Александр Чернявский, не оставляя газетной работы, взялся писать книги, принят в Союз писателей. Теперь ему уже за восемьдесят!
Александр Чернявский, не оставляя газетной работы, взялся писать книги, принят в Союз писателей. Теперь ему уже за восемьдесят!
см. Майские звезды-1
Майские звезды-2
Майские звезды-3
Майские звезды-4
 
Кажется, он всегда был солнечным, но ветреным. Я имею в виду пятое мая - день, когда газетчики и полиграфисты СССР отмечали профессиональный праздник.
 
В постсоветское время день печати передвинули с мая на январь, объяснив это тем, что не большевистская «Правда», первый номер которой вышел 5 мая 1912 года, а петровские «Ведомости», издаваемые с 13 января 1703 года, положили начало национальной прессе.
 
Наверное, это так. Но убранная из календаря дата не ушла из сердец журналистов старшего поколения. Как первая публикация, когда от радости сдвигались перед глазами строчки, как споры в прокуренных редакционных кабинетах, как портвейн с рыбными котлетами и плавлеными сырками в тех же кабинетах пятого мая.
 
И, конечно, навсегда с нами коллеги, наставники, друзья, с которыми шли вместе по газетной тропе, неимоверно тернистой, но поразительно счастливой.
 
Виктор Шевченко
 
- Это был самый настоящий гуцул. Высокий, черный, симпатичный, - вспоминает о Викторе Шевченко, заведующем отделом пропаганды «Молодого дальневосточника», Нина Римшина, которая начинала в этом отделе литсотрудником.
 
В сентябре 1964 года она с мужем Александром Чернявским приехала в Хабаровск. Выпускники Уральского университета, Чернявский и Римшина не сразу разыскали редакцию газеты, куда они распределись. Запомнился не только ливень, обрушившийся в тот день на город. Тазы и ведра, в которые стекала вода с потолка, стояли в кабинете редактора Николая Кирюхина. «Молодой дальневосточник» тогда размещался в Доме коммуны на перекрестке улиц Карла Маркса и Дзержинского. Вход в редакцию был под лестницей, которая поднимается к театру драмы.
 
Что узнала Римшина о Шевченко? Вырос в Полесье, окончил Киевский университет. Кстати, в Дальневосточном университете еще не готовили журналистов, поэтому костяк коллектива составляли выпускники УрГУ - Уральского госуниверситета. Это были Валерий и Валерия Лендовы, понятно, супруги, которые в газете вели соответственно спорт и культуру, это были замредактора Алим Абдрашитов и редактор Николай Кирюхин. Суровый на первый взгляд Шевченко, который очаровывал, когда начинал говорить, а все замолкали и только слушали, приобщился к свердловскому землячеству. Он женился на Нинель Крендель, выпускнице УрГУ, работавшей на хабаровском радио.
 
К появлению в отделе Римшиной, которая из-за поисков няни дочке задержалась с выходом, Шевченко подготовился по-джентльменски. Он раздобыл для нее стеклянный стол, что было невероятным в пору дефицита мебели 60-х годов. Тем не менее на новоселье Чернявскому и Римшиной, получившим квартиру в Первом микрорайоне, редакционные кадры доставили два письменных стола, поскольку денег на обстановку молодые журналисты не скопили. Один стол был поставлен на кухне. Другой, с двумя тумбами, - в комнате, где использовался поначалу как спальное место.
 
Первое задание, которое поручил Нине завотделом, касалось встречи участников сражения у станции Волочаевка, которое считается переломным в Гражданской войны на Дальнем Востоке. Поскольку выступали сплошь мужчины, Нина сочла необходимым подойти к женщине и спросить, что делала она под Волочаевкой. Ответ, пожалуй, предугадывался: оказывала помощь раненым. В публикации Римшиной она была названа сестричкой.
 
Правда, «сестричка» оказалась категорически недовольна напечатанным. Последовали жалобы в инстанции, в которых «Молодой дальневосточник» обвинялся в искажении истории. Как нетрудно догадаться, сама женщина представляла себя в истории не медсестрой, а фигурой гораздо более значимой.
 
