 |
| Александр Хорошавин с подельниками. |
| |
Судья предоставила прокурорам право перейти к прениям. Окончательную позицию по уголовному делу гособвинители начали под занавес, затянувшегося заседания, примерно в 18:30. За полчаса Денис Штундер огласил вступительную часть и перешел к эпизоду рыбопромышленника Осадчего, подведя под ним итог.
При анализе материалов обвинители пришли к выводу: единственное доказательство факта взятки - показания Анатолия Осадчего. Между тем слова рыбопромышленника прокуратура посчитала недостаточными для поддержания линии обвинения и на этом эпизоде настаивать не стала. Хотя последнее слово, конечно, будет за судом.
Чем обернутся сегодняшние прения, станет ясно в ходе нового заседания.
Судебное заседание продолжено, Елена Поликина оглашает справки о состоянии здоровья подсудимых. Икрамов и Хорошавин могут участвовать в процессе.
Денис Штундер возобновляет прения стороны гособвинения. До обеда прокурор должен прочитать порядка 300 листов.
Штундер переходит ко второму эпизоду - эпизоду Крана. По версии следствия, Хорошавин вместе с Икрамовым получили взятку свыше 170 миллионов рублей от Крана за покровительство его деятельности и бизнеса - компания умершего банкира занималась строительством 4 энергоблока ТЭЦ. Икрамов и Хорошавин не признали себя виновными. По их мнению, Кран их оговорил.
Денис Штундер освежает основную логику эпизода, проходится по ключевым встречам, напоминает разговоры и озвученные в ходе них договоренности, офшорные компании, проверки в банке Крана и прочие факты версии следствия.
По данному эпизоду были исследованы следующие доказательства: показания Некраша и показания Крана. Последний на допросе подробно сообщал, на каких условиях его фирма смогла получить контракт и работать на строительстве важного энергетического объекта, а также сумме откатов. В своих показаниях Кран говорил, что давал взятку в особо крупном размере Хорошавину через Икрамова посредством перечисления на счета заграничных фирм.
Ежемесячно умерший банкир должен был перечислять Хорошавину 6 процентов от суммы, полученной за выполненные по контракту объемы работ. Всего, по словам Крана, на счета офшорных компаний в тот период было перечислено 6 миллионов долларов.
Вновь всплывают фамилии Николайчук и Морозов, помогавшие Икрамову перенаправлять финансовые потоки в офшорные фирмы «Менлайн групп», «Ламма трейдинг», «Ноумен», а также в «Лакки банк». Штундер напоминает, кто, как и когда, а главное на счета каких компаний переводил денежные средства, по версии следствия.
Информация о движении средств сохранилась в финансовой документации, которую прокомментировал Николайчук в ходе следствия. Банковская выписка с операциями по счету были выданы Николайчуком следователем и им же внимательно осмотрены.
Была также допрошена свидетель Гончарова, которая работала в банке Крана. Свидетель сообщила, что фирма «Менлайн групп» обслуживалась в центральном офисе банка Крана. Гончарова рассказала, что по счетам «Менлайн» в основном осуществлялись конвертации одной валюты на другую, а затем осуществлялись переводы.
Допрошенный Морозов на допросе пояснил, что с Икрамовым его познакомил Володченко. Компании Морозова, располагавшиеся в Гонконге, занимались торгово-посреднической деятельностью. По просьбе Володченко, свидетель стал помогать Икрамову - оказывал содействие в открытии фирм в Гонконге.
Правда, из-за изменений в законодательстве сделать этого так и не удалось. Тогда возник разговор о переводе средств Икрамова на уже существующие счета гонконгских фирм Морозова. Речь шла о фирмах «Ламма» и «Ноу мен». Первый транш составил 300 тысяч долларов США. Морозов, как и Володченко, получал процент за посредничество. Деньги снимались наличными в Москве.
