раз об этом и говорил, что вот в ТОРах землю можно быстро получить. Не идентичный, но подобный. Почему? Потому что ТОРы - это локальные образования, сотни, иногда тысячи гектаров. А свободный порт - это более обширная территория.

 

С этого все началось - с такого посыла предпринимателей, реакции президента и его поручения. На сегодня мы это поручение в содержательном плане отработали. Такой механизм предложили, он новаторский, такого у нас не было в земельном законодательстве, и планируем, не откладывая в долгий ящик, в течение этого года такой механизм принять.

 

 

- Это касается всех земель, которые находятся в государственной и муниципальной собственности. Вот таким образом мы подходим к этой проблеме. На мой взгляд, всегда очень важны не абстрактно-образные построения, а предметно-конкретные и работающие механизмы.

 

Повторюсь: полномочия у этой комиссии, в которую, конечно, войдут и представители министерства обороны, будут на основании закона. И решение, соответственно, обязательно к исполнению. Вы сказали про пять лет, я думаю, что этой проблеме намного больше лет, но мы постарались сфокусироваться на практическом механизме ее решения.

 

 

 

- Мне кажется, в этом плане интересен социологический опрос, который был проведен по итогам послания президента Федеральному собранию. Речь идет о послании, в котором наш президент провозгласил подъем и опережающее развитие нашего Дальнего Востока национальным приоритетом России на весь XXI век.

 

В послании Федеральному собранию, как вы знаете, президент всегда затрагивает широкий круг тем.

 

Так вот этот соцопрос показал, что из всех тем, именно эта тема вошла в топ-3. О чем это говорит? О том, что Дальний Восток воспринимается как совершенно неотъемлемая составная часть своей родной страны. И так он воспринимается российским обществом в целом.

 

Что касается названий. Если говорить о моем личном отношении, то действительно - почему «Дальний»? У нас ведь нет в стране Дальнего Запада, Дальнего Юга или Дальнего Севера. И если вспомнить историю, Восточно-Сибирское генерал-губернаторство, то понятие «Дальний Восток» уже появилось позже. С другой стороны, если взять современные реалии, когда время уплотнилось, пространство сжалось и все уже стало гораздо ближе и доступнее, то какой уже Дальний Восток дальний?

 

В то же время жители Дальнего Востока называют себя дальневосточниками, а не тихоокеанцами. И это часть ощущения самоидентификации. Здесь, на мой взгляд, нужно всегда очень уважительно и бережно относиться к ощущениям людей. И уж точно нельзя, знаете, с воскресенья на понедельник объявить, что вы теперь не дальневосточники, а называетесь иначе.

 

Думаю, со временем естественным образом одно будет перетекать в другое и трансформироваться. И то, что это обсуждают ученые, представители различных сообществ, говорит о том, что такой естественный процесс уже идет.

 

 

 

- Она находится в постоянном фокусе. Президент России дал прямое поручение Министерству по развитию Дальнего Востока подготовить финансово-экономическую модель развития Северного морского пути в качестве конкурентоспособного транспортного коридора.

 

Потому что, когда мы говорим о западном плече Северного морского пути, прежде всего мы видим развитие, связанное с реализацией шельфовых проектов плюс Норильск. А транспортный коридор, транзит между Азией и Европой - это, конечно, несколько другой взгляд на Северный морской путь, другая постановка, другая перспектива.

 

И здесь восточное плечо, которое сегодня, конечно, намного слабее развито, чем западное, требует своего освоения.

 

Мы провели аналитическую работу с международными экспертами, выполнили расчеты экономики освоения вот этого, восточного плеча. И что принципиально?

 

Экономика у этих проектов есть, и становится выгодно этим заниматься, в первую очередь, если есть безледокольная проводка судов.

 

По прогнозам ученых, в ближайшие 10-15 лет безледокольная проводка судов будет доходить до 135 дней в навигацию. Весной в Мурманске с участием президента проходил России Арктический форум, там эти все вещи были озвучены, в том числе непосредственно главой нашего государства.

 

На Восточном экономическом форуме, который уже в третий раз будет проходить в сентябре, одно из мероприятий будет посвящено развитию Северного морского пути. Могу вам сказать, что я встречался три недели назад со спецпосланником нового президента Южной Кореи.

 

Так вот один из вопросов, которые они - не мы! - поставили в числе приоритетных - это их заинтересованность в развитии Северного морского пути. Также несколько недель назад проходили переговоры на высоком уровне с китайскими партнерами в рамках визита нашего президента в Пекин и форума «Один пояс - один».

 

Китайские партнеры также заявили: «Мы готовы вместе с вами работать по развитию Северного морского пути». Японские инвесторы также проявляют интерес.

 

Сейчас происходят два процесса. С одной стороны - потепление и рост возможностей безледокольной проводки судов, потому что таяние льдов стимулирует раскрытие этого потенциала.

 

А с другой стороны - гигантский и растущий экономический потенциал азиатских стран. Тают все преграды, мешающие развитию Севморпути, он становится все более и более востребованным. И природа, и экономика подвигают нас к тому, что потенциал этой трассы будет раскрываться.

 

Приходите на ВЭФ, продолжим там разговор на эту тему.

 

 

- Давайте я вам обозначу календарь ближайших событий. До Восточного экономического форума общим итогом будет запущено более 50 новых предприятий, создано более трех тысяч рабочих мест, до конца года - 90 новых предприятий, а это шесть тысяч рабочих мест. В июне правительство создает крупнейший ТОР на Дальнем Востоке - «Свободный» в Амурской области.

 

Его объем инвестиций превышает один триллион рублей. Будет утверждена программа демографического развития Дальнего Востока, концепция развития острова Русского, принято постановление правительства, в соответствии с которым пункты пропуска в Свободном порте Владивосток будут не на границе, а в порту. А это значит, что идет груз из Китая, к примеру, и его не на границе досматривают, а он в порт приходит.

 

Дальше, с 1 июля у нас начнется снижение цен на электроэнергию для промышленных потребителей. С 1 августа заработает электронная виза. В ближайшие два месяца мы примем поправки в закон о «дальневосточном гектаре».

 

В июле в ходе визита председателя КНР Си Цзин Пина в Москву для переговоров с президентом России Владимиром Путиным мы планируем подписать межправительственное соглашение по развитию транспортных коридоров Приморье-1 и Приморье-2 с китайскими партнерами. И в сентябре у нас пройдет третий Восточный экономический форум.

 

 

- Договорились!

 

Андрей Островский,

«Новая газета во Владивостоке», №395, 22.06.17