Шевченко ничего не сказал Римшиной о претензиях к публикации, о жалобах в краевые органы. Можно сказать, принял удар на себя. Тем временем газетные будни вновь свели Римшину с этой дамой. Нина брала интервью у писателя Всеволода Иванова в его рабочем кабинете дома. Точней, в желтой «сталинке» на улице Калинина, где ее перехватила та самая «сестричка», оказавшая соседкой.
 
«Это же беляк!» - резанула она правду-матку о прошлом писателя-эмигранта, после чего Нина оказалась в квартире, где выслушала повествование о жизненном пути истинной большевички и была озадачена подготовкой к печати ее воспоминаний.
 
Запечатленный на фото образ красавицы с толстыми косами, в кожанке, галифе, сапогах настолько взволновал Римшину, что она, придя в редакцию, выложила все Шевченко, признавшись в неумении отказать столь колоритной фигуре.
 
- Предоставь это дело мне, - бросил заведующий отделом, и действительно постаревшая, но сохранившая красоту особа, приглашаемая во все президиумы, больше к Римшиной не подходила, а сама Нина то ли журналистским, то женским чутьем распознала в ней не героиню Гражданской войны, а покорительницу мужских сердец.
 
Парадоксально, но факт: заведующий отделом пропаганды газеты краевого комитета комсомола восторгался философом Николаем Бердяевым, высланным из Советской России, драматургом Александром Вампиловым, пьесы которого были под негласным запретом. Сама же редакция «Молодого дальневосточника» была местом встречи если не антикоммунистов и диссидентов, то вольнодумцев и критиков советского строя.
 
По завещанию Всеволода Никаноровича Иванова, скончавшегося в 1971 году, его архив был доверен Виктору Шевченко. Он оставил работу в газете, убедил тещу переехать на время к нему и дочери, а сам поселился в освободившейся квартире, куда перевез архив, где работал над ним едва ли не круглые сутки, отвлекаясь разве что на еду, доставляемую то женой, то тещей. Если они не появлялись, то он забывал про перекус. Такова была увлеченность записями белого офицера, прошагавшего от Урала до Маньчжурии. Но разве тогда можно было рассчитывать на их публикацию?
 
Я познакомился с Виктором Сергеевичем в 90-е годы, когда он работал заведующим отделом очерка и публицистики журнала «Дальний Восток» и убедил меня на основе газетных заметок сделать журнальные публикации. Поразило его доверие к автору: он не правил текстов, не сокращал их. Свои соображения мэтр излагал на полях печатных страниц.
 
Дневники Всеволода Иванова под названием «Исход» была изданы в Хабаровске, когда готовившего их к печати Виктора Шевченко уже не было в живых.
 
Владимир Ковтун
 
Он сменил в должности ответственного секретаря Александра Чернявского. У него всегда в кармане была сетка, которую Райкин прозвал авоськой, и коллеги подшучивали над этим постоянством. Но когда узнали, что жена Ковтуна серьезно больна, что у них подрастают дети, что на нем держится семья, любители иронии прикусили языки.
 
Правда, Ковтуну, как его предшественникам и преемникам, повезло: в том же кабинете, именуемом секретариатом, трудился Петр Владимирович Нахтман. Художник-ретушер по штатному расписанию, талантливый газетный оформитель по сути. При наличии столь могущего тыла ответственные секретари «Молодого дальневосточника» в отличии от коллег в других изданиях выезжали в командировки, выдавали на-гора строки и снимки. Так, Ковтун вел персональную рубрику «Тихая охота», посвященную грибам. И это было не перелопачивание справочников, не консультации местных знатоков.
 