«Фактически денежные средства не пересекали границ никаких государств, что является обычной практикой в таких случаях», - зачитывает Штундер. После первого транша деньги стали поступать с периодичностью раз в два месяца. Суммы были по 200-300 тысяч долларов США.
Сотрудничество с Володченко продлилось с весны 2011 по январь 2013 года. Всего через офшорные фирмы по версии следствия было переведено 5 миллионов 600 тысяч долларов США, что эквивалентно примерно 170 миллионам рублей.
Штундер вновь напоминает обстоятельства знакомства Володченко и Икрамова (они общались более 13 лет), а также встречу с Морозовым, который помогал экс-советнику направлять денежные потоки за границу. По ощущениям, суммы, завернутые в пакеты и полученные от Морозова Володченко (он дальше передавал их Икрамову), не превышали 500 тысяч долларов США. Инициатива использования офшоров, по признанию свидетелей, исходила от Икрамова, заключает прокурор.
Денис Штундер поясняет, что у следствия остался ряд вопросов, на которые сторона обвинения не получила ответы от Хорошавина и Икрамова. Вместе с тем интерес представляют показания Икрамова, данные на предварительном следствии. Они существенно отличаются от тех, что Икрамов позже дал в суде.
Он отказался от тех показаний, которые были оглашены его защитникам, с 2010 года он занимался активно спортивной деятельностью, по эпизоду Крана он отказался от показаний, с Краном никогда по строительству 4-го энергоблока не общался, никаких денежных средств Икрамов не брал у Володченко и Хорошавину ничего не передавал. Поскольку есть противоречия между показаниями прежними и текущими, они были оглашены, - говорит прокурор.
В 2011 году между Икрамовым и Краном состоялась встреча. Кран говорил загадками, в разговоре всплывали деньги и инициатива банкира перечислять их с использованием офшорных компаний. Через пару дней Икрамов встретился с Хорошавиным. Разговор вновь повернулся в сторону Крана, предприниматель, по словам губернатора, вышел с инициативой поддержки избирательной кампании. Встал вопрос поиска офшорной компании нерезидента для перечисления средств. Икрамов сказал что у него есть человек, который сможет заниматься делами офшорных фирм в Москве.
Из показаний следует, что уже позже (когда схема с офшорами заработала и была налажена) Икрамов встречался с Краном в его кабинете. Они обсуждали необходимость связи между человеком в Москве и человеком в Южно-Сахалинске для транзита денежных средств.
- Икрамов отказался от этих показаний, он их не подтвердил. Сторона защиты настаивала на исключении этого протокола как полученного незаконно. На наш взгляд, дата этих показаний не говорит об их незаконности. Это 2015 год, он был готов сотрудничать со следствием, но впоследствии изменил свою версию событий. Прошу учитывать прежние показания Икрамова, те показания которые он озвучивал в суде, являются способом защиты, - говорит Штундер.
Объявляют десятиминутный перерыв.
После перерыва Штундер переходит к следующему эпизоду - Залпина. В его рамках бывший губернатор Хорошавин и глава секретариата Горбачев получили от Залпина 66 миллионов рублей за общее покровительство его деятельности и компании "Сфера", выигравшей контракт на строительство ледового дворца "Кристалл". При этом допрошенный Хорошавин свою вину не признал.
Деньги с Залпина «собирал» Горбачев - брал только наличными. Залпину было озвучено: он должен отдавать по 6 процентов от сумм, выплаченных за выполненный объем работ по строительству «Кристалла». Деньги, по словам строителя, он передавал в своем кабинете, 5-тысячными купюрами в коробке из-под ксерокса. Залпин платить не хотел, часто конфликтовал с Горбачевым, но передавать деньги не переставал. Он опасался, что отказ от выплат может сказаться на текущем положении дел и на будущем его предприятия. Поддержка властей была важна и он хотел этой поддержкой заручиться.
