Вице-президенту РАН
Председателю СО РАН
академику Н. Л. Добрецову
Копия Президенту РАН
академику Ю. С. Осипову
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО
Господин Добрецов!
 |
| Ю. Мочанов |
|
|
Видимо, для Вас, господин Председатель СО РАН, «честь и достоинство всех ученых» ограничивается только честью и достоинством тех ученых, которые проживают в личных коттеджах новосибирского академгородка. В противном случае, как можно относиться к тому, что Вы разрешили новосибирскому академику Деревянко на Общем собрании СО РАН, проходившем 25—26 ноября 2003 г. под Вашим председательством, сделать доклад, в котором он допустил по отношению ко мне и к директору Центра арктической археологии и палеоэкологии человека АН РС(Я) С. А. Федосеевой следующие хамские, с моей точки зрения, выражения: «Если появление идеи о возможности антропогенеза в Якутии можно было бы объяснить дремучим непрофессионализмом и некомпетентностью автора этой идеи, то якутский ашель, якутское мустье и все последующие «открытия» такого рода – явная фальсификация и подтасовка реальных фактов. В науке известны фальсификации с использованием научных данных. Эта фальсификация – грубейшая, и она свидетельствует о полной некомпетентности авторов»; «В своей книге он (Мочанов. – Ю. М.) на основании раскопок в Диринг-Юряхе пытается дилетантски рассуждать о внетропической прародине человека»; «…смеются над Ю. А. Мочановым, а получается – над уровнем якутской науки».
Подобные выражения Деревянко, усилив и умножив, опубликовал в газете «Неделя Якутии» (№ 47, 26.11.04 г.). А совсем недавно всю свою грязь снова вылил на Мочанова в статье, опубликованной в журнале «Археология, этнография и антропология в Евразии» (№ 2, 2005, с. 22—36), который выходит в Новосибирске под его редакцией. «Критика» Мочанова в этой статье заканчивается следующим заключением: «Пропаганда антинаучных идей Ю. А. Мочанова продолжается более 20 лет. Любые попытки объяснить Ю. А. Мочанову абсурдность его непрофессиональных рассуждений, а сейчас и очевидных для всех фальсификаций не дают положительных результатов».
Посоветуйте, пожалуйста, господин Председатель СО РАН, куда следует обращаться ученым, не входящим в новосибирскую академическую элиту, по поводу защиты их чести и достоинства от тех злобных нападок, которые позволяет себе по отношению к ним Ваши коллеги по Президиуму СО РАН. Мне кажется, что голословные обвинения Деревянко в мой адрес, которые порочат меня как гражданина и ученого, вполне заслуживают разбора в Европейском (Страсбургском) Суде по правам человека. Желательно было бы также узнать, как следует мне относиться к такому «оппоненту», как Деревянко, и какой «тон» по отношению к нему я должен соблюдать в своих публикациях, чтобы, по Вашему мнению, он был «допустимым в научном сообществе».
Ну, да ладно – не пристало мне, знающему весь тернистый путь в «науку» Деревянко (см. книгу В. Г. Таюрского «Новосибирский академик А. П. Деревянко и археология Якутии». Якутск, 2005. С. 95, 96), обижаться на его невыдержанность. Спишем это на уровень «культуры», который присущ этому академическому вельможе. Ведь свою культуру он отшлифовывал, находясь на руководящих постах в ВЛКСМ и КПСС, а там не привыкли выбирать выражения для общения со своими оппонентами.
Однако для науки страшнее всего не «тон публикаций» Деревянко, который («тон». – Ю. М.), вряд ли, даже его доброжелатели сочтут возожным назвать «допустимым в научном сообществе». Страшнее всего явная попытка Деревянко подтасовывать факты, чтобы любой ценой сохранить в науке созданных академиком Окладниковым археологических монстров – псевдокультур и псевдопамятников, которые послужили фундаментом для академической карьеры Деревянко.
Чтобы сохранить в неприкосновенности достигнутое в академической иерархии положение, Деревянко считает необходимым, в первую очередь, опорочить Мочанова, своего, не сочтите за нескромность, основного и, может быть, единственного к настоящему времени не сломленного оппонента. Не случайно, я, более 45 лет изучающий палеолитические памятники Северной Азии, не был приглашен на международный симпозиум «Заселение первобытным человеком Центральной, Северной и Восточной Азии», который проходил под руководством Деревянко на Алтае в августе этого года. Посмотрите на список участников этого симпозиума. Вы там не найдете ни одного специалиста по палеолиту Северной Азии, который бы смог выступить против палеолитических «откровений» Деревянко.
Обо мне Деревянко пишет, что «имя Ю. А. Мочанова у многих вызывает в памяти скандальные истории в науке и жизни». Мою критику его псевдокультур и псевдопамятников он называет «писаниной, не достойной внимания»; «неквалифицированной и злобной критикой»; «инсинуациями озлобленного человека»; «откровенной ложью и клеветой» и т. д. и т. п. Может быть, по Вашему мнению, именно эти злобные перлы Деревянко необходимо считать примером для подражания, чтобы сохранять «допустимый в научном сообществе тон публикаций»?!