- Володя сам был заядлым грибником, - рассказывает Римшина. - Как только наступало лето, он обходил Амурский и Уссурийский бульвары с целлофановым пакетом. И притаскивал полный пакет грибов. Конечно, мы говорили ему, что их есть нельзя, поскольку они отравлены автомобильными выхлопами. Он улыбался и подробно объяснял, каким образом и какой гриб надо вымочить, прокипятить, обжарить. Включая, кстати, мухоморы…
 
Естественно, пол-города спешило к нему за советами. Это было уже после переезда редакции в помещение института «Гипролестранс», который примыкал к кинотеатру «Совкино». Из «Молодого дальневосточника» Ковтун перешел в Хабаровское книжное издательство, где подхватил линию, начатую Шевченко. Я имею в виду документальные серии «Дальневосточная историческая библиотека» и «Первопроходцы». После десятилетий забвения выдающихся географических открытий это был прорыв отнюдь не регионального значения.
 
Сам Владимир Федорович не оставлял дела своей жизни, написав книгу «Тропинками грибного эльдорадо», которая был издана Хабаровским книжным издательством. Это удивительная книга, созданная энциклопедистом и писателем, экологом и кулинаром. Умер он неожиданно, пострадав, как ни парадоксально, от грибов. Токсикологи констатировали отравление, несовместимое с жизнью.
 
Михаил Кузнецов
 
Фотокорреспондент Михаил Михайлович Кузнецов или Михмих, как его называли коллеги, прошел Великую Отечественную. Но если Петр Владимирович Нахтман воевал артиллеристом, то Михмих прошагал до Берлина, как в песне военных корреспондентов на слова Константина Симонова, с «лейкой» и блокнотом. Кстати, «Leica» - названии германской фирмы, которая до сих пор выпускает фотоаппараты.
 
Кузнецовские снимки поверженного рейхстага, обошедшие центральные газеты и журналы, впечатляли не меньше фотографий «тассовца» Евгения Халдея и «правдиста» Виктора Темина, которые стали более известными. Впрочем, Михмих по этому поводу не сожалел. Он каждое утро появлялся в редакции с очередным анекдотом, поднимая настроение, находя в непроглядности будней маленькие радости.
 
У него можно было перехватить до получки, и дополнительный заработок не был для него халтурой. Он делал великолепные снимки с театральных спектаклей, был знаком с режиссерами и артистами, и жизнь богемы в его пересказе представлялась чередой анекдотов.
 
Фронтовики Нахтман и Кузнецов заразили коллег, которые годились им в дочери и сыновья, настольным теннисом. За входной дверью в редакцию был поставлен теннисный стол, и после рабочего дня разворачивались многочасовые баталии с участием парней из КрайТАССа, «Суворовского натиска», хабаровского радио.
 
- Вообще у нас была спортивная редакция, - говорит о «Молодом дальневосточнике» 60-70-х годов Нина Петровна Римшина, выросшая от литсотрудника до редактора. - Помню винтовку, которая хранилась в сейфе. С этой винтовкой мы выезжали на стрельбище. Побеждали в соревнованиях по легкой атлетике - бегали, прыгали, толкали ядро.
 
Самыми сильными шахматистами редакции считались опять-таки Нахтман и Кузнецов. Хотя у фотокора было еще одно сугубо профессиональное увлечение - он коллекционировал фотоаппараты. Коллекция насчитывала порядка ста моделей. Но что с ней стало, работавшим с фотомастером неизвестно. Как и то, где хранятся и выставляются черно-белые шедевры Михмиха.
 
…Давно ушли в прошлое 80-е, промчались 90-е, исчезли нулевые. «Молодой дальневосточник» продолжает выходить, а тех, кто отдал ему свою юность, судьба разметала по стране. Освещавшая культуру Валерия Лендова возглавляла литературную часть легендарного новосибирского ТЮЗа. Анатолий Бронников, редактировавший «МД», был у руля «ТОЗа» и упрполиграфиздата. Сменивший его Борис Прохоров оставил Хабаровск собкором «Известий». Выпускница Тартуского университета Ольга Рыжакова, которая в «МД» вела письма, вернулась на родину в Костромскую область. Николай Кирюхин и Алим Абдрашитов директорствовали в Хабаровском книжном издательстве. Александр Чернявский, не оставляя газетной работы, взялся писать книги, был принят в Союз писателей.
 
Михаил Карпач