Залпин предполагал, что у Хорошавина был организован механизм сбора денег с предпринимателей, которые они получали из областного бюджета. Хорошавин, по мнению строителя, обладал всеми рычагами влияния - например, отдать поручение прекратить финансирование работ. Залпин передавал Хорошавину деньги, чтобы «Сфера» оставалась на плаву. При этом контракты по «Кристаллу» оплачивались своевременно, задержек не было. Залпин сделал вывод, что схема с покровительством все-таки работала. Деньги Залпин передавал Горбачеву до марта 2014 года.
При этом, поясняет Денис Штундер, Залпин положительно охарактеризовал Хорошавина при даче показаний в суде. Ничего отрицательного о бывшем губернаторе свидетель не сказал. Помимо устных показаний, которые были исследованы в ходе судебных заседаний, Залпин также отразил свою точку зрения письменно, в заявлении. Кроме того, его рассказ подтвердил Горбачев, которого допросили по ВКС из Москвы.
Прокурор Штундер обращается к показаниям Вячеслава Горбачева, зачитывая схемы передачи денег, обстоятельства и детали. По словам бывшего главы секретариата, он начал сбор средств по инициативе Хорошавина. Залпин передавал деньги с октября 2011 года по март 2014, «передачки» происходили 1-2 раза в месяц. Всего за этот период Залпин передал Горбачеву 66 миллионов рублей. По словам экс-главы секретариата, Хорошавин контролировал все деньги, переданные от предпринимателей. Средства складывались в сейф, доступ к которому был у губернатора.
Сумма строительства ледового дворца «Кристалл» составила свыше 1 миллиарда 700 миллионов рублей.
Штундер переходит к эпизоду Арефьева, предпринимателя-строителя, главы компании «Альянс-строй» и субподрядчика ЗАО «Труд», укладывавшей асфальт на севере Сахалина. По версии следствия, Хорошавин от Арефьева через посредника Павленко получил 19 миллионов 100 тысяч рублей.
В своих показаниях Арефьев рассказывал, что самостоятельно получить субподряд в ЗАО «Труд» у него не получалось. Договориться с Хорошавиным о взаимодействии взялся приятель Арефьева Павленко, который часто ездил между Южно-Сахалинском и Охой. Павленко замолвил за Арефьева слово, и «Альянс-строй» получил субподряд в ЗАО «Труд». Правда, за это предприниматель должен был отдавать 5 процентов от средств, предусмотренных договором субподряда. Деньги Хорошавину должен был передавать Павленко.
Штундер углубляется в уже озвученные в зале суда факты - рассказывает про встречи Арефьева и Павленко, обстоятельства передачи средств, нюансы заключения контракта, выполненных работах, их оплаты и прочего.
В суде Арефьев признавался - деньги для передач Хорошавину предприниматель занимал у родного брата, у которого с наличными никогда не было проблем.
Все передаваемые деньги были купюрами номиналом 5 тысяч рублей. Когда свидетель брал в долг у брата, Арефьев не сообщал ему, кому и для чего они предназначены. Позже брат в ходе следствия подтвердил - Арефьев действительно брал у него в долг. В первый раз брат занял у него 4,5 миллиона рублей, затем еще три раза по 5 миллионов. В материалах дела есть расписки Арефьева, которые он давал родному брату.
Озвученные слова Арефьева совпадают со словами некоторых свидетелей - он платил Хорошавину за покровительство предпринимательской деятельности и возможности заключить контракт субподряда с ЗАО «Труд».
- В судебном заседании исследовали документы, подтверждающие встречу Павленко и Хорошавина. В соответствии с протоколом был осмотрен ДВД-диск, из которого следует, что Павленко и Хорошавин в искомый период находились на территории одного объекта, в ходе протокола исследовались, какие телефоны использовались и к каким выводам пришел эксперт, - говорит Денис Штундер.