Для сохранения своего имиджа «ведущего археолога Сибири» Деревянко пытается опорочить все археологические открытия, к которым он непричастен. По его мнению, они могут затмить значимость его научных изысканий. Поэтому он воспринимает их как личную обиду. Особое место в этом он отводит Диринг-Юряху и разрабатываемой на материалах этого памятника концепции внетропической прародины человечества. Но здесь ему приходится так изворачиваться, что остается только удивляться его «маневренности» и тому, как такой «научный деятель» смог стать членом Президиума РАН.
В начале 1986 г. вышла статья А. П. Деревянко «Сибирь: культурные истоки и горизонты» («Сибирские огни». Новосибирск. 1986. № 1. С. 135–143). В ней о Диринге говорится: «Совсем неожиданными, в прямом смысле слова сенсационными, стали находки в местности Диринг-Юрях на Лене… В 1983—1984 гг. на площади в несколько тысяч квадратных метров найдено около двух тысяч изделий (многие из них были просмотрены в 1984 г. А. П. Деревянко в Якутске. – Ю. М.). Они настолько грубы и примитивны, что напоминают во многом знаменитые находки… в Олдувайском ущелье. Возраст олдувайских находок более 1,5 млн лет. Ученым многое предстоит сделать, чтобы по достоинству оценить открытие в Якутии. Результаты исследования флоры и другие данные свидетельствуют о том, что в то время в этих районах было даже несколько холоднее, чем в настоящее время… У ученых справедливо возникают десятки вопросов, на которые следует искать ответ. В том, что найденное Ю. А. Мочановым сделано человеком, сомнения не вызывает. Остается проблематичной датировка. Первоначальная оценка возраста находок (1,5—2 млн лет) требует, конечно, очень весомых дополнительных аргументов. Ясно одно: предметы относятся к нижнему палеолиту, а это уже открытие мирового ранга».
В августе 1988 г. на Диринге состоялась Всесоюзная конференция «Проблема прародины человечества в свете новых археологических и антропологических открытий». В ней приняло участие 72 научных сотрудника из 22 институтов, университетов и экспедиций СССР. Участники конференции ознакомились с геоморфологией и стратиграфией Диринга, а также с его многочисленным каменным инвентарем. В рекомендациях конференции сказано: «Ученые отметили, что памятники дирингской культуры древнейшего палеолита, исследуемые ПАЭ (Приленской археологической экспедицией. – Ю. М.), являются не только национальным, но и всечеловеческим, планетным достоянием. Их всестороннее изучение может иметь важное перспективное значение в мировой науке о происхождении человечества и значительно уточнить представления об общих закономерностях эволюции всего органического мира» («Рекомендации…». Якутск, 1988. С. 4. – Прилагается).
На эту конференцию был приглашен и Деревянко. Но, вероятно, побоявшись, как обычно, открытых дискуссий, на которых не гарантировано сохранение незыблемости его авторитета, он отказался принять в ней участие и предпринял всяческие попытки, чтобы эта конференция не состоялась.
Теперь Деревянко, как ни в чем не бывало, заявляет: «Идея о якутской прародине настолько нелепна и абсурдна, что она серьезно и не обсуждалась в научном сообществе». В связи с исследованиями Диринга надо отметить два искажения, которые сознательно допустил Деревянко при критике печатных и экспедиционных работ Мочанова. Во-первых, я не выдвигал «идею о якутской прародине», а включал Якутию в ареал внетропической прародины. В одной из своих работ я отмечал: «Мне представляется, что прародина человечества со временем будет установлена в тех областях высоких широт, где в последние пять—десять миллионов лет достаточно резко ощущалось похолодание, но не было покровного оледенения. Такими областями в первую очередь представляется Центральная Азия (Казахстан, Монголия, Северный Китай) и Среднесибирское плоскогорье, то есть западная часть Северо-Восточной Азии» («Природа и человек». 1986. № 11. С. 37). В другой моей работе («Древнейший палеолит Диринга и проблема внетропической прародины человечества». Новосибирск, 1992. С. 167) об ареале внетропической прародины человечества сказано: «Такими областями в первую очередь представляется Центральная Азия (Казахстан, Монголия, Северный Китай) и Среднесибирское плоскогорье, в юго-восточной части которого находится Диринг».
Предполагаемый мною и С. А. Федосеевой ареал внетропической прародины человечества показан на рис. 11 нашего доклада «Археология, палеолит Северо-Восточной Азии, внетропическая прародина человечества и древнейшие этапы заселения человеком Америки» (Якутск, 2002. С. 22).
В книге «Древнейший палеолит Диринга и проблема внетропической прародины человечества» (Новосибирск, 1992. С. 170—171) я писал: «В жарком поясе изменения природной среды не были столь значительными, чтобы послужить толчком коренной перестройки поведения и генофонда каких-либо популяций приматов, приведшей к появлению совершенно нового, качественно отличного от всех остальных вида – человека. Об этом свидетельствует хотя бы уже одно сохранение здесь различных видов обезьян, заметно не продвинувшихся вперед в своем эволюционном развитии за последние 10 млн лет. Наоборот, в высоких широтах, на северной окраине ареала и на предельной границе адаптивных возможностей приматов, изменение климата, особенно в сторону похолодания, в последние 3,2—2,5 млн лет ощущалось достаточно резко. Кажется весьма вероятным, что именно здесь и могла происходить преадаптация предков человека к аномальным для большинства приматов условиям среды обитания: сокращению привычной растительной пищи, холоду, полярной ночи… Видообразование на окраине ареала имеет, с нашей точки зрения, очень важное эволюционное преимущество не только для появления новых видов, но и для их выживания. Здесь, на окраине биологических адаптационных возможностей, существует как бы ненужная, непривлекательная для старого процветающего вида территория… Здесь, видимо, не столь резко осуществляется внутривидовая и межвидовая конкуренция, как в центре ареала с наиболее благоприятными условиями существования. Особенно важно это для молодого формирующегося вида, так как его популяции, ушедшие на окраину ареала, избавляются от конкуренции с популяциями материнского вида». Вот так обстоит дело с «якутской прародиной».
Во-вторых, как Вы прикажете относиться к проходившей на Диринг-Юряхе в 1988 г. Всесоюзной конференции «Проблема прародины человечества в свете новых археологических и антропологических открытий». Была она или не была? Обсуждалась ли на ней проблема внетропической прародины человечества или нет?
Вот ведь как «делает науку» Деревянко. Он не был на этой конференции, но она вопреки ему состоялась. Теперь Деревянко стремится всячески принизить ее значение. На Общем собрании СО РАН 13 мая 2005 г. он заявил, что «на этой конференции не было профессионалов, а тех, кто был, изгнали». Этим лживым заявлением Деревянко пытается исключить из числа профессионалов таких известных ученых, как геологи Е. В. Девяткин и Ю. М. Васильев, палеонтологи Л. И. Алексеева и В. С. Зажигин, археологи И. И. Коробков и А. К. Филиппов, физиолог-приматолог Л. А. Фирсов и многих других специалистов. Теперь вполне понятным становится следующий вывод Деревянко о значении Диринга: «Доверие к стоянке Диринг-Юрях, открытой геологами, подорвано стараниями Ю. А. Мочанова. Упоминание этой стоянки у специалистов, ничего, кроме улыбки, не вызывает» («Неделя Якутии». № 47. 6 ноября 2004 г.). После этого и Вы, господин Председатель СО РАН, можете спокойно проигнорировать эту конференцию и писать Президенту АН РС(Я): «Все доступные на сегодня научному сообществу факты противоречат гипотезе о внетропической прародине человечества. Сибирское отделение РАН видит единственный путь решения этой проблемы – организация открытой дискуссии…».
Господин Председатель СО РАН, судя по Вашему выступлению на Общем собрании СО РАН 13 мая 2005 г. и по письму Президенту АН РС(Я) от 8 сентября 2005 г., Вы вслед за А. П. Деревянко, который снабжает Вас заведомой дезинформацией об исследованиях Диринга, публикациях Мочанова о Диринге и «археологических открытиях» самого Деревянко, фактически включились в травлю Ю. А. Мочанова и дискредитацию его открытий. Иначе как можно понимать следующее Ваше заявление в письме Президенту АН РС(Я): «Вопрос первичного заселения человеком Евразии чрезвычайно интересен. Но, как вы понимаете, его нельзя решать на уровне газетных публикаций».
Выходит, многолетние (1964—2005 гг.) работы Приленской археологической экспедиции (ПАЭ), которая под руководством Ю. А. Мочанова открывала и исследовала палеолитические памятники Северо-Восточной Азии на территории, расположенной от Енисея до Тихого океана, с запада на восток, и от Амура до Ледовитого океана, с юга на север, – это всего лишь «газетные публикации»?! И это пишете Вы, геолог, который должен представлять себе, что такое экспедиционные работы. См. Труды Приленской археологической экспедиции .
Учитывая ситуацию, сложившуюся в археологии Северной Азии после того, как Деревянко подчинил себе почти всех работающих в Северной Азии археологов и практически все археологические журналы, выходящие в Москве, Санкт-Петербурге и Новосибирске, я не вижу оснований для начала какой-либо журнальной дискуссии с Деревянко о Диринге. Во-первых, я не считаю Деревянко, судя по его публикациям, достаточно компетентным специалистом в области палеолита, чтобы тратить время на бесполезную для науки дискуссию с ним и подобными ему «специалистами». Во-вторых, Вы как геолог должны хорошо понимать, что дискуссия о возрасте любых палеонтологических и археологических находок, стратиграфическое положение и геологический возраст которых вызывают споры, должна проходить на стратиграфических объектах и только после этого может быть перенесена в кабинеты и на страницы печатных изданий.
Вот пускай Деревянко с его административными и финансовыми возможностями возьмет на себя труд подготовить Диринг-Юрях для проведения на нем научной геолого-археологической конференции и организует эту конференцию. Центр арктической археологии и палеоэкологии человека АН РС(Я), где я работаю заместителем директора по науке, окажет ему в этом содействие. Однако это содействие должно сопровождаться обязательством Деревянко провести дискуссии на всех стратотипах его археологических «культур» и «памятников», которые я считаю пседокультурами и псевдопамятниками.