Прокурор вспоминает про диск, полученный при оперативно-разыскных мероприятиях, на котором находится аудиофайл с разговором Горбачева и Хорошавина о Томшине. Речь шла о неких суммах и их получении от третьих лиц (Томшина), цифры вслух не обсуждались. Суммы, выясняется из аудио, писались на бумажке.
- В ходе лингвистического анализа выявляется зависимое положение Горбачева от Хорошавина, - отмечает Штундер.
Коммуниканты, по словам эксперта, общались на комбинации из кодовых слов, а также использовали письменную речь, несмотря на то, что находились в непосредственной близости друг от друга. Кроме того, в кабинете, по мнению эксперта, слышны посторонние шумы - показатель использования технических средств для «заглушки» разговоров.
Денис Штундер просит пятиминутный перерыв. Судья напоминает прокурору, что большой перерыв начинается с 12:30, чтобы фигуранты успели съездить в СИЗО пообедать. Принимается решение поставить заседание на паузу до 14:30.
После перерыва Денис Штундер переходит к следующему эпизоду - Сухоребрика, который тоже, по версии следствия, платил бывшему губернатору за покровительство его авиабизнеса.
Из показаний Горбачева следует: необходимость выплат Сухоребрика в пользу Хорошавина, была озвучена экс-губернатором в одну из рабочих поездок в 2011 году. Бизнесмен из авиа отрасли должен был платить около 15 тысячи долларов США за оказание ему покровительства. Позже сумма ежемесячных платежей выросла до 30 тысяч долларов США. Полученные от Сухоребрика деньги Горбачев передавал Хорошавину.
Со слов Горбачева, Сухоребрик не мог отказаться от выплат, поскольку его компания получала субсидии на перевозки из областного бюджета и в случае отказа его компания бы разорилась за один год.
Передача денежных средств осуществлялась исключительно наличными, при этом взносы, по словам Горбачева, шли по линии благотворительности в фонд «Сахалин 21 век». Сухоребрик признавал, что без содействия со стороны Хорошавина и областных властей авиакомпания не сможет развиваться, обновлять парк, поэтому он решил согласиться на условия, озвученные ему Горбачевым. В 2012-2013 годах «Аврора» продолжала наращивать объемы доходов, Хорошавину было об этом известно. Он живо интересовался делами компании. Требования об увеличении ежемесячных выплат Сухоребрику озвучил все тот же Горбачев.
Сухоребрик, по его признанию, платил из собственных средств. Версию Горбачева и Сухоребрика, подтвердил его зам Колесник - он сказал, что передавал денежные суммы для Хорошавина. В присутствии Колесника были исследованы записи с камер видеонаблюдения, сделанные в правительстве. Свидетель узнал себя на стоп-кадрах, даты совпадают с датами дней, когда он передавал Горбачеву денежные средства.
Штундер зачитывает выдержки из переговоров Хорошавина и Горбачева.
- Альперович хорошо финансирует, я должен подъехать к Томшину, где-то 95, - произносит прокурор одну из многочисленных фраз, которая, по всей видимости, принадлежит бывшему главе секретариата губернатора.
Эксперты, исследовавшие файлы, отметили, что основной темой разговоров были денежные средства, их количество, а также обстоятельства их получения. И опять эксперт отмечает зависимое положение Горбачева в разговорах с Хорошавиным.
Обвинитель переходит к эпизоду Альперовича и строительству гимназии №3, за которую бизнесмену пришлось отдать 125 миллионов рублей в пользу Хорошавина. Штундер напоминает, что показания по эпизоду давала Елена Ивашова - бывший министр строительства области, курировавшая возведение социально значимых объектов. По словам Ивашовой, конкурс по поиску подрядчика проводился в рамках закона, так же, как и работы и их дальнейшее финансирование.