Подробное обоснование, почему я называю такие «культуры», как новопетровская, громатухинская и кондонская, археологическими монстрами, а такие археологические «памятники», как Улалинка и Филимошки, – пильтданитами, мною дано в предисловии и в примечаниях к книге В. Г. Таюрского «Новосибирский академик А. П. Деревянко и археология Якутии» (Якутск, 2005. С. 5—28, с. 81—104. – Прилагается). Все, кто прочтут эту книгу, смогут понять, что ее публикация вызвана желанием освободить археологию Северной Азии от всех искажений, внедренных в нее стараниями академиков А. П. Окладникова и А. П. Деревянко. См. "Одеревеневшая" "окладниковщина".
Эту книгу я Вам высылаю с просьбой внимательно ее прочесть и после этого решить, насколько справедливую оценку сделал о ней Деревянко на Общем собрании СО РАН 13 мая 2005 г. Судя по информации в газете «Наука в Сибири» (№ 20, 20 мая 2005), он охарактеризовал ее следующим образом: «Кроме оскорблений в адрес академика Деревянко, на ста страницах изложена гипотеза Мочанова о внетропической прародине человека, т. е. о становлении хомо сапиенс-сапиенс в Якутии». Все в этом заявлении Деревянко не соответствует действительности. Во-первых, никаких «оскорблений» в адрес Деревянко в книге нет. В ней есть только аргументированная критика его печатной продукции и экспедиционной деятельности. Но Деревянко, видимо, является опытным эквилибристом: критику его работ он называет «оскорблениями в его адрес», а оскорбления в адрес своих оппонентов – критикой их работ. Во-вторых, в книге В. Г. Таюрского нет «изложения на ста страницах гипотезы Мочанова о внетропической прародине человека». Эта гипотеза кратко рассматривается только в противовес ее голословному охаиванию со стороны Деревянко.
Весь тираж книги Таюрского – 1100 экз. разошелся по научным библиотекам России и ряда зарубежных стран. Заявки на эту книгу поступают до сих пор. Дополнительный тираж в 500 экз. не смог их удовлетворить. Видимо, придется увеличивать тираж. Конечно, он будет отпечатан не в типографии издательства ЯНЦ СО РАН, директор которой за публикацию книги журналиста Таюрского получил, в угоду Деревянко и под нажимом руководителей СО РАН, выговор от Председателя Президиума ЯНЦ СО РАН. В Якутии имеются и другие типографии, где могут издавать свои работы журналисты, не подвергаясь цензуре Президиума СО РАН.
Попытки использовать эту цензуру показывают, что Деревянко в борьбе с Мочановым не способен на научную дискуссию и вынужден прибегать к различным административным уловкам. Об этом же свидетельствуют и его претензии к Президенту АН РС(Я) В. В. Филиппову за представление Мочанова в связи с 70-летним юбилеем к правительственной награде и к Президенту РС(Я) В. А. Штырову за поддержку археологических работ Мочанова и открытие в Якутске Археологического музея Северо-Восточной Азии, где, по мнению Деревянко, пропагандируются «абсурдные» и «антинаучные» идеи «якутских фальсификаторов». И всю эту деятельность Деревянко Вы, Председатель СО РАН и Вице-президент РАН, берете под свою защиту. И, более того, способствуете ей. Неужели вы думаете, что все это будет способствовать укреплению авторитета СО РАН?
В 1992—1994 гг. я и С. А. Федосеева выступали в США и Канаде с лекциями о Диринге и других археологических памятниках Якутии в различных университетах и археологических обществах [см. об этом, например, в «Mammoth trumpet» (1992. V. 7. № 3). – Прилагается]. Деревянко был прекрасно осведомлен о нашей поездке и о том интересе, который был проявлен в США и Канаде к археологическим памятникам Якутии и разрабатываемым на их основе проблемам внетропической прародины человечества и древнейших этапов заселения человеком Америки. Поэтому в критике моих работ Деревянко предпочитал проявлять некоторую осторожность. Это продолжалось до тех пор, пока он не стал в 2001 г. академиком-секретарем Отделения историко-филологических наук РАН и членом Президиума РАН. Видимо, эти должности вскружили ему голову, и он потерял всякий контроль над собой, окончательно уверовав, что в науке важнее всего не знания, а звания.
В 1985 году Деревянко писал о дюктайской культуре: «Рассматривая дюктайскую культуру в целом, следует отметить огромное значение открытий Ю. А. Мочанова, С. А. Федосеевой и всех участников Приленской археологической экспедиции на северо-востоке нашей страны. Впервые открыты и изучены многослойные комплексы, имеющие большое число радиоуглеродных дат. Само по себе выделение дюктайской культуры, протяженность которой около 25 тыс. лет, – уникальное событие в археологии Сибири» (Палеолит Тихоокеанского бассейна // Проблемы тихоокеанской археологии. Владивосток, 1985. С. 111).
Теперь Деревянко о той же дюктайской культуре пишет: «Даты дюктайской культуры неоправданно удревнены. И в литературе все меньше и меньше упоминаний… о дюктайской культуре» («Неделя Якутии». № 47. 26 ноября 2004 г.). И это Деревянко пишет после того, как в США вышла книга «American Beginnings. The prehistory and palaeoecology of Beringia» (Chicago and London, 1996. 576 p. – Прилагается), в которой опубликованы все основные позднепалеолитические памятники Якутии, а составителем и редактором книги профессором Ф. Вестом обоснована гипотеза о том, что начальные этапы заселения человеком Америки связаны с дюктайской культурой. Вот так Вас и своих новосибирских коллег-академиков вводит в заблуждение Деревянко, натравливая, по его выражению, на «далекого от фундаментальной науки», Мочанова.
А что стоят его «перлы» о Диринге?! В 1998 г. в США была опубликована книга «The Paleolithic of Siberia», составителем и редактором которой был А. П. Деревянко. В написанной им главе «Human Occupation of Nearby Regions and the Role of Population Movements in the Paleolithic of Siberia» о Диринге сказано (1998, p. 337): «The discovery of Diring-Iuriakh is one of the greatest events in the history of Paleolithic research in Asia». Теперь об этой же стоянке он пишет: «Упоминание о ней у специалистов ничего, кроме улыбки, не вызывает» («Неделя Якутии». № 47. 26 ноября 2004 г.).
Ну, скажите, пожалуйста, господин Председатель СО РАН, как следует называть подобные трюки академика Деревянко, чтобы сохранять по отношению к нему «допустимый в научном сообществе тон публикаций»?! А ведь Деревянко не ограничивается только охаиванием научных работ Мочанова. Он настоятельно «рекомендует» организаторам различных археологических форумов не приглашать меня на них; лишает возможности получать гранты из контролируемых им фондов; преследует тех археологов, которые поддерживают со мной контакты и т. д. и т. п.
Поводом для начала этой травли послужила опубликованная мною совместно с С. А. Федосеевой статья «Ноосфера и археология» в журнале «Наука и техника в Якутии» (2001. № 1. С. 28—33). В ней лично о Деревянко нет даже упоминаний. Тем не менее, он был, как мне известно, разгневан следующим абзацем этой статьи (с. 30): «Значительно тормозит развитие нашей науки отсутствие международного кодекса археологической номенклатуры, подобного тем, которые существуют для геологии и биологии. Помимо археологического кодекса, для успешного развития археологии необходимо иметь национальные и международные комитеты, где бы принимались археологические стратотипы, т. е. опорные памятники для выделения особых археологических культур. Без всего этого археология почти ежегодно “обогащается новыми археологическими культурами”, которые зачастую являются или частью уже известных культур или даже просто “археологическими монстрами”, т. е. смесью разновременных и разнокультурных остатков. К их числу относятся, например, печально известные громатухинская и новопетровская “культуры” Приамурья».
Кроме того, Деревянко был раздражен тем, что обоснование археологии, как фундаментальной науки, и ее значения для познания ноосферы сделано не им, считающим себя главным археологом России, а его постоянными оппонентами. В связи с этим следует отметить, что до знакомства с нашими работами в публикациях Деревянко никогда не упоминались ни ноосфера, ни концепция внетропической прародины человечества и ее основоположник Мориц Вагнер.
Представления Деревянко о ноосфере характеризует следующий абзац его статьи «Древнейшие миграции человека в Евразии и проблема формирования верхнего палеолита», опубликованной в журнале «Археология, этнография и антропология Евразии» (Новосибирск, 2005, № 2, с. 22): «Процесс расселения древних людей по планете имел всемирно-историческое значение, потому что с появлением человека начался новый – антропогенный, по определению геолога А. П. Павлова, – этап в эволюции биосферы или ноосферы, по определению В. И. Вернадского и Р. Тейяр де Шардена соответственно». Из этого «глубокомысленного» заключения Деревянко трудно уяснить, существуют ли для него различия между научными понятиями «биосфера» и «ноосфера»?
Непонятно и то, каким образом немецкий ученый Мориц Вагнер стал в книге Деревянко «Ожившие древности» (М., 1986. С. 25) «известным французским ученым». Таких ляпсусов в работах этого новосибирского академика можно найти множество. Объясняются они тем, что он, видимо, в силу специфики своего вхождения в науку, не вникая в суть научных проблем, любит всячески демонстрировать свою причастность к ним.