Денис Штундер зачитывает показания самого Альперовича, который в зале суда объяснял, как велись работы в строительной сфере в области, а также вспомнил день рождения в кафе «Барель» и разговор с Икрамовым, который озвучил ему требования о выплатах от Хорошавина. На следующий день после разговора в офис Альперовича приехал Икрамов с письмом от фонда - бизнесмен должен был оказать спонсорскую помощь в адрес волейбольной федерации. Первые 2 миллиона рублей легли в основу той суммы, которую должен был передать Альперович в пользу Хорошавина.
Одно из писем Альперовичу передал Горбачев в ПСО в последних числах декабря 2014 года. Он должен был заплатить 10 миллионов рублей в адрес одной из общественных организаций. В общей сложности у Горбачева с Альперовичем было 13 встреч, на которых он передавал примерно по 5 миллионов рублей.
- В своих показаниях Альперович пояснил, что эти суммы были существенны для его компании, - обращаясь к суду, отмечает Штундер.
Деньги в ПСО Альперович приносил в черных кожаных портфелях (их было два) купюрами по 5 тысяч рублей. В какой-то момент Альперович занял у своего друга Цоя 75 миллионов рублей, чтобы продолжать выплаты Горбачеву.
В заявлении следователю Альперович утверждал, что обратиться раньше в правоохранительные органы не мог, потому что опасался последствий для своей компании со стороны областных властей. После задержания Хорошавина все изменилось.
- Имея большой опыт в строительной сфере, заключая контракт на 1,5 миллирада рублей на строительство гимназии №3, Альперович опасался последствий со стороны властей, он берет кредит в банке на четверть миллиарда, если он был во всем уверен, уверен в выплатах со стороны областных властей, зачем ему брать кредит и брать на себя бремя финансовых обязательств? - спрашивает Денис Штундер.
Показания Альперовича о том, что Икрамов был на его дне рождения, подтверждают показания его брата, который видел и экс-советника, и их общение в ночном заведении. Показания Альперовича подтверждают показания Горбачева, который подробно раскрывал схему передачи денег для Хорошавина, а также мотивы, которые двигали бизнесменом.
Штундер вновь говорит о диске, на котором зафиксированы переговоры Хорошавина и Горбачева о суммах и их движениях.
Горбачев: Я с Икрамовым разговаривал, он что-то дело заволокитил… Пауза. Он должен за детский сад, за гимназию отдать. Пауза, 500 штук. Пауза. 20 это 21, и 10 он мне вчера, у него остается 95. Там Икрамов мне бумагу принес, чтобы на некоммерческое партнерство сумму, футболисты там эти или хоккеисты.
Хорошавин: Ага.
Горбачев: На фонд Альперович 10 перечислил.
Штундер продолжает зачитывать разговоры с дисков, которые изобилуют цифрами, фамилиями и междометиями.
Во время речи Штундера Карепкин и Хорошавин безмятежно разгадывают сканворды.
Штундер зачитывает некоторые выводы об аудиозаписях из заключения эксперта от 2015 года: Горбачев сообщает о том, что Альперович совершил перечисления. Хорошавин интересуется у Горбачева о количестве денежных средств. Денежные средства, о которых шла речь, не шли на выборы, они накапливаются на будущее, что было положительно оценено Хорошавиным. В будущем предстоят какие-то затраты. Хорошавин уточняет количество объектов на 21-м, Горбачев их подтверждает, при этом они не называются. Количество объектов, делает вывод эксперт, - это денежные средства. Характер диалога показывает, что Горбачев отчитается перед Хорошавиным.
После пятиминутного перерыва Штундер продолжает, на этот раз об эпизоде Томшина - гендира ЗАО «Труд», которое строило дорогу на севере Сахалина. Бизнесмен должен был заплатить в пользу Хорошавина за его покровительство 5 процентов от суммы выполненного объема работ. Об этом Томшину традиционно сообщил Горбачев.
Общая сумма взятки по требованию Хорошавина составила 35 миллионов рублей (в показаниях Томшина, которые он давал в зале суда, фигурировала сумма в 85 миллионов рублей).