Окончательно Деревянко потерял всякий контроль над собой и перешел на оголтелую публичную дискредитацию Мочанова и Федосеевой после опубликования нашего доклада «Археология, палеолит Северо-Восточной Азии, внетропическая прародина человечества и древнейшие этапы заселения человеком Америки» (Якутск, 2002, 60 с.), подготовленного для Международного Северного археологического конгресса (Ханты-Мансийск, 9—14 сентября 2002 г.). В этом докладе мы пытались определить место археологии в системе различных наук, занимающихся проблемами происхождения и эволюции человечества. Особое место в докладе уделено значению северных территорий и открытых здесь археологических культур для воссоздания дописьменной истории человечества. В то же время в докладе обозначены основные причины, мешающие нормальному развитию северной археологии. Не вина авторов доклада, что многие из этих причин наиболее ярко выражены в публикациях Деревянко и ему подобных «научных» деятелей. В докладе четко указано, как и где было заминировано академиками Окладниковым и Деревянко археологическое поле северной археологии различными «археологическими монстрами» и как Деревянко пытается сохранить все эти мины. Деревянко прекрасно понимает, что в нашем докладе опубликована правда и, что если он не сможет ее дискредитировать, его карьере академического чиновника угрожает опасность.
Если бы Деревянко являлся истинным ученым, а не взращенным Окладниковым академическим чиновником, он бы должен был проанализировать все ошибочные, по его мнению, взгляды авторов доклада, допущенные ими при критике его научных работ, и тем самым показать научную несостоятельность своих оппонентов. Для этого надо было привести соответствующие научные аргументы, но их у Деревянко не было. Поэтому, как я уже отмечал выше, он выступил с критикой Диринг-Юряха и дискредитацией исследователей этого памятника, наивно полагая, что этим сможет уйти от разбора его псевдокультур и псевдопамятников.
Теперь о Диринг-Юряхе Деревянко в своем докладе «Проблемы антропогенеза и заселения человеком восточной части Евразии» («Современные проблемы науки». Новосибирск, 2004) заявляет (с. 53): «Ю. А. Мочанов в течение многих лет вел раскопки плохо документированной и не датированной стоянки Диринг-Юрях на р. Лене».
По поводу «плохо документированной» стоянки Диринг-Юрях Деревянко умалчивает, что даже оппоненты Мочанова – В. А. Ранов и С. М. Цейтлин, посетившие Диринг-Юрях во время проходившей там в 1988 г. конференции, вынуждены были констатировать: «Нельзя не отметить, что на этом археологическом местонахождении Ю. А. Мочановым проведен огромный объем работ: раскопы заложены на площади более 10 тыс. м2, и культуросодержащий горизонт исследован на площади почти 7750 м2; проведены электроразведочные, гравиметрические, георадиолокационные и геодезические работы, а также пробурено девять скважин. К исследованию стоянки Ю. А. Мочанов привлек специалистов в области мерзлотоведения, почвоведения, палеомагнетизма, геологов, палинологов. Пожалуй, в практике отечественных археологических работ не проводилось столь широкого комплекса исследований, да и сам объем раскопок весьма впечатляет» (Ранов В. А., Цейтлин С. М. Палеолитическая стоянка Диринг глазами геолога и археолога // Бюллетень комиссии по изучению четвертичного периода. № 60. М.: Наука, 1991. С. 79).
К этому можно добавить, что и сам Деревянко со своими соавторами в книге «Палеолитоведение» (Новосибирск, 1994) по поводу «плохо документированной» стоянки Диринг-Юрях писал следующее (с. 169, 171): «За десять лет интенсивных работ, поражающих своей масштабностью, на стоянке выполнены раскопки на территории площадью около 10 тыс. м2 (отмечу, что к настоящему времени культуросодержащий слой на Диринге разобран на площади 36 тыс. м2. – Ю. М.). Комплексное изучение памятника включало профильную гравиметрическую съемку, электро- и георадиолокационное зондирование, геодезическую съемку и аэрофотосъемку, литологический, петрографический, палинологический, диатомовый и другие виды анализов, палеопедологическое и палеокриологическое изучение, определение возраста отложений палеомагнитным и радиотермолюминесцентным методами». Как это заключение Деревянко соответствует его утверждению о «плохо документированной» стоянке Диринг-Юрях, мне непонятно. Может быть, это смогут выяснить коллеги Деревянко по Президиуму РАН?
Теперь рассмотрим «утверждение» Деревянко о «не датированной стоянке» Диринг-Юрях. Здесь, видимо, Деревянко хотел сказать, что стоянка Диринг-Юрях датируется, по его мнению, более молодым возрастом, чем считает Ю. А. Мочанов. Но таков уж «стиль» печатных работ Деревянко, что не всегда легко понять их смысл. Для него, видимо, это и не важно. Он ведь привык не доказывать, а вещать, и, по его мнению, все (конечно, подчиненные ему люди) должны покорно внимать его потугам.
Думаю, что «научный стиль», который Деревянко пытается перенести из руководящих органов КПСС в руководящие органы Академии наук, вряд ли будет способствовать укреплению ее авторитета. Может быть, Вы, господин вице-президент РАН, перестанете защищать этот «стиль» и объясните члену Президиума РАН Деревянко, что Академия наук – это не Обком КПСС, и что в Академии надо не вещать, а логично и аргументировано полемизировать со своими оппонентами.
Как же поступает Деревянко, «доказывая», что возраст Диринг-Юряха значительно моложе предложенного Мочановым? Во-первых, он начисто теперь забывает, что раньше считал Диринг одним из «древнейших археологических памятников Северной Азии», который «бесспорно относится к древнейшему палеолиту».
Во-вторых, он пишет, ссылаясь на исследователей из США (Waters M., Forman S., Pierson G. Diring-Yariakh: A lower paleolithic site in Central Siberia // Science. 1997. Vol. 275. P. 1281—1284): «Слой, перекрывающий артефакты, имеет возраст 267(+-)24 тыс. лет, а дата из ледяного клина 366(+-)32 тыс. л. н. Достоверность этих дат не вызывает сомнений, поэтому вопрос о “внетропической прародине человечества” может быть снят» (Деревянко и др., Новосибирск, 2000. С. 217).
Деревянко сознательно умалчивает, что даты и методика их получения, приведенные в статье ученых из США, были подвергнуты критическому разбору в статье канадского и английского физиков (Huntley D. J., Richards M. P. The age of the Diring Yariakh archaeological site // Ancient TL. 1997. V. 15. № 2—3. P. 48—49). Они пришли к выводу, что методика получения исследователями США термолюминесцентных дат для Диринга страдает многими погрешностями. По их мнению, возраст культуросодержащих отложений Диринга должен быть более древним, чем это представляется авторам статьи в «Science».
К этому заключению можно добавить мнение крупнейшего специалиста по древнейшим палеолитическим памятникам Южной Сибири Г. И. Медведева, который отметил в статье «О геостратиграфии ансамблей эолово-коррадированных артефактов Байкальской Сибири» (Современные проблемы Евразийского палеолитоведения. Новосибирск, 2001. С. 271): «…материалы Диринг-Юряха, несомненно, древнее дат, полученных в лабораториях США, но насколько – неясно…»
Деревянко игнорирует тот факт, что М. Уотерс с соавторами для увязки полученных ими дат с геологическим возрастом отложений самой древней террасы Лены – Табагинской, к которым приурочен культуросодержащий слой палеолита Диринг-Юряха, вынуждены относить датированные ими отложения к эоловым. Это полностью противоречит выводу геологов, которые занимались фациальным анализом отложений Диринг-Юряха. Например, геологи-литологи А. В. Коробицын и Т. И. Комзина, проводившие многолетние исследования на Диринг-Юряхе, пишут (Литология отложений кайнозоя археологического памятника Диринг // Международный симпозиум «Четвертичные события и стратиграфия Евразии и Тихоокеанского региона». Якутск, 1990. Ч. I. С. 108): «Отнесение отложений, вмещающих культуросодержащий горизонт, к различным фациям аллювия самой древней террасы Лены – табагинской – не противоречит датировке археологических материалов в диапазоне 3,2—1,8 млн лет, предполагаемой для памятника Диринг исследователями ПАЭ».
Не замечает Деревянко и следующее заключение специалиста по палеомагнитному методу датирования А. В. Пенькова (Магнитохронологические аспекты датирования дирингского археологического комплекса // Археологические исследования в Якутии: Тр. ПАЭ. Новосибирск, 1992. С. 185): «Магнитохронологические оценки по разрезу Диринга пока носят вероятностный характер. Вполне определенно можно исключить оценки возраста менее 1 млн лет. Наименее противоречащим всему комплексу имеющейся в настоящее время палеомагнитной информации представляется вариант верхнего предела возраста культуросодержащего слоя около 3,2 млн лет (ранее эпизода Маммот эпохи Гаусс)».
Весьма показательно для «научного стиля» работ Деревянко его отношение к радиотермолюминесцентным датам, полученным О. А. Куликовым в МГУ. Эти даты полностью опубликованы в нашем докладе (Мочанов Ю. А., Федосеева С. А., 2002, рис. 22) с точным указанием их положения в разрезе. Николай Леонтьевич, посмотрите, пожалуйста, внимательно на этот разрез, ведь Вы геолог. Может быть, после этого вы уточните свое отношение к члену Президиума РАН и СО РАН А. П. Деревянко и поймете, почему Ю. А. Мочанов вынужден выступать против методов ведения «научной дискуссии», которые позволяет себе Деревянко для сохранения своего реноме.
Самое «забавное» при обращении Деревянко к работе исследователей из США по поводу датировки Диринга состоит в том, что он совершенно не упоминает о следующем абзаце их статьи (1997, p. 1281): «Термолюминесцентный возраст, установленный для эоловых отложений, свидетельствует, что культурный горизонт Диринг-Юряха старше, чем 260 тыс. лет. Диринг-Юрях на порядок древнее, чем все остальные документированные стоянки Сибири, и является важным для установления времени заселения человеком северных территорий, ранних адаптаций к холодному климату и заселения человеком Америки. За последние 50 лет в Сибири были открыты и датированы многочисленные палеолитические стоянки. Они определенно свидетельствовали, что древнейшее заселение Сибири произошло между 35 и 18 тыс. лет назад. Имелись сообщения и о более древних археологических стоянках Сибири (таких, как Улалинка и Филимошки), относимых к нижнему палеолиту. Однако представляемые артефакты из этих стоянок, как сейчас широко установлено, являются продуктами природных сил (т. е. геофактами), а не обработанными человеком орудиями… В отличие от геофактов вышеназванных стоянок артефакты Диринга являются бесспорными продуктами человеческой деятельности».