Все передачки для Горбачева Томшин заворачивал в непрозрачные пакеты. Внутри свертков были купюры номиналом в 5 тысяч рублей. Деньги предприниматель передавал в здании правительства области, в кабинете Горбачева. Во время встреч бывший глава секретариата пересчитывал пачки и укладывал их в сейф.
Во время допроса Томшина, напоминает Штундер, в зале суда включали записи с камер видеонаблюения, установленные в правительстве. На видео Томшин узнал себя входящим в кабинет Горбачева. В его руках был пакет с денежной суммой.
Томшин платил Горбачеву два года - в 2013-2014 годах, ЗАО «Труд» передавал деньги 6 раз. Суммы передачек колебались - в самый первый раз это было 5 миллионов, затем 10, несколько раз по 15 и в конце 20 миллионов рублей. В итоге Томшин передал 85 миллионов рублей.
Деньги для передачек Горбачеву Томшин занимал у своих хороших знакомых - Вдовенко и Баженова, и у первого, и у второго предприниматель брал в долг трижды.
Штундер вновь обращается к записям прослушки и их интерпретации экспертами. Исследователь опять приходит к выводу, что Горбачев и Хорошавин на записях обсуждают денежные средства.
Последний час речь Дениса Штундера фоном сопровождал звук пылесоса. Во время пятиминутной паузы, фигуранты перешучивались с адвокатами и судьей, рассуждая, чью машину (или самолет) моют.
- Следствие вменило Хорошавину вместе с Горбачевым легализацию денежных средств, всего 77 миллионов рублей (частичная легализация), полученных от Залпина, Альперовича, Томшина и других предпринимателей. В качестве легализации Хорошавин использовал операции по переводу наличных на свой счет и счет своей жены, - говорит Денис Штундер, возвращаясь к эпизоду легализации.
По словам Горбачева, все деньги которые стекались к нему в руки, обосновывались в сейфе здания правительства по Компроспекту 32. Схема легализации выглядила следующим образом: примерно дважды в месяц, Горбачев по просьбе Хорошавина выдавал наличные из сейфа (суммы колебались от 1 до 5 миллионов рублей) помощнику бывшего губернатора Усачеву, который отправлялся в банк и клал деньги на карточки Хорошавина или его супруги.
Кроме того, деньги легализовали с помощью валюты - Усачев по просьбе экс-губернатора приобретал иностранные деньги. Прокурор зачитывает справки о зачислениях на счета Хорошавина. Только за май одного из годов там осела сумма в 9 миллионов рублей.
- За 2013 год на счета Хорошавина и его жены было зачислено 23 миллиона рублей, что явно превышает доходы семьи, - говорит Штундер.
Эстафета прокурорских прений от Дениса Штундера переходит к Евгению Евстафьеву. Обвинитель переходит к эпизоду Зубахина и проекта по строительству свинокомплекса на 12 тысяч голов «Мерси Агро».
Прокурор вновь освежает память присутствующих, опираясь на показания предпринимателя Зубахина и озвучивает цепочку событий, связанных с реализацией проекта.
Евстафьев обращается к показаниям Карепкина, которые он давал ночью в 2015 году. Там бывший зампред вскрывал цепочку событий со сбором денег. Карепкин признавался что собирал для Хорошавина деньги от селян. Конверты с суммами Карепкину приносил Борисов, суммы колебались от 100 тысяч до миллиона рублей.
В ходе дальнейшего следствия Карепкин отказался от этих показаний, которые он давал ночью в присутствии адвоката Ермолаева, вызванного самим следователем. Зампред просил признать эти показания недопустимыми.
Евстафьев попросил судью учитывать первые показания Карепкина в качестве доказательств, а также выразил сожаление, что бывший зампред, выступая неделю назад с финальной речью, отказался отвечать на вопросы. Между тем гособвинители, отметил Евстафьев, подготовили порядка 300 вопросов.
Прокурор возвращается к материалам дела. Зубахин отчислял в пользу Хорошавина, который, по мнению следствия, способствовал реализации проекта по строительству свинокомплекса, 2 процента от выделенной ему суммы.
Деньги Зубахин передавал Борисову (тот отдавал их Карепкину, а последний - Хорошавину), встречи проходили в ресторанах и кафе города. Всего предприниматель отдал 4 миллиона рублей.
О передаче денежных средств Зубахину подробно в своих показаниях рассказывал Борисов, признавший вину частично. Именно он организовал встречу приморскому предпринимателю и бывшему зампреду правительства, после своей поездки во Владивосток.
Зубахин озвучивал Борисову, что 4 миллиона (2 процента от суммы поддержки), готов передавать только частями. Борисов сообщил, что передаст его слова Карепкину. После дал ответ Зубахину, что с его условиями согласны.
Прокурор обращает внимание на файлы прослушки, которые есть в материалах дела. Разговор на этот раз в разные дни ведут Карепкин и Хорошавин, в обсуждениях фигурирует название «Мерси Агро» и некие суммы.
Сторона обвинения вновь цитирует слова эксперта из лингвистического заключения файлов прослушки.
- Эпизод, условно под номером 9, получение взятки Хорошавиным от Альперовича за квартиры врачам в размере 10 миллионов рублей, - объявляет прокурор последний эпизод.
Кратко, по версии следствия, Горбачев предложил Альперовичу продать минздраву 21 квартиру и отдать при этом 10 миллионов рублей в качестве вознаграждения для Хорошавина.
В рамках этого эпизода к делу приобщены документы, подтверждающие передачу квартир. Также были исследованы файлы с камер видеонаблюдения. На видео Альперович узнал себя - на кадрах он входил в кабинет Горбачева с портфелем в коридоре правительства.
Прокурор вновь по ролям пересказывает стенограммы записей телефонных разговоров между Горбачевым и Хорошавиным. «Принес, принес 10 по Зубкову» - фрагменты, по мнению прокуратуры, полны тайных и явных смыслов.
Прокуратуру мучает вопрос, зачем Горбачев и Хорошавин ведут завуалированные разговоры, находясь один на один. Ответ напрашивается только один: он сходится с показаниями Горбачева о том, что кабинет Хорошавина прослушивали и они об этом знали.
- Методами лингвистического анализа доказывается зависимое положение коммуниканта от Хорошавина, - говорит прокурор Евстафьев и добавляет про маскировку с помощью письменной речи, обилие местоимений и технических глушилок.
Прокурор перечислил всех свидетелей, которые были допрошены в рамках этого эпизода. Однако выступавшие ничего по взяткам пояснить не смогли.
Эпизоды иссякли, прокурор берет двухминутный перерыв.
Елена Поликина предлагает взять перерыв до завтра. Штундер не согласен, он говорит, что осталось 20 минут до завершения прений.
Прокурор Евстафьев резюмирует по факту ОПГ.
Совершить такое количество преступлений на практике одному просто невозможно. В суде установлено, что взятки вымогались у крупнейших предпринимателей Сахалина из строительной сферы, транспортной. Побудить таких людей осознанно приносить взятки можно только серьезным ресурсом, которым сполна обладал Хорошавин.
Мы увидели также из материалов, что Хорошавин вел дела с использованием шифрования, которые расшифровали лингвистки. Хорошавин единолично принимал решение о денежных средствах. Павленко красочно это описал: «Хочешь работать на подряде, надо занести определенную сумму». Говоря о юридической оценке по факту передачи взяток и легализации, надо обратиться к уголовному кодексу. В ОПГ есть четкое распределение ролей, организатор и пособники, - говорит Евстафьев.
- Показания взяткодателей, свидетелей и иных лиц свидетельствуют о длительном времени совершения преступлений. Хорошавин, Икрамов, Карепкин и Борисов заранее объединились в группу для совершения преступлений, - считает прокурор.