Приведенный абзац из статьи Уотерса с соавторами свидетельствует, во-первых, что не один только Мочанов «клевещет» на Улалинку и Филимошки – «выдающиеся открытия» Окладникова и Деревянко, и, во-вторых, показывает, какое место отводят зарубежные ученые стоянке Диринг-Юрях, о которой Деревянко пишет, что «ученые предпочитают на нее не ссылаться».
Николай Леонтьевич, очевидно, Вам необходимо задуматься над тем, кто решился поставить в смешное положение Вице-президента РАН и Председателя СО РАН, вынудив его написать в письме от 8 сентября 2005 г. на имя Президента АН РС(Я) В. В. Филиппова следующую, мягко выражаясь, «выдумку»: «К сожалению, хотел бы отметить, что после открытия палеолитического местонахождения Диринг-Юрях в Якутии прошло более двадцати лет, но Ю. А. Мочановым не опубликовано ни одной статьи в центральных советских, российских или зарубежных изданиях». В свете этого Вашего высказывания, как прикажете относиться к книге Ю. А. Мочанова «Древнейший палеолит Диринга и проблема внетропической прародины человечества» (Новосибирск: Наука, 1992. 254 с. – Прилагается). Неужели Председатель СО РАН не знает, какие монографии выходят в сибирском отделении издательства «Наука» по проблемам, о которых он намерен публично выступать. Далее, как Вы посоветуете относиться к статье Ю. А. Мочанова «The most ancient paleolithic of the Diring and the problem of a nontropical origin for humanity», опубликованной в США в одном из центральных международных археологических журналах «Arctic anthropology» (1993. Vol. 30. № 1. P. 22—54. – Прилагается). Или что вы можете сказать о материалах по Дирингу, опубликованных в 1993 г. на японском языке в книге «The study of Paleolithic culture of Siberia» (p. 64—73. – Прилагается) и на английском языке в США в журнале «Mammoth trumpet» (1992. Vol. 7. № 3. – Прилагается), который издает «Center for the Study of the First Americans». Все эти материалы я Вам высылаю для ознакомления, чтобы Вы больше не попадали впросак.
На этом можно было бы и закончить письмо к Вам. Разбирать разную грязь и выкрутасы, содержащиеся в публикациях Деревянко, удовольствия не доставляет. Да, к тому же у меня нет уверенности, что Вы, прочтя это письмо, сможете изменить свое мнение о научной деятельности новосибирского академика Деревянко и допустимости его методов ведения дискуссий. Недаром говорится: «бессмысленно доказывать предубежденному человеку несправедливость его предубеждений».
И все-таки не могу не выразить «восхищения» одним из Ваших приемов, употребленном в письме Президенту АН РС(Я) для защиты, как Вам, видимо, казалось, «чести и достоинства» новосибирского академика Деревянко. Прием, конечно, не нов, но «дорого яичко к Христову дню».
Вы пишете: «В последнее время сотрудниками руководимой Вами Академии инициирован ряд публикаций, касающихся археологических работ по палеолиту в Якутии, проводимых Институтом гуманитарных исследований АН РС(Я). Содержание этих публикаций взволновало людей, которые справедливо считают, что “бюджетные деньги должны расходоваться разумно, включая и археологию”. И опять, либо Вас подставили, либо Вы подставились. Действительно, содержание статьи В. Г. Таюрского, на которую Вы ссылаетесь, «взволновало», как вы пишете, «людей». И взволновало потому, что в ней рассказано, какими грязными методами борется новосибирский академик Деревянко с якутскими археологами С. А. Федосеевой и Ю. А. Мочановым. Г. П. Шамаев, судя по его письму, обращается к Президиуму СО РАН, чтобы он разобрался с деятельностью Деревянко и прекратил преследование якутских археологов.
Неужели Вы и Деревянко не могли в лучших старых традициях провести какие-нибудь митинги на многочисленных заводах и фабриках Новосибирска, на которых трудящиеся гневно осудили бы пагубную для нашей страны и нашего строя деятельность «наймита международной реакции» археолога Ю. А. Мочанова. Ну, не солидно, господин Председатель СО РАН, не справится с такой задачей, тем более, что за Вашей спиной непоколебимо стоит бывший секретарь ЦК ВЛКСМ и секретарь Новосибирского обкома КПСС А. П. Деревянко.
В заключение хочу обратить Ваше внимание на самое главное, чего Вы, видимо, не понимаете, хотя являетесь Вице-президентом РАН. Борьба Деревянко с Мочановым и Мочанова с Деревянко – это не личная борьба двух археологов. Она имеет большую, но пока скрытую, общественную значимость. Это борьба за и против профанации и дискредитации науки, за и против установления в ней культа личности и диктатуры отдельных научных чиновников. Эту борьбу я называю борьбой против лысенковщины в археологии Сибири.
Доктор исторических наук, заслуженный деятель науки
Российской Федерации и Республики Саха (Якутия),
археолог Ю. А. Мочанов
Ю. А. Мочанов
--------------
См. также Археологический детектив,