Обвинение считает, что в силу должностных полномочий Хорошавин играл главную роль в ОПГ, раздавая указания помощникам. При этом роль Икрамова, Карепкина и Борисова не сводилась исключительно к пособничеству, они выполняли активные действия.
Каждый из фигурантов, по мнению обвинения, в своем эпизоде выступал в активной роли, помогая в получении и передаче взяток. Хорошавин, в свою очередь, контролировал процесс и давал указания.
Гособвинение настаивает на действиях фигурантов в составе ОПГ по определенным эпизодам.
По мере наказания высказывается Штундер, обращаясь к экспертизе состояния здоровья Хорошавина, на момент совершения инкриминируемых ему действий бывший губернатор был здоров, на учете у психиатра не состоял, имел награды, два высших образования, ученую степень доктора наук, с 2007 по 2015 год был губернатором Сахалина. Следствие также отмечает активную роль Хорошавина в вышеназванных преступлениях и просит их учесть при вынесении решения по мере наказания.
Личность Карепкина тоже подвергалась исследованиям. Зампред был здоров, характеризовался положительно, не привлекался, был в должности зампреда. В качестве смягчающих обстоятельств - госнаграды и длительная трудовая деятельность. Отягчающих обстоятельств нет.
Николай Борисов - на учете не состоит, имеет положительные характеристики и благодарственные письма, грамоты от профсоюзов и минсельхоза, почетный работник агропромышленного комплекса, имеет нагрудные знаки, а также два высших образования, был министром сельского хозяйства. Смягчающее обстоятельства - частичное признание вины и активное участие в следствии, а также общественно полезная деятельность.
Андрей Икрамов, согласно данным следствия, на учете не состоит, характеризуется положительно, два высших образования, разведен, четверо детей, был советником губернатора. Отягчающих обстоятельств следствием не установлено.
- При назначении наказания просим учесть характер и общественную опасность преступления, характеристики личности, отягчающие и смягчающие обстоятельства, - говорит Штундер. - Просим суд назначить всем подсудимым наказание в виде лишения свободы.
Перерыв 2 минуты.
- Просим суд признать Александра Вадимовича Хорошавина виновным в совершении преступления (8 эпизодов) по статье 290 (получение взятки) и назначить наказание в виде 10 лет лишения свободы в колонии строгого режима со штрафом в виде трехкратной суммы взятки, по статье 174 - в виде лишения свободы на срок 5 лет, штрафа в миллион рублей с лишением госнаград и возможности занимать должности чиновников, - говорит Штундер.
Суммируя, прокурор попросил для Хорошавина 13 лет колонии строгого режима плюс 500 миллионов штрафа.
Для Икрамова просят 9,5 года в исправительной колонии строгого режима и штраф в 300 миллионов рублей, лишение возможности занимать должности чиновников.
Для Карепкина - 8 лет колонии строгого режима плюс штраф в трехкратном размере взятки.
Для Борисова - 7 лет колонии строгого режима со штрафов в двукратном размере от суммы взятки.
Фигуранты и адвокаты просят перерыв. Елена Поликина объявляет перерыв, предоставляет время для подготовки к прениям. Процесс продолжится 5 декабря в 10 часов.
Фигуранты восприняли прокурорские cроки внешне спокойно - их все это время готовили и морально настраивали адвокаты. К слову, защитники выразили недовольство качеством прений и «профессиональным уровнем», который показали обвинители. Больше всех расстроилась Татьяна Карепкина, которая неизменно присутствует на каждом заседании. Супруга бывшего зампреда расплакалась.
Слова поддержки ей выразили сами фигуранты. Уже в коридоре, когда подсудимых выводил конвой, Хорошавин и Карепкин попросили ее не расстраиваться. Экс-губернатор заверил Карепкину, что все будет хорошо.
Дарья Агиенко
ИА Sakh.com, 28.11.17
